— Хорошо быть молодым, — сказал он, — но кому-то это идет больше, чем остальным.
Холден ткнул пальцем в заказ очередного кофе.
— Я бы не хотел, чтобы люди судили меня по тому, что я делал в свои двадцатые. А что заказать тебе? Будешь тоже?
— Я больше по чаю, — сказал другой капитан. — Если, конечно, это вариант.
— Даже не знаю, пил ли я когда-либо чай.
— Нет?
— Я всегда пил кофе.
Утреннее собрание началось как еще один способ присмотреться друг к другу. В сложившихся обстоятельствах — новая команда, общая неопределенность, окружающая корабль — казалось хорошей идеей, чтобы Холден и Фостер Сэйлз могли наладить друг с другом связь, сверить наблюдения, удостовериться что все идет как надо. Забота о «Роси», которую с уважением взял на себя Фостер, помогала Холдену. Новая команда не была его командой, и он не испытывал с ними особого комфорта, но они ведь не лазили в шкафчики к настоящей команде, пока никто не видит. И мало помалу их присутствие становилось всё более привычным. Менее странным.
Когда он вызывал инженерный отсек, и отвечал Казанцакис или Ип, это уже не казалось неправильным. Обнаружить Сунь-и и Гора, выбивающих друг из друга дерьмо в игровых очках, подключенных к симулятору боя — поскольку, будучи оружейными техниками, они становились нервными, если не приходилось ни в кого стрелять — уже не было странно, и начинало приобретать окраску чего-то милого. Маура Патель проводил свои бодрствующие, бессонные смены за апгрейдом системы направленной передачи. Холден знал, что это было одним из дел в списке планов Наоми, но все равно дал Мауре добро. И после долгих, тихих дней в доке, ночевок в амортизаторе и пробуждений на пустом корабле, он где-то был даже рад компании. Они могли быть не теми людьми, но они были людьми. Присутствие гостей в его доме удерживало его от погружения в пучину страха и отчаяния. Он всего лишь надевал маску храбреца, но все это и на самом деле делало его немного смелее.
— Есть что-нибудь еще, что я должен знать? — спросил Фостер.
— Только то, что если случится что-то, имеющее отношение к «Бритве» или «Пелле», я хочу это знать, — сказал Холден. — Или если будут сообщения с Земли. Амос Бартон, или моя семья, любой из вариантов, — будто между ними была разница.
— Я думаю, ты ясно дал команде это понять, — Фостер говорил торжественно, но в его глазах блеснуло веселье. Возможно, Холден уже указывал на это несколько раз. Каждому. Кофемашина звякнула и выдала Холдену свежую «грушу». Фостер взял курс на лестницу, а потом к торпедному отсеку, где Казанцакис чистил то, что и без того было чистым. Холден подождал несколько секунд, и направился на командную палубу. Чава, спускаясь, встретился с ним, и они изобразили немного неловкий танец «нет-ты-первый», прежде чем разойтись друг с другом.
Фред находился в амортизаторе, который он присвоил себе как свой офис. Люк в кокпит был задраен, но Холден все равно слышал завывания в стиле рааи[Рааи — стиль музыки, объединяющий арабские и алжирские народные музыкальные элементы с западным роком.], которые Мфуме любил слушать, стоя на вахте в пилотском кресле. Учитывая это и еще кофе, Фред не спал, но он был в наушниках, поэтому не услышал, как вошел Холден. Изображение на его экране было знакомым. Марко Инарос, самозванный глава Флота Освобождения, и публичное лицо опустошения Земли. И еще — Холден попробовал подумать эту мысль осторожно на случай, если это окажется слишком больно — если Наоми погибла, то это человек, который, вероятно, и убил ее. В его грудь поползла боль, и он оттолкнул эту мысль. Думать про Амоса и Наоми было слишком опасно.
Фред резко обернулся, заметил его и вытащил наушники.
— Холден. Сколько ты уже находишься здесь?
— Только подошел.
— Хорошо. Ненавижу думать, что становлюсь слишком слабым, чтобы заметить, что в комнате кто-то есть. Всё в порядке?
— Не считая того, что я попал в самую гущу государственного переворота размахом во всю Солнечную систему, а половина моей команды пропала без вести? Превосходно. То есть, я не могу заснуть, а если засыпаю, вижу одни кошмары, но — превосходно.
— Да, глупый вопрос вышел. Прости.
Холден сел на диван рядом с Фредом и откинулся на спинку.
— Что мы знаем об этом парне?
— Об Инаросе? — переспросил Фред. — Он был в моем списке тех, кто мог сбросить на Землю метеориты. Не на первом месте, но в пятерке лидеров. Он руководит кучкой нищих астеров, вроде тех, кто живет на дырявых кораблях и публикует нудные речи о том, что налогообложение — это грабеж. Я разговаривал с ним раз или два, обычно чтобы охладить ситуацию, которую он накалял до предела.
— Ты думаешь, он стоит за всем этим?
Фред откинулся на спинку, подвеска его амортизатора зашипела, реагируя на движение. Холден услышал, как из наушников доносится мужской голос, пробиваясь сквозь бормотанье рааи: «Мы все начнем заново и возродим общество без коррупции, алчности и ненависти, которые внутренние планеты никак не могут преодолеть…»
Фред усмехнулся и мотнул головой.
— Мне так не кажется. Инарос харизматичен. И еще он умен. Из этого пресс-релиза ясно, что он мнит себя главным, но по-другому он себя вести и не должен. Кроме того, он первостатейный нарцисс и садист. И он ни за что не стал бы делить с кем-то власть, если бы это не помогло ему в достижении цели. Но такой уровень организации? Такая координация? Думаю, это выше его планки.
— Как это?
Фред показал на экран. Свет экрана отражался в его глазах; маленькие изображения Инароса, отдающие салют.
— Тут что-то не так. Он из той породы людей, что имеют большой вес в маленьком кругу. Игра на таком уровне — это не самая сильная его сторона. Он неплохой тактик, и время для атак было рассчитано так, чтобы все прошло эффектно, так что он, похоже, стоял за всем этим. И за столом переговоров он очарователен. Но…
— Но?
— Но он не первоклассный ум, а это первоклассная операция. Я не знаю, как сказать лучше. Мое чутье говорит, что даже если он берет на себя ответственность за это, у него есть куратор.
— Что бы сказала твоя интуиция, прежде чем камни упали?
Фред закашлялся от смеха.
— Что он был досадным недоразумением и мелким игроком. Так что да, с моей стороны это может быть чем-то вроде попытки оправдаться. Я бы предпочел думать, что меня переиграл кто-то, кто гениален в чем-то более грандиозном, чем составление мифологии о самом себе.
— Есть идеи почему Наоми на его корабле?
Взгляд Фреда, рассеянный в раздумьях, переместился прямо на Холдена.
— Мы хотим придти к чему-то прямо сейчас?
— А ты можешь?
— Не знаю. Но я могу предположить. Наоми — астер, и то, что я знаю о ней, говорит, что она выросла в тех же кругах, что и Инарос и его команда. Могу предположить, что они пересекались раньше и имели какие-то незавершенные дела. Может быть, они были на одной стороне, может быть, они были врагами, может быть и то, и другое одновременно. Или ни того, ни другого.
Холден подался вперед, уперев локти в колени. Какими бы общими они ни были, как бы мягко Фред ни произносил их, его слова были похожи на удары маленького молота. Он нахмурился.
— Холден. У каждого есть прошлое. Наоми была взрослой женщиной, когда ты ее встретил. Ты же не думал, что она выскочила из упаковки, когда ты посмотрел на нее?
— Нет, конечно, нет. Все на Кентербери были там, потому что у них была причина. Включая меня. Просто если бы было что-то большое, например, «группа заговорщиков, собирающихся разрушить Землю», я не знаю, почему она не сказала мне.
— А ты спрашивал?
— Нет. Я имею в виду, она знала, что я заинтересован. Что она может сказать мне все, что захочет. Я подумал, что если она не хочет, это зависит от нее.
— И теперь ты расстроен, что она этого не сделала. Так что изменилось? Почему ты имеешь право знать то, что раньше не имел права знать?
Рааи в кокпите остановилось, тишина заполнила командный отсек. На экране Фреда запись дошла до исчезающего в белом свете разорванного круга.
— Я могу, — сказал Холден, — быть маленьким, малозначимым человеком. Но если я ее потеряю, то мне по крайней мере нужно знать, почему.
— Посмотрим, сможем ли мы доставить тебя туда, где ты спросишь ее сам, — сказал Фред. В кокпите опять включилась музыка, и Фред послал в сторону люка хмурый взгляд. — Если тебя это утешит, то думаю, у нас есть шанс. Я не думаю, что пройдет много времени, прежде чем он будет готов начать переговоры.
— Не думаешь? — сказал Холден. Это была тонкая соломинка, но он все равно почувствовал, что хватается за нее.
— Нет. Он получил тактическое преимущество. Тут я готов отдать ему должное. Но в следующей части он должен будет консолидировать и удерживать власть. А это уже не тактика. Это стратегия, и на мой взгляд, в нем нет ничего, что я мог бы воспринять как способность с этим справиться.
— А на мой взгляд, есть.
Фред помахал рукой, словно слова Холдена были дымом, а он хотел его разогнать.
— Он играет на краткосрочную перспективу. Да, его акции сейчас в цене, и, возможно, еще какое-то время так и будет. Но он встал на пути к вратам. Все это для того, чтобы не дать людям уйти и создать колонии. Но проблема голода, она уже здесь. Смит не может удержать Марс от депопуляции. Авсарала не в состоянии остановить этот процесс, а уж как она пыталась, один бог знает. Марко Инарос думает, что сможет остановить это с помощью оружия, но что-то я не вижу, чтобы это работало. Ненадолго, по крайней мере. И он не понимает, как все это хрупко.
— Ты говоришь о Земле?
— Да, — сказал Фред. — Для астеров это слепое пятно. И я наблюдал это множество раз за последние пару десятков лет. В технологии верят. В идею о построении саморегулируемой экосистемы. Раз мы можем выращивать еду на Ганимеде, то про Землю можно забыть. Они не думают о том, сколько нужно было работать, чтобы все это выросло. Зеркала для сбора излучения Солнца, генные модификации в растениях. Как научить людей строить плодородную почву из субстрата, грибов и ламп полного спектра. И сложности с нормальным существованием на самой Земле по