Голос Наоми из ручного терминала был тоненьким и звонким, как будто она очнулась от ночного кошмара и оказалась в еще худшем.
«Если вы это слышите, пожалуйста, передайте дальше. Это Наоми Нагата с «Росинанта». Сообщение для Джеймса Холдена. Программное обеспечение магнитной ловушки взломано. Не запускайте реактор...»
Она говорила что-то еще, но Холден уже вытащил свой ручной терминал. Он стиснул его до боли в пальцах. Холден вызвал Драммер. Сердце колотилось о ребра, ему казалось, будто он падает, спрыгнул с башни и ему не за что ухватиться по пути вниз. Моника тихо выругалась. Прозвучало это как молитва.
Если запустить реактор, а магнитная ловушка не сработает, «Росинант» исчезнет за доли секунды. Станция Тихо может уцелеть. По крайней мере, какая-то часть.
— Драммер слушает, — раздался голос из терминала. — Чем могу помочь, капитан?
— Реактор уже включили? — спросил Холден.
Драммер замолчала на полсекунды. А как будто прошла целая вечность.
— Да, сэр. На шестидесяти процентах, и всё идет хорошо.
— Заглушите. Заглушите немедленно.
На мгновение повисла тишина. Не спрашивай меня почему, думал Холден. Не спорь и не проси объяснить. Пожалуйста.
— Готово. Реактор потушен, — ответила Драммер. — Могу я спросить, в чем дело?
Глава тридцать четвёртая
«...Не запускайте реактор без перезагрузки драйверов оборудования из надёжных источников. Если вы услышите это сообщение, пожалуйста, переда...»
Запись оборвалась.
— Мы должны это передать, — сказал Алекс. — Передать Холдену.
— Я об этом позабочусь, — ответила капитан Чаудхари. — Вам и премьер-министру нужно эвакуироваться. Немедленно.
Алекс смущенно посмотрел на нее. Наоми на вражеском корабле. На «Роси» — диверсия. Он чувствовал себя оглушенным, как во мгновение между ударом в голову и волной боли. Первая неосознанная, иррациональная мысль была о том, что если Наоми с ними, то может, они не такие уж и плохие.
— Мистер Камал?
— Ничего, всё нормально. Просто...
Премьер-министр Смит посмотрел на него — безобидный и мягкий взгляд как будто из другого мира.
— И это что-нибудь для нас меняет?
— Нет, — ответил Алекс. — Я просто... Нет-нет, нам пора. Стойте. Бобби...
— Сержант Драпер знает, куда вы направляетесь, — сказала капитан Чаудхари. — Я прослежу, чтобы она не заблудилась.
Он двинулись к лифту, впереди и позади по два пехотинца. На мгновение, когда лифт поехал и толкнул их в недра корабля, Алекс встал на ноги. Это длилось всего мгновение, а потом скорости сравнялись и вновь вернулась невесомость, но этого оказалось достаточно, чтобы его мозг определил, где верх, а где низ. Кабина лифта была достаточно широка, чтобы вместить втрое больше людей. Пехотинцы заняли пост у двери в готовности отразить любую опасность. Премьер-министр встал рядом, почти без прикрытия. Никто ничего не сказал по этому поводу. Ну, просто так случилось. Отражение динамики политической власти в виде позиции в лифте.
Наоми здесь. Прямо здесь. Может, меньше чем в десяти тысячах километров. Всё равно что завернуть за угол. Вот только на самом деле это не так. Даже ближний бой предполагает расстояния, которые в любом другом месте покажутся огромными. Если бы корабль был прозрачным, то вражеские корабли можно было бы различить только по выхлопному шлейфу — точки с хвостом на небе. Сейчас «Пелла» могла находиться от него на таком же расстоянии, как Бостон от Шри-Ланки, и всё-таки в масштабе Солнечной системы почти вплотную.
— Вы думаете о своей подруге, — сказал Смит.
— Да, сэр.
— Вы знаете, почему она оказалось на «Пелле»?
— Я не знаю даже, почему она не на «Росинанте». Без обид, но я гадаю, почему и сам покинул свой корабль. Чем дольше я вдали от него, тем хуже кажется идея его покинуть.
— Я думаю то же самое о своем доме, — откликнулся Смит.
Один из пехотинцев кивнул — тот, что повыше и с легким акцентом, который Алекс не сумел распознать.
— Вы должны укрыться, сэр. Мы пройдем по территории, которую, возможно, не контролируем.
Он говорил о том, что враг уже отрезал их от ангара. Алекс вжался в стену, которую не затребовал себе премьер-министр. Лифт затормозил, пол стал потолком, даже едва заметная гравитация исчезла. Пехотинцы отступили, подняли оружие, и дверь открылась. Через полсекунды, показавшиеся вечностью, они двинулись по коридору, Алекс и премьер-министр последовали за ними.
Корабельные коридоры были пусты, команда либо пристегнулась к креслам на время сражения, либо переместилась куда-то еще, очистив проходы. Пехотинцы по очереди возглавляли отряд, двигаясь от одного люка в переборке до другого. С каждым прыжком расстояние между ними увеличивалось, и Алекс был уверен, что из дверей, мимо которых они пролетали, может появиться кто угодно, и никто не встанет у него на пути. Пехотинцы не выглядели обеспокоенными, так что он успокаивал себя хотя бы этим.
В коридорах было всё то же антиосколочное покрытие, как на мостике и в столовой, но промаркированное кодами и цветными полосками для облегчения навигации по кораблю. Одна стена покраснела от надписей «ангар» на хинди, английском, бенгальском, фарси и китайском. Они двинулись по красным указателям.
Неслись они так быстро и бесшумно, что Алекс чуть не решил, будто они доберутся до ангара без приключений, но тут они наткнулись на врагов.
Засада была устроена профессионально. Пехотинец с непонятным акцентом просто рванул вперед, когда началась стрельба. Алекс поначалу не определил, откуда она, но автоматически притормозил и рискнул выглянуть. На перекрестке перед ними он заметил блики на стволах оружия и кружок шлемов. Нападающие стояли у люка, ведущего в коридор, так что стреляли в узкий тоннель. Даже если бы у него было оружие, мишень оказалась бы слишком мелкой.
— Отвечаем на огонь, — сказал второй пехотинец, и Алексу понадобилась четверть секунды, чтобы понять — тот говорит не с ними. — Толливсена подстрелили.
— Отстреливаемся, — прокричал пехотинец с непонятным акцентом.
У другой стены коридора премьер-министр скрючился около края люка. Большинство гражданских прижались бы к стене и тем самым оказались бы под перекрестным огнем. Смит так не поступил. Наверняка результат тренировок.
Пропела новая очередь, оторвав от стены и пола длинную черную полоску и наполнив воздух вонью кордита.
— Слышьте, — прокричал один из нападавших, — отдайте Смита, и проваливайте, са са?
Первый пехотинец ответил тремя очередями, за ними последовал смех атакующих. Алекс не был уверен, но ему казалось, что на стреляющих в них марсианская военная форма и легкая броня.
— Эй! — крикнул Алекс. — Мертвыми мы ведь вам ни к чему, да?
Настала тишина, как будто от удивления.
— Эгей, бист ту, Камал?
— Угу. Моя фамилия Камал.
— Пилот Костяшки, да?
— А кто это?
— Предательница, вот кто. Когда попадешь в ад, передай ей, что тебя отправил туда Сало.
— Граната, — до странности спокойно произнес пехотинец с неясным акцентом. — Предпринимаем контрмеры.
Алекс повернулся лицом к стене и заткнул уши руками. Ударная волна от взрыва шлепнула его в бок. Он с трудом вдохнул. В воздухе крутилась похожая на снег пыль, Алекс задыхался от густой вони пластика и горелой взрывчатки. Дробь выстрелов донеслась как будто откуда-то издалека.
— Граната обезврежена, — прокричал пехотинец. — Но подкрепление не помешало бы.
На ладонях премьер-министра виднелись красные полосы, белые манжеты намокли от крови, крохотные капельки плыли в воздухе. Стена под рукой Алекса содрогнулась, как будто на корабле что-то взорвалось, но за пределами слышимости. Кто-то впереди хохотал, улюлюкал и говорил что-то на астерском сленге слишком быстро, чтобы понять. Алекс пригнул голову и снова высунулся, пытаясь осмотреть коридор впереди. Стрекот пуль отбросил его назад в хлипкое укрытие.
Смех превратился в крики, резкие очереди — во что-то более гулкое и угрожающее. Пехотинцы открыли огонь, и коридор превратился в ад. Мимо прокатилось кувырком тело, вялое и неживое, форма на нем пропиталась кровью из десятка ран. Алекс не мог понять, на чьей стороне был этот человек.
Стрельба прекратилась. Алекс переждал, пригнулся и снова высунул голову. А потом и чуть больше, чтобы оглядеться как следует. Перекресток, где затаились враги, заволокло дымом, кровью и противогранатной защитой. Ближе к нему плавали два тела, одно мертвое, в легкой боевой броне, а второе — в полном обмундировании пехотинца. Человек в усиленной броне поднял руку в знак того, что всё чисто.
— Очистили для вас коридор, — произнесла Бобби, ее голос доносился как будто издалека и двоился. — Можете выходить. Хотя стоит задержать дыхание. Тут много мелкого мусора.
Алекс двинулся вперед, премьер-министр за ним. Они миновали Бобби и четырех новых пехотинцев, так что теперь их конвой составил шесть человек. Алекс не видел Бобби в броне со времен сражения на Ио. Среди других пехотинцев, когда массивная броня делала ее еще больше, она выглядела на своем месте. И более того, явно тосковала, что это лишь временно.
— Тебе идет, Драпер, — сказал Алекс, пролетая мимо.
Наполовину оглушенный стрельбой, он расслышал слова лишь у себя в гортани. Улыбка Бобби дала понять, что она его слышала.
В ангаре «Бритва» висела на распорках, явно предназначенных для кораблей большего размера. Как зубочистка в промышленном токарном станке. Члены команды держались за ручные захваты вокруг нее, жестами показывая Алексу, Бобби и премьер-министру, что нужно подняться на борт. Когда Алекс оказался на корабле, массивные двери ангара уже начали открываться. Командир отряда по обслуживанию полетов натянула на него скафандр и прокричала, чтобы Алекс ее расслышал:
— Мы в связке с огневой защитой. Пытаемся расчистить вам путь, но будьте осторожны. Будет печально, если наткнетесь на наши собственные снаряды.