— Очередной лейтенант со своим пониманием, как решить ирландскую проблему, — презрительно фыркнул Оуинс.
— Именно. Надо уйти, и пусть эти чёртовы ирландцы сами разбираются со своими делами. В армии, как вы знаете, многие так думают.
Оуинс знал, что так некоторые думают не только в армии, но и во всей Англии.
— И всё же это ещё не может рассматриваться как мотив, — сказал он.
— Всё-таки лучше, чем ничего. Оуинс кивнул, соглашаясь.
— Что ещё рассказал тот подполковник?
— Служба у Джеффа была явно нелёгкой. Он и его люди понасмотрелись там на всякое. Он был там, когда католики приветствовали армию и когда ситуация стала обратной. Правда, это для всех было тяжёлое время, — прибавил Эшли.
— Да, в общем, у нас пока мало данных. Офицер, которому не по душе служба в Северной Ирландии, покупал редкие книги у местного жителя, который теперь открыл магазин в центре Лондона. Любой адвокат скажет вам, что это чистой воды совпадение. У нас нет ничего, что хоть отдалённо напоминает доказательство. Биография у того и другого чистенькая — хоть в святые производи.
— Но это именно те, кого мы ищем, — твёрдо выговорил Эшли.
— Я знаю это, — сказал Оуинс, сам удивившись своим словам. Профессионализм подсказывал ему, что такое утверждение — ошибка, но инстинкт говорил совсем другое. Такое ощущение не впервые посещало начальника С-13, и всегда он в таких случаях испытывал беспокойство. Случалось, что инстинкт его подводил, и тогда он делал ложные шаги. Но это было очень редко. — Вы знаете правила игры, и согласно этим правилам у меня нет достаточных оснований, чтобы явиться к Верховному комиссару. Он вышвырнет меня из кабинета коленкой под зад и будет прав. У нас нет ничего, кроме подозрений.
Они какое-то время молча смотрели друг на друга.
— Я никогда не хотел быть полицейским, — улыбаясь и покачивая головой сказал Эшли.
— Я тоже не об этом мечтал. Когда мне было шесть лет, я хотел водить паровозы, но отец сказал, что в нашей семье и без меня хватает машинистов. Пришлось стать полицейским.
Они рассмеялись. Больше им ничего не оставалось делать.
— Я усилю наблюдение за поездками Кули за границу, — сказал, отсмеявшись, Эшли.
— Надо ждать, когда они совершат какой-то промах. Рано или поздно, вы же знаете, все они делают ошибочный шаг.
— Не будет ли поздно?
Вот в чём был вопрос.
— Все в порядке, — сказал Алекс.
— Как ты раздобыл это? — изумился Миллер.
— Проще простого, парень. Электрические компании регулярно делают аэроснимки своей территории. А вот тут, — он открыл свой портфель и запустил туда руку, — топографическая карта. И вот оно — то местечко, парень, которое тебя интересует, — Алекс протянул ему лупу. Снимок был цветным, сделали его в яркий, солнечный денёк. Видны были даже марки машин. Снимали, похоже, прошлым летом — трава только-только скошена…
— Какой высоты утёс?
— Приличной. Не завидую тому, кто с него свалится. И коварный к тому же. Известняк какой-то что ли. В общем, крошится под ногами. Видишь забор вот тут? Значит, надо держаться подальше от края.
— Дорога только одна, я вижу, — отметил Миллер.
— Да, тут тупик. И это проблема. Тут вот и тут лощины. Обрати внимание на высоковольтную линию — она идёт по пересечённой местности, вот от этой дороги. Похоже, что там когда-то была просёлочная дорога, связанная с этой, но потом она заросла травой. Но, может, мы сумеем ею воспользоваться.
— Как?
— Я потом объясню. В пятницу мы с тобой едем ловить рыбу.
— Что? — удивился Миллер.
— Ты ведь хочешь взглянуть на утёс, не так ли? Кроме того, сейчас сезон голубой рыбы. Я её страсть как люблю.
Наконец Брекенридж установил силуэтные мишени. Джек теперь заглядывал сюда регулярно, в основном по утрам, до лекций. Тот инцидент у ворот заставил и морских пехотинцев, и гражданских охранников намного серьёзнее относиться к своей службе. Два морских пехотинца и один из гражданских охранников тоже палили по мишеням, ведя счёт попаданиям.
— Очень даже неплохо, — сказал Брекенридж, проверив мишень Джека. — Если хотите, можем включить вас в нашу команду на соревнования. Я полагаю, что вы уже вполне созрели для медали.
Джек покачал головой.
— Мне это не для медали нужно, Пушка.
— Когда ваша крошка возвращается домой?
— В следующую среду, надеюсь.
— Чудесно, сэр. А кто будет за ней присматривать?
— Кэти возьмёт отпуск на несколько недель.
— Моя жена велела спросить, не нужна ли вам какая-нибудь помощь, — сказал Брекенридж.
— Большое спасибо, Пушка. Очень даже… У нас будет бывать Сисси, жена Джексона.
— Но если что, то… Какие-нибудь сдвиги насчёт тех ублюдков?
Ежедневные поездки Райана в штаб-квартиру ЦРУ уже не были большим секретом.
— Пока никаких.
— Доброе утро, Алекс, — сказал управляющий полевыми работами. — Вы сегодня, вижу, задержались. Что-нибудь случилось?
Берт Гриффин всегда приходил на работу рано, но с Доббенсом он редко пересекался, так как тот обычно уходил домой в семь часов.
— Я искал спецификации для этого нового трансформатора «Вестингхауз».
— Что, скучно стало работать ночами? — с улыбкой поинтересовался Гриффин.
Это было самое лёгкое время года. Летом, когда начнут работать все кондиционеры, начнётся запарка. А весна всегда была временем для обдумывания новых идей.
— Я думаю, пора опробовать его.
— Уже все отладили?
— Более или менее. Так что пора, думаю, провести испытания.
— О'кей, — Гриффин откинулся на спинку стула. — Так что там?
— Меня, сэр, более всего беспокоят старые трансформаторы, когда мы начнём их заменять, дело и того будет хуже.
— Ox, и не говорите, — Гриффин закатил глаза. — Алекс, если вы сумеете наладить эти «вестингхаузы», я вам лично презентую новую машину от имени нашей компании.
— Ну что же, я попробую. Один «вестингхауз» работает за полтора старых трансформатора.
— Будем надеяться… Но там, кажется ещё не устранены какие-то неполадки.
— Да нет, в основном уже справились. Так они говорят, по крайней мере. Но все равно надо провести полевые испытания. Что-то у них там вольтаж прыгает.
— И серьёзные флуктуации?
— Когда как. Вот гляньте, — Алекс достал из ящика стола таблицы и зачитал цифры. — Судя по всему, это влияние окружающей среды. Похоже, что это происходит только в случае резких перепадов температуры в данной местности. Если это и вправду так, то мы запросто с этим справимся.
Гриффин подумал с минуту и спросил:
— Где вы хотите проводить испытания?
— В местечке к югу от Аннаполиса.
— Экая даль! Почему именно там?
— Там наша линия заканчивается. Если трансформатор забарахлит, пострадает не так уж много домов. С другой стороны, одна из моих команд всего в двадцати милях от этого места, и я их уже поднатаскал с этим новым оборудованием. Так что в течение первых месяцев они каждый день будут проверять, как работает новый транформатор. Если он окажется в порядке, то уже осенью можно будет заказать целую партию, а следующей весной начать их установку.
— О'кей. Так где, говорите, это место?
Доббенс развернул на столе Гриффина карту.
— Вот.
— Тут живут люди зажиточные, — сказал Гриффин с сомнением.
— Да ладно вам, босс! — рассмеялся Алекс. — Вы представляете, что будет, если газеты пронюхают, что мы экспериментируем только в районах бедняков? Да и вообще, эти защитники природы — богачи!
Доббенс неспроста упомянул о защитниках окружающей среды. Гриффин терпеть не мог этих, как он их величал, «защитников природы с Парк-авеню». У него была маленькая ферма, и он не любил, когда городские жители заводили разговоры о спасении природы.
— О'кей, можете приступать к проверке. Когда вы установите новый трансформатор?
— Где-то через неделю. Но сперва мне самому надо съездить туда, проверить линию, если вы не против.
Гриффин одобрительно кивнул.
— Я таких инженеров уважаю, — сказал он. — А то нынешние все боятся запачкать руки. Держите меня в курсе дела.
— Есть, сэр.
— Я вас там, наверху, всегда хвалю, так что…
— Благодарю вас, мистер Гриффин.
Менее чем через час Доббенс уже был дома. Син Миллер только-только встал с постели, а теперь пил чай и смотрел телевизор. Алекс удивлялся, как это можно начинать день с чая. Себе он приготовил кофе.
— Ну? — спросил Миллер.
— Никаких проблем, — улыбнулся Алекс. Однако улыбка тут же исчезла с его лица — ему вдруг пришла в голову мысль, что, может, то, чем он занимается в электрической компании, и есть его настоящее призвание. После всех этих, в бытность студентом, разговоров о служении народу… Ведь именно народу он и служит, работая в этой компании. Пусть это служение и не бросается в глаза.
О'кей, решил он, в будущем, когда у него будет власть, надо будет помнить о всех этих скромных служащих — сколь бы они ни были скромны, они всё-таки служат народу.
— Подробности обговорим в лодке.
Среда была особым днём. Джек в этот день отпросился с работы — они забирали Салли домой.
У Джека в руках был гигантский медведь в шляпе — подарок его курсантов, а Кэти катила кресло с Салли. Полицейский отворил перед ними двери больницы Хопкинса. На улице было прохладно, как всегда в марте, но их машина стояла почти возле самого подъезда. Пока Кэти прощалась с сёстрами, Джек взял Салли на руки и, бережно усадив её на сиденье, застегнул на ней предохранительный ремень. Медведя пришлось пристроить на заднем сиденье.
— Ты готова Салли?
— Да, — прошелестела она в ответ.
Сестры говорили, что она всё ещё плачет по ночам. Ноги её наконец зажили, и она могла ходить — с трудом, неуклюже, но всё же… Если бы не селезёнка, то можно было бы сказать, что она вполне выздоровела. Врачи уверяли, что шрамов со временем почти не будет видно, а ночные кошмары и вовсе скоро прекратятся. Джек погладил её по голове, и она улыбнулась ему. Но улыбка была не та, что раньше.