— Это кто сказал?
— Это я сказал.
Старший бандит оценивающе оглядел Амоса. Роста они были одного, но Амос весил килограмм на двадцать пять больше. Он встал и чуть расправил плечи, обращая внимание на эту деталь.
— Ты чьих будешь? — спросил старший, видимо, решив, что имеет дело с конкурирующей бригадой.
— «Росинант», — ответил Амос.
— Не слыхал.
— Слыхал, но всё зависит от ситуации, не?
— Ты, походу, напросился, койо, — сообщил бандит.
Амос выразительно, в астерской манере развел руками.
— Выясним.
— Выясним, — согласился бандит, сгреб подопечного и направился к своим. Зайдя в лифт, направлявшийся на верхнюю палубу, вымогатели оставили мальчишку у дверей. Парень не таясь смотрел на Амоса.
Тот вздохнул и вытащил из сумки полотенце.
— Пойду-ка я в душ.
— С ума сошел? — сказал Цзяньго. — Там никого из экипажа корабля, они за тобой придут.
— Угу.
— Так зачем?
— Затем, — ответил Амос, накидывая полотенце на шею. — Терпеть не могу ждать.
Как только Амос, демонстративно вышагивая с полотенцем, двинулся к лифту, мальчишка затараторил в свой ручной терминал. Собирал войска.
Душевая состояла из закрытых тонкой пленкой пяти кабинок у одной переборки и десятка туалетных кабинок — у другой. На торцевой стороне, противоположной входу, были закреплены раковины. По центру помещения расположились скамьи для ожидающих своей очереди или одевающихся.
Не самое лучшее место для рукопашной схватки: много поверхностей, о которые можно разбить лицо, и скамьи, о которые можно споткнуться.
Амос бросил полотенце в одну из раковин и, облокотившись на нее, скрестил руки на груди. Долго ждать не пришлось. Через пару минут после звонка мальчишка и пятеро вымогателей заполнили душевую.
— Всего шестеро? Я маленько обижен.
— Ничего ты не «маленько», — ответил самый старший из бандитов. Глава группы, раз подал голос первым. — Но большие тоже умирают.
— Не поспоришь. Так как тут принято? Раз уж я на вашей территории, то и правила ваши.
Главный засмеялся.
— Смешной ты. Скоро будешь мертвый, но смешной, — он обернулся к мальчишке. — Твоя добыча, койо.
Парень извлек из кармана заточку. Через службу безопасности нельзя пронести оружие, но заточка представляла собой оторванный уже на корабле кусок металла, заостренный на конце.
Снова тюремные законы.
— Я не хочу высказывать к тебе неуважения, — начал Амос. — Своего первого я убил примерно в твоем возрасте. Ну, не одного, но не суть. И я серьезно отношусь к тебе и твоему ножу.
— Вот и хорошо.
— Нет, — печально ответил Амос. — Ничего хорошего.
Не дав никому сделать и движения, Амос сам шагнул вперед и схватил руку с ножом. Притяжение на корабле составило всего треть g, и Амос без труда поднял мальчишку, развернулся и обрушил руку бандита на душевую кабинку. Тело парня продолжило движение, но Амос не отпустил его руку, и она почти обернулась вокруг места удара. Звук рвущихся в локте сухожилий прозвучал, словно удар молотком по влажной фанере. Нож выпал из онемевших пальцев, и Амос наконец отпустил руку.
Одну долгую секунду пятеро бандитов таращились на нож, валяющийся на полу. Амос смотрел на них.
Пустота в животе исчезла. Немота в груди — тоже. Горло перестало саднить.
— Следующий? — пригласил он, разминая руки и не подозревая об ухмылке, исказившей лицо.
Они бросились на него всей толпой. Амос раскинул руки, приветствуя их, словно долгожданных любовниц.
— Ты цел? — спросил Рико, обрабатывая спиртовой салфеткой порез на лбу Амоса.
— По большему счету, да.
— Они целы?
— Не настолько, — ответил Амос, — но, опять же, по большему счету — да. Все выйдут на своих двоих... когда очнутся.
— Не надо было это делать ради меня, я бы заплатил.
— Я и не делал, — бросил Амос. Поймав недоумевающий взгляд Рико, он пояснил: — Не делал ради тебя. И еще, Рико, деньги эти пойдут Венди. Или я и за тобой приду.
Глава пятая
Один из дедушек Холдена в молодости выступал на родео. На всех фотографиях он выглядел одинаково — высокий, мускулистый, атлетически сложенный мужчина с ковбойской шляпе и с огромной пряжкой на ремне, но в детстве Холден помнил его только тощим, бледным и сгорбленным. Годы как будто сорвали с него лишнее и превратили цветущего юношу в похожего на скелет старика.
Его поразило, в кого превратился Фред Джонсон.
Всё еще высокий, но гора мышц по большей части куда-то ушла, оставив после себя лишь пустые складки кожи на трицепцах и шее. Черная шевелюра сначала поседела, а потом и вовсе перешла в лысину. И если он все еще излучал ауру мощи и властности, это означало, что та проистекала вовсе не от его физических данных.
Когда Холден сел, на столе Фреда стояло два бокала и бутылка с чем-то темным. Легким кивком хозяин кабинета предложил выпить, на что Холден кивнул. Пока Фред наливал, Холден с тяжелым вздохом откинулся в кресле и поблагодарил.
— Я как раз искал повод выпить. — Фред пожал плечами.
— Я благодарю не за выпивку, хотя и за нее тоже. Спасибо, что помогаешь с «Роси». Деньги от Авасаралы поступили, но у нас обнаружились повреждения, о которых я и не подозревал, когда выписывал счет. Если бы не твоя скидка «любимого клиента», мы бы сели в лужу.
— А кто сказал, что у тебя есть эта скидка? — с улыбкой спросил Фред, передавая Холдену бокал, и со стоном уселся в своё кресло. Входя в кабинет, Холден и не подозревал, насколько боялся этого разговора. Пусть он и знал, что это обычный деловой разговор, но чувствовал себя, будто просит о подачке, и положительный ответ — уже хорошо, а то, что Фред не заставил его молить об этом, а дал почувствовать, будто разговаривает с другом — вообще прекрасно.
— Выглядишь стариком, Фред.
— И чувствую себя так же. Но это лучше альтернативы.
Холден поднял бокал:
— За тех, кто не с нами.
— За тех, кто не с нами, — повторил Фред. Оба выпили. — С каждой нашей встречей этот список все длиннее.
— Мне жаль Быка. Но, считаю, он спас всю Солнечную систему. Насколько я его знал, он бы это счел весьма крутым.
— За Быка, — подняв бокал, произнес Фред.
— И за Сэм, — повторил Холден, поднимая свой.
— Я скоро вас покину, поэтому хотел с тобой повидаться.
— Погоди, как это — «покинешь»? В смысле, просто покинешь, или как Сэм и Бык?
— Не дождешься. Мне надо вернуться на Медину, — ответил Фред. Он плеснул себе еще бурбона, сосредоточенно хмурясь, словно совершая крайне деликатную операцию. — Там вся жизнь кипит.
— Да ладно? Мне казалось, генсек ООН и марсианский премьер-министр собираются встретиться. Я думал, ты тоже туда полетишь.
— Пусть говорят, сколько влезет. Реальная сила — в географии. Станция Медина — это главный узел, на которой завязаны все кольца. Именно там реальная сила будет находиться еще долго.
— Ты думаешь, Марс и ООН еще долго дадут тебе заправлять всем этим? У тебя фора, но у них — куча весьма смертоносных кораблей, и они бросят их на тебя, если решат отобрать твое добро.
— Мы с Авасаралой держим руку на пульсе. Не позволяем ситуации выйти из-под контроля, — Фред сделал большой глоток. — Но у нас две большие проблемы.
Холден поставил бокал. Он начал понимать, что скидкой на ремонт эти переговоры не закончатся.
— Марс, — сказал Холден.
— Да, Марс умирает, — кивнул Фред, — и это не остановить. Но нам еще и экстремисты из АВП не дают покоя. Прошлогоднее нападение на Каллисто — их рук дело. Водный бунт на станции Паллада и еще кое что. Пиратство процветает, и большинство этих кораблей носит на себе их рассеченный круг.
— Я думал, что все их проблемы решатся, если у каждого будет собственная свободная планета.
Прежде чем отвечать, Фред отхлебнул из своего бокала.
— Их позиция такова: астеры приспособлены к жизни в космосе. Перспектива создания новых колоний с воздухом и гравитацией уменьшает экономическую базу, от которой они зависят. Заставлять всех спускаться в гравитационный колодец — нравственный эквивалент геноцида.
Холден моргнул.
— Свободные планеты — геноцид?
— Они утверждают, что быть адаптированным к низкой гравитации — не физический недостаток, а их сущность. Они не хотят жить ни на какой планете, а значит, таким образом мы их убиваем.
— Ладно, я могу понять нежелание провести полгода накачанными стероидами и стимуляторами роста костной ткани. Но каким образом мы их убиваем?
— Потому что не все смогут это пережить. Но дело даже не в этом. А в том, — сказал Фред, махнув в сторону окружающей их станции, — что как только у каждого появится планета, всему этому конец. Как минимум на несколько поколений. Может, навсегда. Нет смысла вкачивать ресурсы во внешние планеты или добывать ископаемые на Поясе, если можно найти то же самое в гравитационном колодце, а вдобавок — бесплатный воздух и воду.
— И поскольку у них нет того, что нужно всем, они перемрут от голода?
— Так они думают.
Фред и Холден молча выпили.
— Да, — наконец сказал Холден. — Они правы. Но непонятно, как они могут этого избежать.
— Есть люди, пытающиеся это выяснить. Но обстановка накаляется.
— Каллисто и Паллада.
— А совсем недавно они пытались атаковать Землю на старом, уже съеденном молью грузовике.
Холден рассмеялся.
— Я не слышал, что Землю бомбили. Наверное, не сработало.
— Ну, это было самоубийственное нападение, и самоубийством оно и ограничилось. Патрульный флот ООН на орбите превратил ту баржу в газ на расстоянии одной АЕ от планеты. Никакого ущерба, тишина в прессе. Но возможно, они лишь прощупывали почву. И планируют устроить грандиозное шоу, показав, что Пояс нельзя игнорировать. И мне страшно до усрачки, потому что я понимаю — никто не знает, что им взбредет в голову.