— Не более чем всё, са-са? — прогромыхал Цин. — Что рассказал Марко?
— Чертовски мало.
— Как всегда.
Пройдя мимо тонкой двери, коридор устремился в необработанный камень астероида. Уплотнитель был старым, серым и шелушащимся, и от камня исходил холод. Трое мужчин прислонились к стене, в руках у них было оружие. Самым старым был Карал. Двух младших она не знала. Когда они поравнялись, она поцеловала Карала в щеку. Остальные смотрели на неё с недоверием и трепетом. Скрытый коридор заканчивался у стальной двери.
— Почему так секретно? — спросила она. — Ты же знаешь, что АВП сейчас управляет Церерой.
— Есть один АВП, и есть другой АВП, — сказал Цин.
— И ты из другого, — сказала она, но с теплотой в голосе, которая скрывала её тревогу.
— Всегда, — согласился Цин.
Дверь отъехала в сторону, и Цин пригнулся, чтобы пройти. Из-за его габаритов невозможно было разглядеть, что там впереди. Наоми последовала за ним.
— Добрались сюда и затаились, — сказал Цин через плечо. — И лучше бы нам не тянуть слишком долго. По плану мы должны были воссоединиться с Марко ещё месяц назад.
— Марко здесь нет?
— Здесь никого нет, кроме нас, цыплят, — в словах промелькнула улыбка.
Комната, в которую они вошли, была большой, широкой и холодной. Портативный газоотчиститель гонял затхлый воздух и оставлял запах резины. Пластиковые полки содержали пайки и воду. Вокруг тонкого ламинированного стола стояло пять стульев, а старый сетевой ретранслятор свисал с крючка на своих проводах. Рядом со стеной стояло множество коек. Под одеялами виднелись свернувшиеся тела, но, даже если они спали, Цин не обратил на это никакого внимания. Его голос звучал с той же громкостью.
— Дело в том, что лучше бы нам не быть там, где до нас могут добраться, когда всё это рухнет, са-са?
— Когда рухнет что? — спросила Наоми.
Цин сел за стол, протянул длинную руку и достал с полки бутылку. Вытянул пробку зубами.
— Эх, Костяшка, — сказал он со смехом, — да ты, похоже, не врёшь, что он тебе почти ничего не рассказал?
Наоми сидела на одном из табуретов, когда Цин налил янтарную жидкость в два стакана. Пары пахли спиртом, маслом и жжёным сахаром. Наоми почувствовала, как её рот заполняет этот запах. По вкусу было похоже на возвращение домой.
— Ничего нет лучше, чем бренди Тии Марголис, — сказал Цин со вздохом.
— Ничего, — сказала Наоми. — Итак, теперь, когда я здесь, может просвятишь меня?
— Ну, — сказал Цин. — Дело в этих грёбаных вратах. Кому как тебе не знать. Ещё тысяча внутренних планет, и целая куча новых причин отыметь Пояс, ке си? А половина Пояса сосёт член Мясника и строит из себя благородных, официальных и политических. Потому мы — под «мы» я имею в виду Марко, ага? — года два-три тому назад мы решили…
— Мы об этом не говорим, — прозвучал резкий голос молодого мужчины. Цин взглянул на дверь. Немея от страха, Наоми тоже обернулась. Мальчик выглядел ужасно старым и ужасно молодым одновременно. Его кожа была темнее, чем у Марко, а волосы вились сильнее. Но глаза были те же. И рот. Что-то огромное, больше, чем океаны, встрепенулось в её груди. Эмоции, которые она было похоронила, заполонили её и готовы были вырваться наружу. Она попыталась скрыть это, но ей пришлось положить руку на стол, чтобы найти себе опору.
Он вошёл в комнату. Рубашка песочного цвета была ему велика, но она смогла разглядеть, что его тело вступило в переходную фазу между угловатым подростком и мускулистым мужчиной. На одной из коек кто-то дёрнулся и повернулся, но больше никак отреагировал.
— Мы об этом не говорим, пока благополучно не вернёмся назад. Даже здесь. Вообще. Сабез?[Понятно?]
— Савву мэ[Пойми меня.], — сказал Цин. — Я просто подумал, раз…
— Я знаю, что ты подумал. Это верно, но мы об этом не говорим.
Впервые молодой человек встретился с ней взглядом. Её собственная внутренняя борьба отражалась в его глазах. Она задавалась вопросом, как выглядит в его глазах. Что было в его разуме и сердце, там, где она ощущала радость, вину и едкое сожаление? Это был тот самый момент, которого она не позволяла себе желать. Она знала, что это произойдёт, с тех пор как сообщение от Марко прибыло на Тихо. Она не была готова к этому. Он коротко улыбнулся и кивнул ей.
— Филип, — осторожно сказала она, словно это слово было хрупким. Когда он ответил, его голос был похож на её эхо.
— Мама.
Глава 10: Амос
Станция высокоскоростной железной дороги в Филадельфии находилась рядом с центром коммерческого района для людей среднего дохода. Наёмные работники бродили по улицам между бутиками, покупая полумодную одежду и мелкую роскошь, доступную только тем, у кого есть валюта. Только не слишком много валюты. Высококлассный шоппинг был где-то в другом месте, защищённый системой безопасности, предназначенной для того, чтобы не впускать таких людей.
Даже на Земле есть люди с деньгами, а значит, и тут были люди с деньгами.
Для Амоса было странно думать, что у него может быть достаточно денег на счёте, чтобы войти во вторую категорию. Его забавляло представлять себя бродящим по какому-нибудь пафосному торговому центру в своей повседневной одежде жителя Пояса, просто чтобы довести до истерики консультанта, когда он спустит пару тысяч баксов на что-нибудь совершенно бесполезное. Может, на хороший платиновый шейкер для коктейлей. Как раз для тех случаев, что случались раз или два в год, когда ему хотелось выпить мартини.
Может быть, позже. После.
Он вышел из торгового центра в сторону жилого района, который его ручной терминал отметил как место, где находился старый дом Лидии. В коротком туннеле-выходе к нему пристал мальчишка лет одиннадцати-двенадцати, одетый в дешёвый бумажный комбинезон, которые выдавались в «базовых» киосках бесплатно, по одному лишь отпечатку пальца. Мальчишка предложил ему разнообразные секс-услуги по нижней планке стоимости. Амос взял парня за подбородок и задрал лицо вверх. На лице виднелись застарелые следы давнишнего избиения, а розоватые пятна вокруг век выдавали пристрастие к «пыльце пикси».
— Кто твой уолкэ[Сутенёр.], — спросил Амос.
Мальчишка отшатнулся от его руки.
— Бесплатно не трогать, чувак.
— Не вопрос. Я не собираюсь тебя трогать. Просто скажи, кто твой босс? Он поблизости?
— Не знаю, о чём вы, — мальчик начал озираться в поисках пути к отступлению.
— Понятно. Мотай отсюда, — Амос смотрел, как убегал парнишка и почувствовал, как что-то сдавило желудок, словно судорогой. Он не мог помочь каждому встречному мальчишке. Их было слишком много, а у него были другие дела. Это его расстраивало. Может, пацан найдёт своего сутенёра и расскажет ему о большом, страшном парне, схватившем его за лицо. Тогда сутенёр придёт искать его, чтобы преподать ему урок, как вести себя с товаром.
Эта мысль заставила Амоса улыбнуться, спазм в желудке исчез.
Дом Лидии был тридцать седьмым от железной дороги и находился в районе проживания людей с низким доходом, но не в спонсируемом правительством. Кто-то платил настоящие деньги за это место, что уже было интересно. Амос не верил, что Лидия смогла бы очистить свою характеристику настолько, чтобы получить право на профессиональную подготовку. Может быть, её муж был достаточно квалифицированным и чистым гражданином, чтобы получить официальную работу. Это тоже было интересно. Какой человек, живущий жизнью честного гражданина, женился бы на такой старой гангстерше, как Лидия?
Амос шёл медленным шагом, всё ещё немного надеясь, что сутенёр за ним проследит и появится. Через полтора часа его терминал сообщил, что он добрался до места назначения. Дом не выглядел многообещающе. Всего лишь маленький одноэтажный дом, который с улицы выглядел почти точно так же, как все дома вокруг. Крошечный садик заполнял пространство между домом и тротуаром. Он выглядел заботливо ухоженным, хотя Амос не помнил, чтобы у Лидии когда-либо были растения.
Он прошёл по узкой тропинке через сад к входной двери и позвонил в колокольчик. Через несколько мгновений появился маленький пожилой мужчина с седыми волосами.
— Чем я могу помочь, сынок?
Амос улыбнулся, но что-то в выражении его лица заставило мужчину нервно отступить на полшага назад.
— Привет, я старый друг Лидии Маалуф. Я недавно узнал, что её не стало, и надеялся выразить своё почтение. Он на минуту умолк, пытаясь подобрать такую улыбку, которая не испугает маленького старичка.
Старик — Чарльз, как было сказано в некрологе, — спустя минуту пожал плечами и жестом пригласил Амоса войти в дом. Внутри узнавался почерк Лидии. Роскошная обстановка с яркими настенными навесами и занавесками напомнили Амосу её квартиру в Балтиморе. Картины выстроились на полках и столешницах. Снимки жизни, которая была у неё после ухода Амоса. Две собаки на лугу скалились в камеру, вывалив языки. Чарльз, у которого больше волос на голове, но они уже тогда серебристо-белые, работает в саду. Лидия и Чарльз вместе в ресторане ужинают при свечах, улыбаясь поверх своих бокалов.
Это было похоже на счастливую жизнь, и Амос почувствовал какую-то лёгкость в животе, когда увидел снимки. Он не был уверен насчёт того, что это значит, но, вероятно, это было что-то хорошее.
— Как ваше имя? — спросил Чарльз. — Хотите чаю? Как раз делал, когда вы позвонили.
— Да, я бы выпил чаю, — ответил Амос, игнорируя первый вопрос. Он остался в уютной гостиной, а Чарльз удалился на кухню.
— Прошло уже пару месяцев после похорон, — сказал Чарльз. — Вы были наверху?
— Да, совсем недавно работал в Поясе. Извините, потребовалось некоторое время, чтобы вернуться.
Чарльз вернулся из кухни и протянул ему дымящуюся кружку. Судя по аромату, это был зелёный чай без сахара.
— Тимоти, верно? — сказал Чарльз, словно спрашивал о погоде. Амос почувствовал, как сжимаются челюсти. В кровь выбросило адреналин.
— На самом деле, давно уже нет, — ответил он.