ятно, имелась в виду вира за убийство друзей Инги). «…Когда после смерти Сигурда конунга прошло два года, конунги двинули друг против друга войска, Инги с востока страны – у него было восемьдесят кораблей, а Эйстейн с севера – у него было сорок пять кораблей. У Эйстейна был большой дракон, построенный для конунга Эйстейна, сына Магнуса (имеется в виду Эйстейн I, один из сыновей Магнуса Голоногого. – Д. Б.). У обоих было хорошее и большое войско. Инги конунг стоял со своими кораблями к югу от острова Мостр, а Эйстейн конунг – немного севернее, в Грёнингасунде. Эйстейн послал на юг к Инги молодого Аслака, сына Иона, и Арни Стурлу, сына Сэбьёрна. У них был один корабль. Но когда люди Инги увидели их, они напали на них, перебили много их людей и захватили корабль со всем, что на нем было, и все их пожитки. Аслаку и Арни удалось бежать на берег, и они отправились к Эйстейну конунгу и рассказали, как Инги конунг встретил их.
Эйстейн конунг созвал тогда домашний тинг и рассказал людям, как люди Инги нарушили мир, и просил своих воинов следовать за ним:
– Ибо у нас такое большое и хорошее войско, что я ни в коем случае не обращусь в бегство, если только вы будете следовать за мной.
Но его речь не встретила одобрения. Халлькель Сутулый был там, но оба его сына, Симун и Йон, были у Инги. И Халлькель сказал тогда громко, что многие слышали:
– Пусть твои сундуки с золотом следуют за тобой и защищают твою страну.
Следующей ночью они уплыли потихоньку на многих кораблях: некоторые – чтобы присоединиться к Инги конунгу, другие – в Бьёргюн, еще другие – во фьорды. Утром, когда рассвело, конунг оставался один с десятью кораблями. Он тогда решил бросить большого дракона, ибо тот был слишком тяжел на плаву, и некоторые другие корабли, и они сильно порубили дракона, а также бочонки с пивом, и все, что они не могли с собой взять, они уничтожили. Эйстейн конунг перешел на корабль Эйндриди, сына Йона Жирного Носа, и они поплыли на север, вошли в Согн и оттуда отправились сухим путем в Вик.
Инги конунг поплыл на восток в Вик по морю. А к востоку от Фольда расположился Эйстейн, и было у него почти двенадцать сотен людей. Но, увидев корабли Инги конунга, они решили, что у них недостаточно войска, чтобы ему противостоять, и они бежали в лес. Они бежали кто куда, так что при конунге остался только один человек.
Люди конунга Инги узнали, где Эйстейн и что люди его разбежались. Они отправились искать его. Симун Ножны встретил его в то время, как тот выходил из кустарника. Симун приветствовал его:
– Привет тебе, господин! – говорит он.
Конунг отвечает:
– Наверно, ты считаешь, что теперь ты – мой господин.
– Похоже на то, – говорит Симун.
Конунг стал просить, чтобы тот помог ему бежать, и сказал:
– Тебе бы это подобало. Ведь мы долго были друзьями, хотя сейчас дело обстоит иначе.
Симун сказал, что ничего такого не будет. Конунг попросил, чтобы ему дали выслушать мессу. Эту просьбу его уважили. Затем он лег ничком, расставил руки и попросил, чтобы его зарубили ударом накрест между лопаток. Он сказал, что теперь будет видно, выдержит ли он испытание железом, которого требовали друзья Инги. Тут Симун велел тому, кто должен был нанести смертельный удар, делать свое дело. Довольно, как он сказал, конунгу пресмыкаться в вереске. И его зарубили, и все нашли, что он мужественно встретил смерть. Его тело перенесли в Форс и положили на ночь к югу от церкви на пригорке.
Эйстейн конунг был погребен в церкви в Форсе. Его могила находится в середине церковного пола, и на нее положена подстилка. Люди считают его святым. Там, где он был зарублен и где его кровь пролилась на землю, забил родник; а другой родник забил там, где его тело пролежало ночь. Многие люди считают, что вода из этих родников исцелила их.
Люди из Вика рассказывают, что на могиле Эйстейна произошло много чудес до того, как его враги вылили па нее варево из собаки. Симуна Ножны очень не любили из-за его поступка, и все его осуждали. Но рассказывают, что, когда Эйстейн конунг был схвачен, Симун послал человека к Инги конунгу, а тот сказал, что не хочет, чтобы Эйстейн показывался ему на глаза. Так велел написать Сверрир конунг»[485].
Неизвестно, какую роль в формировании этого сюжета сыграли распоряжения короля Сверрира (1184–1202) – священника, который в 1177 г. объявил себя сыном убитого в 1155 г. Сигурда III и возглавил восстание против правившего в то время Норвегией Магнуса V (1161–1184), сына ярла Эрлинга и дочери Сигурда Крестоносца, но репрезентация гибели Эйстейна испытала влияние некоторых агиографических элементов. Интересно, что негативные аспекты концентрируются не на конунге Инги, инициаторе братоубийственной войны 1155–1157 гг., а на непосредственном исполнителе его воли, который ранее был другом Эйстейна. Здесь уже начинает формироваться стереотип «правителя-мученика», подобного Борису и Глебу, который получил развитие в скандинавской традиции под влиянием культа Олава Святого. Возможно, негативное отношение к деянию Симуна Ножны обусловлено тем, что Эйстейн пользовался репутацией местного святого, но его почитание не стало таким же распространенным, как культ Олава.
Несколько феноменов братоубийства зафиксировано в средневековой датской хронографии. Древнейшим ее памятником является «Роскилльская хроника», формирование которой началось в начале 1140-х гг. Первый из них относится к 1131 г., когда сын датского короля Нильса или Николаса (1104–1134) Магнус, «подстрекаемый дьяволом», убил своего двоюродного брата, «сына короля Эрика Кнута, мужа целомудренного, благоразумного, украшенного мудростью, красноречием и всеми видами добродетели. За это его братья Харальд [Копье] и Эрик [Незабвенный] подняли восстание против короля Нильса и его сына Магнуса, всячески стараясь лишить его власти и звания, а Магнуса убить». Когда Эрик провозгласил себя королем, это не понравилось Харальду, который «переметнулся к королю Нильсу, не желая служить младшему брату как по причине его возраста, так и потому, что у Харальда была толпа сыновей, пятнадцать человек, а также потому, что Эрик противозаконно награбил у всех огромное количество добра. Король же Нильс переправился в Ютландию и бился с Эриком во многих сражениях. Изо всех них Эрик выходил побежденным, поэтому он бежал в Шлезвиг. А на следующий год они сошлись в морской битве у острова, который называется Сейрё. Там войско Эрика окружило сына короля Нильса Магнуса, который подумал, что перед ним суда его отца, приплывшего туда раньше него. Многих взяли в плен, большую часть истребили, Магнусу едва удалось скрыться на нескольких кораблях. На третий год войны король Нильс прибыл на Зеландию со ста кораблями. И так как большая часть народа вместе с епископом Педером сочувствовала Нильсу, в битве при Вэребро уже после первого столкновения Эрик оказался побежден и бежал. Победитель Нильс разграбил Роскилле. Эрик отправился в Сконе, прося о помощи. Его изгнали оттуда, и он явился к королю Норвегии Магнусу [Слепому], сыну короля Сигурда [Крестоносца], и стал вымаливать у него помощь. Магнус, хорошо скрыв свои намерения, предложил мир и дружбу, обещая, что поможет ему во всем. Однако после того как он принял его вместе с немногочисленными сторонниками, исход дела ясно показал, что было у него на сердце. Ибо он отнял у Эрика все богатства, которые тот привез, и прогнал его людей, а своим приказал, чтобы они посадили его в кандалы. К нему не допускали никаких иностранцев. Тогда Эрик, лишившись всех сторонников и очень опасаясь за свою жизнь, обратился к хитроумным приемам. Он притворился больным, не пил и не ел прилюдно, чтобы только его не увезли из Конунгахеллы. Кроме того, он послал гонца в Данию к своим друзьям, прося, чтобы они, если не забыли, какими и сколь великими богатствами он их наградил, быстрее спасли его от надвигающейся смерти; указав время и место. Итак, в назначенный день они приплыли на корабле и в то время, как стражи напились и спали, взяли на борт Эрика, королеву, а также служанку и бежали в Сконе». В Сконе, расположенном на юге Швеции, Эрик набрал войска, при поддержке которых нанес поражение сторонникам Нильса в битве при Фотевиге (4 июня 1134), в которой Магнус погиб. Тогда Нильс сделал своим соправителем Харальда, дав ему в управление половину государства, и вскоре после этого был убит жителями Шлезвига.
Развязка борьбы, продолжавшейся между Эриком и Харальдом, последовала в 1135 г. Как сообщает хронист, «Эрик отправился в Сконе и отпраздновал там Рождество. Харальд между тем оставался в Ютландии, где к нему примкнули множество ютландцев. Услыхав об этом, Эрик внезапно прибыл на Зеландию и, несмотря на суровые морозы, очень быстро переправился в Ютландию. На следующую ночь он захватил ничего не подозревавшего брата вместе с женой и детьми в деревне, которая называется Скипинг, и велел палачам казнить схваченного. Жители этой деревни погребли его голову в дальнем углу кладбища. Эрик необычайно радовался смерти брата. Сыновей же его он привез в Сконе и вплоть до августа держал в кандалах. А в августе, вступив в гнусный сговор со сконцами, он отправил сыновей Харальда на один остров, под названием Свер, где по его приказу их всех перебили и свалили в яму. Вот их имена: Сигурд, Эрик, Свен, Нильс, Харальд, Бенедикт, Мистивинт, Кнут. Олав, когда его отец и братья попали в плен, пристал к нищим и бродягам, и так, прикрытый лохмотьями, явился к королю Швеции, по имени Сверкер, и стал вымаливать у него помощь. Тот, узнав всю последовательность событий, как были убиты его отец и братья, решил, что из этого в будущем выйдет что-нибудь хорошее, и принял его у себя при дворе, а чтобы он мог иметь все необходимое, радушно уступил ему часть своего королевства на то время, пока жив Эрик. Бьёрна и Эрика Дьякона король Эрик за год до смерти их отца утопил недалеко от того замка, который стоит перед шлезвигской гаванью. Двенадцатый, Магнус, пал в битве, произошедшей в Сконе, вместе с Магнусом, сыном короля Нильса. Это все сыновья Харальда, и всех их настигла преждевременная смерть. Остался один Олав, чудище о многих головах».