Л.К.: Всего три месяца назад она была противоположной.
Г.С.: Тогда была внешняя угроза.
Л.К.: Да, конечно… Всему есть объяснение. А теперь, скажите, почему мы всё-таки выжили. Вероятность-то была ничтожной.
Г.С.: Это вам тоже предстоит выяснить. Однако могу поделиться своей версией.
Л.К.: Буду признательна.
Г.С.: Вас спасло то, что никто из вас не пытался без крайней необходимости во что-либо вмешиваться. Вы и в пустыню отправились лишь после настойчивых уговоров. А ещё дело в слабости хуннских Драконов.
Л.К.: Слабости?!!! Что-то не заметила я их слабости. В чём слабость-то?
Г.С.: Нам надо сказать огромное спасибо хуннской бюрократии. На самом деле копи «металла богов» в провинции Шемо были истощены сотни лет назад. Но производственного плана им никто не отменял. Так что на гора уже не первое столетие выдаётся сплав серебра и цинка с ничтожной долей тартаррина.
Л.К.: Значит, если бы они использовали чистый металл, то у нас не было бы шансов?
Г.С.: Не знаю. Может быть, они бы уничтожили друг друга задолго до встречи с вами.
Л.К.: Кстати, а что с хуннами, которым удалось спастись?
С.Г.: Видимо, империя располагает меньшим влиянием в королевстве Маскат, чем наше Соборное Отечество. Им, в отличие от нас, пока не удалось добиться возвращения своих граждан на родину. Может быть, для тех это и к лучшему.
Л.К.: А девицы, что были с Маркелом?
С.Г.: Их будут судить за измену Соборному Отечеству. Хотя, думаю, разумнее было их выпороть и отпустить на все четыре стороны.
Л.К.: Когда приступать?
С.Г.: Теперь, к счастью, никакого аврала нет. Отдохните пару недель. С вашими будущими сотрудниками пообщаетесь, как подъедут. В общем, как будете готовы – сообщите. А теперь позвольте откланяться.
Л.К.: Подождите, доктор. Ещё один вопрос…
Г.С.: Да, конечно. Слушаю.
Л.К.: А почему командование прислало сюда именно вас?
Г.С.: Сам теряюсь в догадках, но предположение есть.
Л.К.: Не темните.
Г.С.: Я думаю, они вас всё-таки немного побаиваются.
Эпилог
1 июня, 02 ч. 09 мин., грузовой порт г. Итий, провинция Галлия, Ромейский Союз
Инспектор Крузо́ испытывал крайнее неудовольствие от того, что его разбудили среди ночи, что пришлось тащиться в порт, что прошедший накануне скоротечный дождь наверняка смыл большую часть следов жестокого преступления. Портовый город Итий, по его глубокому убеждению, был далеко не лучшим местом для жизни, но из Лютеции его просто выжили интриганы из Главного Сыскного Управления да ещё ославили на всю Галлию как полного идиота. Но ничего! Именно там, куда занесла его судьба, одно за другим начали совершаться страшные преступления, за раскрытие которых не возьмётся ни один столичный умник. Убийства начались два месяца назад. Всегда ночью. Всегда в безлюдных местах. И всегда жертвами становились молодые красивые и вызывающе одетые девушки.
– Что на тот раз, сержант? – поинтересовался инспектор, выходя из машины и ступая на пирс.
– Как всегда, – отозвался сержант Сли. – Жертве около двадцати лет, в одном купальнике. Не менее пятнадцати ножевых ранений, почти все смертельные. Орудие убийства – кухонный нож. Клинок оставлен в теле жертвы. Отпечатков нет.
– Давно лежит?
– Не меньше часа.
– Территорию оцепили?
– Естественно…
– Кто сообщил?
– Портовый обходчик. Был пьян, вышел подышать свежим воздухом, сам не знает, зачем его понесло на пирс.
– Ясно. – Инспектор подошёл к телу, вокруг которого при свете ручных фонариков суетились эксперты и фотограф. – Всем отойти! Оставьте нас вдвоём с трупом.
Крузо́ был уверен, что первые впечатления от тела жертвы дают пищу для самых верных выводов. Итак, нож массивный, с длинной и довольно широкой рукоятью, раны глубокие, клинок на всю длину входил в тело, а при ударах в область груди наверняка ломались рёбра. Жертва лежит, положив под щёку ладонь, а ноги изящно скрещены, как будто убийца специально уложил её так, чтобы было красиво.
– Сержант, записывайте! – Инспектор дождался, пока тот достанет блокнот, и начал диктовать свои соображения: – Преступник – мужчина крупного телосложения, от тридцати до сорока лет, ростом не ниже ста девяноста пяти сантиметров. Это пирс – идеальное место, где по ночам могут прогуливаться дамочки, которым больше нечем заняться, и преступник не мог этого не знать. Он сидел в засаде и наблюдал за пирсом со стороны. Немедленно осмотрите окрестности в радиусе трёхсот метров. Особое внимание уделить укромным местам, откуда пирс – как на ладони. Он мог оставить там следы.
Пока сержант давал необходимые распоряжения ажанам, инспектор продолжал пристально смотреть на тело, ожидая новых подсказок. В конце концов, главный свидетель любого преступления – сама жертва. Все предыдущие шесть убийств совершил один и тот же преступник – это было очевидно. И сейчас крайне важно добыть хотя бы ещё один штрих к его словесному портрету.
Внезапно поза жертвы навела его ещё на одну мысль: убийца мог положить тело так, чтобы любоваться на результаты своего чёрного дела. Он мог сидеть где угодно и смотреть, как суетятся вокруг убитой блюстители закона, и мерзко надсмехаться.
– Инспектор! Инспектор!!! – Сержант бежал к нему, размахивая чем-то маленьким и белым. – Вот – нашли точно там, где вы сказали. – Он протянул Крузо́ маленькую белую детскую перчаточку – как будто от карнавального костюма Белоснежки. – На ней…
Он не успел договорить. Инспектор вырвал из его руки находку и швырнул её в воду.
– Вы идиот, сержант! Я же сообщил вам приметы преступника.
– Но там было пятнышко крови…
– Перестаньте пороть чушь! Продолжайте искать… И пусть расставят снайперов по периметру. Стрелять во всё, что движется. Законопослушным гражданам незачем торчать здесь в такой час!
Тем временем одиннадцатилетняя Мари Беллю наблюдала за происходящим в двадцатикратный бинокль из кабины портового крана, стоявшего на противоположной стороне бухты. Ей хотелось смеяться и визжать от восторга. Ужимки тупого инспектора поднимали ей настроение даже больше, чем предсмертные стоны и ужас в глазах той грудастой стервы, которая, видимо, до последнего вздоха не поверила в то, что её убивают. Скоро они встретятся вновь – уже в Пекле, и тогда мучения, что испытала эта визгливая сучка в момент смерти, покажутся ей сладким сном. Когда инспектор швырнул в воду перчатку, Мари почувствовала спиной, что в кабине она не одна.
– Скилла, тебе не надоели эти дурацкие развлечения? – Джордж Рэндольф, наследник огромного состояния свихнувшегося под старость миллиардера, погладил длинными изящными пальцами её худенькие плечи.
– Как ты меня достал! – досадливо ответила она, откладывая в сторону бинокль и доставая из сумочки пачку «Gitanes». – Столько веков прошло, а ты от меня всё никак не отвяжешься.
– Зачем ты их убиваешь? – поинтересовался Самаэль, поднося на ладони огонь к её сигарете. – Тебе в своём Пекле мало развлечений?
– А чего они как эти! – попыталась Скилла объяснить ситуацию. – Я хочу справедливости. У них тут и тут, – Скилла провела ладонью по тому месту, где у неё должна быть грудь, и хлопнула себя по тощей ягодице, – всё есть, а у меня ни сисек, ни жопы.
– Ну, подожди пару-тройку лет, и всё отрастёт, – попытался успокоить её Самаэль. – Ты сама выбрала это тело. Видимо, понимала, что на вырост. К тому же разве не найдётся в этом городишке дюжины матёрых педофилов, которые всегда готовы доставить тебе удовольствие?
– Да иди ты в задницу! Не мешай отдыхать. Ты не представляешь, как трудно играть целыми днями роль примерной дочери в семействе мелкого клерка-забулдыги.
– Собственно, я не затем пришёл, чтобы читать тебе мораль…
– Ну, слава Врагу!
– Но то, что я сейчас скажу, тебе тоже не понравится.
– Ну-ка, ну-ка? – Скилла затушила бычок и снова взялась за бинокль.
– Баал и Тойфа полагают, что во время последней игры ты смухлевала и требуют, чтобы ты отдала им Красного Дракона.
– И как они его делить собираются?
– Это ты у них спроси. Может, монетку бросят.
– Или сцепятся так, что перья полетят! А может, и отдам. Толку от него всё равно с гулькин хрен. Я-то думала там непомерное властолюбие, неистребимая жажда величия, а оказалось – так себе. Мелкий интриган. В рот не возьмёшь… Пусть подавятся!
– Ну, это как-то… Не по статусу.
– А что предлагаешь?
– Да наплевать. Они к тебе-то не приходили права качать.
– И не придут. В моём Пекле им со мной тягаться бесполезно, а здесь они меня хрен найдут.
– Кстати! Твой майор так и держит оборону. Может, ты сможешь убедить его открыть сейф и отдать Нигридис? – Самаэль наконец-то открыл истинную цель своего визита.
– Кому отдать?
– Ну, Баалу, например. А лучше Тойфе! Ей подгадить – дело чести всех и каждого.
– С майором сейчас лучше не связываться. Вот лет через сто или триста, когда ему надоест быть всегда на посту, может, что-то и получится. Тут нахрапом не возьмёшь. А пока пусть все идут в пень. – Она достала ещё одну сигарету и маленькую хромированную зажигалку.
В тот момент, когда язычок пламени осветил её нежное личико, звякнуло стекло. Пуля невидимого снайпера, пробив стекло кабины, вошла ей в глаз и на выходе снесла половину черепа.
– Увидимся в Пекле. – Джордж Рэндольф закрыл ей уцелевший глаз и начал медленно спускаться вниз по стальной лестнице. Теперь Скилла, не подготовившая себе заранее запасного тела, долго не сможет появиться в этом мире. Чтобы когда-нибудь выбраться из своего Пекла, ей не обойтись без помощи кого-либо из Падших. И, разумеется, Самаэль Несравненный всегда к её услугам. Но не даром. Конечно, не даром… А сейчас стоит подумать над заголовками утренних газет. «Труп юной убийцы найден в порту города Итий». «Малолетка из Галлии резала половозрелых тёлок». «Убита кровожадная девочка-маньяк». Народу нравится. Народ жаждет крови и ужасов! Конечно, нет ничего изысканней, чем вкус ярких низменных страстей, свойственных серийным убийцам, лживым политикам, безжалостным ростовщикам, извращенцам всех сортов и генералам, что движут свои армии по выжженной земле. Но в пище важен не только вкус, но и объём. Деликатесов на всех не хватает, они достаются исключительно Равным и их приближённым. Но ведь и легион бесов надо чем-то кормить. Источник изобилия – именно народ, та людская масса, которая грешит, кается и постоянно жаждет новостей из постелей знаменитостей или с мест кровавых преступлений и вооружённых конфликтов.