Заметив, что отвлёкся на мысли об Алексе, он стал листать список назад, пока не наткнулся на корабль под названием «Пау Кант». Последнее известное местоположение — (434) Венгрия. Глыба с высоким альбедо [Альбедо — характеристика отражательной способности поверхности.] из семейства Венгрии — группы астероидов, относительно близкой к орбите Марса, но с высоким наклонением орбиты. Контроль Марса поймал сигнал «Пау Канта», но вскоре снова потерял его. Они отметили корабль как пропавший.
Но до этого одиночного и кратковременного появления «Пау Кант», похоже, не существовал ни в каких других записях. Описания конструкции корабля или двигателей не было, как не было и записей о владельцах, которые удалось бы проследить. Он переместил его в список кораблей, которые планировал изучить позже, но что-то в Марсе и астероидах внутреннего пояса не давало ему покоя.
Группа астероидов Венгрии не была плохим местом, чтобы спрятать там что-нибудь. (434) Венгрия был около двадцати километров в поперечнике. Достаточно, чтобы спрятать корабли от радара, а высокая отражательная способность всей группы не даст желающим найти корабли с помощью телескопа. Расположение тоже было интригующим. Если радикалы АВП собирали корабли, чтобы нападать на транспорт колонистов, внутренний Пояс был неплохим плацдармом. Недавно они даже попытались атаковать Землю. То, что атака провалилась, не значит, что они не планируют другие. Куча украденных кораблей, спрятанных во внутреннем кольце, как раз и может быть тем самым первым шагом перед очередной попыткой.
Семейство Венгрии было далеко от нынешнего местоположения Тихо, а у Холдена не было корабля. Но это недалеко от Марса, где сейчас как раз находился Алекс. Если тот найдёт корабль, ему не составит труда разведать. Посмотреть, там ли «Пау Кант», скрытый в тени астероида. А если окажется, что он соответствует описанию одного из пропавших кораблей Моники? Что же, Фреда это заинтересует.
Холден положил свой терминал на стол, приподнял, чтобы можно было записать лицо, и сказал: «Алекс, привет. Надеюсь, у вас всё нормально и Бобби в порядке. В общем, я изучаю дело о пропавших кораблях. И была подозрительная активность возле (434) Венгрия. Ты можешь достать корабль? Если придётся арендовать, можешь спокойно снять деньги с моего счёта. Я бы хотел, чтобы ты слетал и посмотрел, не припарковался ли там в темноте корабль под названием „Пау Кант“. Характеристики кода передатчика прилагаются к сообщению».
Он прикрепил к файлу всю информацию, что у него была на «Пау Кант», и его последнее местоположение согласно марсианским записям. Информации было немного и шансы что-то найти малы, но Алекс получит удовольствие от полёта, а Холден компенсирует ему затраты, так что просьба не казалась ему неудобной.
Он был уверен, выброса энергии от того, что он достиг прогресса, хватит ненадолго, но он хотел поделиться своим успехом и почувствовать себя бодрым, поэтому позвонил Монике. Он услышал её голосовую почту. Оставил сообщение с просьбой перезвонить ему, доел остатки холодной и неприятной лапши и тут же заснул на диване.
На следующее утро он не был в списке дежурных по «Роси» и Моника не перезвонила ему, поэтому он позвонил снова. Нет ответа. Направляясь завтракать, он заскочил к ней в квартиру, но её и там не оказалось. Она немного рассердилась на него, но он не думал, что она бросила бы историю с пропавшими кораблями, даже ничего не сказав. Он набрал другой номер.
— Служба безопасности Тихо, — произнёс молодой мужской голос.
— Привет, это Джим Холден. Я хотел узнать насчёт журналисти Моники Стюарт. Она покинула станцию?
— Одну секунду. Нет. Судя по записям, она всё ещё на борту. Её квартира…
— Вы уверены? Я сейчас нахожусь у её квартиры, и она не отвечает ни здесь, ни по ручному терминалу.
— Мои записи показывают, что её терминал не подключался к сети Тихо со вчерашнего дня.
— Хм, — Холден хмуро уставился на её дверь. Тишина с другой стороны приобрела зловещий оттенок. «Что, если они решат избавиться от человека с источником света?» Он был не единственным, кто подходил под это описание. — Получается, за сутки она не захотела даже оплатить сандвич. Это кажется подозрительным.
— Хотите, чтобы я выслал группу?
— Да, пожалуйста, сделайте это.
Когда группа безопасности прибыла и открыла дверь в квартиру Моники, Холден был готов к худшему. Его опасения подтвердились. Комнаты были методично обысканы. Одежда Моники и личные вещи разбросаны по полу. Ручной терминал, который она использовала для интервью, был раздавлен чьей-то ногой, но экран замерцал, когда Холден коснулся его. Следов крови не нашли, что было единственным положительным знаком.
Холден позвонил Фреду, пока группа заканчивала обыск.
— Это я, — сказал он, как только начальник АВП ответил. — У тебя есть проблема похуже, чем радикалы на Медине.
— Правда? — устало спросил Фред. — И какая же?
— Они есть и на Тихо.
Глава 14: Наоми
Террион Лок должен был стать новым местом в пустоте системы Юпитера. Домом астеров, как они думали. С модульной конструкцией, чтобы он мог расти или сокращаться при необходимости. Вне контроля Земли, Марса или кого бы то ни было. Свободный город в космосе, с собственным управлением и собственным контролем окружающей среды. Наоми увидела планы, когда они впервые разлетелись по сети. Рокку распечатал их на тонком куске пластика и повесил на стенах корабля. Террион Лок был новым Иерусалимом, пока служба безопасности Ганимеда не прикрыла его. Никаких колоний без разрешения. Никакого дома. Никаких безопасных гаваней, даже если они сами их построили.
Когда это случилось, она даже не была беременна. Она не знала, что это определит её характер.
Филипу было восемь месяцев, когда был уничтожен корабль «Августин Гамарра». «Гамарра» покинул станцию Церера, полетел на исследовательскую станцию Коалиции на Осиме с грузом органики и гидропонного оборудования. После десяти часов полета на ускорении в четверть g реактор корабля потерял сдерживающее магнитное поле, разлив расплавленное ядро по кораблю. На долю секунды «Гамарра» засиял, словно Солнце, и двести тридцать четыре человека погибло. Никаких обломков не сохранилось, и официальное расследование этого события так и не было закрыто, потому что невозможно было сделать заключение. Несчастный случай или саботаж. Случайность или намеренное убийство.
Они переместились из скрытой комнаты в задней части клуба в частную квартиру, ещё ближе к центру вращения. Воздух имел слишком чистый озоновый запах недавно заменённого фильтра рециркуляции. Филип сидел за столиком, сложив руки. Она сидела на краю гелевого дивана. Смотрела в тёмные глаза мальчишки и пыталась в уме сравнить их с теми, которые помнила. Губы с беззубой восхищенной улыбкой. Она не могла понять, действительно ли есть сходство, или это было только в её воображении. Как сильно кто-то меняется между не совсем ребенком и не совсем взрослым? Неужели это действительно тот же мальчик? Но это не был кто-то другой.
Квартира не была заброшена. В холодильнике были еда и пиво, в шкафчике была одежда. Бледные стены с заметными трещинами в углах — последствия ущерба от мелких аварий на протяжении многих лет. Он не сказал ей, кому принадлежала квартира, а она не спрашивала.
— Почему ты не привела «Росинант»? — спросил Филип. В его голосе звучала осторожность. Словно этот вопрос подводил к другим, которые он хотел задать. На которые она хотела бы ответить. «Почему ты ушла? Ты не любила нас?»
— Корабль на ремонте в доках. И пробудет там несколько месяцев.
Филип отрывисто кивнул. Она увидела в этом движении Марко.
— Это осложнит ситуацию.
— Марко не говорил, что тебе нужен корабль, — сказала Наоми, ненавидя скрытую попытку оправдаться этими словами. — Всё, что он сказал, это что ты в беде. Что ты скрываешься от закона, и что я могу… я могу помочь.
— Придётся что-то придумать, — сказал он.
Больницы на станции Церера были одними из лучших в Поясе, когда срок беременности Наоми подходил к концу. Ни у кого из них не было денег, чтобы отправиться на Европу или Ганимед на весь срок беременности. Церера была ближе к участку разработки Рокку, чем станция Тихо. Роды для астеров были намного опаснее, чем для тех, кто живет при постоянной силе тяжести, и беременность Наоми уже дважды настораживала её. Она и Марко жили в дешёвой арендованной квартире возле больницы, одной из множества обслуживавших астеров, когда тем нужна медицинская помощь. Условия договора были открытыми, позволяли остаться, пока им не понадобятся доктора, медсёстры, системы с искусственным интеллектом и лекарственные препараты, которыми мог похвастаться медицинский комплекс.
Наоми всё ещё помнила очертания кровати кровати, дешёвые пластиковые шторы с рисунком звёздного неба, которые Марко повесил в дверном проёме. От их запаха её тошнило, но он был так доволен собой, что она терпела. И даже в конце срока её тошнило почти от всего. Все дни она постоянно спала и ощущала, как внутри неё толкается ребенок. Филип был неугомонным. Она не чувствовала себя ребенком, у которого будет ребенок. Она чувствовала себя женщиной, контролирующей свою судьбу.
— Сколько тех, кому нужно помочь убраться отсюда? — спросила Наоми.
— В общей сложности, пятнадцать.
— Включая тебя?
— Шестнадцать.
Она кивнула.
— Какой-нибудь груз?
— Нет, — ответил он. Ей показалось, он собирается что-то добавить, но в следующий момент он отвернулся.
Церера тогда ещё находилась под контролем Земли. Большинство людей, живущих на базе, были астерами, подписавшими контракт с марсианской или земной корпорацией. Астеры работали в земной службе безопасности, в земной диспетчерской службе, в марсианской компании биомедицинских исследований. Марко смеялся над всем этим, но у смеха были границы. Он называл Цереру крупнейшим памятником человечества стокгольмскому синдрому.
Каждый, кто летал с Рокку, включая Наоми, выплачивал часть своей доли АВП. Так что АВП приглядывал за ними в последние дни её беременности: местные женщины приносили еду, местные мужчины вытягивали Марко в бары, чтобы ему было с кем поговорить помимо неё. Наоми испытывала к ним исключительно благодарность. Теми ночами, когда Марко выпивал с местными парнями и она оставалась одна в кровати с Филипом, её разум в тишине испытывал практически запредельное наслаждение. Или, по крайней мере, так она всё это сейчас помнила. Если бы в то время она не знала, что грядет, возможно её переживания были бы другими.