Сандро только сейчас сообразил, кто хозяин приговоренного на проигрыш пса. Им был лич, разодетый в пышные, почти женского покроя, одежды. Для того чтобы умелее руководить своим псом, советник сжимал в руке посох, но это было столь же бессмысленно, сколь очевидна неминуемая гибель его питомца.
Поединок завершился полным разгромом хельхеймца. Волкулака перекусил-таки шею противника, и голова проигравшего пустой костяшкой упала на мозаичный пол арены.
Сандро осмотрелся, прикидывая, где можно занять боевую позицию. Зала представляла собой амфитеатр с балконом. На верхних ярусах расположились ниши для зрителей, перекрытые монолитными перилами; на нижнем было поле для битв, закрытое стальными решетками толщиной с людской кулак. Советники заняли свои места на балконе, их ученики и подопечные стояли позади, чтобы не мешать хозяевам. Пространство было открытым, и Сандро, не найдя для себя подходящего укрытия, с удивлением подумал, что Арганус выбрал плохое место для бунта и магических поединков. Трисмегист говорил, что нельзя оставаться на виду. В арене все были видны, как на ладони. На что делал ставку Арганус – не ясно.
– Прекрасный поединок и прекрасный пес, – с легкой досадой в голосе произнес проигравший лич.
– Спасибо на добром слове, – одобрительно кивнул Арганус. – Думаю, если я присужу победу своему псу, никто не пожалуется на предвзятость судьи? – Д’Эвизвил знал, что никто не будет против такого судейства, но лич не преминул лишний раз доказать всем, кто хозяин в этих стенах и не только в них. – Как вижу, возражений нет. Тогда пусть начнется следующий поединок. Но прежде я хочу познакомить вас со своим учеником. Сандро!
Юный некромант, стоявший в дверях, встрепенулся. Десятки горящих мертвым огнем глаз, принадлежавших советникам и некромантам, приближенным к ним, уставились на него, и Сандро с трудом подавил в себе желание, чтобы разом не напасть на всех личей сразу. Но уже в следующее мгновение захотелось исчезнуть, чтобы не быть предметом для обсуждений и перешептываний, которые уже стали, словно первые камни лавины, рокотать, с каждым мгновением набирая силу.
– Советники! – на корню обрубил все перешептывания Арганус. – Следующий поединок я предлагаю провести иначе, чем предыдущие. Пусть в бою схлестнуться не псы, но маги! Я выставляю на арену своего ученика. Кто из достопочтенных советников хочет ответить на мой вызов?
Сандро обмер. Такого поворота событий он не ожидал. Он стоял, не в силах пошевелиться, и лишь сильнее сжимал в руках посох с нечеловеческим черепом в навершии. Никто не отвечал на слова Аргануса, и казалось, время остановилось. Тишина, обрушившаяся на арену ядром катапульты и накрывшая ее, словно исполинской волной, стала невыносимой, а ожидание – нестерпимым.
– Я, Гелион Манфийский, принимаю вызов, – сказал наконец лич, который уже проиграл Арганусу в собачьих боях и сейчас, видимо, решил получить реванш. – Мой ученик Визирим примет бой.
Визиримом оказался огромных размеров лич, скрывший худощавость за серым, словно пасторская ряса, плащом. Он невозмутимо поднялся с кресла и, резво перемахнув через перила балкона, спрыгнул вниз, где все еще валялся труп хельхеймца и стоял, скалясь, волкулака.
– Я жду! – выкрикнул Визирим, и Сандро почувствовал, как у него задрожали ноги. Час боевого крещения был близок, но страх, возникший в сердце, был сильнее веры в себя. Сандро шел на собачьи бои, готовый сражаться и убивать, а сейчас, будто испуганный мальчишка, трусил при виде противника. – Или ты отказываешься от поединка? – ехидно спросил Визирим, и страх Сандро сменился яростью.
Не контролируя себя, некромант призвал туман, и когда его фигура потерялась в серой дымке, он вырвался из ее сетей и пущенной стрелой метнулся на поле арены, представлявшей собой изуродованный кровавыми картинами мозаичный пол.
– Сколько раз ты умирал? – спросил Сандро, сдергивая с лица капюшон. – Сможешь победить живого?
– С легкостью, – обронил лич, начав поединок.
Огненный шар вырвался из посоха Визирима, но умер при встрече с черепом, украшавшим Сандрово оружие.
– Умеешь танцевать? – голосом, лишенным эмоций, спросил Сандро, кругом обходя противника, словно хищник, загоняющий добычу.
– Ты издеваешься? – глупо поинтересовался Визирим и повторил атаку, но на этот раз используя магию Тьмы. Черные иглы бесконечным потоком вырывались из посоха Визирима и мчались к Сандро, но ученик Аргануса, даже не защищаясь магически, быстро уходил от них. Он хохотал, будто сумасшедший, а смех был так же страшен, как зов смерти. Визирим быстро сообразил, что такая магия бессильна перед противником, и ударил более мощным, более действенным и масштабным заклинанием. Плеть Хель. Этой связкой мог овладеть далеко не каждый, но у Визирима был хороший учитель, а несколько десятков лет, проведенных в постоянных тренировках, отточили мастерство. Магия, что бьет сильнее, чем таран Тора, ударила сразу с трех сторон. Силуэт противника поглотила тьма с черно-зеленым цветом, и Визирим знал: больше полуживому личу не суждено поганить мир своим уродством. Но он ошибся.
Никто не способен уплывать от магии, разрезая ее, словно борт корабля разрезает морскую гладь. Никто! Но не ученик Аргануса. Сандро прошел сквозь заклинание, и даже Плеть Хель отступила от него. Визирим не догадывался, что имеет дело с друидом, которому известны тайны природы и открыты секреты не только чародейства, но и волшебства. Сандро противопоставил магии Тьмы Свет: блок, который защищал от смерти и зла, разрушая черную волшбу, как вода смертельное пламя.
– Танцуй! – взревел то ли бессмертный, то ли живой колдун с маской смерти вместо лица, и череп, что венчал его посох, врезался в голову Визирима, повалив лича на пол. Сандро, позабыв про магию, отвешивал своему противнику один удар за другим. Когда дотягиваться посохом до валявшегося навзничь мага стало сложнее, друид начал бить его ногами. Сандро, сам того не замечая, при помощи животной магии, благодаря которой одни говорят с животными, но другие – повелевают, вызывал в своем противнике панику. Визирим, при всем своем желании, не мог произнести ни одного заклинания. Но и удары, пусть и тяжелые, пусть и сильные, не могли повредить немертвому. Визирим корчился на полу, извивался, словно змей, бессильный перед рогатиной змеелова. А Сандро кружился над ним, будто танцор, ведомый сумасшедшим танцем.
Все советники и приближенные к ним некроманты наблюдали за разворачивающимся действом, а черные тени, на которые никто не обращал внимания, медленно ползли от высокого купола вниз к балкону, постепенно преобразуясь в людские фигуры.
Вампиры напали внезапно, застав некромантов врасплох. Кровососов было не счесть, а вековой опыт в магии позволил тем немногим Высшим, что выжили за столетия правления Балор Дота и достигли если не голконды{18}, то были близки к ней, сразу снять немалую жатву некромантских душ. Но и мастера Гильдии не дали промашки: после первой атаки погибли только слуги или ученики – советники были целы и готовы сражаться.
На Сандро обрушились заклинания советников. Воспитаннику не только некроманта, но и друида пришлось вспомнить все уроки, которые он получил за восьмилетнее обучение, чтобы остаться в живых. И он выжил, хоть от одного заклинания так и не смог ни укрыться, ни увернуться. Огонь – все тот же треклятый огонь, который когда-то превратил его в нечто чуждое и миру мертвых, и миру живых – окутал жалящим покрывалом тонкий, как тростинка, силуэт полулича, превращая его черный плащ в оранжевое марево. Одежда загорелась, а оплавленный капюшон прилип к плоти и вновь уродовал нестерпимым жаром и без того обезображенное лицо. Сандро взвыл диким зверем, и его крик перекрыл весь шум и гам, царивший на арене. С немалым трудом ему удалось скинуть с себя охваченный огнем плащ. Сандро лишь сейчас осознал, что он – самая подходящая мишень для любого из магов, собравшихся в широкой зале. Он не выполнил наставления Трисмегиста – не нашел укрытия, чтобы атаковать скрытно и осторожно: наоборот, стоял на арене, как одинокое древо посреди чистого поля. Как назло, в себя пришел Визирим и вновь попытался атаковать теперь уже безоружного противника – Сандро пришлось избавиться от посоха, чтобы освободить руки и скинуть плащ. Визирим получил преимущество, но это не означало, что воспитанник бунтаря и заговорщика, лишившись магического оружия, станет легкой добычей.
Уже не ученик, но правая рука Гелиона Манфийского не стал выдумывать и воображать новых и изощренных заклинаний – вновь ударил Плетью Хель, лишь вложил в свое колдовство больше Силы, чем прежде.
Тучи сгущались. Сандро видел, как один из некромантов, который уже нападал на него, готовит новое заклинание, но Батури, то ли специально защищая того, кого обманул, то ли случайным образом выбирая себе цель, легким движением вогнал тому в око кинжал и – дабы завершить начатое – закончил убиение магической атакой, которая в один миг превратила некроманта в пепел. Но колдовство Визирима Батури остановить уже не мог. Время шло на секунды. Чем усилить свою защиту, Сандро не знал, как противостоять Силе Хель – тоже. Из сложившейся ситуации спас волкулака. Пес, не жалея себя, бросился на Визирима и так же, как в недавнем поединке, вцепился мертвой хваткой в шею некроманта. Наследник Манфии закричал в страхе, что позвонки не выдержат и подобие жизни оборвется. И магия, которую он готовил, чтобы уничтожить изменника, исчезла, не слетев с языка. Сандро не стал медлить. Схватил с пола свой посох и, не долго думая, вогнал древко в глазницу Визирима. Ученик Гелиона, встрепыхнувшись, застыл без движения, а в следующее мгновение волкулака закончил свое дело – и Визирим, уже после гибели, лишился головы.
Первый боевой опыт был получен. Первые боевые ранения тоже. Но сражение еще продолжалось, и надо было драться до конца. Раны не волновали, но Сандро не верил чувствам, зная, что боевой запал стирает боль…