Игры. Нерассказанное — страница 18 из 55

– У тебя память отшибло, – заключил Джексон – он пришел к тому же выводу, что и я.

– Амнезия, – сказала я вслух и подумала про травму головы. Все мое внимание было сосредоточено на ожогах – а может, зря?

– Скажи-ка, Анна Слева Направо и Справа Налево, это ты мне голову раскроила? – спросил Тоби и попытался сесть.

Я рефлекторно схватила его за плечи и случайно задела обожженную кожу.

– Это у меня еще впереди, если ты не ляжешь, – пригрозила я.

Он подчинился моему приказу – а может, очередной вспышке боли. Его веки отяжелели, и на миг мне даже показалось, что он сейчас потеряет сознание, – но, увы, не повезло.

– Не знаю, кто ты такая – и кто вон тот бородач, – продолжал Тоби. – Черт побери, да я ведь не знаю даже, кто я. Но есть ощущение, что я из тех, кто может стереть в порошок весь твой мир. Вот так, в один миг.

Он щелкнул пальцами, не поднимая руки.

Да ты его уже стер. Я отогнала эту мысль – и рой воспоминаний о сестре, которые так и подступали. Кэйли пять лет, она сидит на заборчике в купальнике и боа из перьев. А вот ей семь, и она ходит на руках. А вот семнадцать – и она обнимает меня за шею.

Тоби Хоторн уже украл весь мой мир, но это не помешало ему продолжить.

– Так что сейчас самый подходящий момент для того, чтобы кто-нибудь мне объяснил, что вообще происходит, – объявил он приказным тоном – снова почувствовалось, что перед нами сын миллиардера.

И тут во мне вдруг созрело решение. Я поняла, что больше не хочу видеть в нем Тоби Хоторна. Пускай будет Гарри, какая разница. Да хоть пустое место, главное – научиться смотреть на него и не вспоминать про все то, что я потеряла.

– Произошел взрыв, и тебя сорвало со скалы в океан, – бесцветным тоном пояснила я. – Бородач выловил тебя из воды, и теперь, кроме нас, о тебе позаботиться некому. Так что заткнись и выпей вот это. – Я потянулась к пузырьку с болеутоляющими.

Темно-зеленые глаза распахнулись шире и впились в белые таблетки у меня на ладони.

– Не откажусь, – сказал он и едва заметно улыбнулся. – Кажется, я большой фанат таблеточек. Но эти… – Он медленно повернул голову и присмотрелся к пузырьку. – Сплошное разочарование.

Ну еще бы. Я сощурилась, прикидывая, к каким наркотикам, скорее всего, пристрастился этот мальчишка.

– Не навреди, – тихо процедила я и поднесла лекарства к его рту. Он будто бы нарочно задел губами мою ладонь.

Давала воду я ему без особой бережности.

– Послушай мудрый совет, Гарри, – как можно спокойнее произнесла я. – Порой полезно привыкнуть к разочарованиям.

Глава 9

На четвертый день Джексон раздобыл для меня кофе. Я не рискнула спрашивать, где он его взял, потому что всерьез подозревала, что жестяная банка со следами земли – коричневыми, будто шоколад, – была выкопана где-то неподалеку. Фильтры для кофе нашлись в сумке с медикаментами – но для Джексона это было совершенно нормально. Он выудил старинный кофейник откуда-то из-под раковины.

Я по-прежнему не понимала, как ему удалось провести в свою бытовку воду и электричество, но факт оставался фактом. Кофе я пить не стала, но все равно приготовила, а когда Джексон кинул на стол мешочек, полный пакетиков сахара из какого-то ресторана, я приняла и это угощение.

День ото дня, от часа к часу моя убежденность в том, что Гарри выживет, только крепла. Его ожоги затягивались крайне медленно, но никаких следов инфекции не было. Закрадывались подозрения, что травма головы могла привести не только к амнезии, но и к неврологическим последствиям, от которых пострадали двигательные возможности нижней части его тела. Но разум не притупился, и часть времени Гарри проводил в сознании. Глотал он самостоятельно и лишь один раз рискнул испытать мое терпение, отказавшись от воды. Иногда он бредил, и боль, казалось, не проходила – совсем наоборот, усиливалась, но жизненные показатели улучшались. Организм у него был сильным.

Он был сильным.

– Не можем же мы его тут вечно держать, – понизив голос, сказала я Джексону, высыпав пакетики с сахаром на маленький столик, за которым мы оба сидели. Обрывок бумаги, который я носила в кармане брюк и постоянно складывала, уже порвался на кусочки. Нужно было чем-то занять руки.

– Держать? – Джексон фыркнул. – Больно он нам тут нужен. С ним же возни выше крыши!

Справедливое замечание. Гарри (я все пыталась привыкнуть к этому новому имени), даже лишившись воспоминаний, не утратил хоторнского высокомерия, негласной, но неоспоримой уверенности в том, что весь мир просто обязан лечь к его ногам.

И совершенно напрасно. Я-то пресмыкаться совсем не привыкла.

– Скоро кому-то из нас придется выбраться в город: запасы на исходе, – тихо проговорила я. Впрочем, если бы объект моей ненависти проснулся, он бы все равно меня услышал. Площадь всего бункера составляла от силы шесть сотен квадратных футов[12].

– Под городом ты имеешь в виду не Роквэй-Вотч, – заметил Джексон и выразительно на меня взглянул.

Как я ни старалась отвлечься от мыслей о мире за пределами стен бункера, трудно было забыть об опасности нашего нынешнего положения. Если моя семья узнает, что, точнее, кого мы тут прячем, плохо дело.

Не поздоровится всем.

– Да, лучше наведаться в другое место, – тихо согласилась я и, взяв два пакетика с сахаром, поставила их на столешницу, соединив концы – получилось что-то вроде перевернутой буквы V. Пакетики удерживали равновесие с завидным успехом.

Я повернулась к матрасу. Во сне Гарри обманчиво казался настоящим ангелочком. Какой контраст: безупречное личико и страшные, кровоточащие ожоги на почерневшей коже, спрятанные под марлевыми повязками. Гарри мерно дышал. Я взяла еще два пакетика и продолжила строить замок, который мог обрушиться в любую секунду.

– Я сама съезжу за припасами, – объявила я. – Завтра.

Глава 10

– Мне нужно что-то покрепче, – заявил Гарри. Злость, снисходительность и боль слились в нем воедино. Наверняка он втайне обдумывал мое убийство.

Я пригвоздила его взглядом.

– А мне – чтобы ты не мешал работать, – отрезала я. Незадолго до этого я дала ему максимальную дозу обезболивающих, которые продаются без рецепта, но они у нас уже почти закончились. А вариант «что-то покрепче» был категорически исключен.

Я продолжила обрабатывать его ожоги. Прохладные компрессы на ключицы и руки. Далее – мазь с частичками серебра и марля. И то и другое тоже заканчивалось.

– Такое чувство, будто с меня заживо кожу сдирают, – скрипя зубами, пожаловался он.

Так проходила каждая перевязка: сперва боль делалась невыносимой, а затем потихоньку шла на спад. Пару минут я работала в тишине, а потом…

– Боль повсюду, – простонал Гарри, и голос у него был какой-то нечеловеческий – скорее даже звериный. Я уже собралась звать Джексона, чтобы помог усмирить моего пациента – а то еще нанесет себе непоправимый вред при его-то травмах, – но стоило нам с Гарри встретиться взглядами, и его тело расслабилось.

На этот раз, вместо того чтобы разглядывать его радужку, я обратила внимание, до чего же у него ясный взгляд, как серьезно он на меня смотрит, точно это я – пациент, а он – нечто совершенно иное.

– Правда? – тихо произнес он. Боль повсюду. Правда?

У меня сдавило грудь. Затхлый воздух застрял в легких, стоило только услышать его вопрос. Да, он прав. Боль повсюду. Поэтому я здесь. Вот от чего я прячусь.

Кэйли.

– Не отвлекай меня своими вопросами, – отрезала я и сама удивилась, до чего мой собственный голос похож на звериный стон. Я с детства приучилась прятать свои эмоции, становиться как можно меньше и незаметнее, но сейчас у меня не получалось.

Я ненавидела его, и в то же время спасала, и, чтобы хоть как-то это оправдать, еще пуще распаляла в себе ненависть.

Продолжай. Ты не закончила работу. Помягче. На несколько минут повисла блаженная тишина.

Гарри закрыл глаза.

– Ты строишь маленькие замки из пакетиков с сахаром.

Я сделала вид, будто его не слышу, но увы. Слышала, и еще как отчетливо.

– Милота, честное слово. Сахарные замки. – Изгиб губ не давал ясного ответа: что это – сарказм или искренность? – Ты веришь в сказки, Анна Слева Направо и Справа Налево?

Ну вот, опять это дурацкое прозвище. Да он прямо-таки одержим палиндромами.

Я открыла банку с кремом.

– Я верю в злодеев, – равнодушно ответила я.

– Злодеев, – повторил он и выдохнул. По лицу пробежала тень боли, задев скулы, брови, челюсть, такая отчетливая, что я глаз не смогла отвести. – Забавно. Я ни черта о себе не помню, но с удовольствием бы за это выпил.

Даже не сомневаюсь. Возможно, когда он просил что-нибудь покрепче, дело было не только в боли. Он хотел таблеток и спиртного. Озноба и судорог я у него не замечала, так что ломки, возможно, и не было. Во всяком случае, физической.

– Кроме воды, ты ничего пить не будешь, – стальным голосом отчеканила я.

И если после этих слов я стала для него злодейкой… прекрасно.

Глава 11

Когда я собралась в город и вышла на улицу, Джексон выскользнул за мной. Ему явно хотелось мне что-то сказать. Я немного выждала.

– Не мне тебе про секреты рассказывать, Анна, – сказал он, не изменяя своей манере. Сама угроза осталась непроизнесенной, но остро чувствовалась. Никто не должен знать обо всем этом.

– Если разболтать и так некому, то какой же это секрет, – ответила я. Так, очередной повод вспомнить о своем одиночестве.

Которое я давно приручила.

* * *

Я прошла пешком три мили, а потом на двух автобусах добралась до сетевой аптеки в городке, где меня никто не знал. На мне была широкая фланелевая рубашка и медицинские брюки – те самые, в которых я ходила уже не первый день. Никто не обращал на меня особого внимания.