Однако сейчас перед ними стояли более насущные проблемы. Основной целью было добраться туда, и если затея заключалась в том, чтобы перебирать ногами от Ямы в Вифлиеме до аркологии в Балтиморе, то в ней имелась куча дыр. В обширном районе между ним и местом назначения находилось около трех миллионов человек, это если по прямой. Идти через густонаселенные города точно не стоило. Амос надеялся, что у них получится, держась западнее, обойти их кругом. Он был уверен, что там есть заповедник, по которому можно пройти. Не то чтобы он много времени провел в походах, когда жил на Земле. Но это придется сделать. И у него, вероятно, получилось бы, будь он один.
— Что, Персик, пока держимся?
Кларисса кивнула. Ее тюремную больничную робу покрывали грязные разводы от плеч до подола, а прямые длинные волосы свисали. Она была тощей и бледной как черт знает что. Вылитое привидение.
— Да, все нормально, — ответила она. Чушь собачья, но что он мог сделать? Глупо было ее спрашивать.
Так что они шли, пытаясь экономить силы, высматривая места, где могла быть чистая вода. Встретили пару станций экстренной помощи, развернутых на автомагистрали — мужчины и женщины с повязками медиков на рукавах и генераторы, работающие на освещение. Светлее, чем бывает в поздних сумерках, не было ни разу, даже в полдень. Облака удерживали тепло от излучения в космос, но и солнце они задерживали тоже. Было ощущение ранней зимы, хотя должно было быть жаркое лето. Время от времени они наталкивались на новые разрушения: выпотрошенные здания с вынесенными стенами, стальными и керамическими балками; скоростной поезд, лежащий на боку, похожий на мертвую гусеницу. Тела, валяющиеся на обочинах, судя по всему, остались от людей, попавших под первоначальный взрыв.
Большинство беженцев на дорогах, контуженные, с мертвыми глазами, казалось, шли к станциям, но Амос старался держаться от них подальше. Прежде всего, совершенно определенно предполагалось, что Персик не должна разгуливать на свободе среди законопослушных граждан Земли, и Амосу совсем не хотелось никаких долгих разговоров на тему того, что апокалипсис апокалипсисом, а законы всё ещё действуют. Да и в любом случае, они не смогут получить там то, что им действительно нужно. Так что он держал ухо востро, а направление на северо-восток.
Потребовалось три дня, чтобы он нашёл, что искал.
Палатка стояла в стороне от дороги, метрах в семи. Это не была настоящая палатка, просто брезент, перекинутый через шнур, натянутый между электрическим столбом и чахлым деревцем. Снаружи горел огонь, и человек, сгорбившись над ним, скармливал дымному пламени палочки и веточки. Электрический мотоцикл был прислонен к столбу, его дисплей не горел либо потому, что находился в режиме энергосбережения, либо потому, что сдох. Амос приблизился, держа руки так, чтобы этот парень мог постоянно видеть их, и остановился метрах в четырех. Персик, спотыкаясь, подошла и встала рядом. Он посчитал, что кто-то, кто не знает её, или того, кем она была, скорее всего не увидит в ней реальной угрозы.
— Привет, — сказал Амос.
Парень замер, а затем кивнул.
— Привет.
— Куда путь держишь? — спросил Амос.
— Запад, — сказал парень. — На востоке везде жопа отсюда до побережья. Может, и на юг. Посмотрим, смогу ли я найти теплое местечко.
— Да, дерьмо повсюду, — сказал Амос, как будто они были в кофейне и болтали о погоде. — Мы направляемся на северо-восток. Район Балтимора.
— Или то, что от него осталось, — сказал парень. — Без обид, но я думаю, что твой план отстой.
— Всё в порядке. То же самое я подумал и о твоем.
Человек улыбнулся и не полез за пушкой. Если она у него была. Среди законопослушного населения Земли ходило не так много оружия, как в Поясе. И если парень был готов так долго трепаться попусту без нагнетания обстановки и не играя свою игру, то, возможно, он не был хищником. Просто еще один бухгалтер или медицинский техник, пока еще идущий к пониманию того, как мало его образование стоило на данный момент.
— Я бы поделился с тобой чем-нибудь, но у нас ни черта нет.
— Я бы помог, но в палатке есть место только для одного.
— Я маленькая, — Персик шутила, но лишь отчасти. Она, такая тощая, должна была переносить холод гораздо хуже, и когда Амос обратил на это внимание, то не смог не отметить, что становится чертовски прохладно.
— Хотите маленький совет? Пройдите несколько километров на север, прежде чем повернёте на восток, — сказал парень.
— Почему? — спросил Амос.
— Там засел какой-то урод с ружьем. Таблички «вход воспрещен» и прочая муть. Пальнул в меня, когда я подошел воды попросить. Козёл вроде тех, которые писают кипятком от радости, что всё в мире полетело к чертям и его паранойя и припрятанный арсенал себя оправдали.
Амос почувствовал, как что-то в его груди растекается теплом, и подумал, что это, возможно, чувство облегчения.
— Будем знать. Ну тогда береги себя.
— Мир вам.
— И тебе того же, — сказала Персик. Амос кивнул и, повернув к северу, поплёлся вдоль дороги. Через полкилометра он остановился, присел на корточки за деревом и стал всматриваться туда, откуда они пришли. Персик, дрожа, примостилась рядом.
— Что мы делаем?
— Смотрим, не преследует ли он нас, — сказал Амос. — Ну, знаешь, мало ли.
— Думаешь, он станет?
Амос пожал плечами.
— Не знаю. Цивилизация заставляет людей вести себя цивилизованно. Если же её больше нет, не стоит рассчитывать, что люди не выйдут за рамки.
Девушка улыбнулась. Она и правда скверно выглядела. У него мелькнула мысль, а что бы он стал делать, если бы она умерла. Наверное, придумал бы что-нибудь ещё.
— Ты так говоришь, будто тебе это знакомо, — сказала она.
— Чёрт, да я вырос среди вот такого же. Все эти люди просто играют в догонялки. Просто мы люди, вот и всё. Мы племя. Чем спокойнее вокруг, тем больше твое племя. Все люди в твоей банде, или всё население в твоей стране. Все на твоей планете. А потом прилетает очередной камень, и племена снова становятся маленькими.
Он махнул рукой на серую тьму окружающего ландшафта. Деревья вдали не были повалены, но трава и кустарник уже начали умирать от темноты и холода.
— Думаю, в данный момент наше племя включает двоих, — сказал Амос.
Её передернуло — то ли от этой идеи, то ли от усилившегося холода. Он встал, щурясь в темноту над дорогой. Парень из палатки не появлялся. Вот и хорошо.
— Ладно, Персик. Нужно идти дальше. Нам придётся ненадолго сойти с дороги.
Она растерянно посмотрела на север, куда дальше уходила дорога.
— Куда мы направимся?
— На восток.
— В смысле туда, куда нам не стоит идти, потому что какой-то придурок стреляет по людям?
— Ага.
Еще на прошлой неделе город был приличных размеров. Дешевые дома на узких улицах, солнечные панели на всех крышах впитывали солнце, когда оно ещё было. Там и сям всё ещё попадались люди. Примерно в одном из пяти-шести домов жители ждали, когда придёт помощь, или впали в отрицание так глубоко, что считали нормальным вариантом остаться на месте. Или просто решили умереть в родном доме. Вполне здравое решение, не хуже любого другого, просто так обстояли теперь дела.
Они шли по тротуару, хоть машин и было немного. Один раз в нескольких кварталах впереди проехал полицейский фургон. Седан со скрюченной на сиденье старухой, которая старательно игнорировала их, проезжая мимо. Севшие батареи уже не получится зарядить от сети, поэтому все поездки были либо короткими, либо в одну сторону. На одном из домов поперек фасада краской было намалевано: «ВСЁ В ЭТОМ ДОМЕ ЯВЛЯЕТСЯ СОБСТВЕННОСТЬЮ СЕМЬИ ТРЕВИС. МАРОДЕРЫ БУДУТ ПОЙМАНЫ И УБИТЫ». Это рассмешило его на пару кварталов. Супермаркет в центре городка был погружён во тьму и обнесён дочиста. Так что кто-то здесь всё же понимал всю серьезность их положения.
Нужный участок находился на восточном конце города. Амос беспокоился, что они могут пройти мимо, не заметив его, но граница участка упиралась в дорогу и смысл табличек был совершенно ясен. «ЧАСТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ. НЕ ПЕРЕСЕКАТЬ. РАБОТАЕТ ВООРУЖЕННАЯ ОХРАНА». И повеселившее Амоса больше всего: «НИКАКОЙ СЛУЖБЫ ПОМОЩИ».
Широкий расчищеный двор заканчивался у белого модульного дома. Транспорт, припаркованный у входа, силился изобразить из себя военную технику. Амос прожил в настоящей военной среде достаточно долго, чтобы заметить разницу.
Он оставил Персика стоять на месте, на границе владения, а сам пошел к периметру в одиночку, примечая все детали. Забор был оплетен по кругу колючей проволокой, но не под напряжением. Шанс, что гнездо рядом с чердаком окажется снайперским, был примерно пятьдесят на пятьдесят, но там просто могла жить птица. Было легко забыть, что даже под колоссальным давлением человечества на Земле всё же существовала дикая природа. Сам дом был то ли привезён сюда целиком, то ли распечатан на месте, трудно сказать. Ещё он увидел три трубы, торчащих вверх из земли, которые, похоже, служили для вентиляции. На коре деревьев в границах участка виднелись дырки от пуль, а в одном месте — что-то похожее на кровь на листьях умирающих кустов.
Вот туда ему и нужно.
Он начал с того, что встал на углу участка, сложил ладони рупором и заорал:
— Эй, в доме! Ты там?
Он прождал минуту, пытаясь отыскать признаки движения. Что-то за занавесками переднего окна. Ничего в гнезде снайпера. Так что, возможно, там были просто воробьи.
— Эй, в доме! Меня зовут Амос Бартон и я хочу кое-чем поменяться!
В ответ послышался мужской голос, пронзительный и злобный:
— Это частная собственность!
— Поэтому я стою тут и срываю своё чертово горло, а не звоню в дверь! Я слышал, ты подготовился к этому дерьму. А вот меня вся эта хрень застала врасплох. Поэтому хочу кое-чем поменяться, на оружие.
Ответом ему была долгая тишина. Хотелось верить, что ублюдок не решит просто пристрелить его. Но всяко случается. Жизнь — рискованная штука.