оло четверти миллиона подобных контейнеров, но, готов поспорить, запечатанных и готовых к отправке не наберётся и несколько тысяч. Кому бы она ни понадобилась, её хотят отправить туда, откуда мы не сможем её вернуть.
Холден почувствовал, как что-то у него внутри успокоилось. Она была там, и она была в порядке. Не в безопасности, пока что. Но хотя бы жива. Он не осознавал, как сильно его заполнили чувство вины и страха, пока чувство надежды не избавило его от них.
— Что? — спросил Фред.
— Я ничего не говорил.
— Но это ведь от тебя исходил этот звук?
— А, да, — сказал Холден, — Просто понял, как важно не облажаться, когда все дорогие тебе люди разъехались и всё зависит только от тебя.
— Какая проницательность. Молодец.
— Издеваешься?
— Немного. Но я также направил сканеры службы безопасности на плавающие грузовые контейнеры. И угадай, что? — Фред указал на дисплей, стоящий на столе перед ним. Величественная пустота рабочей сферы Тихо была обрисована тонкими, чёткими схематическими линиями. По привычке, взгляд Холдена направился к «Росинанту». Фред указал на область за ним, на плавающее скопление металлических контейнеров. — Один из них тёплый.
Глава 17: Алекс
Алекс провёл изрядное количество тренировочного времени на базе «Геката», и вернуться назад было странно по ряду причин. Там были изменения вроде тех, к которым он уже привык на Марсе: старые бары исчезли, вместо них теперь новые рестораны, дерьмовые гандбольные корты переделали в административный центр и тому подобное. Но, когда он проезжал на своём карте по широким коридорам, больше всего его поразило то, насколько все вокруг были молодыми. Курсанты расхаживали перед баром, который раньше был мексиканским гриль-баром «Стальной Кактус», а теперь продавал тайскую еду. Их вздёрнутые подбородки и выпяченная грудь выглядели так, словно они играли в «кто лучше нарядится». На экранах рекламировались в основном оружие, церкви, сервисы для выполняющих свой долг одиночек, а также страхование жизни для тех, кто хочет позаботиться о семье, которую покидает. Они обещали контроль и комфорт в этой нестабильной Вселенной. Алекс помнил подобные рекламные объявления, транслировавшиеся десятилетия назад. Стиль изменился, но наполнявшие их потребности и ключевые страхи остались прежними.
Алекс носил униформу, рассказывал анекдоты. Ну или что-то в этом роде. Он задавался вопросом, с ощущением смеси надежды и страха, останется ли насилие, когда он выпустится. Он притворялся более сильным, чем был на самом деле, в надежде, что станет сильнее. Он помнил, каким серьёзным всё это было. Престон напился и начал драку с Грегори. В неё втянули Алекса, а завершила военная полиция, их карьера определённо закончилась. В то же время арестовали за мошенничество и уволили с позором Андреа Говарда. Ощущалось всё это будто кто-то умер.
Теперь, глядя на этих детей, драки и глупые решения, само собой, остались. Они ведь были детьми. Так же, как и он был тогда ребёнком, и свой выбор он сделал, когда был парнем, который не знал решения лучше. Он женился на Талиссе приблизительно в том же возрасте. Они составили планы, каким образом он продолжит службу и вернулись домой. И все эти планы были составлены такими же юными детьми. Оглядываясь назад, было понятно, почему ничего не получилось.
Также его удивило то, что все, казалось, знали, кто он такой.
Он припарковал свой карт возле чайного домика, под названием Пуш, выжившего со времён его службы. Сине-золотой навес откидывал лёгкую тень на стеклянную дверь. Искусственно состаренная краска на окне извивалась по раме фразами на французском языке. Алекс полагал, что это должно было порождать ассоциацию с неким парижским кафе несколько вековой давности у людей, которые никогда не ступали на ту же планету, где находилась Франция. Было странно, что такое причудливое ощущение так хорошо интерпретировалось.
Внутри стояла дюжина маленьких столов с настоящей льняной тканью. Воздух наполнял аромат местного варианта кахвы — миндаль, корица и сахар. Холден был настоящим фанатом кофе, и Алекс пожалел, что тот сейчас на станции Тихо и не может этого почувствовать. Прежде чем он закончил эту мысль, Фермин вскочил со стула и обнял его.
— Алекс! — закричал Фермин. — Боже мой, чувак. Да ты растолстел!
— Нет, — сказал Алекс, обнимая того в ответ, а затем отстранился. — Это скорее относится к тебе.
— Ах, — сказал его старый друг, кивая. — Да, точно. Я и забыл. Садись.
Официант, молодой человек лет восемнадцати, выглянул из-за двери кухни, и его глаза расширились. Притворная улыбка служила обычной вежливостью, но когда он вернулся назад, Алекс услышал, как он разговаривает с кем-то. Его голос казался возбужденным. Алекс попытался избавиться от чувства неловкости.
— Спасибо за это, — сказал Алекс. — Не люблю быть тем, кто не поддерживает связь, пока ему не понадобится услуга.
— И всё же, — сказал Фермин. С годами его щетина стала седой и несколько утяжелила челюсть. Алекс почувствовал, что если присмотреться, то можно увидеть того остролицего человека, с которым когда-то служил. Было легко узнать его по жесту, когда он беспокойно замахал Алексу. — Пустяки! Буду рад помочь другу.
Официант вышел из кухни, кивнул. Над широкой чашкой у него в руках поднимался пар. Он застенчиво поставил её перед Алексом.
— Комплемент от заведения[Дополнение к заказу, угощение от повара, которое приносят бесплатно в качестве подарка от заведения (от лат. complementum).], — сказал парень. — Специально для вас, мистер Камал.
— О, спасибо, — ответил Алекс.
Мальчик вновь кивнул и ретировался. Алекс неловко усмехнулся чашке, заставив Фермина ухмыльнуться.
— Брось. Ты, должно быть, привык к подобным вещам, верно? Ты — Алекс Камал. Первый пилот, пролетевший через Кольцо.
— Нет, всего лишь первый, кто при этом остался жив.
— Это одно и то же.
— И, между прочим, я совершенно не собирался этого делать, — сказал Алекс. — В меня стреляли.
— А разве от этого всё становится менее романтичным?
Алекс подул в чашку и отхлебнул. Чай с мёдом, кардамоном и чем-то ещё.
— То путешествие можно было назвать как угодно, — медленно произнёс он, — но уж никак не романтичным. И с тех пор капитан обычно отвлекал внимание на себя.
— В другом месте может и так. Но ты местный парень. Один из нас, кому удалось выбиться в люди и достичь чего-то.
— То же можно сказать и про тебя?
Фермин развёл руками, обведя жестом чайный домик, коридор снаружи, базу Геката и Марс.
— Я провёл тут всё грёбаное время. Как главный старшина. Два развода и ребёнок в университете, который звонит мне дважды в год, чтобы выпросить денег.
— Готов поспорить, тебя пыталось пристрелить гораздо меньше людей. Это не так уж и весело, как кажется со стороны.
— Пожалуй, — согласился Фермин. — Хорошо там, где нас нет.
Около часа они сидели и попивали чай с миндальным печеньем, съев все же поменьше, чем во времена их юности. Фермин рассказывал об их общих знакомых из прошлого. Чай был вкусным, а Фермин жизнерадостным. Но почему-то на Алекса накатил приступ меланхолии. Когда пришло время уходить, паренек-официант отказался брать у них деньги, заявив, мол, «за счёт заведения».
На пропускном пункте на базу, охраняемом командой из службы безопасности, Фермину пришлось пройти процедуру распознавания черт лица. После того, как его данные подтвердились, Алекса обыскали на предмет наличия оружия и контрабанды и выдали пропуск посетителя. Весь этот неторопливый процесс занял не больше пяти минут. Алекс вслед за Фермином встал на эскалатор, уносящий их вглубь горы Олимп и облокотился на поручень.
— Итак, этот человек, — начал Алекс.
— Коммандер Дуарте? Он тебе понравится. Он всем нравится. Адьютант адмирала Лонг. Последние десять лет.
— Лонг так и не ушла в отставку?
— Она умрёт на своём мостике, — голос Фермина звучал крайне возмущённо, но улыбка всё перекрывала.
— Я признателен, что ты это всё устроил.
— Это было легко. Дуарте обрадовался представившейся возможности с тобой встретиться.
— Правда?
— Что тебя удивляет? Ты ведь пилот «Росинанта». Ты знаменит.
Офис Уинстона Дуарте оказался простым и удобным. Стол из обычного прессованного поликарбоната был, возможно, чуть больше, чем стол секретаря в вестибюле. Стенной экран был настроен на полуабстрактные картинки, перетекающие из сепии в коричневый, одновременно похожие и на палую листву, и на математические формулы. Единственным роскошным штрихом была полка с тем, что казалось настоящими печатными книгами по военной стратегии. Человек настолько вписывался в это пространство, что его как будто специально для этого спроектировали. На полголовы ниже Алекса, со следами угревой сыпи на щеках и тёплыми карими глазами, Дуарте просто излучал вежливость и компетентность. После обмена рукопожатиями, он сел рядом с Алексом, а не с другой стороны стола.
— Должен сказать, что я немного удивлен этому визиту, — сказал Дуарте. — Большинство моих дел с АВП носят официальный характер.
— «Роси» не имеет отношения к АВП.
Брови Дуарте чуть приподнялись.
— Правда?
— Мы, скорее, независимые подрядчики. Мы выполняли несколько заказов для АВП, но и для Земли тоже. Кроме того, мы сотрудничаем и с частными компаниями, если работа нам подходит.
— Признаю ошибку. Как бы то ни было, для меня это большая честь. Что я могу сделать для вас, мистер Камал?
— Для начала, зовите меня просто Алексом. Я здесь с неофициальным визитом. Вообще-то, я сейчас в отпуске. Вернулся, так сказать, навестить родные края, неожиданно встретил старую подругу, которой потребовалась кое-какая помощь, ну и одно привело к другому.
— Это привело вас ко мне, — сказал Дуарте, его губы неожиданно растянулись в тёплой улыбке. — Буду считать, что мне повезло. Итак, что же у вашей подруги на уме?
— Пропавшие корабли.
Дуарте замер, продолжая улыбаться. Казалось, мужчина превратился в статую. Через какое-то мгновение прийдя в себя, он уселся обратно, откинулся в кресле, и с едва заметной наигранной непринужденностью тона, резанувшей Алексу слух, произнес: