вряд ли бы помог.
– Кто это тебя? – спросила я.
– Че? – спросил он. Как ни крути, а Рори не был самым умным из моих кузенов.
– Сегодня в баре тусовались богатенькие ребята, – уточнила я. – Кто из них тебя так разукрасил? – Вопрос переманил на себя все его внимание, и я смогла начать.
Работала я уверенной рукой. Иголка ведь самая обычная. А кожа – это просто кожа.
– Да не важно, – тихо ответил Рори, едва шевеля губами. – Я всех троих придушу. Ух, подонки!
В моей семье такими угрозами попусту не сыпали.
– Анна, стой. – Приказ матери отскочил от стены, будто пуля. Но у меня в голове крутилось: «Не навреди». Я наложила последний стежок и только тогда остановилась.
Мать наклонилась к Рори так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Потом с силой нажала большим пальцем на раненую щеку – чуть ниже шва.
– Ты хоть знаешь, кто эти мальчишки? – спросила она. Рори не ответил. Мать усмехнулась. – Ну и ну.
Она еще сильнее вдавила палец ему в кожу, а потом перевела взгляд на меня.
– Посмотрим, догадается ли Анна. Слушай. К нам в Роквэй-Вотч приехали богатенькие мальчики. Высокомерные до усрачки. И завтра утром хотят лодку арендовать. Кто это? – Последний из наложенных мною швов затрещал и лопнул.
Я постаралась сосредоточиться. Лодка. Поблизости есть только одна локация, куда можно добраться вплавь. Остров, принадлежащий миллиардеру. Остров Хоторнов.
Кто это?
– Хоторны, – ответила я.
– Ну хоть у этой мозги на месте. – Мать снова воззрилась на Рори. – Один Хоторн с двумя дружками. Если точнее, Тобиас Хоторн Второй. Тоби. Единственный сын богатейшего человека нашей страны. И, даже если он будет умолять, чтобы его убили, мы не станем исполнять это желание, ты меня услышал, а, Рори?
– Да, – сквозь зубы ответил он.
Мать отняла руку от его щеки.
– Поправь последний стежок, – приказала она мне совершенно невозмутимым тоном.
Меня замутило, но я справилась с собой и стала доделывать работу. Чтобы хоть как-то помочь себе, я с головой ушла в мысли. Тобиас Хоторн Второй. Тоби. И снова перед глазами появился парень с рыжевато-каштановыми волосами и развязными движениями императора, лениво разлегшегося на носилках. Я ни капли не сомневалась, что именно он носил фамилию Хоторн и, судя по всему, был виноват в моих сегодняшних бедах. Спасибо, конечно, выскочка привилегированная.
Я доделала шов, и мать заторопилась к выходу. Рори поспешил следом, как верный пес. В дверях она остановилась и обернулась ко мне.
– У тебя уверенная рука, – сказала она.
И это был вовсе не комплимент. А обещание. Обещание вернуться во что бы то ни стало.
Глава 3
В ту ночь я больше не уснула, а на рассвете вышла из дома. У меня был выходной, но мне не сиделось на месте. Нужно было немного проветрить голову, так что я отправилась в магазин, а потом на самую окраину города. Я тоже жила на окраине – аренда жилья в других городках, поближе к моему колледжу или к больнице, чем Роквэй-Вотч, была мне не по карману, так что я решила поселиться на отшибе. Дальше моего дома был только заброшенный маяк и прилегающая территория, до того недружелюбная, что вряд ли здравомыслящий человек туда бы сунулся.
И все же это произошло.
Я знала, что к хижине Джексона лишний раз приближаться не стоит, так что оставила покупки на ступеньках маяка, построенного в далеком девятнадцатом столетии. Выглядел он так, будто с тех пор его каждый божий день норовили разрушить соленая вода и штормовые ветра. Крыша когда-то была синей, башенка – светлой, почти белой, а теперь вся краска слезла, а ползучие растения захватили стены. Вот уже несколько десятилетий маяк не работал. Он буквально рассыпа́лся на кусочки.
Это было мое самое любимое место в Роквэй-Вотч.
Маяки всегда казались мне сказочными строениями, они будто бы предостерегали: «Не приближайся!», служили переходным пространством между «здесь» и «там». Сюда нелегко было пробраться, но я каждые две недели совершала этот подвиг с полными пакетами продуктов.
– Вот пристрелю тебя когда-нибудь, – пригрозил мужской голос, принадлежавший рыбаку с окладистой бородой.
– Не надо, пожалуйста, – спокойно сказала я, обернувшись к нему.
Чисто теоретически Джексон Карри не был отшельником: он совершал регулярные вылазки на своей лодке, общался с людьми, чтобы распродать свой улов, но глубоко презирал их, причем всех, включая меня.
Он задержал взгляд на пакете, стоявшем на ступеньках маяка.
– Я же просил: хватит.
– Как ваш артрит? – спросила я. Джексону было всего сорок – сорок пять, но многолетний рыбацкий труд изуродовал его руки.
– Не твое собачье дело.
– Значит, примерно так же, – предположила я и, взяв его правую руку, осторожно осмотрела: пощупала суставы пальцев, бережно согнула запястье, провела большим пальцем по нему и смежной кости. – Крем еще нужен? – Ответ нетрудно было угадать по выражению его лица: не твое собачье дело.
Я осмотрела вторую руку. Я думала, после этого Джексон сразу же уйдет – с продуктами, – но нет. При этом он не стал крыть меня ругательствами и сыпать угрозами.
– Скоро шторм начнется, – глядя вдаль, сообщил он. Хотя небо было ясное, а под ним мирно поблескивали сине-зеленые воды Тихого океана. – И такой, что мало не покажется.
Что-то в его тоне внушало доверие, хоть на небе пока не было и облачка.
– Раз погода скоро испортится, значит, вы сегодня дома? – спросила я. – Или уйдете, но вернетесь пораньше?
Джексон фыркнул. Он был из тех, кто охотно сразился бы с самой молнией врукопашную, если б смог. Он внимательно посмотрел на меня. В карих глазах мелькнуло подозрение.
– Что с тобой сегодня такое? – спросил он.
Когда я привозила Джексону Карри продукты, у меня не было чувства, будто я открываюсь внешнему миру, тем более что Джексон презирал человечество, и меня в том числе. Его вопрос прозвучал грубо, но то, что он вообще его задал, глубоко меня поразило.
– Ничего, – поспешила ответить я. Если отвлечься от мыслей о том, что случилось накануне, хотя бы на несколько часов, – может, внимание ко мне поутихнет.
Джексон только коротко кивнул.
– Не мое собачье дело, – заключил он.
Через несколько часов я зашла в больницу, располагавшуюся в паре городов от Роквэй-Вотч, несмотря на свой выходной и на данное самой себе обещание сюда не приезжать. Будь у меня лицензия, можно было бы взять рабочую смену, но за неимением такой возможности я поплелась в столовую.
В больницах проще простого исчезнуть. У всех тут свои дела и заботы.
Ближе к вечеру небо не просто потемнело – а стало почти черным. Дождя пока не было, но ветер разъярился не на шутку. Больница располагалась не в прибрежной зоне, так что отсюда океана не было видно, но я живо представила себе грозные волны. Над головой вспыхнула молния.
Наверняка Джексон не станет рыбачить в такую погоду. Правда же?
Я встала, взяла свой поднос, и мой взгляд случайно снова упал на окно – как раз в то мгновение, когда вдалеке в небо взмыл огромный огненный шар.
Что это, взрыв? Шар поднялся как раз где-то в районе Роквэй-Вотч. Я бросилась бежать со всех ног под бешеный стук сердца. Я рекордно быстро добралась до своего старенького автомобиля и погнала в город. Я не сбавляла скорости, пока не увидела океан. Вдалеке от берега ярился огонь, точно там кто-то зажег факел высотой с дом.
Пожар на острове Хоторнов!
Глава 4
Примерно через полтора часа ко мне на порог заявился Джексон, промокший до нитки.
– Анна… – начал он сразу же, как я открыла дверь.
А ведь он никогда раньше не звал меня по имени – и домой не заглядывал. Он вообще ни к кому вот так не заявлялся, насколько мне было известно.
– Ты должна пойти со мной, – объявил рыбак-отшельник непривычно хриплым голосом. Объяснять свое требование он не спешил.
А я ни о чем не стала расспрашивать.
На полпути к маяку Джексон снова заговорил.
– Думаю, у меня есть почти все, что тебе потребуется, – процедил он сквозь зубы.
– Для чего потребуется? – уточнила я. Дыхание у меня сбилось – я едва поспевала за Джексоном.
– Парнишка едва живой, – сказал Джексон, прибавив шагу. Говорил он тоже быстро и сбивчиво. – Травма головы. Ожоги. Вдобавок чудом не утонул.
Ожоги. Чудом не утонул. Парнишка.
– На острове Хоторнов? – выпалила я, хотя разум еще не успел прийти к этому выводу.
– Там что-то взорвалось, и он упал со скалы, – прорычал Джексон. – Я его из воды выловил.
Один из приезжих. Мне снова отчетливо вспомнился парень с темно-зелеными глазами, в которых плясали недобрые искорки. Я услышала его голос, призывавший «зажечь от души».
– Чудо, что малец выжил, – хриплым голосом продолжал Джексон. – Я там неподалеку рыбачил, потому что у той части острова хороший клев, особенно в грозу. Когда полыхнула молния, дом взлетел на воздух – вот только вряд ли это из-за капризов природы.
– Что вы такое говорите? – Я резко остановилась. – Джексон, пострадавших надо срочно везти в больницу! – Ну почему я не купила себе мобильник? Раньше казалось, что это пустая трата денег, и все же… – Поворачиваем назад. Надо вызвать службу спасения.
– Нельзя, – отрезал Джексон, и это слово было как удар под дых.
– Это еще почему?! – возмутилась я, и впервые в моем голосе не было ни сдержанности, ни спокойствия.
Джексон схватил меня за руку и потянул за собой.
– С тех пор как я его выловил, он твердит, вернее, кричит только одно слово – керосин.
Керосин. Зажжем от души. Вряд ли это из-за капризов природы. Мысли бушевали у меня в голове, будто штормовые волны.
– Их было трое, – сказала я. – Трое приезжих. Остальные…
– Нет больше никаких остальных, – ответил Джексон надтреснутым, как лед, по которому ударили молотком, голосом. – Только он и выжил.