что-то не то.
— Среди прочего я устраиваю и нечто вроде лунной ночи. Знаете, чертовски трудно создать стрессовую ситуацию, напоминающую боевую. Вы вот видели, что я придумал. Ладно, давайте взглянем на мишень.
— Черт, — проворчал Райан.
— Не так уж и плохо, — рассудил Брекенридж. — Четыре пули — в мишени: две на белом поле, две — в чёрное. Обе в грудь. Ваш враг на земле и тяжело ранен.
— Две из пяти… Должно быть, две последние. Я чуть задержался и получше прицелился.
— Я это заметил, — кивнул Брекенридж. — Первая пуля пошла вверх и чуть влево — мимо мишени. Две следующие легли тут и тут. А последние две легли хорошо. Не так уж и плохо, лейтенант.
— В Лондоне я был куда лучше, — оправдывался Райан не очень уверенно. Две точки в белой части силуэта, а одна пуля и вовсе ушла за «молоко»…
— В Лондоне, если телик не соврал, у вас была секунда, а то и две, чтобы сообразить, как действовать, — сказал Брекенридж.
— Да, похоже на то, — согласился Райан.
— Видите? Вот это-то как раз и важно. Две-три секунды — большое дело, потому что у вас есть время обдумать ситуацию. Пусть даже две-три секунды… Многие полицейские погибают именно потому, что у них нет в запасе этих секунд. Эти секунды дают вам возможность сообразить, как обстоит дело и как вам надлежит действовать. Сейчас я вас заставил пройти через все эти ступени сразу. Первая ваша пуля ушла за «молоко». Вторая и третья легли лучше, а последние две свалили вашего врага. Это, сынок, неплохо. Это почти на уровне вполне тренированного полицейского. Но вам нужно добиться большего.
— В каком смысле?
— Задача полицейского — охранять закон и порядок. Ваша задача — уцелеть. А это малость полегче. Это хорошо. Плохо же то, что те гады не намерены давать вам двух секунд, если вы не принудите их к тому или если вам сильно не повезёт. Пойдёмте ко мне, — жестом пригласил он их к себе в кабинет, где тут же плюхнулся в кресло и закурил сигару — не такую дешёвую, как у Робби, но тоже довольно вонючую.
— Вам надо сделать две вещи. Первое: я хочу видеть вас тут каждый день. Каждый день в течение месяца, лейтенант. Вам надо научиться стрелять лучше. Стрельба, как гольф: надо тренироваться каждый день. Вам надо поработать над этим, и надо, чтобы кто-то показал вам, как делать все правильно, — улыбнулся он. — Это не проблема. Я покажу вам что и как. Второе: если они придут по вашу душу, вы должны заручиться временем.
— Тот парень из ФБР сказал ему, что надо ездить, как посольские служащие, — сказал Джексон.
— Ну что же, для начала и это хорошо. Как во Вьетнаме — никаких устоявшихся привычек. А что если они попытаются напасть на вас дома?
— Его дом на отшибе, Пушка, — сказал Робби.
— Есть система сигнализации? — спросил Брекенридж Райана.
— Нет. Но я могу установить её, — ответил Райан.
— Хорошая мысль. Я не знаю планировки вашего дома, но если вы обеспечите себе несколько секунд, и у вас есть короткостволка, то вы, лейтенант, заставите их пожалеть, что они явились к вам. По меньшей мере, вы сумеете продержаться, пока не подоспеет полиция. Как я уже сказал, игра эта называется: «Останемся в живых». А что насчёт вашей семьи?
— Моя жена врач, и она в положении. Моя дочка… ну, вы сами видели её по телевизору.
— Умеет ваша жена стрелять?
— Вряд ли она хоть раз в жизни держала в руках оружие.
— Я веду занятия по стрельбе с женщинами тоже — в рамках моей работы в местной полиции.
Райан подумал о том, как на всё это отреагирует Кэти.
— Так какое оружие вы мне посоветуете приобрести? — спросил он.
— Приходите завтра, и мы чего-нибудь подберём для вас. Прежде всего это должно быть что-то, что вам кажется удобным. Но не покупайте «магнум». Вам надо что-то, из чего стрелять одно удовольствие, чтобы оно не отдавало в руку. Лично я люблю кольт, но я ведь стреляю из этой малютки уже двадцать с лишним лет, — при этих словах Брекенридж взял руку Райана и так и сяк повертел её, разглядывая ладонь. — Думаю, вам лучше начать с девятимиллиметрового браунинга. У вас достаточно большая рука, чтобы держать его как следует — у браунинга тринадцать патронов, и нужна довольна большая ладонь, чтобы он работал уверенно. И к тому же он хорош с точки зрения безопасности. Если у вас дома ребёнок, то надо думать и насчёт безопасности тоже. Ясно, лейтенант?
— Это несложно, — сказал Райан. — Я могу хранить его там, где она не найдёт. У нас есть большой чулан, а там полка высокая — два метра от пола. Могу ли я попрактиковаться тут и с крупнокалиберным оружием?
Брекенридж рассмеялся.
— В принципе можно, конечно. Но скажу вам, что, когда у вас появится настоящая сноровка с пистолетом, у вас не будет никаких проблем с любым оружием. Поверьте мне. Этим я зарабатываю свой хлеб насущный.
— Во сколько мне прийти?
— Скажем, около четырех, каждый день.
Райан кивнул.
— Насчёт вашей жены. Просто приведите её сюда как-нибудь — может, в субботу. Я посижу с ней и потолкую. Многие женщины просто боятся самого звука выстрела. А тут ещё эти страсти-мордасти по телевидению. Как минимум, научим её стрелять из дробовика. Вы говорите, она врач? Значит, человек толковый… А может, ей и вообще это понравится. Вы не поверите, сколько девочек, с которыми я занимаюсь, действительно полюбили это дело.
Райан покачал головой. Кэти не только ни разу не прикоснулась к его короткостволке, но стоило ему приняться за её чистку, как она уводила подальше Салли. «Ремингтон» у него всегда был в разобранном виде и хранился в подвале.
Как отреагирует Кэти на то, что он будет держать заряженное ружьё всегда под рукой?
«А как она отреагирует на то, что ты будешь повсюду ходить с пистолетом?» — подумал Райан. И что если те сволочи начнут и за ними охоту?.."
— Я знаю, лейтенант, о чём вы сейчас думаете, — сказал Брекенридж. — Но ведь тот из ФБР сказал, что это вообще маловероятно, не так ли?
— Да.
— Так что все это не более чем страховка. Так к этому и относитесь, о'кей?
— Он это тоже говорил, — усмехнулся Райан.
— Слушайте, сэр, мы тут тоже получаем сообщения от разведки. Да-да, не удивляйтесь. С того дня, как эти мотобездельники ворвались сюда, мы получаем кое-что из полиции, ФБР и ещё кое-откуда. Даже от Береговой охраны — их ребята приходят ко мне пострелять. Им это нужно — они же теперь с контрабандой наркотиков борются. Так что я тоже буду держать ухо востро, — пообещал Брекенридж.
«Информация… Все это — борьба за информацию, — думал Райан. — Надо знать, что происходит, если ты намерен как-то защищаться».
— А что если вам сообщат, что те мотоциклисты опять намерены проникнуть сюда? — с улыбкой спросил Райан.
— Лучше бы им не делать этого, — серьёзно ответил Брекенридж. — Это территория военно-морского флота США, охраняемая морской пехотой, сэр.
— Ну ладно. Спасибо, Пушка, — сказал Райан. — Мне пора.
Брекенридж проводил их до двери.
— Шестнадцать ноль-ноль завтра, лейтенант. А вы не собираетесь потренироваться, лейтенант? — обратился он к Робби.
— Я привык к ракетам и пушкам. С ними безопасней. Всего хорошего. Пушка.
— Всего хорошего, джентльмены.
Робби проводил Джека до его кабинета и распрощался. Какое-то время Райан сидел, уставившись на телефон. Ему давно уже хотелось позвонить по этому номеру, хотя бы для того чтобы получить дополнительную информацию об АОО, но он всё-таки по какой-то смутной причине избегал этого. Но теперь дело было уже не в удовлетворении любознательности. Перелистав телефонную книгу, он остановился на странице, где были фамилии на "Г". Уже набирая номер, он всё ещё колебался нужно ли это?
— Миссис Камингс, — услышал он в трубке.
— Приветствую вас, Нэнси, это доктор Райан. Босс у себя?
— Я проверю. Подождите секундочку.
— О'кей.
«Нужно ли все это?» — спросил он себя. И признался, что не знает.
— Джек? — раздался в трубке знакомый голос.
— Приветствую вас, адмирал.
— Как семья?
— Все в норме, сэр.
— Прошли через все это на уровне?
— Да, сэр.
— И, насколько мне известно, вы ждёте пополнения. Примите мои поздравления.
«Откуда вы это узнали, адмирал?» — подумал он, но не спросил. Впрочем, замдиректору ЦРУ положено знать все.
— Спасибо, сэр.
— Так чем я могу быть вам полезен?
— Адмирал, я… — заколебался он. — Я бы хотел ознакомиться с материалами насчёт этой АОО.
— Ага, мне приходила в голову мысль, что вам это может быть интересно. У меня как раз тут доклад ФБР об этой группе, а в последнее время мы координируем свои действия также и с СЛС. Мне бы хотелось, Джек, чтобы вы снова поработали у нас. Может, даже на более постоянной основе. Думали ли вы о нашем предложении с тех пор, как мы последний раз с вами беседовали? — невинным голосом спросил Грир.
— Да, сэр, я думал, но… Я уже занят до конца учебного года, — увильнул Джек. Именно на этот вопрос ему не хотелось давать ответа. Если его припрут к стенке, он скажет «нет», и это закроет ему дорогу в Лэнгли.
— Я понимаю. Спешить некуда. Когда вы планируете заскочить к нам?
«С какой стати вы с такой готовностью откликаетесь на мою просьбу?»
— Завтра утром удобно? — спросил он. — У меня лекция только в два часа.
— Отлично. Будьте у главных ворот в восемь утра. Вас там встретят. Пока.
— До свиданья, сэр.
«Все оказалось совсем просто. Слишком даже, — подумал Джек. — На что он рассчитывает?»
Ему хотелось ознакомиться с материалами ЦРУ. Не исключено, что у них было нечто, чем не располагало ФБР. И в любом случае, он почерпнёт какие-то новые сведения.
Возвращаясь домой, Джек испытывал беспокойство. Он не спускал глаз с зеркала заднего обзора, поскольку вспомнил, что едет с работы обычной дорогой.
И в зеркало он, черт побери, видел знакомые машины. Это неизбежно, раз едешь по одной и той же дороге в одно и то же время. Он узнал по меньшей мере двадцать машин. Вон чья-то секретарша на «камаро зет-28». Наверняка, секретарша слишком хорошо одета, чтобы быть кем-то другим. Вон молодой адвокат в БМВ. Раз БМВ, то должен быть адвокатом, подумал Райан. «А что если появится какая-то новая машина? — спрашивал он себя. — Сможешь ли ты определить, что в ней террорист?» Ответ он знал: вряд ли. Даже Миллер, несмотря на всю зловещность его физиономиии, если будет в пиджаке