«Кто – он?» – пронеслось у меня в голове, но я не стала задавать этот вопрос вслух. Какая разница?
– Надо вернуться в город, – упрямо повторила я. – Надо вызвать…
– Их было четверо. – Джексон резко остановился. Я уставилась на него, не понимая, о чем он вообще толкует. – Утром я видел лодку, в которой они плыли на остров, – глухо пояснил рыбак. – В ней было не три пассажира, Анна. А четыре.
И вдруг я все поняла. Поняла, почему у Джексона так дрожит голос. Почему он снова и снова зовет меня по имени. И кто этот самый четвертый гость острова Хоторнов. «Может, еще увидимся», – сказала моя сестра тогда, в баре, одному из приезжих парней.
– Кэйли… – прошептала я.
Пусть Джексон Карри и жил отшельником, у него были знакомые в городе. А семейство Руни знали все.
Тем более Кэйли… она ведь сияла, как звездочка.
– Нет, – сказала я. Джексон так говорит, будто никакой возможности выжить там не было, а ведь на острове Хоторнов достаточно места. И если Кэйли была на приличном расстоянии от дома, когда грянул взрыв…
Я вырвалась из рук рыбака. Надо поскорее найти лодку. Надо разыскать сестру.
– Там сейчас береговая охрана – они тушат пожар, – сообщил Джексон. – Копы тоже скоро приедут, если еще не успели. Анна, поверь мне… шансов ноль. – Он закрыл глаза. – В дом зашли четверо. И только один успел выйти – аккурат перед взрывом.
Только один – и не Кэйли. Дышать было больно, легкие кололо, будто иглами. Голова кружилась.
В этот раз Джексон поймал меня обеими руками и заставил заглянуть ему в глаза.
– Анна, он в агонии. При смерти. И раз уж он вместе с дружками погубил члена семьи Руни…
В ушах у меня зазвенело. Да кем Джексон Карри вообще себя возомнил? Кто дал ему право рассуждать о моей сестре так, будто она умерла?
Кто угодно, но не Кэйли.
Не моя Кэйли.
– Как ты думаешь, что случится, если я повезу его в больницу? – допытывался Джексон. – Или вызову скорую или полицию? Что, по-твоему, будет дальше?
Мне не хотелось выслушивать все эти вопросы, не хотелось забивать ими голову. Мне нужно было другое: во что бы то ни стало доказать себе, что Джексон ошибается. Что Кэйли не ездила с парнями на остров Хоторнов. А если и поехала, то выжила. И сейчас отплясывает где-нибудь – самозабвенно и отчаянно. А может, спит дома, свернувшись калачиком под одеялом, – привычка, оставшаяся с раннего детства. Заливисто хохочет, а может, страдает от похмелья – или даже и то и другое.
С ней все хорошо.
Но мой мозг все же ответил на вопрос Джексона, ответил так, будто свыкся с мыслью, что Кэйли больше нет. Что, по-твоему, будет дальше?
Кровь за кровь. Так звучал главный девиз моей семьи. Мать запретила Рори трогать приезжих. Ей совсем не нужны были проблемы, так что она не горела желанием навлекать на себя гнев миллиардера – от этого мог пострадать и наш городок, и семейный бизнес. Но, если Джексон прав и одна из Руни действительно погибла, если Кэйли сейчас не танцует, не спит, не смеется, если ее вообще больше нет, если моя сестра мертва, – оковы сорваны. Виновника не спасут даже больничные стены. И не защитят полицейские. Моя семья торговала наркотиками и оружием и пользовалась огромным авторитетом на всем побережье. Она, можно сказать, купила копов.
Кровь за кровь.
И, если моя сестра погибла, а виновник тому уцелел, это очень ненадолго.
Глава 5
Я все-таки пошла за Джексоном. Делать этого мне совсем не хотелось, внутренний голос настойчиво требовал, чтобы я бросила пострадавшего – пусть умрет, пусть мучается в агонии, это не мое дело. Но на задворках сознания мерцала та же мысль, что не давала мне покоя ночью, когда мать явилась ко мне с приказом. Не навреди.
Еще я думала о Кэйли и всеми силами пыталась отвлечься.
По пути я так и не спросила Джексона, кто из трех приезжих выжил: меня это мало интересовало, но, когда мы зашли в металлическую дверь его хибары и на дощатом полу поверх кучи одеял я увидела неподвижное тело, первым делом обратила внимание на волосы.
Рыжевато-каштановые.
Вот только они не падали на глаза, а облепили кожу – бледную-бледную, как у мертвеца. Повинуясь инстинкту, я опустилась рядом на корточки. Нужной квалификации у меня не было. Врачом я не была. Никогда не работала в ожоговом отделении – и в реанимации тоже. Я и на медсестру-то еще не выучилась.
Но сейчас ему не мог помочь никто, кроме меня.
Я прижала указательный и средний пальцы к его сонной артерии. Пульс зашкаливал. От каждого удара сотрясалось все тело. Потом я поднесла ладонь к его рту. Он дышал. Я нагнулась, приблизилась к его лицу и стала слушать вдохи.
Дышал он чисто, без хрипов, хоть и тяжело.
Я слегка отстранилась, подняла руку и надавила ему на подбородок. Он открыл рот. В тот же миг во вторую руку мне вложили фонарик.
Джексон.
– Скажи, что еще нужно, – прорычал рыбак.
Желательно доктора, медсестру с дипломом, опытных специалистов, но, раз уж их негде взять, надо осмотреть дыхательные пути моего пациента. Чисто.
Теперь что? Я стала искать рану на голове, нырнув пальцами в густые, спутанные, влажные волосы. Осторожно прощупала череп и вскоре нашла, что искала. Затылочная область. «Если произошло внутреннее кровотечение, дело плохо», – подумала я, но тут же отмахнулась от этой мысли. Раздвинув пальцами его волосы, я оценила размер раны.
– Ее нужно промыть, – сказала я Джексону. – Мне понадобятся ножницы, чистое полотенце, антисептик, пластырь-стяжка, если есть. – Я убрала руки с головы пострадавшего и осмотрела тело. – На руках и над ключицами ожоги второй степени.
От рубашки почти ничего не осталось. Я сорвала с него оставшиеся лоскуты – кроме тех, что присохли к ожогам.
– Это все тоже нужно обработать и перевязать, – продолжала я, указывая на область грудной клетки. – Тут ожоги третьей степени, но они поменьше. В этой области лучше кровообращение, не то что в конечностях, и риск развития инфекции ниже.
Я нервно вздохнула и вернулась к вопросу Джексона. Что мне нужно?
– Марля, чистая ткань, холодная вода. И все обезболивающие, что у вас только есть, – ответила я и напряженно задумалась. Что еще? – Если б мы были в больнице, я поставила бы ему капельницу – сперва с физраствором, потом с антибиотиками.
Джексон молча вышел на улицу, а я осталась наедине с потерявшим сознание Тоби Хоторном.
H-A-N-N-A-H. В моих ушах отчетливо отдавался его голос, диктующий мое имя по буквам. Если твое имя пишется без h на конце, я ничего не хочу об этом знать.
Гораздо легче мне было, пока я воспринимала тело на полу как пациента, как коллекцию ран, но стоило только подумать о нашем коротком знакомстве в баре, как мне тут же вспомнилась улыбка Кэйли в тот вечер.
Потанцуй со мной, а, красотка!
А я отказалась. Я не потанцевала с ней. Не проводила ее до самого дома. Не убедилась, что там она и останется. Ну и зря, у тебя прекрасно бы получилось!
Ветхая дверь распахнулась, и Джексон опустил на пол потрепанный чемодан.
– Что это? – с трудом спросила я – слова так и застревали в горле.
– Нужно быть готовым ко всему, – проворчал Джексон. В его голосе по-прежнему слышалась хрипотца. Может, пожар на острове Хоторнов и ему навредить успел? Насколько близко он был к острову?
Может, он отравился угарным газом? Впрочем, тут я ничем помочь не могла – баллонов с кислородом у меня не было, ни для Джексона, ни для Тоби.
«Сфокусируйся на том, что в твоих силах», – сказала я себе. Я дрожащими руками расстегнула чемодан, принесенный Джексоном, и высыпала содержимое на пол. Внутри оказалось целое море всяких медикаментов. Первым мне попался на глаза крем от артрита, который я недавно ему купила, но это была лишь верхушка абсолютно хаотичного и беспорядочного айсберга. В иных обстоятельствах тот факт, что отшельник хранит у себя столько медицинских примочек и инструментов, насторожил бы меня и включил паранойю, но даже сломанные часы дважды в сутки показывают верное время.
Я стала вылавливать из этого хаоса то, что могло мне пригодиться. Марлевые салфетки трех размеров, стерильные. Бинты. Обезболивающие, которые продают без рецепта: парацетамол и ибупрофен. Марля в рулонах. Йодовые салфетки, спиртовые салфетки…
– Физраствор! – Я так удивилась своей находке, что произнесла это вслух. Ну зачем отшельнику пакет физраствора (и не один), да еще с трубками? Я посмотрела на Джексона. – Если еще покопаться, наверное, и катетер с иглой найду?
– Я же сказал: нужно быть готовым ко всему, – проворчал Джексон.
Стоило ли удивляться, учитывая, что его хибара удивительно похожа на бункер?
– А вы вообще умеете со всем этим управляться? – спросила я.
Джексон раздраженно всплеснул руками.
– Если б умел, разве стал бы тебя звать?
Ровно в эту секунду парень на полу шумно вдохнул и простонал.
– А вы дали ему что-нибудь от боли? – спросила я.
– Как-то не до того было: я жизнь ему спасал.
Я схватила пузырек с таблетками, раздумывая, получится ли усадить моего пациента, но рассудила, что этого лучше не делать – из-за ожогов ему станет только больнее, если он приподнимет корпус. Пришлось осторожно подложить ладонь ему под голову и легонько повернуть к себе.
– Сейчас я тебе рот открою, – пояснила я Тоби Хоторну, не зная, слышит ли он меня вообще. Впрочем, я не была уверена, что хочу, чтобы он меня слышал. – И буду класть туда таблетки по одной. – Я покосилась на Джексона. – Дайте воды. – Делать нечего: пока у меня на руках нет морфия, придется перебиваться большими дозами безрецептурных лекарств.
Я положила Тоби на язык первую таблетку. Его дыхание обдало мою ладонь теплом. Я поднесла к его губам стакан воды и налила в рот немного. Закрыла