— Наверное, мало голубой агавы.
Амос пожал плечами и стал ждать. Тату вернулся с высокой утончённой бутылкой и двумя небольшими рюмками. Эрих наполнил обе, а затем поднял одну и отсалютовал.
— За старых друзей.
— За старых друзей, — повторил Амос и опрокинул свой рюмку.
— Ещё? — спросил Эрих, указывая на бутылку.
— Конечно.
— Видел много окрестностей?
— Только то, что между этим местом и железнодорожным вокзалом.
— Мало что изменилось, — сказал Эрих, после чего сделал паузу, пока они оба опустошали рюмки. Он снова их наполнил. — Лица меняются, но улицы остаются теми же.
— Забавно, я как раз думал об этом же по пути сюда. Однако, для тебя всё изменилось.
— Не всё. Важное — нет, — сказал Эрих с усмешкой и пошевелил своей тонкой, иссохшей левой рукой.
Амос указал на комнату, охранников, отремонтированное здание вокруг них.
— Когда я ушёл, тебе приходилось бороться за место под солнцем. Так что, по крайней мере, одна вещь изменилась.
— Парни, вы можете идти, — сказал Эрих Тату и его напарнику. Они тихо выскользнули и закрыли за собой дверь. Это казалось хорошим знаком. Или это означало, что Эрих был уверен, что Амос здесь не чтобы убить его, или у Эриха был способ защитить себя, который не требовал других людей. Это не было ружьём под столом. Это было бы слишком прямо для Эриха. Амос начал небрежно сканировать провода или подозрительные участки на своём стуле или на полу под ним.
Эрих налил ещё две рюмки текилы и сказал:
— Я научился кое-чему важному у тебя, когда ты ушел.
— И чему же?
— Я никогда не буду самым сильным из присутствующих в комнате, если только я не один там нахожусь, — сказал Эрих, вновь взмахнув своей маленькой рукой. — Но обычно я самый умный. Выполнение плана можно перепоручить другому. Составление же плана — не особо, а это важнее.
— Верно, — согласился Амос. — Вот почему мне никогда не быть капитаном корабля.
Эрих отреагировал на это. Он не шелохнулся, выражение лица не изменилось, но Амос видел, что его слова приняты к сведению как важные.
— Но ты всегда полезен, — сказал Эрих. — Ты всегда был полезным. Ты сейчас член команды?
— Ты не видел меня в новостях?
— Видел. Ты выглядишь иначе. Побрил голову, тебе ещё пару раз сломали нос. Но имени я никогда не забуду.
— Ну, по крайней мере не это, — сказал Амос, а затем чокнулся своей рюмкой о рюмку Эриха. — Грасиас за это, кстати.
— Так ты всё ещё с тем экипажем? — спросил Эрих.
— Да. А что?
— Просто ты сейчас сидишь в моём офисе, пьёшь мою текилу. И это не выходит у меня из головы. Полезный парень вроде тебя всегда найдет работу. Если это то, что тебе нужно, я дам тебе это. Но если ты здесь не ради работы, то ради чего?
Амос схватил бутылку и налил себе ещё выпить. Эрих изо всех сил старался не показывать, что нервничает. Он много практиковался, и у него почти получилось. Время может изменить многое. Эрих прошёл путь от маленького дёрганного хакера до хозяина значительной части территории у гавани Балтимора. Но кое-что не меняется. Некоторые привычки никогда не исчезают. Пока Эрих сидел тихо и смотрел ему в глаза не моргая, крошечная кисть его деформированной левой руки сжималась и разжималась, как у ребенка, пытающегося дотянуться до игрушки.
— Я ходил к дому Лидии, — сказал Амос, неспешно потягивая текилу.
— Теперь это не её дом. Она мертва, — сказал Эрих. — Так вот почему ты здесь? Я заботился о ней после твоего ухода, как сделал бы ты.
— Да ну? — спросил Амос, приподняв бровь.
— Ну, — признал Эрих, отведя смущенный взгляд в сторону. — Не совсем, как делал бы ты.
— Спасибо тебе за это, — сказал Амос.
— Однажды ты не убил меня, когда у тебя на это были все основания, и после этого ты не смог остаться, — сказал Эрих, наклонившись вперед. Его левая рука перестала сжиматься. — Из-за меня тебе пришлось оставить её. Я никогда этого не забывал. И она помогала мне по началу. Помогла построить то, что у меня есть сейчас. Научила, как с помощью мозгов побеждать силачей. Она никогда не испытывала недостатка в том, что я мог дать.
— И я ценю это, — повторил Амос. Глаза Эриха сузились, и его правая рука поднялась из-под стола с короткоствольным автоматом. Амос почувствовал удивление и небольшую гордость за своего друга. Эрих положил руку на стол, ствол не был нацелен на Амоса. Это было скорее предупреждением, нежели угрозой.
— Если ты пришёл сюда на разборки, — сказал Эрих, — ты будешь не первым, кто покинет этот офис в мешке.
Амос приподнял руки, шутливо сдаваясь.
— Я даже не вооружен, шеф. Я пришёл поговорить.
— Так говори.
— То, что ты сделал для Лидии, было очень мило, — сказал Амос, медленно опуская руки, но не отрывая глаз от оружия. — Но ты не прав. Она не полностью мертва. Кое-что осталось.
Эрих склонил голову на бок, нахмурившись.
— Разъясни этот момент.
— Там остался старик, который любил её, который жил с ней и который поцеловал её на ночь перед смертью. Дом с маленьким садом с розами, в котором они вместе работали. Может, собачки. Я видел фото, но не уверен, что они ещё там.
— Я всё ещё не понимаю, — сказал Эрих.
Амос потер большой палец, пытаясь найти нужные слова. Не те, которые он уже сказал, ведь если он облажается и Эрих его неправильно поймёт, есть шанс, что они попытаются убить друг друга. Так что тут стоило подумать.
— Ну смотри. Дом останется у старика, пока тот не умрёт. Он — единственное, что она оставила, её последняя частичка. Он должен сохранить этот дом.
Эрих положил небольшой пистолет прямо на стол и налил себе ещё текилы. Он откинулся назад, держа рюмку в правой руке. Он не смог бы схватить ствол, не отбросив выпивку, и он не мог сделать этого быстрее, чем удалось бы Амосу. Это был знак, и Амос почувствовал, как напряжение покидает мышцы шеи и плеч.
— Это более сентиментально, чем я мог предполагать, — сказал Эрих.
— Я редко бываю сентиментален, — согласился Амос. — Но когда это происходит, я могу увлечься.
— Итак, я слышу просьбу. Но какая польза мне? У меня был долг перед Лидией, но я ничего не должен старому дурню. В чём моя выгода от его содержания?
Амос вздохнул и одарил своего старого друга печальной улыбкой.
— В самом деле?
— В самом деле.
— Я не убиваю тебя, не убиваю тех двух парней снаружи. Не разваливаю эту организацию сверху донизу и не восстанавливаю её с кем-то, кто будет мне обязан.
— Ах, — сказал Эрих, — вот и он.
Амосу пришлось признать, что Эрих отрастил стальные яйца. Он даже не взглянул на пистолет на столе, когда ему угрожали. Лишь одарил Амоса некоей версией трагичной улыбки.
— Ты о ком? — спросил Амос.
— Тимми.
— Да, наверное. Хотя это не было моей первоначальной идеей. Итак, что мы решили?
— Мне почти ничего не стоит сохранить дом старику, — сказал Эрих, а затем покачал головой, как бы не соглашаясь с самим собой. — Но даже если бы это было не так, я всё равно сделал бы это. Лишь бы Тимми убрался с моих улиц.
— Ещё раз спасибо.
Эрих отмахнулся от благодарности взмахом здоровой руки, после чего встал и подошёл к большому экрану, заменявшему окно. Пистолет так и остался без внимания лежать на столе. Амос мимолётом отметил это, после чего откинулся на спинку стула, положив руки за голову и широко расставив локти.
— Забавно, верно? — сказал Эрих, указывая на то, чего Амос не мог увидеть. — Все эти новые лица и старые углы. Одно дерьмо меняется, другое — нет. Я изменился, ты — нет.
— Я живу на космическом корабле и временами сражаюсь с инопланетными монстрами, — сказал Амос, пожимая плечами. — Так что тоже есть разница.
— Там есть что-то страшнее наркомана без денег, когда только ты можешь дать ему дозу? Ужаснее, чем уличный босс, решивший тебя обчистить? — Эрих рассмеялся и обернулся, становясь спиной к окну. — Чёрт возьми, там есть хоть что-нибудь ужасней жизни на поверхности?
— Нет, — признал Амос.
— Итак, ты получил, что хотел, — сказал Эрих, его голос стал плоским и безжизненным. — Убирайся из моего города, или откроется сезон охоты.
Амос поднялся. Теперь он был ближе к пистолету, чем Эрих. Он чувствовал, как тот притягивает его, словно магнит. Он мог схватить его, убить Эриха, убить двух охранников, ожидающих снаружи. К концу дня он завладеет частью старой территории Эриха и у него достаточно физической силы и убедительности, чтобы получить оставшееся. Весь сценарий вспышкой промелькнул в его сознании.
Вместо этого он засунул большие пальцы в карманы брюк и пошёл к двери.
— Спасибо за выпивку, — сказал он. — Я уже и забыл, насколько хороша текила.
— Я скажу Тату выдать тебе пару бутылок. Возьмёшь с собой, — сказал Эрих.
— Не откажусь, чёрт возьми.
— Рад был увидеть тебя, — сказал Эрих, а после небольшой паузы добавил: — пушка была пуста.
— Правда?
— Под освещением встроена небольшая турель с дротиками, — сказал Эрих, взглянув на вставной светодиодный корпус на потолке. — Отравленными дротиками. Стоит мне сказать слово, и они убивают в этой комнате всех, кроме меня.
— Мило. Спасибо, что не упоминал этого.
— Спасибо, что ты всё ещё мой друг.
Это прозвучало как прощание, поэтому Амос в последний раз улыбнулся Эриху и вышел из комнаты. Тату ждал в коридоре с коробкой, полной бутылок с текилой. Должно быть, охранники наблюдали за всем по монитору.
— Проводить? — спросил охранник.
— Нет, — ответил Амос и закинул коробку на плечо. — Я сам найду выход.
Амос позволил своему ручному терминалу довести его до ближайшего дешёвого отеля и снял комнату. Бросил выпивку и сумку на кровать, а затем вышел на улицу. Короткая прогулка привела его к машине с продуктами питания, где он купил то, что вывеска оптимистично назвала бельгийскими сосисками. Если бы бельгийцы не славились своими ароматными молочно-творожными продуктами, оптимизм казался бы неуместным. Не то, чтобы это имело значение. Амос понял, что, хоть он знал наизусть орбитальный период каждой луны Юпитера, он понятия не имел, где находится Бельгия. Он не думал, что это где-то в Северной Америке, но на этом его познания заканчивались. Вряд ли он имел право оспаривать принадлежность к бельгийской кухне.