Наоми была здесь. Совсем рядом. Может, в какой-то тысяче километров. Алекс словно свернул за угол и увидел ее. Только, конечно, ее здесь не было. Даже бой на близкой дистанции означал расстояния, которые в другом контексте считались бы громадными. Стань корпус прозрачным, вражеские корабли обозначились бы только выбросом дюз – светящимися точками в полном огоньков небе. «Пелла» сейчас была к ним не ближе, чем Бостон к Шри-Ланке, но по масштабам Солнечной системы это – почти вплотную.
– Вы думаете о подруге, – отметил Смит.
– Да, сэр.
– Вы понимаете, как она оказалась на «Пелле»?
– Я не возьму в толк, почему она не на «Росинанте». И, не в обиду вам, я не понимаю, зачем: сам покинул корабль. Чем больше проходит времени, тем глупее кажется мысль его оставить.
– Я так же думаю о своем доме, – кивнул Смит.
Один из десантников – высокий, с незнакомым Алексу пришептывающим акцентом, – попросил:
– Укройтесь, сэр. Мы приближаемся к территории, которую, возможно, не контролируем.
Он имел в виду вероятность того, что враг уже перерезал путь к ангару. Алекс прижался к стене, на которую не претендовал премьер, и уперся ногами. Лифт замедлил ход, низ и верх поменялись местами, а потом пропала даже слабая гравитация. Десантники отступили от двери, подняли оружие, и створки раздвинулись. Спустя бесконечную секунду они шагнули наружу, и Алекс с премьером – следом.
Корабельный коридор был пуст, команда лежала в амортизаторах или работала на постах, и четверо могли безопасно передвигаться по проходу. Десантники, поочередно выдвигаясь вперед, проверяли дверные проемы и перекрестки коридоров. Расстояние до сопровождающих увеличивалось с каждым их прыжком, и Алекс шкурой ощущал, что, если проверенная дверь вдруг откроется, между ним и тем, кто за ней скрывался, никого не окажется. Он утешал себя тем, что десантники этого, очевидно, не опасались. Коридор покрывала та же обивка, что в рубке и столовой, только на ней виднелись местные коды и цветные полоски, помогавшие ориентироваться в переходах. Одна красная черта была подписана: «Ангарный отсек». Желтые буквы дублировались на хинди, английском, бенгальском, фарси и китайском. Группа шла туда, куда указывала эта линия.
Они двигались быстро и бесшумно, и Алекс уже думал, что доберутся благополучно, когда враг их обнаружил.
Засада была устроена профессионально. Шепелявый десантник едва толкнулся, когда прозвучал выстрел. Алекс не сразу разобрал, откуда стреляют, но автоматически закрепился и рискнул заглянуть вперед. На слиянии коридоров вспыхивали дульные выхлопы и блестели кружки шлемов. Нападающие стояли у переборки, перпендикулярной проходу, и стреляли в коридор, как в колодец. Даже будь у Алекса оружие, цель оказалась бы слишком мелкой.
– Нас обстреляли, – произнес второй десантник, и Алекс не сразу понял, что обращаются не к нему. – Толливсена сняли.
– Из боя не выхожу, – крикнул шепелявый.
Напротив Алекса скорчился за дверной рамой премьер-министр Смит. Большинство штатских попытались бы вжаться в стену, и их отбросило бы прямо на линию огня. Смит не сделал этой ошибки. Очко ему за выучку.
Еще один залп просвистел мимо, выбил черные полосы на стенах и палубе, наполнил воздух запахом кордита.
– О-е! – крикнули от стреляющих. – Выдайте Смита, и вас отпустим, са-са?
Первый десантник сделал три выстрела почти подряд. Атакующие ответили смехом. Алексу показалось, что их атаковали люди в марсианской военной форме и легкой броне, но наверняка он сказать не мог.
– Эй, – окликнул он стрелков. – От нас, мертвых, вам никакого проку, так?
Короткое затишье выдало их удивление.
– Хой, бист ту Камал?
– Да, – ответил Алекс, – я Камал.
– Пилот Костяшки, да?
– Кто это – Костяшка?
– Пинче[19], изменница, вот кто! – ответил ему другой голос. – Встретитесь в аду, скажи ей, что тебя Сало послал.
– Граната в нашу сторону, – доложил шепелявый десантник с пугающим хладнокровием. – Задействую активную защиту.
Алекс отвернулся к стене и зажал уши. Взрыв ударил в бок хлопком огромной ладони. Он с трудом перевел дыхание. В воздухе закружились какие-то хлопья. Вонь пластика и взрывчатки забивала легкие. Треск выстрелов доносился словно издалека.
– Граната обезврежена, – доложил десантник, – но поддержка нам бы здесь не помешала.
У премьера по тыльной стороне ладони тянулась красная полоса, кровь промочила белый манжет и мелкими точками плавала по воздуху. Алекс ощутил, как вздрогнула стена – что-то на корабле взорвалось так далеко, что звук не дошел. В конце коридора хохотали и орали на астерской тарабарщине, слов было не разобрать. Алекс высунул голову и тут же спрятался, не успев ничего рассмотреть. Треск выстрела заставил его снова забиться в ненадежное укрытие.
Смех впереди перешел в вопли, короткие тупые удары выстрелов – в гулкий и более угрожающий звук. Десантники открыли огонь, и коридор превратился в ад. Мимо, кувыркаясь, пролетело обмякшее мертвое тело – униформа на нем промокла от крови из десятка ран. Алекс не понял, к какой стороне принадлежал мертвец.
Стрельба прекратилась. Выждав, Алекс снова на секунду высунул голову. Потом решился посмотреть чуть дольше. Перекресток, где была засада, затянуло дымом и кровью. Между стенами плавали два тела – одно в легкой боевой броне, второе – в полном снаряжении десантника. Человек в силовом скафандре поднял руку, показывая, что все спокойно.
– Расчистили вам дорожку! – крикнула Бобби. Ее голос тоже звучал отдаленно и начисто лишился обертонов. – Можете подойти. Только постарайтесь не дышать, здесь грязновато.
Алекс подтянулся вперед. Премьер-министр держался за ним. Они обогнали Бобби и четверых десантников – теперь их охраняли шестеро. Алекс со времени боя на Ио не видел Бобби в броне. Массивный скафандр увеличивал ее и без того крупное тело, и среди десантников она выглядела своей. И, кажется, слегка тосковала от сознания, что это лишь видимость.
– Тебе к лицу, Драпер, – похвалил ее Алекс, пролетая мимо.
Оглушенный взрывом, он ощущал свой голос не ушами, а горлом. Бобби, судя но улыбке, его услышала.
«Бритва» располагалась в ангаре на подвесах, предназначенных для большого корабля, и походила на зубочистку в зажиме большого токарного станка. Члены марсианского экипажа, повисшие на скобах вдоль стен, махнули Бобби с Алексом и премьером, поторапливая их. К тому времени, как Алекс добрался до шлюпки, механизм открытия тяжелых наружных ворот уже включился. К нему подтолкнули вакуумный скафандр и крикнули:
– Мы скоординируемся с оружейным постом. ОТО постараются вас не зацепить, но все равно берегитесь. Обидно будет попасть иод собственные снаряды.
– Понял, – откликнулся Алекс.
Женщина, командовавшая провожающими, подбородком указала ему на дверь ангара.
– Полностью откачать отсек нет времени, так что выходить будете примерно с половиной атмосферного. Немножко хлопнет, но у вас утечки произойти не должно.
– А если произойдет?
Она подтолкнула скафандр еще ближе.
– Будете сосать воздух из баллона, пока не придумаете, как вывернуться.
– Ну, план не из лучших, но все-таки план.
– Обстоятельства не идеальные, – заметила женщина.
Алекс влез в скафандр. Премьер-министр, успевший надеть свой, уже скользнул внутрь шлюпки и занял койку-амортизатор. «Бритва» была яхтой – ракетой, стрелой, пронзающей, вакуум, идейной наследницей суденышек, не терявших из виду берега. Более того, она была старой. Ее первая владелица уже много лет, как умерла или перешла в очень странное состояние, а ее кораблик устарел еще раньше. И эту рухлядь Алексу предстояло провести через зону боевых действий. Пилот проверил последнюю застежку и двинулся к люку. Бобби уже была там, заглядывала внутрь. Она обратилась к нему по рации:
– У нас небольшая проблема, Алекс.
Он втиснулся рядом. Даже без боевого скафандра Бобби была великовата для кабины шлюпки. Сейчас кресло второго пилота выглядело рядом с ней просто смешно. Ни за что не поместится!
– Попрошу их задержать вылет, – предложил Алекс. – Переоденешься в обычный скафандр.
– Абордажная команда уже на борту. Ищет нас. Его, – поправилась Бобби. – Некогда.
Обернувшись, она взглянула на Алекса. За щитком шлема он увидел ее огорченное лицо.
– Я вижу только один вариант.
– Нет, – отрезал Алекс. – Ты не останешься. Плевать на все, я тебя не брошу.
Бобби подняла бровь, округлила глаза.
– Что? Нет, я о том, чтобы убрать кресло и держаться за счет механики скафандра. Ты что, решил, что я?..
– Давай за дело. Сейчас же, – велел Алекс.
Она, прилипнув магнитными подошвами к обшивке «Бритвы» и держась одной рукой за край, свесилась в люк. Другой она вцепилась в основание кресла и потянула на себя. Порвав болты, как бумажные, выбросила амортизатор в ангар. Освободившиеся шарниры развернулись. Бобби юркнула внутрь, уперлась руками и ногами в стены и палубу и заклинила себя так надежно, как если бы скафандр был встроен в интерьер кабины.
– Порядок, – сообщила она.
Алекс обернулся к провожающим. Женщина отсалютовала ему, и он ответил, ощутив, как сердце рвется из груди. Десантники, рисковавшие собой, чтобы доставить их сюда, уже ушли. Алекс пожалел, что не сказал им спасибо.
– Я вернусь на пост, и мы сразу вас выпустим, – сказала женщина. – Вы тут осторожнее.
– Спасибо, – ответил ей Алекс.
Он втянул себя в люк, закрыл крышку и начал предполетную проверку. Реактор прогрелся, все индикаторы эпштейновского двигателя горели зеленым. Вода и воздух есть, регенераторы в готовности.
– Вы там устроились, сэр?
– Насколько это возможно, – ответил Смит.
– Держись крепче, – обратился Алекс к Бобби. – Выходить будем резко, а ты не в амортизаторе.
– Как раз в амортизаторе, – возразила она, и пилот расслышал в ее голосе озорную ухмылку. – Мой амортизатор на мне.