Глава 1
Кейт
– Ну, как я выгляжу? – поинтересовалась я, крутясь перед зеркалом.
Лично мне отражение очень нравилось. Строго, но женственно, со вкусом и без излишеств. Майкл меня, кажется, не услышал и, как настоящий мужик, продолжил пялиться в экран телевизора, где двадцать дураков на зеленом поле страдали ерундой.Я оправила пиджак, пригладила капельку серебряной подвески, покрутила головой, в который раз примеряясь к новой стрижке, и сама себе улыбнулась. День обещал быть насыщенным, но плодотворным, а такие дни я любила.Подхватив кейс, я подошла к дивану, чмокнула Майкла на прощание и с напутствием: «Обед подан, ужинать будем вместе, не скучай!» – вышла за дверь.
Майкл – мой кот. А я – успешная деловая женщина. И эти два утверждения между собой никак не связаны.Сегодня мне предстояло познакомиться с новым «объектом».
Рабочее предложение свалилось на мою фирму как гром среди ясного неба. Да, за несколько лет мы с коллегами успели сделать себе определенное имя в области магической безопасности, контракты становились все солиднее, работа все ответственнее, но к запросу от министерства на охрану одного из заместителей министра никто из нас готов не был. Морально. Обычно этим занимались государственные безопасники, но, «возникли обстоятельства непреодолимой силы», как туманно пояснил мне наниматель. Что там за обстоятельства – сие было, конечно же, государственной тайной, но на этот счет меня даже не особенно терзало любопытство. Достаточно было того, что мне сообщили. Замминистра ведет какой-то крупный международный страшно засекреченный проект, который все хотят то ли выпытать, то ли сорвать, а потому существует непосредственная угроза жизни и благополучию политика.
В министерство я прибыла точно к назначенному времени, прошла процедуру идентификации личности, получила пропуск, пока одноразовый, в виде перламутрового картонного треугольника. Он испарится без следа, стоит мне выйти за турникет. Я сообщила ему пункт назначения, и послушный артефакт указал путь солнечными пятнами на паркете.Я присмотрелась и хмыкнула – «солнечные пятна», на поверку оказались изображением светлых мелких камешков, похожих на гальку. Определенно, у кого-то из артефакторского отдела занятное чувство юмора. Или затянувшееся детство.Приведя меня на девятый этаж и поплутав по коридорам, «зайчики» уперлись в светло-ореховую дверь с надписью: «Конференц-зал №3». Я толкнула ее и очутилась в просторном помещении с окнами во всю стену.
Две мужские фигуры при моем появлении оторвались от разложенных на длинном стеклянном столе бумаг. Я скользнула взглядом по мистеру Уайту, с которым мы имели счастье вести переговоры, перевела его на второго…Моя приветливая улыбка на мгновение застыла маской на лице, потому что этот мужчина со светлыми волосами, в темном костюме, собранный и подтянутый, был мне определенно знаком.
– А вот и наш новый специалист, – мистер Уайт моей гримасы, кажется, не заметил. – Знакомьтесь, Эдвард. Мисс Сеймур, начиная с сегодняшнего дня, будет отвечать за вашу магическую безопасность. Мисс Сеймур, позвольте представить вам заместителя министра, мага первого ранга Эдварда Феррерса.
С огромным трудом удержав внутри всколыхнувшиеся эмоции, я со всей непринужденностью протянула руку для приветствия.
– Приятно познакомиться, мистер Феррерс.
– Взаимно, мисс Сеймур, – произнес мужчина без особого выражения, так что я на миг даже задалась вопросом – а помнит ли он меня вообще? С аристократишки станется. Мало ли, за мной такая череда девиц последовала, что он вообще разучился нас различать.Однако рукопожатие – твердое, горячее и продлившееся куда дольше положенного – ясно дало понять: помнит. Ладонь пришлось почти вырывать.
– Прошу, – мистер Уайт сделал приглашающей жест по направлению к столу и галантно отодвинул для меня стул. И когда все расселись, заговорил сухим деловым тоном: – Мы собрались здесь в первую очередь для того, чтобы обсудить ключевые детали и требования министерства по организации безопасности мистера Феррерса. Контракт вступает в силу начиная с сегодняшнего вечера – восьми часов. К тому времени вы должны будете подъехать к городской резиденции замминистра и установить те щиты и вспомогательные заклинания, которые посчитаете нужными. Рабочий день мистера Феррерса начинается в девять. Вы должны прибыть к его дому к восьми. Расписание на каждый день будет выдаваться накануне. И мне, полагаю, не нужно вам объяснять, что это секретная информация, которая не должна попасть в чужие руки…
Я покивала, ловя себя на том, что приходится прилагать некоторые усилия, чтобы сосредотачиваться на словах начальника управления по обеспечению министерской безопасности. На Феррерса я старалась не смотреть, но все равно ощущала его присутствие каждой клеточкой тела. И взгляд – тяжелый, пристальный, изучающий. И в какой-то момент я вдруг с неприятным удивлением осознала, что невольно плотнее сдвигаю ноги под столом и едва удерживаюсь от ерзанья. Ровно дышать под этим взглядом становилось все тяжелее. Такие яркие воспоминания юности наслаивались одно на другое, и в душе разгоралась просто буря эмоций.
Черт! Черт! Черт! Ну как меня угораздило напороться на этого придурка?
А придурок заметно изменился за те десять лет, что мы не виделись. Возмужал. Юношеское жилистое телосложение переросло в крепкую сухощавую фигуру, на которой дорогой костюм сидел, как вторая кожа. Уже тогда широкие плечи, казавшиеся слишком широкими для достаточно щуплого подростка, теперь смотрелись донельзя гармонично. Линия подбородка сделалась тверже, и хоть он был гладко выбрит, все равно чувствовалось, что это уже не та мальчишеская гладкость. И стрижка другая. Ему идет…Мой очередной любопытствующий взгляд исподтишка вдруг встретился со светлыми глазами. Они чуть прищурились, уголок губ дернулся в ухмылке, и я торопливо отвернулась.
Черт! Черт! Черт!
Не удивительно, что, когда все инструкции были выданы, я чуть ли не первой подскочила со стула. Интуиция требовала как можно скорее увеличить дистанцию между мной и моим школьным кошмаром-наслаждением, чтобы привести в порядок мысли, чувства и выработать дальнейшую стратегию поведения. От этого типа, если верить моему опыту, можно было ожидать всего, чего угодно, и я бы не делала ставку на то, что за прошедшие годы он сильно изменился в лучшую сторону.
- Что ж, мисс Сеймур, в таком случае я искренне надеюсь на то, что наше сотрудничество сложится удачно, - мистер Уайт пожал мне руку.
Я повернулась к Феррерсу, чтобы попрощаться и с ним. Но вместо того, чтобы протянуть ладонь, аристократишка посмотрел мне в глаза и спокойно проговорил: - Мне бы хотелось обсудить с вами, мисс Сеймур, несколько личных деталей. Охохо... почему мне кажется, что эти «личные детали» будут касаться совершенно не обеспечения магической охраны многоуважаемого замминистра? Что ему нужно? Поболтать за чашечкой чая, вспомнить былые времена и «как нам хорошо было вместе»? Я и подумать бы не могла вчера, что попадись мне на пути Эдвард Феррерс, меня настолько это выбьет из колеи. Десять лет. Дело прошлое. А меня чуть ли не трясет...
- До завтра, мистер Уайт, - аристократ улыбнулся коллеге и тот, кивнув на прощание, скрылся за дверью. Я повернулась к старому школьному «приятелю». - У меня не так много времени, так что... - Китти-котенок, -гyбы расплылись наконец в настоящей, не сдерживаемой ухмылке. - Значит, ты со мной не знакома? Щелчок - и на дверь встало запирающее заклинание.
Он сделал шаг вперед, я синхронно попятилась. Каблук неудачно соскользнул с края ковра, раздался негромкий хруст, я пошатнулась, теряя равновесие, и в следующее же мгновение оказалась вплотную прижата к ухватившему меня Эдварду. От прикосновения живот к животу, пусть даже сквозь ткань, от ощущения того, как талию стиснула сильная рука, перехватило дыхание.
- Придется напомнить, - прозвучало над головой, а затем в приоткрытые для возмущенной реплики губы впился поцелуй.
На первые три секунды я растерянно замерла. На четвертую уперлась ладонью в твердую грудь, пытаясь оттолкнуть, на пятую занесла другую руку с готовым сорваться с кончиков пальцев заклинанием. На шестую пальцы стиснула горячая ладонь, расплескивая силы впустую. На седьмую рука была заведена за спину, вынуждая выгнуться, прижаться еще плотнее, не только животом, но и грудью. Восьмая, девятая, десятая... Все. Тело сдалось. Тело решительно напомнило мне, что секса у меня не было давненько, а такого секса, как с Феррерсом, будем честны, вообще десять лет, за которые аристократишка вряд ли навык подрастерял. Так что, хозяйка, кончай ломаться и отойди от руля, мы без твоих выдающихся мозгов тут управимся.
Словно уловив мои колебания, Эдвард отстранился. Чуть-чуть. На миллиметр, создавая иллюзию свободы выбора. А потом медленно, нежно прихватил поцелуем нижнюю губу, куснул, лизнул, прихватил верхнюю... я прерывисто вдохнула, и скользнула лежащей на груди рукой наверх, по шее, впустую царапнула короткий ежик на затылке - раньше волосы были длиннее... Забытый, машинальный, привычный жест, который напомнил мне самой, почему все это было. И как остро мне этого не хватало первые годы. И как потом я все равно нет-нет, а вспоминала нахального аристократа.
Феррерс издал тихий смешок. Мою давнишнюю привычку вцепиться в светлые пряди он тоже, кажется, прекрасно помнил. Я недовольно фыркнула и приподнялась на цыпочки, выскальзывая из туфель, исступленно целуя его в ответ, будто мы только вчера виделись последний раз, когда я страстно и как-то отчаянно отдавалась ему на узкой больничной койке, зная, что вместе нам больше не быть.
Внизу живота разгоралась, разрасталась жгучая пульсация, болезненно дергающая на каждый новый поцелуй. Оба пиджака полетели на пол. Блузку я стащила сама, опасаясь, что Эдвард ее просто порвет - бывали прецеденты! - и когда мужские ладони коснулись обнаженной кожи на спине, огладили, медленно двинулись к застежке бюстгальтера, я застонала в голос, прямо в целующие меня губы.
Воспоминания перемешивались с действительностью. Стоило закрыть глаза, перед ними вставали горячие картины прошлого, стоило открыть - и я видела Феррерса, такого же и совсем не такого. И уже было все равно, где мы, и сколько прошло лет, потому что огонь в прозрачных глазах горел все тот же, но он не обжигал, а плавил, как и раньше, превращая тело в мягкий податливый воск. И я ничуть не возражала. Как не возражала и в самый первый раз. Как не возражала и никогда после.
Феррерс вдруг отстранился, положил ладони мне на бедра, резко развернул к себе спиной и сделал шаг вперед, прижимаясь вплотную и заставляя, качнувшись, упереться руками в стеклянную поверхность стола. Горячие губы коснулись плеча, пальцы пробежались по позвоночнику сверху вниз. Спина, особенно чувствительная к таким щекочущим прикосновениям - помнит, зар-раза! - тут же покрылась мурашками. Коротко вжикнула молния,и юбка сползла к моим ногам,оставляя меня в белье и чулках, звук повторился - и внутри все заныло в предвкушении.
Эдвард даже не стал снимать с меня белье, просто отодвинул в сторону тонкую влажную полоску и скользнул пальцем по набухшим складкам, подбираясь к самому сокровенному. А следом за пальцами тот же дразнящий путь проделал горячий, возбужденный до предела член, и я до скрипа стиснула зубы - не буду просить, не дождется! Вместо этого прогнулась в талии, качнула бедрами, и Феррерс сам не выдержал.
Самое первое движение в узком, отвыкшем от его размеров, лоне вырвало из груди судорожный всхлип. Внутри все сжалось, пытаясь его удержать, и мужчина хрипло застонал, навалился на меня, входя до упора, тут же выскользнул, и снова ворвался в не успевшие расслабиться мышцы, сорвав новый вскрик. Его ладонь нашарила тяжелое полушарие груди, стиснула его, зажав сосок между костяшками, новые ощущения кольнули иголочками удовольствия, и я невольно распахнула, оказывается, зажмуренные глаза. И тут же напоролась на отражение. Наше отражение в том самом, во всю стену, стекле.
Феррерс поймал мой взгляд, как опытный дрессировщик - взгляд хищника, и, не отпуская его, наклонился к моему уху, снова вонзаясь до упора. И я видела и чувствовала, как он прихватывает губами хрупкий хрящик, как целует шею, посасывает, рискуя оставить след, и при этом смотрит на меня, и двигается во мне. И в тот самый момент, когда я была уже на грани, и чтобы перешагнуть через нее не хватало лишь одного движения, он вышел и отстранился.
В душе всколыхнулась неудовлетворенная ярость. Я резко обернулась, готовая чуть ли не броситься на него с кулаками, но Эдвард только того и ждал - подхватил меня под бедра, усадил на стол и снова вошел. Я задохнулась от ощущений - жесткие пальцы, сжимающие кожу, ледяная столешница, горячая наполненность внутри. На лбу Феррерса блестел пот, светлые взмокшие волосы топорщились, как иголки, я смотрела в черные зрачки с тонкой прозрачной окаёмкой - и не могла оторваться. Он больше не целовал меня, не ласкал, только хриплое дыхание обжигало припухшие губы, пальцы сжимались на бедрах, а член двигался внутри, все ускоряя темп. Я обхватила ногами мужскую талию, а руками - шею в твердом намерении не дать себя обдурить еще раз, но подозревая, впрочем, что это излишняя осторожность.
Удар. Еще. Еще. Еще...
Тело содрогнулось, выгнулось, ткань так и не расстегнутой рубашки грубо царапнула болезненно возбужденные соски. Я распахнула рот в немом крике, утонула в чистом, неразбавленном, концентрированном до предела наслаждении. И я настолько сосредоточилась на себе, усиленно пытаясь продлить, удержать этот ускользающий момент, что даже не заметила, когда Эдвард из меня вышел, а очнулась, лишь ощутив щекочущее прикосновение к внутренней стороне бедра. Аристократические длинные пальцы с округлыми, стриженными под корень ногтями, провели по коже очищающим заклинанием, убирая следы страсти, невесомо коснулись розовых складок, проникли внутрь, вызвав короткий спазм -эхо отгулявшего оргазма. И я опомнилась. Оттолкнула играющуюся руку, сползла со стола, призывая к порядку подкашивающиеся колени и дрожащие руки. Ни на что (и в особенности - ни на кого!) не глядя, сосредоточенно оделась без торопливой суеты, спокойно и с достоинством, взяла в руку туфли со сломанным каблуком...
- Кейт...
Я дернула плечом - не сейчас. Нет, я сейчас не готова! И молча вышла из конференц-зала. Где-то на середине пустующего - к счастью! - коридора я остановилась. Придирчиво осмотрела туфлю, заклинанием приклеила каблук, надела. Качнулась с пятки на носок и обратно, проверяя, прочно ли держится. И только тогда осознала до конца, что только что произошло. Десять лет. И десять секунд. Всего десять секунд понадобилось Феррерсу, чтобы сломить сопротивление моего тела. Я попыталась вспомнить, сколько времени ему требовалось раньше, и не припомнила, чтобы я вообще когда-либо всерьез сопротивлялась. И сейчас-то, пожалуй, больше от неожиданности...
Моя жизнь определенно стала на градус сложнее. И на добрых десять - острее. Весь последний год в школе мы с Феррерсом только и делали, что собачились и совокуплялись. И в мою голову начала закрадываться мысль, что рабочий процесс, вероятнее всего, пойдет по той же, столь славно отработанной схеме. А самым главным сюрпризом стала даже не встреча с Феррерсом, а то, что связь, наша связь, которая по всем расчётам, по всем теориям, должна была истаять еще лет семь назад, была на месте. Более того, она ощущалась как никогда прочной. Я это знала. Чувствовала. А уж что чувствовал Эдвард, с чьей стороны она была в разы сильнее...
Черт. Черт. Черт.
В офис нашей маленькой, но гордой фирмы я вернулась в состоянии крайней задумчивости и некоторого недовольства. Мозг раз за разом прокручивал все произошедшее в министерском конференц-зале, несколько озадаченный тем фактом, что я так легко и непринужденно отдалась практически чужому человеку. Тело нежилось в сытом довольстве и только отмахивалось - да какой он нам чужой, ближе уж некуда! И не то, чтобы меня настолько обеспокоил сам факт случившегося секса - это же Феррерс, разве с ним когда было иначе? - сколько то, в каких обстоятельствах он случился. Все же министерство - это вам не школа. И мы не учимся на разных курсах, а работаем вместе. Так что границы дозволенного и рамки разумного надо определенно установить, но понятия о границах и рамках у избалованного аристократа иногда были весьма специфические...
Джордж Моррис, формально - мой подчиненный, а на деле - главный двигатель всего предприятия, занимавшийся счетами, формальностями, контрактами, поиском клиентов и всем тем, что я на него скидывала, встречавший меня с шампанским, был несколько озадачен, напоровшись на хмуро-озадаченную мину.
И когда шампанское было разлито и пригублено во славу отличных перспектив, он поинтересовался: - Ты чем хоть недовольна?
Ближе Джорджа у меня товарища, пожалуй, не было, но и перед ним раскрывать все карты мне не хотелось. - Заказчиком, - буркнула я. - Заказчик у нас министерство, - рассудил Джордж. - И чем они тебе, душа моя, не угодили? Денежками обделили? Вниманием не обласкали?
- Не-не, - я помотала головой. Вот уж внимания было больше, чем достаточно! Да и денежек по этому контракту обещали много, и я даже мысленно, не то, что вслух, воздерживалась хулить благодетелей.
- Денежками я довольна. Мне объект контракта не нравится.
Признаваться, так признаваться. Джордж он умный, если ему рассказать, может, что-нибудь и придумает. А если не рассказать - докопается и придумает!
- Чем нехорош? - деловито уточнил партнер.
- Он гад и сволочь. Он меня в школе обижал. И издевался всячески! Глаза б мои на него не глядели! - с пылкой болью в голосе поведала я.
- Так-так... - задумчиво пробормотал маг, а потом ласково уточнил: - Кейт, душа моя, ну и кому ты врешь? - Маме, коллегам, заказчикам иногда, свой соседке, налоговой... - А налоговой-то зачем? - Хорошо, перед налоговой я извинюсь!
Мы прыснули со смеху. Я поболтала ногами, сидя на столе, и сделала еще глоток искрящейся жидкости.
- Все сложно, Джорджи, - задумчиво поведала я.
- Он что, женат? - флегматично уточнил коллега, и я меня прошиб холодный пот -я же понятия не имею!
Но вслух возмутилась: - Да при чем тут это?! - Кейт-Кейт, - маг покачал головой и похлопал меня по плечу. - Если сложно -относись к этому проще. И, одарив меня этой мудростью, опрокинул в себя остатки шампанского, отправился за свой стол. - Ладно, я работать. Должен же хоть кто-то в этой фирме этим заниматься!
Я швырнула в него картонной папкой, не попала, но на душе полегчало. И, поразмыслив, я отправилась на просторы интернета. Должна же я получше узнать, с кем мне предстоит работать, так? Сеть осчастливила меня знанием, что нет, Феррерс не женат. Успокоив тем самым свою совесть, я несколько мгновений бездумно пялилась на дивно удачную фотографию на сайте Всемирной Энциклопедии - аж туда пробрался жук благородных кровей! - и прокрутила колесико с раздела «личная жизнь» (Не состоит в браке. В течение двух лет встречался с известной актрисой Эмили Уорринстон, но пара распалась в 2015 году) на биографию и политическую карьеру. Родился-учился, бла-бла-бла, это я знаю...
Вот. Окончив Андервуд, получил степень магистра на факультете магической политологии. Устроился в Министерство по делам магии на должность пресс-атташе при дипломатическом департаменте. Стремительно дослужился до заместителя главы департамента, однако не пожелал ограничивать карьеру исключительно дипломатическим поприщем и был переведен в штат министра магических дел сначала первым помощником, а в последствии и заместителем. Через десяток лет обаятельному аристократу пророчили министерское кресло.
Я тоскливо подперла подбородок кулаком и снова вернулась к фотографии, излучающей доброжелательность, оптимизм и веру в прекрасное будущее страны в целом и ее магической составляющей в частности. Тьфу, такой милый, аж противно. Перед глазами встал иной образ - блестящий от пота лоб, глаза, как у наркомана, с расширившимися зрачками, приоткрытые губы, которые так и хочется куснуть, срывающееся с них хриплое дыхание...
...Как ни странно, тяжелее всего мне дался не первый год без Феррерса, а второй.
Пока я не окончила Андервуд, надо мной все еще сохранялся защитный кокон его власти. И было ощущение, будто аристократишка просто свалил домой на каникулы и вот-вот вернется... А вот на мир за стенами школы этот кокон уже не распространялся. И я вдруг столкнулась с тем, что не умею существовать там, где вокруг меня нет буферной зоны, установленной волей Феррерса-младшего. Вокруг вдруг оказалось слишком много людей. Слишком много. Вот тогда я и поняла, наконец, что на самом деле все это было больше, чем просто секс.Осознание это практической пользы, тем не менее, не несло - не бросаться же разыскивать его на самом деле? Я просто запретила себе о нем думать и, коль скоро была девочкой прилежной и старательной, благополучно в этом преуспела.
И нате вам...
Я пощелкала мышью, раздраженно закрывая многочисленные вкладки, откуда на меня смотрела эта наглая физиономия. Все. Хватит. Мне некогда, у меня работы непочатый край. «Алхи-магия» ждет схему защитного барьера для нового завода. Сильвия, конечно, с этим делом справится, пока я буду таскаться целыми днями за замминистра, но мне будет спокойнее, если ей останется только доводка и подгонка.
Глава 2
В восемь часов ровно я поднялась по белым ступенькам двухэтажного особняка на Гросер-стрит и без колебаний нажала на круглую позолоченную кнопку дверного звонка.Дверь открылась быстро. Феррерс все в той же рубашке, только фривольно расстегнутой сверху, и без пиджака, встретил меня улыбкой. Улыбку на его лице я видеть не привыкла, она несколько настораживала.
– Проходи.
– У тебя что, даже дворецкого нет? Плохо нынче живется аристократам? – хмыкнула я.
– Есть. – Улыбка стала больше похожей на ухмылку, и у меня умиленно потеплело на душе – это наше, это я узнаю. – Я его отпустил.
Я сделала вид, что мне это ни о чем не говорит. Ну отпустил и отпустил. И правда, пусть отдохнет человек. С таким типом работать – тут отдых нужен регулярный и в больших количествах!
– Мне нужно встать как можно ближе к центру дома, – по-деловому сухо произнесла я.
Эдвард кивнул и повернулся ко мне спиной, приглашая следовать за собой.Он привел меня в гостиную в лучших старинных традициях – большой камин, вычурная мебель с претензией на прошлый век, медвежья шкура на полу, книжные полки со сплошь серьезной литературой, самое то, чтобы пускать окружающим пыль в глаза. Но по ощущениям место подходящее.
– Можешь заниматься своими делами. Это займет некоторое время.
Для начала мне требовалось просканировать пространство, чтобы определить, какие именно чары защищают дом многоуважаемого замминистра. Затем, если я сочту их достаточными, убедиться, что они рабочие, без дыр, без истончившихся плетений, без вредоносных элементов, и в случае необходимости залатать, подновить и уничтожить. А если они меня не устроят, то установить новые.Я покрутила кисти, разминая и краем глаза заметила, как Феррерс опустился на диван, с комфортом откинулся на спинку, закинул щиколотку одной ноги на колено другой и материализовал в руке бокал виски. Смотри-ка ты, подучился. И лед не расплавился, и горелым не пахнет совсем. И на что, спрашивается, любоваться собрался?
Впрочем, мне не мешает, пусть пялится. Я сцепила пальцы в замок, образуя напряженную полусферу и прикрыла глаза. Воздух вокруг меня на мгновение уплотнился, а затем разошелся круговой волной, унося с собой часть моего дара, моей магии. Она ощупывала пространство и возвращалась ко мне «с докладом».Я недовольно скривила губы. К безопасности своего дома аристократишка подошел как-то совершенно халатно. Простенький охранный контур, пусть и в хорошем состоянии, регулярно подновляемый, но защитит он разве что от воров и бандитов из числа простых людей и то если они не вооружатся, как следует, амулетами. Была еще громоздкая конструкция чего-то начатого, обещавшего быть нормальной охранной сферой, но так и не завершенного. Нити заклинаний местами висели недоплетенными, сфера зияла провалами и миновать ее было дело двух секунд. В мою ничем не примечательную двушку пробраться было сложнее в десятки раз.Ясно, значит, будем работать.
– Это что за ужас? – Я покрутила пальцем над головой, зная, что Феррерс меня поймет.
– Безопасники что-то химичили, но недохимичили. Я не вникал.
Я снова вгляделась в плетения с чуть большим интересом. Кажется, «кокон Саммерса», но видоизмененный, и любопытно, к чему здесь эти силовые узлы? В оригинальной схеме ничего подобного нет. Не-е, разбирать этого монстра мы не будем, я его еще поизучаю, секретные разработки государственной службы безопасности на дороге, знаете ли, не валяются!Но не сегодня. Сейчас установлю свой каркас, накину «канасский купол» – вещь простенькая, но довольно надежная, главное подпитывать хорошо и на пару дней хватит. А за пару дней выстрою уже свою разработку и можно будет выдохнуть, и спокойно ковыряться в монстре.Как к этому ковырянию отнесется хозяин дома я совершенно не задумывалась.
Выстраивание громоздких, многоуровневых щитов дело нудное. Когда схема известна и отработана, дело требует лишь времени и сосредоточения. Недаром в защиту идут люди усидчивые и терпеливые. У тех, кому на месте не сидится, крышу бы снесло от подобных экзерсисов.Я делала это почти на автомате, параллельно думая о чем-то скучно-бытовом – не забыть купить корм коту и сливочное масло, отдать распоряжение Сильвии насчет партии заговоренных замков – я чуть-чуть подправила там расположение узлов, забрать платье из химчистки…Виска вдруг коснулись горячие губы. Я вздрогнула от неожиданности, едва не выпустила плетение и шикнула на Феррерса рассерженной кошкой. Чего ему на месте не сидится? Я же сказала – это займет время!
– Ке-ейт, – произнес Эдвард, растягивая гласную, будто пробовал на вкус.
Я мотнула головой, отмахиваясь от него, как от вьющейся вокруг мухи.
– Кейт. Кейти. Китти, – за каждой новой производной моего многострадального имени следовал новый поцелуй. В ушко, в шею, в самый верхний выступающий позвонок. У меня дрогнули руки, удерживать накопленную для щита силу стало чуточку сложнее.
– Феррерс, отвали. Ты же знаешь, я не могу сейчас прерваться.
Кожу между шеей и плечом обжег короткий выдох усмешки.
– В этом-то вся и прелесть, – пояснил он мне, как неразумной, и жесткая мужская рука, скользнув вырез блузки, сжала грудь, ущипнула еще мягкий сосок, и тот стремительно сжался и вытянулся.
– Тебе утром мало было? – выдохнула я, сквозь стиснутые зубы. Нет, работе он не особенно мешал, но раздражал сам факт мой неподвижности и невозможность ответить.
– Мало, – невозмутимо признал мужчина, продолжая играться с грудью – пощипывать, поглаживать, мять, сжимать. – Давно не виделись.
– Еще скажи, что соскучился, – я прикрыла глаза, закусила губу и постаралась сосредоточиться на деле, а не на теле. Получалось, надо признать, прямо противоположное.
Вместо ответа Феррерс куснул меня за ухо и прижался пахом к ягодицам. Оу. И впрямь соскучился!
- Я хочу тебя, Сеймур. Здесь и сейчас.
Это, в общем-то, и без слов было прекрасно понятно, но сказанное вслух негромким севшим голосом... Низ живота тягуче дернуло, по позвоночнику пробежала дрожь. Эмоции наслаивались на физические ощущения, утягивая меня в водоворот, единственным спасением из которого был Феррерс. Я знала, что случится, когда шла к нему домой. Я не испытывала ни малейших сомнений, и легко могла бы это пресечь, взяв с собой того же Джорджа, якобы для помощи в установке щитов. Но Джорджа я не взяла.
Знакомое предвкушение растекалось по телу, кожа остро реагировала на прикосновения чутких пальцев, а невозможность самой прижаться к жесткому горячему телу, впиться губами в нахальный рот, дразнила и будоражила не меньше, чем эти прикосновения. Феррерс прихватил кожу на шее зубами, лизнул и одновременно сжал грудь, от чего внизу все скрутило болезненно-сладким спазмом.
- Эдва-ард, - почти простонала я, умоляя чуть-чуть притормозить и с трудом удерживая нити почти развернувшегося каркаса.
Зря. Надо было молчать. Феррерс почти зарычал. Тонкая ткань блузки с треском разошлась в стороны, пуговицы горохом сыпанули во все стороны. Он обнажил мое плечо и принялся исступленно его целовать, порождая ворох мурашек по всей спине и невыносимый зуд между ног. Ладонь снова легла на грудь, а другая задрала юбку, проникла под белое кружево, и пальцы безошибочно отыскали то место, где зудело больше всего. Беззвучно хватая ртом воздух, я откинула голову на жесткое плечо и впилась ногтями в ладони, словно пытаясь хоть немного вернуть себя к реальности и удержать заклинание. Сознание раздвоилось. Одна его часть продолжала упрямо вливать силу в звенящие струны каркаса, который уже почти сомкнулся над нашими головами, а другая... другая проваливалась в бездну порочного наслаждения.
Если бы я не опиралась спиной на мужскую грудь, я бы, наверное, рухнула на колени. Язык и губы выписывали узоры на коже, пальцы скользили по влажным складкам, игрались с почти болезненно чувствительным клитором, проникали внутрь. Мне хотелось плакать от невыносимого желания повернуться, поцеловать, вцепиться пальцами в жесткие мышцы, ощутить внутри не пальцы, а твердый, горячий член. Но когда, наконец, заклинание было завершено, я обмякла, лишенная сил, выжатая, не столько от того, что действительно поистратилась, сколько от напряжения. Сумела, не уронила.
Шевельнувшиеся внутри пальцы резко прибавили мне энергии. Я коротко, шумно вдохнула, а в следующее мгновение закинула освободившуюся руку Феррерсу за шею, снова впустую мазнув по пушистому ежику, и повернула голову, ловя поцелуй. Контрастно неторопливый, глубокий, вдумчивый. И то верно. Куда теперь торопиться? Пальцы огладили напоследок набухшие складки и медленно выскользнули. Я не возражала - поигрались и хватит. Почти не разрывая поцелуй, я повернулась, расстегнула пуговицы рубашки, с чувством прошлась ладонями по напряженному животу, по груди, прижалась к ней своей, полуобнаженной, и продолжила его раздевать. Плечи, рукава с золотыми запонками, пряжка ремня, пуговица, молния. Феррерс параллельно проделывал то же самое со мной, и мы как-то удивительно друг другу не мешали.
Когда на мне остались только чулки, а на Эдварде вообще ничего, я оторвалась от его губ. Поцеловала жесткую линию подбородка, кадык на запрокинутой шее, ключицу. Лизнула темный твердый сосок, спустилась дорожкой поцелуев вниз по животу, лаская губами напряженные мышцы. Сжала рукой твердый ствол, огладила нежную бархатистую кожу. Эдвард хрипло застонал, стиснул в кулаке мои волосы. А в следующее мгновение опрокинул меня на пол, подхватил под ягодицы, приподнимая, и медленно качнул бедрами. Горячий член скользнул по складкам и проник внутрь, раздвигая тугие мышцы. А я, вцепившись пальцами в длинный мех шкуры подо мной, подалась навстречу этому движению.
Все вокруг перестало существовать. Оставалось только тягучее движение внутри и взгляд, выжигающий душу. Взгляд этот я чувствовала, даже прикрыв глаза. Он жадно ощупывал мое тело, упивался наслаждением, написанном на моем лице, ловил каждый вдох, каждый стон. На пике удовольствия я почти закричала, выгнулась, почувствовала, как сильные руки обхватили меня за талию, а губы втянули сосок, усиливая ощущения. Еще три глубоких движения во мне, и Феррерс тоже содрогнулся, еще сильнее меня сжимая. А потом объятия ослабли, я обмякла на ковре, а голова Эдварда сползла с груди, упершись лбом в мой подрагивающий живот. С некоторым трудом я разжала пальцы, выпутывая их из жесткого меха, и, протянув руку, неуверенно коснулась светлых волос. На макушке они были длиннее, чем сзади, с красивым боковым пробором, но сейчас взлохматились и намокли. В каком-то трансе я наблюдала, как мои пальцы погружаются в них, и выныривают, перебирают, ерошат. Живота коснулся поцелуй, и голова Феррерса стряхнула мою ладонь. Он выпрямился, но только для того, чтобы, наконец, опустить мои бедра на пол, после чего рухнул рядом на спину и прикрыл глаза.Так мы и лежали - голые,мокрые на шкуре в гостиной...Все же хорошо,что дворецкого он отпустил!
Я повернула голову и принялась с интересом разглядывать знакомый-чужой профиль, теперь уж не таясь, как при первой встрече. Черты лица так и остались резкими, но птичьими их теперь язык назвать не поворачивался. Коршун разве что. Хищник. Почувствовав мой взгляд, Феррерс приподнялся на локте и одарил меня ответным. Я с интересом огладила предплечье, на которое он опирался - рельефное, твердое. Нет, определённо мышц у него за десять лет прибавилось!
- О чем задумалась, Сеймур? - Голос все еще низкий, севший, он уже не будоражил так, как десять минут назад, но все равно отозвался в теле приятным покалыванием.
- Странно все. Так не должно быть.
- Почему? - искренне удивился аристократ, а потом, явно не ожидая ответа на этот вопрос, предложил: - Вина?
На мгновение я заколебалась - он что, планирует второй заход? А вернее, третий, с учетом утра?
Нет уж, сегодня с меня, пожалуй, хватит! ... подумала я и согласилась: - Давай.
Пока Феррерс доставал из бара бутылку и разливал по хрустальным бокалам рубиновую жидкость, я начала одеваться. Трусики, бюстгальтер, порванная - и для кого я ее утром берегла?! - блузка... когда мои пальцы коснулись верхней, уцелевшей, потому что она была расстегнута, пуговицы, в комнате вдруг прозвучало веское:
- Оставь так.
Он стоял передо мной обнаженный, ничуть этого не смущающийся (да и было бы чего, в самом-то деле...), и протягивал бокал. И снова смотрел. И под этим взглядом я буквально увидела себя со стороны. Тонкая чувствительная кожа между резинкой чулок и кружевом трусиков. Просвечивающий треугольник волос. Живот - гладкий, мягкий, с манящей выемкой пупка. И снова белое кружево. Приподнятая грудь, соблазнительная ямочка между двух полушарий, темные вишни сосков, проглядывающих сквозь ткань. Косточки ключиц вразлет и прикрытые белым шелком плечи... Я неровно выдохнула, приняла бокал, упала на диван и разом осушила добрую половину, с некоторым удивлением наблюдая, как Эдвард натягивает брюки. Кина не будет? Не то, чтобы я прям очень-очень расстроилась, но... Ладно, раз не будет, вернемся к делу.
Я прикрыла глаза, сканируя окружающее пространство, и с удовлетворением отметила, что каркас встал идеально. И это несмотря на превосходящие (почти на голову - прикинула я, смерив Феррерса взглядом) силы противника. Умница, девочка, возьми с полки кексик. Сегодня поставлю временный купол, а завтра вечером займусь установкой щита на каркас. С этим ясно. Я сделала еще глоток, с удовольствием покатала на языке терпкий вкус, позволила ему стечь по горлу, оставив на языке ягодное послевкусие, и повернулась к своему новому «объекту».
- Какой распорядок завтра?
- До обеда посещение с проверкой производства магических усилителей. Деловой обед в Парусе. Потом я работаю в министерстве до конца дня.
Это неплохо. Значит, день будет относительно спокойным. В дополнительных защитных заклинаниях министерские кабинеты не нуждаются, поэтому я буду сидеть, со скучающим видом листать журнальчики, краем уха-глаза-носа бдя, чтобы никто из посетителей не нанес непоправимого ущерба этой наглой физиономии. Парус - тоже ресторан не из последних, они за безопасностью клиентов следят, в нее вкладываются, они у нас усилители заказывали, было дело. Под мой исключительный контроль останется только дорога и визит на завод.
- Отлично. Тогда несколько правил. Самое главное я всегда первой выхожу из машины и первой вхожу в любое непроверенное помещение. Ты - только когда я дам знак, что все в порядке.
Аристократ надменно вздернул светлую бровь. - Исключено. У тебя прелестная попка, Кейт, но я не собираюсь за ней прятаться. Я закатила глаза.
- Эдвард. Я очень ценю твое эго, правда-правда. Я даже готова временами его лелеять и пылинки с него сдувать. Но не тогда, когда оно мешает мне выполнять мою работу. Поэтому. В непроверенное. Помещение. Я. Вхожу. Первая.
- Нет. Я почувствовала, как во мне закипает злость. - Феррерс, или ты не мешаешь мне работать, или разрываешь контракт и катишься к черту. - Или ты подстраиваешься под мои требования, Сеймур, или разрываешь контракт и выплачиваешь неустойку.
- Если бы я подстраивалась под требования всякого напыщенного индюка, меня бы давно уже выкинули из дела за профнепригодность, - процедила я, с громким стуком опустив бокал на столик. - Если кто-то из нас двоих и будет платить неустойку, так это ты. За несоблюдение инструкций безопасности и создание помех в работе. В контракте есть такой пункт, чтоб ты знал, мы его давно включаем, потому что таких придурков, как ты, в мире пруд пруди. Я не цепной пес, вроде твоих охранников, Феррерс. Я специалист по безопасности. Специалист высокого уровня. Так что тебе придется с этим считаться. Толкая эту речь, я все же отчаянно жалела, что подчинилась и не оделась сразу. Расслабилась. Разнежилась, поддавшись томному опустошению. Забыла, с кем имею дело.
- Китти-котенок...
Голос его звучал ласково. До того ласково, что позвоночник кольнули ледяные иголки, а в животе екнуло и вовсе не от возбуждения. И глаза смотрели ласково. И губ коснулась улыбка, но такая, что мне мгновенно захотелось испариться облачком и унестись с ветром куда-нибудь на другой континент. Бесстрастную мину удалось удержать с огромным трудом.
- Ты забываешь,что тебе тоже придётся считаться с тем,кто я.
Я поднялась, влезла в юбку, плюнув на пуговицы, запахнула блузку, прикрыв разрыв застегнутым пиджаком, одернула его полы, подхватила кейс.
- Я прекрасно знаю, кто ты, Эдвард. Самодовольный, избалованный, отмороженный аристократишка без представлений о границах дозволенного. И мне плевать. Я буду поступать так, как считаю нужным.
- Я тоже, - расслышала я негромкое, прежде чем хлопнуть дверью.
Ар-р-р. Я от души громыхнула еще и входной и злая, как черт, даже успела пролететь с десяток метров, яростно цокая каблуками, прежде чем сообразила, что не поставила щит. Сволочь. Негодяй! Подонок! Убить его мало. Ну почему ему нужно было все испортить?! Меня колотило.
Я замерла на месте, вдохнула и выдохнула несколько раз. Решительно повернулась на каблуках и отправилась обратно. В дверь звонить не стала, перебьется. Времянку можно и отсюда поставить. А если попробует высунуться, я засвечу ему тараном прямо в лощеную морду и испытаю определенное моральное удовлетворение. Феррерс оказался законченным гадом. Не высунулся.
Эдвард
Я стоял, упершись лбом в холодное стекло и смотрел. Смотрел сначала, как она уходит - напряженная, вытянутая в струну, злая дробь каблуков по асфальту, недовольно сжатые губы. Как возвращается, останавливается у двери и начинает колдовать. А я жадно скользил взглядом по контуру лица, по шее, по вырезу пиджака, по длинным ногам в черных лодочках. И снова ее хотел. Я чувствовал себя подростком, у которого в разгаре гормональная буря и все мысли только об одном. Только взгляд - и у меня сносило крышу. Все дни, недели и годы, убитые на то, чтобы справиться со страшной ломкой, оказались прожитыми впустую, стоило Кэтрин Сеймур войти в министерский конференц-зал. Связь никуда не делась.
Все вокруг были уверены - и убедили меня - что со временем, без регулярной подпитки, она истает, исчезнет, и худенькая большеглазая заучка из школы останется для меня тем, кем и должна быть - мы просто учились в одной школе. Блеклое, ничего не значащее воспоминание. Хрена с два. Раскрытие давно уже завершилось, мне уже совершенно не нужны были чужие эмоции, а я все равно упивался ими, упивался ей и с трудом мог остановиться. Я теперь понимал, что такого чувства безграничной эйфории я не испытывал ни с одной женщиной, а, бог свидетель, их было немало.
Сейчас я чувствовал себя наркоманом в завязке, которому под нос подсунули любимую дурь. И моей силы воли не хватило на то, чтобы от нее отказаться. Так что теперь от далеких, насильно забытых ощущений, рывком выдернутых из закромов памяти, наслоившихся на них новых - ее изумление, растерянность, злость, желание - меня штормило. Я отпустил ее сейчас только потому, что был на грани передозировки.
...тяжелее всего было в первый год.
Несколько месяцев я просидел взаперти, под колпаком, без единой возможности связаться с внешним миром. Без эмоциональной подпитки, несмотря на завершившееся раскрытие, без донора, с которым я сросся гораздо теснее, чем об этом только могли подумать родители, преподаватели и прочие специалисты, мне казалось, я сходил с ума. Воспоминания выжигали мозг, Сеймур мне снилась. Я видел ее наяву, перед глазами, как живую. Меня не волновали ни обеспокоенные голоса родителей, опасающихся, что единственный сын и наследник теряет разум, ни уверенные - целителей и теоретиков, убеждающих, что все пройдет. Еще немного, еще чуть-чуть...
А я мог думать только о том, как она пришла ко мне в палату - такая доверчиво открытая. Впервые сама пришла ко мне - и осталась. И, черт побери, за это мне хотелось кого-нибудь убить. За то, что отняли у меня - мое. Но целители и теоретики оказались правы. Внушения, разговоры, заговоры делали свое дело. Сначала прекратились галлюцинации, потом пропала сосущая, опустошающая потребность. Сны так и не прошли, хоть и стали реже. Но о них я молчал. Был серьезный и откровенный разговор с отцом. Об ответственности перед родом и обществом. О самоконтроле. О необходимости чем-то жертвовать во имя важной цели. Много о чем. И я кивал - да, понимаю. Да, согласен. Нет, на Кристин Девоншир я не женюсь. Был скандал. Но не одной Сеймур хвастать ослиным упрямством. Я понимал родителей, которые все еще опасались последствий того, во что вылилось мое раскрытие. Я знал, что они боятся срыва и надеются таким образом меня - или даже вернее себя - от него обезопасить. Но нет, на Кристин Девоншир я не женился. Вот только и разыскивать Кейт - чего больше всего боялись родители -не помчался. Я поступил в университет и принялся уверенно пробивать себе дорогу в будущее, повторяя про себя то, что вбивали мне с детства.
Я - Феррерс. Меня ждет великая судьба. Ничто и никто не должен стоять у меня на пути. И черт с ними, со снами.
А где-то три-четыре года назад по министерским делам я оказался неподалеку от Шектарского заповедника, куда выбила себе направление упрямица Кейт Сеймур. И сам толком не понял, как после всех официальных визитов оказался перед тяжелыми коваными воротами, увитыми защитными чарами. Наверное, я просто хотел доказать сам себе, что победил. Что все было не зря. Что больше никому не позволено шутя сминать мой самоконтроль. Что больше нет этой острой, опустошительно-сладкой зависимости.
Но меня поджидало разочарование. «Китти? Она у нас уже давно не работает...» Что ж, подумал я тогда, значит, не судьба. И успокоился. Ровно до того момента, как Кейт Сеймур появилась на пороге министерского конференц-зала. Планы на жизнь пришлось стремительно корректировать.И в них вовсе не входила разгоревшаяся перепалка, и на самом деле можно было бы уступить, но... Но. Мысль о том, что Сеймур будет за меня подставляться мне претила. В конце концов, я мужчина! Сильный маг из древнего рода. И умений, и знаний у меня будет поболее, чем у пигалицы-выскочки из простых. Пусть себе колдует в сторонке щиты, а чтобы защищать меня от непосредственной угрозы у меня есть охрана из безопасников и я сам.
... видение бледной куклы, повисшей в воздухе, я от себя гнал. Защитница.
Кейт закончила устанавливать охранный контур, и точеная фигурка снова начала удаляться.
Она стала еще красивее. Формы округлились, линии сделались мягче, женственнее. Другой вкус, другой запах... дьявол, я, оказывается, до сих пор помнил ее тогдашний вкус и запах! Только взгляд ничуть не изменился - такой же по-ослиному упертый. Идиотка Сеймур! Как тебя занесло в безопасность? Я же знаю, что ты потребовала у отца в качестве вознаграждения право изучать зверомагию в заднице мира, несмотря на профиль инициации, а он и рад был расстараться... Откровенно говоря, пока что я слабо представлял себе, что делать с возвращением Кейт в мою жизнь. Но знал одно: второй раз я ее не отпущу.
Звонок мобильника оборвал мысль. Я, не глянув на звонившего - оторвать взгляд от попки, обтянутой юбкой-карандашом, было невозможно - ответил.
- Эдвард? Ты сегодня подъедешь, милый? Я тебя жду-жду... - Нет, - лаконично отозвался я. - И забудь этот номер. У меня теперь другие планы.
Глава 3
Кейт
Спала этой ночью я плохо. Ворочалась с бока на бок, никак не могла улечься и гнала от себя мысли о Феррерсе. Мысли не реагировали ни на нафантазированную мухобойку, ни на фумигатор, ни даже на убойный антиинсектицидный амулет и продолжали стаей оголодавших комаров пищать в ухе.В конце концов, мне уже давно не семнадцать лет. Я взрослая состоявшаяся женщина, с бизнесом и котом. А Эдвард Феррерс – это не только первоклассный секс, но еще и непроходящая головная боль. Более того, этого Феррерса я не знала.Тот, кого я знала, был заторможенным отмороженным придурком, некоторые подвижки к концу обучения у него, конечно, наметились, эмоции он стал проявлять чаще, в постели так вообще – огонь! Но все равно, чувствовалась вокруг него скорлупа. Стучи в нее стучи – не достучишься.
Да, мне потом все объяснили, и я сама еще почитала про врожденные аристократические неполноценности, которые обзывали защитными механизмами, про еще большую неполноценность Эдварда, у которого защитный механизм и тот сдал раньше времени. Объяснили все, что между нами происходило эти пять лет, уложив в сухие, как оказалось, еще и «контролируемые» закономерности. Объяснить-то объяснили, а поняла я, пожалуй, только сейчас.Скорлупы не было. Будто ее не было никогда. Нет, Феррерс оставался придурком и гадом, но при этом был каким-то… нормальным. Спокойным. Ироничным. Уравновешенным придурком и гадом. Чувствовалось, что он нашел свой эмоциональный баланс (ну слава тебе, господи, не зря я пять лет «кормушкой» работала!). И все мое существо тянулось к нему, как тянулось тогда, в школе, но натыкаясь на чужие, незнакомые реакции, впадало в ступор.Это злило. Он меня злил.
Впрочем, прохладный душ и двойной кофе с утра сделали свое дело. От ночной бессонницы не осталось и следа. Привычный рабочий ритм успокаивал, настраивал на нужный лад. Непредвиденная заминка приключилась лишь у ящика с нижним бельем. Напавшая на меня возле него глубокая задумчивость, конечно же, не имела никакого отношения к нарисовавшемуся в моей жизни мужчине из прошлого. А «нечего надеть» – это вообще жизненный постулат любой уважающей себя женщины!И все равно на место работы я прибыла за десять минут до назначенного времени. И была далеко не первая.Кортеж замминистра состоял из двух машин. Первая принадлежала собственно политическому деятелю, вторая – его охране. Охрану предоставляло министерство безопасности, то самое, у которого внезапно не нашлось нужного специалиста, роль которого на себя приняла я. Незнакомые со спецификой наших работ люди, частенько путали обязанности тех и других, хотя мне разница казалось очевидной.
Они – охраняли. Я – обеспечивала безопасность. Они – отвечали на удар, ликвидировали противника. Я – была гарантией того, что этот удар не достигнет цели. В их ответственности находились только жизнь и здоровье вверяемого объекта. Я же должна была обеспечить его безопасность в куда большем спектре областей деятельности. Физическая защита, защита от прослушивания, защита информации, защита от вредоносной магии…Именно поэтому охрана путешествовала позади, а специалист по безопасности всегда должен был находиться рядом.
Мазнув взглядам по лицам и аурам сопровождения, чтобы их запомнить, я скривилась. – прошлое подкинуло еще один сюрприз в виде Стэна Ароу в роли сторожевой собаки. Да, бедолага, никакого прогресса в жизни, как маячил за плечом Феррерса, так там и остался…Я проверила машину, проверила окружающее пространство, не обнаружила угроз и застыла неприметной тенью возле передней пассажирской дверцы, ожидая появления большого босса.Феррерс не заставил себя ждать. Спустя буквально минуту он появился на ступеньках особняка. Ослепительно белая рубашка, идеальная укладка, костюм, сегодня темно-синий, заставляющий сиять прозрачной голубизной глаза.
Я привычно прикинулась элементом пейзажа, но его приближение ощутила всем нутром.Водитель распахнул для начальника дверцу, я взялась за ручку своей, но была остановлена низким властным голосом.
– Мисс Сеймур, составьте мне компанию, будьте любезны.
Первый порыв огрызнуться я задавила в зародыше. Здесь – не школа. Здесь Феррерс имеет полное право распоряжаться, а моя задача не доказать ему, что он идиот, а выполнять свою работу, для которой принципиального значения не имело, поеду я на переднем сиденье или на заднем. Так что я молча сделала два шага, и села в машину одновременно с замминистра. Синхронно захлопнулись дверцы. Затем еще один хлопок – водительской – и кортеж плавно тронулся в сторону министерства.Феррерс откинулся на спинку кожаного сиденья и тонкие губы тронула улыбка.
– С добрым утром, Кейт.
– С добрым утром, мистер Феррерс, – чинно отозвалась я, переводя взгляд в окно.
– Расслабься. Здесь установлен звуковой кокон. Водитель нас не слышит.
– Я знаю. Это называется портативная компактная звукоизоляционная система для открытых и закрытых пространств. И это моя разработка.
Эта новость никакого видимого впечатления на аристократа не произвела. Я не то, чтобы хвасталась, но просто хотела дать наглядно понять, что я ему не девочка на побегушках, а серьезный специалист.
– Ты как была занудой, так и осталась.
– Ой, можно подумать, ты в школе был главный юморист, – фыркнула я. – Феррерс, ты что, серьезно метишь в министры?
О вчерашней стычке я предпочла не вспоминать и делать вид, что ее и не было, а потому ввернула первую пришедшую в голову нейтральную тему для беседы. Для беседы личной, хоть она и зудела на языке, время и место было все же категорически неподходящее.
– А почему нет?
А и правда... - Учти, я за тебя голосовать не буду. - Даже так? - мерзавец надменно заломил светлую бровь. - Даже так. Министр Феррерс звучит совершенно по-дурацки.
- Это, конечно, аргумент, - со всей серьезностью кивнул Эдвард и мне почему-то захотелось улыбнуться. Порыв этот недостойный я в себе задавила и вместо этого добавила:
- Да и потом, тебя никто не возьмет в министры. Ты не женат, это несолидно. - Это дело легко поправимое. - Да прости, я забыла, что у Феррерсов-старших с твоего пятилетия список потенциальных невест составлен. - Семи, - невозмутимо поправил Эдвард, сбив меня с мысли. - Что, прости?
- С семилетия. Отец полагал, что самая оптимальная разница в возрасте между супругами пять-шесть лет, а по годовалым фотографиям малышек уже можно приблизительно понять, что потенциальная невестка будет представлять из себя в будущем.
Он говорил об этом так спокойно, как о... погоде, что ли. Подумаешь! Составленный на полном серьезе список невест для семилетнего мальчика. Эка невидаль.
- И много их там? В списке? - Тема меня искренне заинтересовала. - Было семнадцать. Теперь одиннадцать. - Преждевременно скончались? - я печально сложила брови домиком. - Вышли замуж. Что, впрочем, с точки зрения родовых планов примерно одно и то же.
- И как будешь выбирать, когда придет твой смертный... кхм... час? Эники-беники? Монетку бросишь? Ткнешь наугад? Серо-голубые глаза сощурились и свернули опасным блеском. - А тебе какое дело, Сеймур, до моей женитьбы? Я пожала плечами. Никакого. Абсолютно. Мне и до тебя самого никакого абсолютно дела нет! - Ревнуешь, Китти?
Я аж воздухом подавилась на вдохе и закашлялась. Феррерс подался вперед и участливо похлопал меня по спине. Пальцы невесомо прошлись по шее, зарылись в волосы, лаская подушечками кожу головы.
- Руку убрал, - процедила я сквозь зубы, покосившись на водителя. К счастью, его взгляда я в зеркале заднего вида не встретила. - Кокон здесь звуковой, а не оптический.
- А оптический тоже существует? - живо заинтересовался Эдвард, тем не менее принимая прежнюю позу.
- Существует. Импульс фиксирует изображение внутри кокона в нужный момент, например, если речь идет об автомобиле, когда машина трогается с места. И не изменяет его, пока не будет подан сигнал отмены.
- Поставишь, - коротко распорядился замминистра.
Зачем ему оптический кокон до меня дошло лишь спустя пару секунд. Внутренности окатило жаром и захотелось плотнее сдвинуть ноги. Чокнутый. Не в присутствии же водителя! И пусть он ничего не увидит, но... но!
- Нет, - отрезала я со всей категоричностью. - В этом нет необходимости для обеспечения твоей безопасности, а в мои обязанности входит только она. Эдвард широко ухмыльнулся и придвинулся чуть ближе. - Намек понят. Как насчет того, чтобы поставить оптику в частном порядке? У тебя же бизнес, Кейти, ты деловая женщина, я все понимаю... - Ты издеваешься? - холодно поинтересовалась я.
- Я серьезен, как никогда, - спокойно отозвался Феррерс, а в следующее мгновение его пальцы, мазнув по кожаному сиденью, легли мне на колено, обтянутое тонким капроном. Мой взгляд снова панически метнулся в сторону ничего не подозревающего водителя. Конечно, в зеркало заднего вида ему моих ног не видно, но если я начну выкручиваться и отбрыкиваться...
- Феррерс! - прошипела я, вцепившись в его руку. Ноль реакции. С легкостью преодолевая мое скромное сопротивление ладонь двинулась выше, под юбку. - Я не буду ставить щит, проклятый ты извращенец. Я не собираюсь заниматься сексом в присутствии посторонних, даже если они ничего не слышат и не видят.
- А кто говорит о сексе, Сеймур?
Пальцы добрались до резинки чулок, помедлили, сжали бедро, огладили. Мне ужасно захотелось облизать стремительно пересохшие губы, но под пристальным взглядом аристократа, я этого делать не собиралась. Хватит с него того, что он видит, как чаще вздымается грудь под тонкой тканью блузки.
- Я публичный человек, мне, знаешь ли, о неприкосновенности личной жизни заботиться надо очень серьезно, если я не хочу, чтобы об этой самой жизни во всех газетах писали...
В этот момент рука поднялась еще выше, добравшись, наконец, до голой кожи. Прикосновение стрельнуло статическим электричеством. Я прерывисто вдохнула. Господи, что он со мной делает? Это просто уму непостижимо. По телу разливалось упоительное тепло. Тело от этих невесомых, невинных даже прикосновений плавилось. Феррерс не дразнился, не пытался возбудить меня, чтобы потом бросить наедине с неудовлетворенностью в наказание за строптивость, нет. Он будто бы демонстрировал мне, чего я лишаюсь. Кто говорит о сексе? Приятным может быть не только он...
Может и впрямь уступить? Все же чего за Эдвардом никогда не замечалось, так это попыток принудить меня к тому, чего мне делать не хочется. А вот прямо сейчас я была бы совсем даже не против, имейся в машине оптический щит. Податься вперед, куснуть нахала за ухо, за шею, ощутить под губами солоноватый вкус кожи и одеколона хотелось нестерпимо. Нет. Нельзя. Не дело это. Дорога - один из самых потенциально опасных элементов расписания. Нельзя отвлекаться и уж тем более - расслабляться.
- Нет, - твердо повторила я вслух, глядя в светлые глаза.
- Хорошо, - неожиданно легко согласился Феррерс, и рука, ущипнув напоследок, от чего я чуть не подпрыгнула и одарила поганца яростным взглядом, вернулась на сиденье.
Озадачиться, стоит ли мне ожидать от этого согласия подлости, я не успела -машина затормозила у дверей завода. Я бросила на «объект» предупреждающий взгляд - вперед меня не лезть! - дернула ручку двери и... чуть не протаранила лбом стекло, намереваясь выйти. Дверь заклинило. Я дернула еще раз, безрезультатно, обернулась на Феррерса и успела только поймать ухмылку, прежде чем аристократ спокойно вышел из машины. Проклиная все на свете в целом и отдельно взятого сволочного мага каких-то там кровей в частности, я в узкой юбке, с каблуками, пытаясь не зацепиться нигде чулками полезла за ним, уже начиная выстраивать в уме грозную речь, но не успела.
Громкий треск, и легкий одноразовый щит, окружающий министерский автомобиль, мигнув, схлопнулся, как мыльный пузырь, выполнив свое предназначение -остановить один-единственный, самый первый удар. Сразу же после этого в игру вступала я и мои заранее заготовленные щиты. Должна была вступить. Вступила бы, если бы кое-кто не запер меня в машине. Сработал инстинкт. Или рефлекс. Или хваленая женская интуиция. Или все сразу. Я не могла выставить щит из машины, он уперся бы в зачарованную крышу и стенки, вместо этого я, не раздумывая ни мгновения, швырнула защитное заклинание по связи.
С небывалой легкостью промчавшись по незримой нити, заготовка ударилась в энергоструктуры Феррерса и с яркой вспышкой раскрылась прозрачным зонтом, накрывая Эдварда, подскочившего к нему Ароу, машину, водителя... а еще через долю секунды на щит обрушился новый удар. Загрохотало так, что у меня заложило уши. Все вокруг заволокло сизым дымом. Сквозь него, да еще и из машины я толком ничего не могла разглядеть, поэтому только установила на Эдварда еще один щит, на этот раз персональный, все так же, по связи, и подготовила резервный на случай если «зонт» не выдержит.
Но ни то, ни другое не пригодилось. Феррерс не даром щеголял высокими оценками в школе, да и кровь не водица, что у него, что у Ароу. Не прошло и пяти минут, как порыв ветра разогнал сизые клубы, явив мне двух донельзя гордых собой орлов. Я, наконец, выбралась на свет божий, встретилась взглядом со светлыми глазами, сияющими мальчишеским, пьянящим задором, и жестко скомандовала:
- В машину. Оба.
Что-то было, наверное, в моих глазах такое, что ни один, ни второй даже не пикнули. Ароу полез первым, Феррерс за ним, я замыкающей, не забыв наложить на машину новый щит-пузырь вместо лопнувшего.
- Визит отменяется, - распорядилась я, как того требовала инструкция. - Едем в министерство.
Всю дорогу в машине царило напряженное молчание. Я сидела, против воли прижавшись к боку Эдварда - шкаф-Ароу занял чуть ли не половину сиденья - и закипала тихим бешенством. Меня не оставляло ощущение того, что случившееся не просто несчастливое совпадение. Догадка подтвердилась, когда Ароу, оказавшийся возле заклинившей дверцы, даже не попытался ее открыть, терпеливо дожидаясь, пока я и Феррерс покинем машину. Мне даже не нужны были объяснения. Господи, десять лет прошло, а эти идиоты как были идиотами, так ими и остались! И ладно Феррерс, у которого вместо мозгов родовитость и море апломба, но Ароу-то! Неужели до сих пор не надоело участвовать в дурацких розыгрышах?!
Возле министерства нас уже встречали безопасники, прикрывшие нас не столько от возможного нападения, сколько от стаи налетевших журналистов, которые, по ощущениям, о новости дня узнали еще до того, как она случилась. Вспышки камер и крикливые вопросы замминистра игнорировал с каменным спокойствием. Феррерс направился прямиком к себе в кабинет, у дверей которого вся свита благополучно отстала. Вся, кроме меня - я вошла следом, тщательно притворив дверь. Звуковая защита и на всех министерских кабинетах стояла непробиваемая.
- Ты идиот? - скупо поинтересовалась я в широкую спину, обтянутую плотной тканью.
Эдвард, подошедший к своему столу, обернулся и, судя по взгляду, с моей оценкой его умственных способностей был категорически не согласен.
- Да нет, - подтвердил он эту мысль словами. - По-моему, с дверью я придумал достаточно умно. Ты же не заметила.
- Идиот, - сама себе кивнула я, но попыталась все же задавить необъяснимо ярко взметнувшийся гнев. - Но теперь-то понимаешь, что я была права?! Если бы не...
- Понимаю, что прав был я, - невозмутимо перебил Феррерс. - Ты и из машины прекрасно справилась.
Слепая ярость взвилась внутри. Я вообще с самой первой встречи с аристократом ощущала себя какой-то эмоционально расшатанной, нестабильной. Эмоции бурлили как в первые годы в школе, когда я еще не научилась переносить все нападки Феррерса и компании с ледяным спокойствием.
- Я предупреждала тебя, Феррерс, - прошипела я, приблизившись. - Я предупреждала тебя еще десять лет назад, что больше не буду спасать твою задницу, сдохнешь - туда и дорога...
- Да, пожалуй, что-то такое было. Но ты тогда была с голой грудью, и я не запомнил.
Я сорвалась. Не выдержала. Но резкий замах ладонью было остановлен стальными пальцами, сжавшимися на запястье. Прозрачные глаза сощурились, крылья носа яростно дрогнули, и тогда я, приподнявшись на цыпочки, прошипела ему прямо в лицо:
- Ты доигрался. Я уже говорила, что не собираюсь плясать под твою дудку Феррерс. С меня - хватит.
Рывком выдернув руку, я повернулась на каблуках и вышла из кабинета. Направляясь к начальнику службы безопасности, я вдыхала, выдыхала, успокаивалась, анализировала и не понимала, что происходит. С самого момента встречи с Феррерсом меня штормило так, будто в теле взыграли все гормоны разом. Но, простите, я взрослая женщина, а не прыщавый подросток! Почему Феррерсу достаточно сказать слово, и я готова либо отдаться ему прямо на месте, либо убить к чертям? Обуздывать эмоции в его адрес я еще в школе научилась. А уж за десять лет от них вообще не должно было остаться и следа, как и от... Связи. Связь. Я замерла посреди коридора, уставившись на носки туфель.
Чертова связь! Она не растаяла, когда мы перестали видеться, она уснула, а после первой же встречи, да еще и с интимным контактом - развернулась полностью, рывком возвращаясь в то состояние, в котором мы ее оставили - помесь безудержного желания и такой же ярости. У Феррерса роль в связи была лидирующая, поэтому его тогдашними эмоциями меня теперь и накрыло. Я прикрыла глаза и потерла виски. Так. Так.
Нет, решение, пришедшее сейчас в голову, было правильным. Я потребую, чтобы меня перевели на другой объект. Разрывать контракт не хотелось, даже с выплатой неустойки не мной, а мне. Во-первых, это репутация. Во-вторых - опыт. Но нас с Феррерсом связывает - хе-хе! - слишком многое, чтобы мы могли сейчас работать бок о бок без ущерба для дела. Он все равно не отстанет (не отстанет же?..), а когда на кону не стоит моя профессиональная репутация разобраться во всем будет проще.
Да, все верно. И каблуки снова уверенно застучали по паркету. И если мне на пути сейчас попадется Стан Ароу, то для него у меня тоже имелся разговор.
Эдвард
Лавина срочнейших дел обрушилась на меня сразу после ухода Кейт, будто вежливо поджидала за дверью, пока мы закончим свои нелепые попытки выяснить отношения. Звонки, служебные записки, в срочном порядке собранная пресс-конференция... Я привычно загнал эмоции в самые дальние уголки души, являя окружающим образец собранности и уверенности в себе. Но полностью сосредоточиться на делах все равно не получалось. Нет-нет, на задворках сознания все же маячила мысль - что там задумала Сеймур? Выяснилось это быстро. Звонок начальника министерской службы безопасности поймал меня сразу после пресс-конференции.
- Мистер Феррерс, я звоню сообщить, что вам выделят нового специалиста по безопасности, прежнего переводят на другой объект. Пожалуйста, в ближайшее время не покидайте здание министерства.
- С чего бы это? - новость отозвалась ярко вспыхнувшим раздражением, которое, кажется, прорезалось и в интонациях. - Меня полностью устраивает мисс Сеймур.
- Видите ли... - собеседник помялся несколько мгновений, но все же честно признал: - Ее не устраиваете вы. Не соблюдаете инструкции, осложняете работу...
- И, тем не менее, она прекрасно справляется.
- Проблема в том, что мисс Сеймур не желает справляться. Она дорогой специалист, который может требовать, чтобы с ее мнением считались. На данный момент ситуация складывается так, что-либо мы меняем ей подопечного, либо она затаскает нас по судам за нарушение ее прав и несоблюдение условий контракта. Остается только благодарить высшие силы, что ее устраивает замена, и она не требует свою неустойку, оставляя нас без необходимого специалиста. Я сжал челюсти.
- Хорошо. Отложим этот вопрос до завтра. Сегодня я поговорю с мисс Сеймур и все улажу. - Как скажете, мистер Феррерс.
Все же Сеймур иногда бывает права. Я - идиот. Нет, вины за случившееся я не чувствовал абсолютно, более того, в тот момент, когда на щит обрушился удар, убедился, что все сделал исключительно правильно, отдав распоряжение Ароу повредить замок дверцы - механически, чтобы магией не вычислила. И злил Сеймур я вполне осознанно. Забавная штука - жизнь. Я смотрел в пылающие яростью серые глаза и умиленно думал о том, что мы поменялись местами. Кнутом развернувшаяся связь с размаху ударила по Кейт. Мне тоже прилетело, но после той жуткой ломки, когда меня забрали из Андервуда, отстраниться от бушующих внутри эмоций было ерундовым делом. А она -растерялась. Она просто к этому не была готова, чем я и воспользовался.
Вот только то, что в итоге вышло из этого разговора стало для меня неожиданностью. Такого варианта я не предусмотрел. Откровенно, я надеялся, что Китти просто разорвет контракт. Хрен с ней, с неустойкой. Но она вернулась бы в свой маленький офис корпеть над защитными схемами и очередными гениальными разработками, которыми и была, как выяснилось, известна на весь узкопрофильный защитный мир. А не таскалась бы за мной, принимая предназначенные мне удары. А мне как раз понадобились бы щиты на дом (зря я, что ли, нанимал специалиста, чтобы перед ее приходом все их снес?!) и пошло-поехало...
А теперь эта дуреха будет вместо меня шарахаться вместе с каким-то другим идиотом? Которому будет начхать, кто поляжет, защищая его душонку? И, в довершение всего, Сеймур будет ездить с ним в машине, сопровождать во время визитов и переговоров, оставаться наедине в кабинетах?.. А не пошли бы вы все?! От острого чувства, будто кто-то собирается покуситься на мою собственность, сводило скулы, а ладони покалывало искрами огня. Ну ж нет.Не выйдет.
Я вышел из конференц-зала, направляясь к себе в кабинет. Но где-то на полпути забыто-знакомо кольнуло в солнечном сплетении, и я машинально, повинуясь давно умолкшему зову, свернул туда, куда непреодолимо тянуло. Надо же, еще вчера чутье не работало, а сегодня оно уже налилось той же силой, что раньше. Чем ближе я подходил, тем сильнее закручивалось спиралью внутри сосущее чувство неудовлетворенности, и я уже даже подумывал, стоит ли откладывать «переговоры» с Китти на вечер, может, лучше воспользоваться ближайшим пустующим кабинетом, как в старые-добрые времена и совместить приятное с полезным.., но открывшаяся моим глазам картина выбила все эти мысли из головы.
Кейт, прижимавшаяся вплотную к Стану Ароу, с нежной улыбкой поправила ему галстук, прошлась ладошками по груди, стряхнула пылинки с плеча и, плавно отстранившись, повернулась и зашагала прочь по коридору. Мерный стук каблуков слился с биением крови в ушах, а между ребер начало зреть, стремительно набирая обороты и распирая грудную клетку, злое бешенство.
- Мистер Ароу, - голос мой звучал сухо и отстраненно. - В мой кабинет, на два слова.
Старый друг, оторвался от задумчивого созерцания задницы Кейт Сеймур, вызвав новый прилив злости и, не подозревая о том, что находится на волоске от опасности, спокойно последовал за мной. А когда дверь кабинета захлопнулась, отсекая нас со Стэном от коридора, как ни в чем ни бывало заговорил:
- Так, с расписанием на завтра секретарь все утрясла, пресс-служба просила учесть, что вечером будет еще одна пресс-конференция, а до того - никаких интервью, нашу машину пока отдали экспертам, так что домой через переход, -бодро отрапортовал товарищ, пока я буравил его взглядом - Что еще? Может, хочешь я сегодня у тебя переночую? Не то, чтобы я опасался за твою непробиваемую шкуру, но даже всезнайка Сеймур наверняка еще не закончила щиты, так что оно, может, и понадежнее будет, если...
- Это что я такое сейчас видел? - перебил я, не выдержав упоминания набившего оскомину имени. - Где? - В коридоре. С Сеймур. - А! Ты видел?! Совсем страх потеряла! Чуть не удавила меня, стерва!
Так. Уже лучше. Возмущение приятеля очевидно было искренним, а сцена сразу сделалась неоднозначной, что не отменяло узких пальцев на черных лацканах пиджака и недопустимой близости. Поэтому я ласково уточнил:
- Не удавила? - Нет... - Ароу дураком тоже не был, и взгляд его сделался настороженным. -А я удавлю! - Феррерс, так ты ж сам!.. - Вот именно. Я - сам. А тебя - удавлю. Во взгляде старого друга Стэнли Ароу прорезался чистый и незамутненный детский интерес: - Так вы что?.. Да иди ты! Серьезно?
Я уже почти жалел и о своем порыве, и о вспышке, и о том, что Стэн стоял сейчас и смотрел на меня, определенно ожидая таинственных и крайне любопытных подробностей. А потому, опустившись в кресло с традиционным для этого кабинета видом Крайне Занятого Человека, сухо произнес:
- Стэн. Я сказал, а ты услышал. Свободен.
Безопасник открыл рот, закрыл, махнул рукой и направился к выходу, буркнув под нос: «Катитесь вы оба к черту... ». Остаток для пролетел в утомительной рабочей суете, впрочем, мысли мои были куда больше заняты планированием предстоящей диверсионной операции. А дома, куда я заскочил, чтобы переодеться, меня поджидал сюрприз. Все же, девочки из предместий очень хваткие. Вот и Ева не сдалась так просто, попыталась ухватить за хвост ускользающие отношения и приехала ко мне домой. Ее впустил дворецкий, и теперь она грудью прижалась к моей спине, окутав меня облаком пряных духов. Ладони скользнули по плечам, сдавили, массажируя, основание шеи.
- Я видела сюжет о покушении по телевизору. Какой ужас! Ты поэтому был такой нервный?
Наманикюренные ноготки игриво царапнули кожу, а следом ее щекотнуло дыхание и губы, шепча:
-Давай, снимем стресс... Обещаю, тебе понравится! - Ева, сделай мне приятно, - произнес я, не оборачиваясь. - Да-а-а? - чувственно мурлыкнула она и потерлась о мое плечо подбородком. -Уйди.
Оскорбленно поджатые губы и злые слезы на пушистых черных ресницах не вызвали ни малейшего отклика в душе. Она ничего не сказала, только вылетела из дома, громко хлопнув дверью, почему-то оставляя раздраженное предчувствие -еще вернется. Принятое вчера решение было принято на эмоциях, просто из-за взбурлившего раздражения, что она позвонила именно сейчас, именно в это время, ворвавшись в очень личные размышления. Но теперь я убедился в том, что оно было правильным. Красивая, страстная женщина пришла сейчас, предлагая себя, и я вдыхал аромат ее духов, такой греховно-сладкий, чувствовал, как она прижимается ко мне грудью, всем телом - и остался равнодушен. Это было приятно, но с Кейт было не так. С ней всегда было не так.
...Загнанная в угол Китти-котенок сверкала на меня злым взглядом из-под челки. Выставленный воздушный щит был невидим, но я знал, что он есть и не торопился разбивать себе лоб на радость этой стерве. Вместо этого приблизился вплотную, жадно впитывая те крохи эмоций, напряжения, что пробивались сквозь ее сосредоточенность. Но мне этого мало, мне нужно больше, сильнее, полнее, расцветить внутренний мир яркими сполохами гнева, ярости... где твоя ярость, ведьма? Как ты смеешь закрываться от меня? От меня! Я все равно добьюсь своего! И покажу тебе, где твое место, стерва.
Сеймур дышала рвано, с присвистом. На лбу выступили бисеринки пота, грудь резко вздымалась, привлекая внимание и соблазнительно натягивая ткань форменной блузки. Приоткрытые губы - красные, искусанные... и я внезапно поймал себя на том, что хочу тоже куснуть их. Прихватить зубами, губами, пососать, почувствовать вкус... вкус изумления и гнева хладнокровной стервы в ответ на это действие. Всем телом вдавить хрупкую фигуру в стену, продолжая целовать... В брюках стало тесно.
Стоп. Я хочу Сеймур? Эту беспринципную, мстительную ведьму? Да быть того не может! То, чего не может быть шевельнулось активнее, сильнее натянуло ткань штанов. А взгляд, скользнувший по напряженной фигуре, подкинул углей в костер воображения. Отвратительно длинная юбка. Смять ее в кулак, задрать, обнажив бедра, провести по ним, ласково, а потом с нажимом, оставляя быстро таящий след на нежной коже. Круглые коленки. Гольфы. Гольфы можно оставить. От мысли как эти коленки стискивают мой пояс, а тонкие щиколотки в гольфах скрещиваются на спине, стало совсем "плохо". Я шагнул вперед, и воздушная преграда между нами натянулась тонкой холодной пленкой.
Ладонь легла на преграду, магия, живущая в теле, радостно отозвалась на призыв. Пленка в том месте, где я касался ее раскалилась. Сеймур задышала еще чаще. Бисеринки пота на виске собрались в каплю, и та стремительно сорвалась вниз, по прозрачной коже шеи, в вырез блузки... огонь взревел внутри, я усилил нажим, и щит лопнул. Ладонь по инерции врезалась в стену, рядом с головой Китти, заставив ее вздрогнуть всем телом. Губы разомкнулись для того, чтобы что-то сказать, и я не выдержал, качнулся вперед и жадно припал к ним. Этим летом отец отвел меня в клуб «Шелковая лента». Его слова были - мальчику пора научиться быть мужчиной. В клубе работали профессионалки - все, как одна, роскошные женщины, от которых у любого мужчины перехватывало дыхание и частил пульс. Опытные, привыкшие работать именно с аристократами и удовлетворять самый изысканный вкус.
Это был интересный опыт. Он, пожалуй, не перевернул мой мир, но приоткрыл завесу тайны над той стороной жизни, о которой я, признаться, и не особенно до сих пор задумывался. И сейчас, прижимаясь губами к губам Сеймур, вдавливая всем весом хрупкое тело в стену, чувствуя, как внутри сквозь всеобъемлющее изумление прорывается протест и что-то еще, что-то пока невнятное, я понял, что, черт побери, да. Я хочу Сеймур. И я хочу ее так, как ни хотел ни одну из этих чертовых профессионалок даже на пике наслаждения. Именно это осознание заставило меня отстраниться нечеловеческим усилием воли.
Правила. В этой игре есть правила. Отец настаивал на том, что это нужно запомнить накрепко, вбить в подкорку. И первое из них гласит - не спешить.
С трудом оторвав взгляд от таких заманчиво сладких губ, я поднял глаза, встречаясь с глазами Сеймур - огромными, широко открытыми. Она смотрела на меня так, будто впервые увидела, хватала ртом воздух и не шевелилась. По-прежнему зачарованный видом, я протянул руку и коснулся ее щеки. Сеймур снова вздрогнула, но не отстранилась, не разорвала зрительный контакт, позволила пальцам обвести контур лица, шею, зарыться в русые волосы, обхватив затылок, чтобы притянуть ее к себе для нового поцелуя. Протест угас, не успев до конца созреть. Кейт разомкнула губы, еще не отвечая, но и не противясь, запрокинула голову, подалась навстречу всем телом, и меня едва не затрясло от желания. От этой обескураживающей податливости. Сознание раздвоилось. Одна его часть требовала взять свое здесь же, сейчас же, сию секунду. Другая, та, что подчинялась не мне, а жесткому воспитанию и постоянному контролю, вдумчиво и неторопливо исследовала внезапно открывшиеся возможности.
Скользнув под полы пиджака, я сжал тонкую талию, огладил сквозь ткань. Кейт дернулась, уперлась ладонями мне в грудь. Но, прежде чем я успел снова отстраниться, ладошки скользнули вверх, обнимая меня за шею. Желанные эмоции накатывали волнами - сомнения наслаивались на страхи, страхи на любопытство, любопытство на что-то новое, манящее... Они кружили голову, я жадно впитывал их, захлебывался ими, забыв абсолютно, кто именно стоит передо мной, кого я сжимаю в объятиях, кого жадно целую. Хотя нет, не забыв.
Наоборот, осознание того, что это именно она - Кейт Сеймур, ведьма и стерва -сейчас неуверенно отвечает на мои ласки, обнимает меня, льнет ко мне, дарило особенный кайф. Я никогда никому не позволял к ней прикасаться. Все знали, она -моя добыча. Она - моя.
Пальцы путались в петлях, пока я расстегивал пуговицы блузки, очень хотелось рвануть их к чертям, но я держался. Ткань разошлась, и когда я жадно уставился на открывшийся моим глазам вид, рука Китти взметнулась, чтобы ухватить, свести края обратно. Я перехватил ее ладонь, поцеловал кончики дрожащих пальцев и завел себе за голову. А сам наклонился и припал губами к шее, провел языком по ключице, пробежался дорожкой коротких поцелуев ниже, по часто вздымающейся груди. Сеймур судорожно вдохнула, и вцепилась в волосы у меня на затылке. Я понятия не имел, я боялся даже думать о том, что будет, если Китти сейчас опомнится, передумает, оттолкнет, поэтому был предельно осторожен и внимателен, впитывая малейшие грани ее эмоций.
Руки медленно нырнули под блузку и, едва-едва мазнув по небольшим, но соблазнительным полушариям груди в белом кружеве, легли на плечи, провели по ним, скидывая ткань окончательно. И, пока Сеймур была занята выпутыванием из манжет, я провел пальцами по бархатистой коже, отводя кружево в сторону, высвобождая маленький розовый сосок. Обвел его по кругу, с интересом наблюдая, как он собирается в тугую горошину под моими пальцами. Кейт всхлипнула.
Я метнул на нее короткий взгляд и, убедившись, что это отнюдь не слезы, решившись прижался к груди уже губами, целуя, вылизывая, посасывая, покусывая, с наслаждением вслушиваясь в сдавленные стоны, чувствуя, как острые ноготки сминают рубашку, царапают плечи. А потом я спустился еще ниже, опустился на колени. Мягкий живот подрагивал под моими поцелуями, Сеймур стояла, тяжело дыша, запрокинув голову, и, кажется, даже не заметила, как я расстегнул молнию на юбке, и та упала к ее ногам. Я прошелся ладонями по обнаженным бедрам, и осторожно прихватил губами кожу над самой линией белых трусиков, но подцепить их не успел. Кейт снова стиснула мои волосы в кулаке, потянула наверх, и я послушно поднялся, снова оказываясь с ней на одном уровне и чуть выше.
- Сначала ты. Разденься, - едва слышно произнесла она пересохшими губами.
Я сделал шаг назад, стащил с себя туфли, параллельно расстегивая рубашку, стряхнул ее, взялся за пряжку ремня. Китти наблюдала за мной, обхватив себя руками за плечи, смущенно кусая губы, но тем не менее, неотрывно. И только когда я снял штаны вместе с трусами, ее взгляд на мгновение замер, а затем панически метнулся вверх, а щеки залила краска. Я снова шагнул к ней уткнулся лбом в лоб, прижался грудью к груди. Ладонями уверенно скользнул под белое кружево, сжимая упругую попку. Желание билось в затылке, в висках, грозило разорвать череп. Самоконтроль от этой охренительной близости, от запаха чистой нежной кожи, от ее вкуса на губах, трещал по швам.
Что ты со мной сделала, чертова ведьма?..
Я сделал шаг назад, утягивая Сеймур за собой, усадил ее на парту, снова двинулся по сладкому телу вниз, беспорядочно целуя, куда придется, прихватывая кожу губами, зализывая следы этих прикосновений, отвлекая от главной цели - стащить белье. И когда мои пальцы коснулись горячих влажных складок, чуть раздвинули их -осторожно, на пробу - затрясло нас обоих. Я понял, что если промедлю хоть еще немного, то просто опозорюсь. Сеймур вцепилась в мои плечи, впиваясь ногтями в кожу, кажется, даже до крови. Мне было плевать. Я чувствовал, как мой член мучительно медленно проникает внутрь, и там было так узко, так горячо, так охренительно прекрасно, что все, о чем я мог сейчас думать это о том, чтобы не кончить прямо сейчас, сию секунду.
Я вскинул голову и увидел, как Сеймур сама смотрит вниз, широко распахнутыми глазами смотрит туда, где мой член входит в нее, и в глазах плещется ужас пополам со жгучим желанием. Но когда я растерянно замер, упершись в эластичную преграду, она сама нетерпеливо подалась мне навстречу, сорвав остатки самоконтроля. Сжав ее бедра, я рывком вошел до упора и снова остановился, оглушенный резким всплеском чужих контрастных эмоций.
На ресницах зажмуренных глаз блестели слезы, Кейт рвано дышала, но не пыталась вырваться, наоборот вцепилась в меня еще сильнее, вся напряженная, как туго натянутая струна. Что-то дернуло меня, и я принялся лихорадочно ее целовать, беспорядочно скользить руками по телу, кажется, даже шепча какие-то идиотские, тупые нежности. А следующим, что отпечаталось в голове были уже движения в жаркой, невообразимо узкой глубине, и короткие постанывания Кейт. И она прижималась ко мне грудью, твердые соски терлись о кожу, бедра двигались мне навстречу, принимая нарастающий темп. А еще дальше - полное затмение, эйфория, разделенная на двоих. Я даже не сразу понял, что сначала меня накрыл оргазм Кейт и только спустя пару движений - мой собственный.
Сердце грохотало в ушах, руки, которыми я оперся на парту по обе стороны от разведённых бедер, подрагивали в локтях. Хотелось рухнуть куда-нибудь и отрубиться. Но контроль над разумом возвращался медленно и неотвратимо. Губы сами собой прошептали нужное заклинание. Сеймур вздрогнула, когда ее коснулись очищающие чары, разжала пальцы, отстранилась. Торопливо соскочила с парты, так же торопливо оделась, и почти выбежала из класса. Она замерла лишь на одно мгновение в дверях, чтобы бросить на меня выразительный, но ни черта не понятный взгляд. И скрылась.
И тогда я подумал - охренеть. А потом - больше никогда. Это же Сеймур! Стерва, от одного вида которой меня колотит от бешенства. Я убить ее хочу, а не... хочу!.. Она должна знать свое место!..
...Выныривая из воспоминаний, я ухмыльнулся себе тогдашнему. В чем-то я определенно был прав. Прямо сейчас и отправлюсь возвращать Китти на место. А с Евой все же нехорошо получилось, я чуть не забыл.
- Чем могу вам помочь, мистер Феррерс? - поинтересовался мелодичный женский голос на другом конце телефона. Ювелирный салон «Адамант» славился безупречным сервисом.
- Памятный подарок для мисс Евы Тейлор, адрес - Вайн-стрит, 6, квартира 45. - Будут какие-нибудь пожелания? - На ваше усмотрение. Сумму на мой счет. Я бросил телефон на тумбочку и отправился переодеваться.
Глава 4
Кейт
Господи, как же хорошо дома!Я подумала об этом, едва шагнув за порог, когда за моей спиной встали на место запирающие заклинания, отгораживающие мой славный двухкомнатный кокон от внешнего мира. Артефакт-ключ привычно повис на крючке, из кухни с дробным костяным стуком когтей по полу явился Майкл и принялся тереться об ноги. Получив свою порцию еды, неблагодарное благодарное животное тут же прекратило нежности и принялось с громким чавканьем уминать подношение, а я направилась в ванную. Тяжелый день подошел к концу, и я определенно заслужила дозу благословенной релаксации в тишине и покое.Откинув голову на бортик ванны, полной волшебной пены, одуряюще пахнущей морем и соснами, я закрыла глаза. Хо-ро-шо. От горячей воды будто все кости в теле таяли, аромат пены и пар кружили голову, даря ей легкость. Но только с телесным расслаблением, умственное никак не приходило.
Раздражение, прочно поселившееся в душе, и не думало утихать. Я понимала теперь, что это все еще шалит связь, что скоро все придет в норму. Но мысли эти не помогали. Сорвать злость на Ароу, который от моего наезда настолько ошалел, что даже не сопротивлялся, тоже не помогло. Зато я теперь была уверена, что потакать Феррерсу в дурацких розыгрышах он больше не будет. Не помогли и заверения начальника службы безопасности о том, что с его стороны будут предприняты все меры, чтобы урегулировать ситуацию в соответствии с моими требованиями. Мысли о том, что теперь я буду работать не с Феррерсом, а с другим, незнакомым человеком, с которым меня будут связывать понятные, ничем не осложненные рабочие отношения – тоже не помогала. Эта отчего-то наоборот, бесила еще больше!
Очень хотелось выпить успокоительное, но – еще чего не хватало! Сонливость, притупленные реакции – тоже мне, профессионал. И, отогнав от себя эту идею, я только собралась примерить на себя известную методику «надо думать о хорошем», как дверь в ванную открылась. Вот только вместо Майкла, любящего иногда сунуть нос в пену и потом чихать от этого полдня, на пороге появился… Феррерс.
Он окинул хозяйским взглядом ванную, меня в ней, облака пены, выдал:
– Н-да, хоромы у тебя так себе. Не размахнешься.
Повернулся и исчез.Чтобы вернуться меньше, чем через минуту с подносом, на котором красовалась роза в тонкой вазе, бутылка, два высоких бокала и вазочка с шоколадными конфетами. И пока я продолжала давиться изумлением и гневом, с ловкостью эквилибриста он пристроил все это на бортике ванной, подперев магией, и принялся раздеваться.Мой дар речи и не думал возвращаться, поэтому я просто молча наблюдала, как длинные пальцы потянули узел галстука, и модная удавка легла рядом с моим халатиком. Следом – пиджак. Феррерс взялся за пуговицы рубашки, и ткань разошлась, заманчиво демонстрируя часть поджарого сухощавого тела. Запонки легли рядом с галстуком. Рубашка полетела на пиджак, аристократ взялся за пряжку ремня, и я очнулась от оцепенения.
– Как ты вошел?! – возможно, это был и не самый подходящий случаю вопрос, но именно он напросился первым, взяв первенство среди «какого черта?», «выметайся, паршивец» и невнятного слабоцензурного бульканья.
Феррерс вытащил из кармана брюк и продемонстрировал мне артефакт-ключ. Единственный дубликат, который на всякий случай хранился у Джорджа. Та-ак…
– Не переживай, Кейт, Джордж отличный парень! Он очень долго торговался! – обнадежил меня Эдвард, снова вернувшись к брюкам. – Представляешь, мне даже пришлось сбегать за шоколадкой.
– За шоколадкой… – повторила я. – Он продал меня за шоколадку?!
– За контракт с министерством на заклинательную защиту пропусков, две служебные тайны, бутылку шоргского – и шоколадку, – невозмутимо поправил Феррерс, расправившись с остатками одежды, и полез в ванную. Я машинально подтянула к себе колени, освобождая ему место.
– Отлично. Мой друг продал меня за бутылку, а партнер – за два должностных преступления.
– Все хорошо, Китти. Расслабься.
– А чем, как ты думаешь, я тут занималась до того, как ты явился?!
По-хорошему его надо было бы выставить. Закатить скандал, треснуть чем-нибудь, да в конце концов полицию вызвать и пусть выкручивается, как хочет!..Но не было сил.Феррерс ухмыльнулся, глядя на мое скорбное лицо, разлил по бокалам вино, протянул один из них мне. Вторым сам со мной чокнулся и откинулся на бортик ванной, с блаженной миной пригубливая напиток. Под пеной чувствовалось горячее движение потоков воды – аристократ пытался пристроить ноги так, чтобы меня ненароком не пнуть.Я не торопилась опустошать свой бокал, вместо этого, склонив голову на бок, задумчиво изучила скульптурную композицию «аристократ потомственный, в конец обнаглевший, одна штука».
– Эдвард. Чего тебе надо, а?
– Помимо очевидного? – уточнил Феррерс, приоткрывая глаза.
– Помимо.
– Чтобы ты бросила контракт с министерством. Но я реалист, поэтому для начала мы обсудим вариант с твоим возвращением в мой штат.
Я надменно заломила бровь.
– И с чего бы я должна соглашаться?
– С того, что пока связь не устаканится, тебе лучше быть рядом со мной, нежели на удалении. Поверь.
Что-то было в его голосе, совсем не шуточное, несмотря на ироничный тон и общее расслабленное состояние.Я сделала глоток, не чувствуя вкуса. Каково тебе было, Эдди, когда родители забрали тебя из школы? У меня были сомнения, что слово «плохо» способно описать то состояние.А он прав. Как бы я ни злилась на него за сегодняшнюю выходку, сейчас мне было гораздо спокойнее, чем пять минут назад, до появления мерзавца в моей ванной, хотя, по правде-то, должно было быть ровным счетом наоборот.
- Не аргумент, - спокойно произнесла я. - Хуже-лучше, взбрыкивания связи я переживу. Твои выкрутасы - вряд ли.
- Я буду хорошим мальчиком!
-Ой ли?
- В рамках инструкции, - Феррерс поерзал, на находя удачной позы в узковатой для двоих ванной. - Я даже ради тебя ее прочитаю, идет? И вообще, сколько можно издеваться над гостем? Видишь, мне неудобно! Иди сюда.
А я что? А я пошла, прихватив по пути парочку шоколадных конфет. И можно было бы побрыкаться, но на это не было ни сил, ни, по правде говоря, и желания. Мужская рука обхватила меня за талию, приподнимая, прижимая теснее. Я откинула голову на широкое плечо, поелозила, выбирая место, где удобнее. Эдвард попытался что-то сказать, но я сунула ему в рот предусмотрительно захваченную конфету. Может, мне их запас с собой носить? А то он прям даже почти не бесит, когда молчит... Я положила ладонь поверх обнимающей меня руки, коснулась пальцев, обрисовала костяшки, провела туда-обратно по выступающим косточкам кисти. Эдвард шумно выдохнул, обдав холодом влажную кожу, сжал меня чуть сильнее, прижался щекой к моему лбу.
Все же удивительно, как мне было с ним сейчас легко. И связь тут не при чем. Она сейчас даже больше мешала, навязывая остаточные эмоции еще того, школьного времени. И мы, поддавшись им, толком не успели сообразить, что чувствуем на самом деле. А на самом деле я была рада его видеть. Правда - рада. У меня было много времени, чтобы понять, то, до чего семнадцатилетняя Китти никогда бы не дошла.
Феррерс дал мне гораздо больше, чем могло показаться на первый взгляд. Наше противостояние вылепило из меня личность, помогло состояться как магу, раскрыть талант во всей его красе, все это да. Но еще оно дало мне уверенность как женщине. Ничто не дает больше уверенности в женском очаровании, чем хладнокровный аристократ, у которого при виде тебя сносит крышу. Тебя и только тебя. Ни на одну из девушек Андервуда Феррерс больше не смотрел, я это знала. Конечно, играла свою роль эмоциональная привязка. Но ведь чтобы добиться от меня эмоций подобным способом, он сначала должен был сам этого захотеть. А потом хотеть снова и снова.
И мои отношения с Феррерсом во всей их сложности и весьма противоречивой многогранности, были самыми длительными из всех, что я когда-либо имела с мужчинами. Я пару раз влюблялась и говорила, и верила, что люблю. Но потом все это быстро стиралось, таяло в буднях, в работе. И, расставаясь, я испытывала легкое сожаление, смешанное с облегчением. Но ни разу - того чувства опустошенной растерянности, как когда оказалось, что мой заклятый школьный враг действительно навсегда меня покинул...
- Так мы договорились? - Конфеты, к сожалению, надолго не хватило.
- Не-а, - отозвалась я. - Это что, Джорджу и контракт, и тайны, и бутылку, и шоколадку, а мне обещание того, что ты и так должен делать?!
- И бутылку, и шоколадку! - Феррерс кивнул на поднос. - Не убедил. - Ладно, чего ты хочешь?
Я задумчиво постучала пальцем по подбородку, еще сильнее откинув голову на его плечо. Если скосить глаза, можно было увидеть совсем близко, как кривятся в довольной ухмылке тонкие губы, а если чуть-чуть повернуть голову - то потереться носом о гладко выбритый, но все равно чуть шершавый подбородок.
- Расскажи-ка мне, как вот это вот состояние под контроль брать.
- Понятия не имею, меня просто заперли. Но я с удовольствием окажу тебе эту услугу, только попроси!
Я фыркнула и потянулась за новой конфетой. Вторую «затычку» Феррерс принял уже с готовностью, обхватил пальцы губами, куснул, слизнул остатки шоколада. Где-то внутри в ответ на этот жест охотно шевельнулось желание. А у Феррерса... у него тоже кое-что шевельнулось! Но фиг ему. Я еще не закончила. Вот только заманчивых требований, которые можно было бы сейчас так легко выторговать что-то все не находилось.
- Зараза ты, Феррерс, - вздохнула я. - В кои-то веки у меня есть возможность качнуть права, а с тебя и взять-то нечего!
- Отчего же... - аристократ охотно притянул меня ближе, намекая, что именно с него можно взять.
- Извини, Эдди, - я поерзала, в попытках ослабить хватку и словно случайно прижалась еще ближе. - Но это валюта неконвертируемая.
- Еще скажи - деревянная, - уязвленно огрызнулся Феррерс, куснув меня в плечо, и тут же зализал оставшийся шоколадный след.
Я хихикнула, закинула руку за голову, провела кончиками пальцев по пушистому ежику, в очередной раз убеждаясь, что он мне категорически не нравится. Три пасса, короткий всплеск силы, и я с наслаждением вцепилась в стремительно отросшие светлые пряди, дернула, потянула... ка-айф!
- Сеймур!!! Какого...
- Цыц, - строго шикнула я. - Я еще не согласилась на твое предложение.
- Я уже подумываю его отозвать. - Широкая ладонь скользнула по ребрам и ухватила грудь, мазнув пальцем по соску.
- Отзывай, - щедро согласилась я, прогнувшись навстречу этому движению, но так и не отпуская желанную добычу. - Мне с мистером Лоу, министром финансов, будет просто прелестно работаться.
Феррерс сильнее сдавил рукой мои ребра, заставляя резко выдохнуть, но тут же выпустил, и я победно поерзала, чувствуя, как скользит по пояснице, упираясь в нее, горячий и твердый член. Эдвард сдавленно выдохнул сквозь зубы, а я вернулась к насущным размышлениям:
- Итак! Я хочу... я хочу...
Вторая рука Феррерса скользнула к вверх, пальцы сжали второе полушарие, помяли, помассировали подобием невероятно чувственного массажа. Мысли вылетели из головы щебечущими птичками, согласившись со мной - да, я хочу.
- Хочу честный рассказ о том, что было после того, как тебя забрали из школы!
Я повозилась, выпутываясь из отвлекающих от мыслительного процесса рук, и повернулась к Феррерсу лицом. Аристократ наградил меня тяжелым взглядом, впечатление от которого, впрочем, несколько смазала очаровательная лохматость на голове. Волосы отросли всего на пару сантиметров, но все равно придавали Эдварду вид удивительно мальчишеский.
- Кейт, давай потом!
- Нет уж! Потом я захочу, чтобы ты бегал голышом по ночным улицам столицы!
На талии сжались сильные пальцы, рывком притягивая меня ближе, усаживая на ноги, так что теперь свидетельство Феррерсовского желания многозначительно упиралось мне в живот.
- Господи, почему я не свернул тебе шею еще в школе? - пробормотал аристократ, прильнув губами к упомянутой части тела. - Ошибки юности! - философски ответила я. - давай, Эдди, рассказывай. Феррерс уткнулся лбом мне в плечо, и я снова запустила пальцы в светлые растрепанные волосы. - Плохо. Очень плохо. Потом получше. Потом еще лучше. Потом совсем хорошо. А потом ты явилась и все испортила. - И это все?! - Ты просила честно, а не подробно! - и прежде, чем я открыла рот для новых «хочу», он выдал: - Теперь твоя очередь. Почему ты бросила зверомагию? - Почему это моя? - расфырчалась я. - Я не хочу! - Кейт! - рыкнул Феррерс, сильнее сжимая мою талию. - Я хочу!
- Скучно стало, - я пожала плечами, выпутала пальцы из волос, положила ладони на грудь, царапнула, погладила. - Все закончилось тем, что я год там покрутилась, поменяла все ограды, подлатала все защиты, поймала себя на том, что продумываю как-то сверхмощный купол для виверн, а виверны смотрят на меня как на дуру, потому что он им на фиг не сдался... и рванула обратно.
Когда десять лет назад, куратор узнал, что именно я потребовала у лорда Феррерса в награду за спасение жизни его сына - а именно, разрешение не продолжать обучение по профилю инициации, а отправиться туда, куда я и планировала изначально (к гадам!) - он только молча подписал разрешение, рекомендации, бумаги, и все-все-все, что его просили. Зато, когда восемь лет назад я явилась к нему с «Мистер Вилсон, я передумала!» -он тоже подписал разрешение, рекомендации, запрос в адрес университета... но уже отнюдь не молча! И те ворчливые нотации, которые обрушил на мою бедную русую голову бывший куратор в приличном обществе лучше не озвучивать. Ладони Феррерса прошлись по моим бедрам, легли на ягодицы, сжали, несильно, но ощутимо. По-хозяйски.
- Я приезжал туда. В заповедник.
Я на это ничего не сказала. Просто приподнялась, подалась вперед и тут же медленно, со вкусом, опустилась вниз. От острого, неописуемого удовольствия, дрожью отозвавшегося во всем теле, я со стоном выдохнула и тут же прикусила губу. Мамочки, как же это все-таки хорошо! Как хорошо...
Не торопясь активно действовать, Феррерс с нажимом провел ладонями по моей спине вверх, вниз, а потом сгреб в охапку, насаживая сильнее, хрипло застонал мне в шею. Качнул бедрами, не давая пошевелиться самой, и я всхлипнула от того, каким шквалом ощущений отдалось внутри это короткое движение. И я сама обхватила его за шею, прижалась теснее и принялась двигаться, чувствуя, как Феррерс вторит моим движениям, как удовольствие, сосредоточенное сейчас внизу живота, растекается по всему телу горячими ручейками, пока наконец не накрыло меня с головой, заставляя задыхаться, захлебываться им, тонуть в нем... Я лежала на Феррерсе, уткнувшись лбом в выемку между шеей и плечом, перебирала пальцами короткие светлые пряди. Сквозь опущенные ресницы наблюдая, как обнимающий меня за плечи Эдвард потянулся за бокалом. Сделал глоток. Оставил в сторону. И вдруг заговорил:
- Ты мне снилась, Китти. Постоянно. Даже наяву - снилась...
Он говорил, а я слушала, прижимаясь щекой к горячей коже, вслушиваясь не только в слова, но и в хриплый, надломленный тембр, в глухое биение сердца. Ничего не изменилось. И одновременно изменилось так много. Наверное, если бы Феррерс поступил так, как должен был бы поступить любой нормальный мужчина в подобной ситуации - при первой встрече высказать сдержанную радость и заинтересованность, потом цветы, конфеты, романтика, свечи, ритуальный танец самца шилохвостого страуса вокруг интересующей его самки (то еще зрелище, никогда не забуду!) - все сложилось бы иначе. И отнюдь не в положительную сторону. Я бы шарахнулась и крепко призадумалась, а надо ли оно мне. А о чем думать, когда уже все свершилось? Правильно, не о чем. Остается только пользоваться моментом.
Ну и Феррерсом пользоваться, что уж! - подумала я, одновременно с этим протягивая ему мочалку с просьбой спину потереть. Зря что ли пришел... Когда мы вылезли из ванной, и я, позевывая, попросила Эдварда дверь за собой запереть самостоятельно, раз уж он отпереть ее самостоятельно потрудился, аристократ посмотрел на меня с крайним удивлением.
- А кто тебе сказал, Китти, что я ухожу?..
Эдвард
Телефон, брошенный на тумбочку, вибрировал снова, и снова, и снова. Кому-то категорически не нравилось, что перед тем, как заявиться к Кейт, я отрубил любую возможность связаться со мной магически. Тогда этот находчивый человек решил взять меня измором иначе. Можно было бы, конечно, протянуть руку и выключить надоедливый гаджет. Что я и сделал. Но вялое любопытство сыграло злую шутку. Глянув на имя звонившего, я поморщился и нехотя все же принял вызов.
- Эдвард? Ну наконец-то! - одновременно взволнованный и недовольный голос леди Феррерс взрезал ночную тишину. - У тебя все в порядке?
- А что у меня может быть не в порядке? - на всякий случай уточнил я. Всегда лучше знать наперед суть обвинений, прежде чем признавать их или опровергать.
- Мы с отцом только что видели новости. Эдвард, это возмутительно! Куда смотрит министерство? Почему нападавшие не найдены? Что за халатный подход к твоей безопасности? Если подобное повторится...
- Не переживай, мама. У меня все под контролем.
Глава 5
Кейт
После этой ночи я могла с уверенностью сказать, что занимает первую строчку в моем списке худших вариантов пробуждения. Это когда часов в пять утра ты подскакиваешь на кровати от громоподобного оскорбленного мявка, мужского вопля и рева пламени вперемешку с озлобленным шипением. А потом, сорвавшись в бег прямо из положения лежа, чтобы кого-нибудь срочно спасти, путаешься в одеяле, грохаешься на пол и в соседнюю комнату уже вползаешь с видом неторопливым и величественным, потирая ушибленный бок.Вошла я вовремя. В руках Феррерса разгоралось очередное убийственное плетение, а Майкл, распушившийся до размеров дикобраза, готовился к прыжку.
– Фу! Сидеть! – рявкнула я генеральским голосом.
Добротно выдрессированный Майкл машинально шлепнулся на задницу, оборачивая лапы хвостом и принимая вид «а кто у мамочки послушный мальчик?». Феррерс, у которого дрессировка хромала, лишь выпустил плетение в сторону, и я зажмурилась, не желая видеть, как под «огненной плесенью» гибнет висящая на стене картина.
– Какого?!.. – прорычал Эдвард, поворачиваясь ко мне и, кажется, не испытывая ни малейших угрызений совести насчет нанесенного моему интерьеру ущерба. – Что это за тварь?!
– Кот. – Я посмотрела на часы, устало потерла глаза и вознамерилась вернуться в кровать.
– Кот… – повторил Феррерс, переводя взгляд обратно на Майкла. Тот заурчал раздуваясь, но на мое грозное шиканье снова сдулся и, гордо помахивая чешуйчатым хвостом, скрылся в коридоре. – Ты издеваешься?
– Майклосский иглошерстный ложный кот, пол – мужской, окрас – агути, – скорректировала я ответ. – Вымирающий вид, между прочим!
– И какого черта он вымирает у тебя в квартире?
– Он тут живет, в отличие от некоторых. Идем спать, а? Давай я тебе лекцию по зверомагии по дороге до министерства зачитаю?
Феррерс издал фырканье достойное кота настоящего, а не ложного, сделал шаг в мою сторону и зашипел, припав на левую ногу.
– Ты на него наступил?!
– А чего он тут разлегся?
– А чего ты тут расходился?! А… – я махнула рукой на диван. – Садись. Лекции по зверомагии быть!
Майкл прибился ко мне случайно. Залез в открытое окно в тот самый день, когда я въехала в эту квартиру и больше уже не вылез. Помятуя о редкости, я честно пыталась пристроить его по заповедникам и зоопаркам, на что получала ответ – сейчас этих вымирающих пруд пруди, зеленые бушуют и записывают всех подряд. Хотя вот с самочками проблемы да, найдете самочку – с руками оторвем! А если вам еще вдруг случайно попадется на дороге опаловая ящерица или лиамский золотоносный червь… На мое ядовитое, что если я найду золотоносного червя, то оставлю его себе, работница зоопарка жизнерадостно ответила «вот и котика оставляйте!».Это я и рассказала Эдварду, пока с нажитой годами печального опыта сноровкой вытаскивала из его ступни тонкие ломкие иглы. Майкл вернулся обратно в комнату и теперь развалился на шкафу, жмуря изумрудные глаза в обманчивой расслабленности. Хвост же нервно постукивал по дереву, выдавая кошачье недовольство. А пластинчатый гребень вдоль хребта то и дело приподнимался, демонстрируя опасную режущую кромку.
– Могло быть хуже, – утешила я, закончив работу. – Ты ему на бок наступил, там только иглы в подшерстке. Если бы на гребень – пришлось бы зашивать. И я искренне не советую пытаться схватить его за шкирку.
– Я не собираюсь хватать его за шкирку, – надменно отозвался аристократ. – Если он еще раз бросится мне под ноги, я его просто прибью.
Я мудро промолчала, не освещая тот момент, что Майкл прекрасно чует магию и прибить его ей будет не так-то просто, а физическая сила определенно на стороне котика за счет ловкости, быстроты, силы и «встроенного» вооружения. И вообще, пусть мальчики сами разбираются с дележкой территории.Глянув на часы, я вздохнула – ложиться уже не было смысла, а для подъема было все еще рано, поэтому включив автопилот, я поплелась на кухню – досыпать за варкой кофе.Эдвард подошел со спины, взял за плечи, поцеловал в висок. Я что-то сонно промычала в ответ на этот жест и продолжила механически помешивать варево. Как так вышло, что он остался на ночь, я до сих пор не совсем поняла, но удивительнее всего было то, что никакой неловкости сейчас от этого не ощущалось. В пять утра в моей маленькой кухне, на табуретке – самой обычной, простецкой табуретке – Феррерс смотрелся на удивление гармонично.
– Ты так и не ответила.
Я достала чашки из шкафчика, разлила по ним густой темный напиток, один запах которого уже делал из зомби человека.
– Хорошо. Я останусь в твоей команде, если ты не будешь мешать мне работать. И в принципе не будешь мешать, – я выразительно посмотрела на вытянутые чуть ли не через всю кухню ноги.
– Торжественно клянусь, – усмехнулся аристократ, подобрав конечности.
Я поставила перед ним чашку и села напротив, грея пальцы над паром. А может, зря? Может, ну его? Зачем мне эта головная боль в обмен на шоколадку?..
– Тогда я должен тебе кое-что рассказать, – прервал мои упаднические размышления Феррерс. – Тебе наверняка сообщили, что мне угрожают в связи с проектом, который я курирую?
– Феррерс, вот только не надо мне государственных тайн, а? Это Джорджу интересно, а у меня и без того проблем хватает, особенно в твоем лице.
– Извини, Китти. – Аристократ развел руками с виновато-шкодным выражением физиономии. – Придется! Видишь ли, не могут на меня совершаться покушения по этому вопросу.
Я недоуменно вскинула бровь, и Эдвард продолжил: - Сам проект заключается в том, что государство в моем лице проводит процедуру злостной экспроприации залежей магически насыщенного серебра. А его бывшие владельцы этим, как и следовало ожидать, не очень довольны.
Политик. Дипломат. Не очень довольны! Магически насыщенное серебро было такой редкостью, что будь у меня хоть махонькое месторождение, я бы за него тоже всем глотки поперегрызала и мне было бы даже не стыдно!
- Но это не суть, потому что эту проблему я решил. За кадром. Неприятно, знаешь ли, все эти нападения, покушения... настроение портят, от дел отвлекают. Подтянули ресурсы рода, несколько нужных связей, в итоге все довольны. Но мне выгоднее добиться завершения этой процедуры собственными титаническими усилиями, преодолевая отчаянное сопротивление, а оппонентам выгоднее быть жертвами государственного произвола, так что мы дружно создаем видимость того, что каждый остался при своем мнении и усиленно «противостоим». Поэтому, Китти, я совершенно не переживал за свою шкуру и искренне полагал, что дополнительный специалист по безопасности мне не требуется.
- А как же нападение? Оно что, тоже часть этого вашего политического спектакля? - В этом-то и проблема, что нет. Нападение было настоящим. - Но... - начала я и осеклась, призадумавшись. - Ага, - кивнул Феррерс. - Но. - Кто-то еще может жаждать твоей гибели?
- Кроме тебя и твоего зверя? - хмыкнул аристократ, и я от души пнула его под столом по бедру. - По крайней мере никто, в кого я мог бы определенно ткнуть пальцем.
- Ты рассказал это?..
- Нет, - жестко перебил меня Эдвард, не дав договорить. - О договоре с владельцами месторождения знают только я, мой отец и Ароу. И теперь ты. И я хочу, чтобы так оно и оставалось.
Я посмотрела на Феррерса с сомнением. Я не следователь, не мое дело лезть в это «кто, зачем и почему», но мне казалось, что для расследования эта информация имеет весьма весомое значение. Сейчас, предполагая, кто стоит за нападением, можно предположить их ресурсы, их алгоритм действий, их возможности. А если заказчик - фигура неизвестная, то подвох можно ожидать, где угодно. Ясное дело, что аристократу не хочется, чтобы информация о закадровой сделке была обнародована, но ведь не ценой же жизни?
- Нет, Китти, - жестко повторил Эдвард в ответ на мой взгляд. - Те, кому нужно знать - оповещены. Ароу подпольно ведет собственное расследование, у него благодаря должности есть допуск к следственной информации. Я теперь буду осторожнее. А ты.., ты проследишь, чтобы я был осторожнее!
- Феррерс, я специалист по безопасности, а не нянька.
- А разве это не одно и то же?
Видит бог, я хотела его прибить! И понятия не имею, как вместо катафалка он оказался в моей постели! Вот только приключения утра на этом не закончились. Потому что пока я застегивала блузку, квартиру огласил новый рык, и следом за ним, до скрипа царапая когтями кафельный пол (кафель в моей квартире появился исключительно после появления котика), в спальню влетел Майкл, шмыгнул под кровать и оттуда жалобно и гнусаво заорал. Влетевший следом Феррерс грозно размахивающий собственным ботинком, вогнал меня в легкую ностальгию по всем моим несостоявшимся романам...
- Я убью эту тварь! Ты видела, что он сделал?!
- Ты испортил ему подшерсток, он испортил тебе туфли. По-моему, все честно, - я пожала плечами и влезла в юбку. - У него иглы поломанные еще месяц будут отрастать, между прочим!
- Плевал я на...
- Ох, Эдди, - я скривила жалостливую мину. - Вот только не говори, что это твои последние ботинки. Бедный ты мой мальчик, иди пожалею! Ты только не плачь, ладно?
Судя по бешеному взгляду, переведенному с подкроватья на меня, определение «твари», которую Феррерс будет убивать, только что поменялось. Я поправила воротник и преспокойно отправилась в ванную - укладывать волосы. Феррерс, пожеваный ботинок и, кажется, даже крадущийся Майкл, жаждущий выяснить, чем закончатся вопли этих двуногих, отправились за мной.
- Как?! Вот, как он это сделал? - Аристократ сунул мне под нос туфлю, в центре которой красовалась неровная, обслюнявленная дыра.
- А у него в желудке не желудочный сок, а практически кислота, - охотно раскрыла я тему, радуясь возможности поделиться бесценными знаниями. - Когда попадается добыча, которую он не в силах сразу сожрать по причине жесткой шкуры, он отрыгивает на нее желудочный сок, ждет, пока она отмякнет и полупереварится, и тогда уже...
- Кейт!!! _заорал взбешенный Феррерс. - Мне плевать, как он это сделал! Это был риторический вопрос!!!
Я пожала плечами и вернулась к укладке, заглушив патетические завывания феном.
- Если тебя это утешит, то тебе еще повезло, - я все-таки сжалилась над бедолагой, которому даже сексом пар сейчас не спустить. Во-первых, я уже оделась и обойдется, а во-вторых, и ферресовским силам, пожалуй, есть пределы. - Другим еще больше досталось.
Из зеркала меня настороженно сверкнули светлые глаза.
- Например, одному из моих... м... хороших знакомых, он не туфли испортил, а одежду разодрал, пока... - я немного стушевалась и, отведя взгляд, принялась накручивать локон на расческу. - И я отвозила его домой, завернутого в простыню. А другому он кожаную куртку сожрал с серебряными вставками и огнеупорными чарами. Мы с ним из-за этого расплевались и вставки я ему потом почтой отправила, когда они естественным путем вышли. Но то был особенно нелюбимый знакомый. Бедный Майкл давился, но жрал...
По глухому молчанию за спиной, я уже начала подозревать, что упоминать бывших, возможно, была и не самая удачная идея, учитывая Феррерсовский характер, но внезапно я поняла, что враждебности за спиной больше не ощущаю. Скорее -глубокую задумчивость.
- Черт с ним, - раздраженно выдохнул Эдвард, наконец. - В чем я до дома поеду? Предлагаешь намотать простыню на ноги?
- Там есть тапочки... в шкафу, внизу на полке.
Большие. Красивые. Розовые тапочки в форме зайцев, которые мне как-то в шутку подарил Джордж... И когда за Эдвардом, отправившимся на поиск указанного, закрылась дверь, я машинально втянула голову в плечи. И включила фен на максимум.
Эдвард
Мой выход из дома с легким опозданием сегодня не остался незамеченным как минимум одним человеком, чью ухмылку я уже готов был расценить как оскорбление, а за многозначительный взгляд - врезать по физиономии. Ароу был одним из тех очень немногих людей, которые знали о моей жизни если не все, то очень многое, и я бесконечно ему доверял, но прямо сейчас за насмешливо-скорбный взгляд с явной сочувствующей оценкой «ну ты, брат, попал!» - приятеля хотелось убить. Кейт, собранная и бесстрастная, с непререкаемым видом села впереди, рядом с водителем, но сегодня меня это устраивало. Личный вопрос временно решен. Теперь надо заняться другими делами, от которых возвращение в мою жизнь мисс Сеймур меня отвлекло. Но все же, зайдя в кабинет, я первым делом набрал секретаря.
- Миссис Рейд, будьте добры, подыщите мне для консультации хорошего фелинолога.
- Кого? - растерянно уточнила секретарь, почтенная дама в годах.
- Фелинолога, миссис Рейд, специалиста по кошкам! И, пожалуйста, как можно быстрее. Крайний срок - завтра.
Вот. Теперь точно - решен!
Кейт
Сегодняшний день обещал быть скучным. Феррерс по плану безвылазно сидел в министерстве, для его защиты здесь я мало что могла дополнительно сделать, поэтому на моей совести оставался только контроль посетителей, коих было не так уж много. Я сидела в приемной, в углу, поглядывала на сурового вида секретаршу, напоминавшую мне нашу преподавательницу по астрологии - даму с голосом парохода и генеральскими повадками - и скучающе листала журнал, когда ко мне неожиданно подсел Стэн Ароу.
Я одарила его хмурым взглядом и вернулась к прерванному занятию. - И давно вы с ним спите? - Прости, я что-то не соображу, каким образом этот вопрос касается тебя? -Я его друг и...
- Ах да! - Я всплеснула руками. - Я же совсем забыла! Стэн, лапушка, ну не веди ты себя как брошенная подружка. Столько времени прошло, уж поздно ревновать! У тебя совсем, что ли, гордости нет?
- Дрянь, - припечатал Ароу, просветлев лицом. - Я так и знал, что это ты слух пустила!
Я искренне старалась держать себя в руках, но, увы, самодовольная улыбка из них выползла и растеклась по лицу. По лицу Стэна расползалась отнюдь не улыбка, но, умения владеть собой за десять лет у него однозначно прибавилось!
- Ты мне лучше вот что скажи, дружочек, - я шевельнула пальцами и нас накрыл звуковой купол.- Насколько все серьезно? Безопасникам удалось что-то выяснить насчет того, кто стоял за нападением?
- Ничего толкового, - давнишний враг пожал плечами. - А тебе? - Я закрыла журнал и посмотрела Ароу в глаза. На несколько мгновений Стэн замялся, а потом изумленно уточнил: - Он рассказал? Тебе?!
И пока я раздумывала, как бы на это получше огрызнуться, он откинулся на спинку стула и смерил меня взглядом с ног до головы.
- Погоди-погоди... так вы.., так вы еще в школе?!
Чего у Ароу не отнять, так это наличия некоторой доли интеллекта!
- Стэн, если ты сейчас задашь хоть еще один вопрос со столь явно нарисованным на роже восклицательным знаком, я начну думать, что тот слух однозначно имел под собой основания. Да, мы с ним спим. Да, со школы. А сегодня утром мой кот сожрал его ботинок. Тебе еще нужны подробности, или ты мне расскажешь уже, наконец, какого черта тут происходит?
- А, если б я знал... - Ароу раздраженно махнул рукой. - Это точно не оппоненты в серебряном деле, я перепроверил, чтобы убедиться, они свою часть сделки выполняют исправно. А вот кто... одно ясно, ресурсы у него ого-го. Феррерс по нападавшим родовым арсеналом шандарахнул, от них одни угольки должны были остаться, а вместо того, чтобы достойно помереть, они удрали, еще и следы профессионально замели. С одной стороны, круг подозреваемых это сильно сужает, с другой - осложняет работу. Эдвард, конечно, тот еще душка, но, вроде бы, никому дорогу не перебегал аж до смертоубийства. Я сейчас пробиваю все мелкие конфликты. Люди разные бывают, на кого-то мало ли посмотрел не так -уже повод для кровной мести, но пока все как-то глухо...
- Угу, - буркнула я себе под нос. - Ясно. Спасибо. - Так что ты присматривай за ним, Сеймур. Не нравится мне все это. Стэн поднялся и направился к выходу. Однако в дверях обернулся. - Вопрос один можно? - Валяй. - Он жив?
- Кто? - Кот! - А что ему сделается? - озадачилась я. - Это любовь... - многозначительно подвел итог Ароу и скрылся прежде, чем я даже успела нафантазировать, как швыряю в него чем-нибудь потяжелее.
Глава 6
Возведение щитов на каркас в особняке Феррерса я закончила тем же вечером, не полагаясь больше на хоть и мощную, но времянку. Хоть из-за этого пришлось засидеться до полуночи, а в итоге и совершенно случайно остаться на ночь.А еще совершенно случайно Феррерс откопал пару каких-то практически древних бутылок и предложил «По бокальчику! Чисто терапевтически».
– Китти, ты пьяна, – заговорщически сообщил он мне спустя некоторое время, пока я старательно пыталась снять с ног туфли и решительно не понимала, почему их там уже нет.
– А почему шепотом? – так же тихо уточнила я.
– Потому что я тоже.
Это почему-то было очень смешно, и мы оба расхохотались, а отсмеявшись я пожаловалась с дрожащими губами:
– У меня ножки не идут, – и задрала одну ногу вверх, показательно пошевелив босыми пальцами – вот смотри, не идут!
Феррерс обхватил ступню горячей ладонью, поцеловал, склонившись, как целуют даме ручку, опустился на колени, не прекращая ласкать губами кожу – колено, бедро. Он приблизился вплотную, обхватил за талию и рывком поднял и подхватил на руки.
– Сеймур, – жаркий шепот обласкал ухо, следом его коснулись губы.
– М-м? – почти промурлыкала я, прикорнув на широкое плечо.
– Я тебя уроню.
– Роняй, – разрешила я. – На кровать.
Путь до нее был долог и тернист. Возможно, если бы по дороге мы не пытались параллельно избавить друг друга от одежды, не целовались, хихикая, как подростки, у стены, на комоде, на какой-то тумбе, что-то с грохотом при этом расколотив, то это несколько сократило бы дорогу, но увы!А на кровать он меня и впрямь уронил. Плюхнул на пружинистый матрас, под мой восторженный визг и тут же повалился сверху, выбивая воздух из легких и затыкая рот поцелуем, не давая сделать новый вздох.Перед глазами все поплыло. То ли от нехватки дыхания, то ли от алкоголя, то ли неземного наслаждения, которое дарили руки, губы, гладкая горячая кожа и твердые жгуты мышц под моими пальцами. Эдвард что-то беспрестанно бормотал, хаотично целуя меня где придется, кажется, мое имя в разных вариациях, а я громко стонала, выгибалась, извивалась, отдаваясь ему вся без остатка.
Феррерс с глухим рыком вошел в меня рывком и сразу до упора, низ живота тут же скрутило таким тягуче-острым наслаждением, что от мгновенного оргазма меня удержала только внезапная смена позиции. Он обхватил меня рукой за талию и сел на колени, утягивая за собой, при этом не выходя, насаживая еще глубже, еще сильнее, почти до боли, но боли одновременно отрезвляющей и сладкой, позволяющей не потерять голову, чтобы в полной мере насладиться медленным скольжением чужой плоти внутри.
Я перехватила инициативу, надавила на жесткие плечи, роняя мужчину на кровать, провела ногтями по груди, задевая соски, царапнула напряженный живот. Широкие ладони впились в мои бедра, поторапливая, и я с томительным упоением принялась двигаться, приподнимаясь и снова с силой насаживаясь на каменно твердый ствол.Наслаждение накатывало волнами, жесткая поросль волос в паху щекотала клитор, и я не отказывала себе в наслаждении иногда изменить угол движения, чтобы потереться о нее. Эдвард, поначалу позволявший мне делать всю работу, постепенно присоединился, вскидывая бедра навстречу, стремительно наращивая наше общее удовольствие.
Мы достигли пика одновременно. Два протяжных стона слились в один. Ослепительно-солнечное наслаждение свело все тело судорогой, заставляя впиться ногтями в горячую, влажную от пота кожу. Внутренние мышцы сжались так, что чувствительность усилилась в разы и каждая пульсация, извергающего семя члена, казалось, дарила новый микро-оргазм.И когда последний его отголосок отгулял по телу, на меня навалилась страшная слабость. Я упала Эдварду на грудь, абсолютно опустошенная, и…Все дальнейшее утонуло в сонно-пьяной туманной дымке.
Утро, как и следовало ожидать после этого стало не таким уж добрым, но волшебная таблетка производства «Алхимагии» привела тело в надлежащее состояние. В такие мгновения я особенно любила магическое сообщество!«Что-то в этом есть», – подумала я, когда спустившись за Эдвардом на завтрак, обнаружила в столовой накрытый на две персоны стол. Горячий кофе высшего качества, хрустящие тосты, три вида варенья, тонкая нарезка ветчины и сыра и свежая газета, которую я выхватила у Феррерса из-под носа.
– Мои соболезнования. С первой полосы тебя аж на третью передвинули.
– Главное, чтобы не в некрологи, – хмыкнул аристократ.
– Кстати об этом, – я газету отложила и принялась намазывать варенье на тост. – У тебя есть еще жилье в городе? Я бы сегодня вечером съездила и установила щиты еще и там на всякий случай. Вдруг потребуется укрытие или… кстати было бы хорошо, если бы об этом жилье не было известно широкой общественности. Точно! Нужно будет туда еще и маскировочных чар накрутить, для верности.
Феррерс прекратил жевать, вместо этого подпер подбородок кулаком и уставился на меня крайне задумчивым взглядом.
– Кейт, ты бы еще предложила мне забаррикадироваться в бункерах министерства обороны.
– А так можно? – с надеждой уточнила я. – Это значительно упростило бы мою работу!
– Нет, – так твердо отрезал аристократ, что в мою голову закралось подозрение, что такой вариант служба безопасности ему уже предлагала.
– Тогда говори адрес и давай ключи. Я же знаю, что ты в любом случае сегодня полночи будешь сидеть с бумагами.
– Ты не приедешь?
– Не хочу мешать вашему страстному служебному роману! Где я, и где бумаги…
– Сейчас покажу – где…
- Время, Эдди, время! - пропела я, легко поднимаясь, проходя мимо мазнула рукой по плечам, чмокнула вновь цивилизованно стриженую макушку. Горячий уголек предвкушения в животе разгорался, обещая завтра нешуточный пожар, ради которого денечек можно было и потерпеть. Если, конечно, кое-кто вытерпит. День прошел без происшествий, если не считать таковым быстрый секс на столе рабочего кабинета. Кто из нас не вытерпел, я толком не поняла. Я зашла к нему, чтобы уточнить детали по расписанию, а через десять минут уже одергивала юбку, поправляла волосы и успокаивала бешено колотящееся сердце. Детали по расписанию были уточнены в процессе!
А вечером, по дороге в «запасной» Феррерсовский пентхаус я совершенно случайно проходила мимо известного магазина нижнего белья. Проходила-проходила и не прошла. И поднимаясь по ступенькам, старательно убеждала себя в том, что это все «нечего надеть», а не какой-то там Эдвард Феррерс... И засыпала я этой ночью, почесывая ухо громко мурлыкающего Майкла, с безотчетной улыбкой на губах. «Спокойной ночи, Китти-котенок», высветившееся на экране телефона определенно задавало хорошее настроение.
А проснулась...
Все тело пронзила резкая боль, будто мне разом сломали пару костей вместе с позвоночником. Я выгнулась на кровати с диким воплем, задыхаясь, умирая от этой боли. Но прежде, чем сознание отключилось, не в силах больше выдерживать пытку, боль схлынула почти так же мгновенно, как появилась, оставив после себя оглушительный звон ушах, трясущееся тело и металлический вкус на губах. А еще полное бессилие и ощущение, будто где-то внутри оборвалась туго натянутая струна. Я машинально провела пальцами по губам - кровь шла из носа. Какого черта?!
С огромным трудом, держась за стены и мебель, я добрела до ванной, навалилась на раковину, включила воду. Умылась, тупо наблюдая, как красный ручеек стремительно розовеет и исчезает в черноте слива. Звон в ушах становился тише, но перед глазами все еще плыло и бессилие никуда не делось. Было ощущение, будто меня выжало до капли мощнейшее заклинание. Состояние, отдаленно похожее на то, что я испытывала тогда, после инициации...
Инициация. Лопнувшая струна. Эдвард, чтоб его! Заклинание связи далось с трудом и... бесследно растаяло, не дойдя до адресата. Проклиная все на свете, я двинулась обратно в комнату на подкашивающихся ногах, сопровождаемая настороженно сверкающим в темноте взглядом Майкла. Пластины на загривке вздыбились - состояние хозяйки ему, кажется, категорически не нравилось.
Рухнув на кровать, я схватила лежавший на тумбочке телефон. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Спокойно, Кейт, спокойно. Без паники. Вдох... Выдохнуть я не успела, на экране высветился входящий звонок. - В особняке был взрыв. Бегом сюда, - сухо сообщил Ароу и отключился. Взрыв?..
У меня в душе похолодело. Как лунатик, я поднялась, натянула первые попавшиеся под руку тряпки, вышла из квартиры, спустилась по лестнице, цепляясь за перила и гадая, как в таком состоянии вести машину. Соберись, Кейт, тряпка! Ни о чем другом я больше не думала. Есть цель - доехать до дома Феррерса. Остальное - потом, на месте, не сейчас. Потому что иначе я просто не доеду. Полиция оцепила целый квартал. Я бросила машину припаркованной кое-как, чуть ли не посреди улицы, потому что через толпу набежавших зевак без сирены было не пробиться, а настроение передавить всех к чертовой матери еще не пробилось сквозь общее бессилие. Меня пропустили, увидев выданный министерством значок, и я двинулась вверх по улице, туда, где сияли мигалки. Ограда палисадника была разворочена. Дом уцелел наполовину и теперь таращился на столпившихся людей черными провалами разбитых окон. Магические фонари, развешанные вокруг, слепили глаза, голоса оглушали. Мне снова сделалось дурно, но медленно сползти на припорошенный осколками и бетонной пылью асфальт мне не дал подскочивший Ароу.
- Сеймур! Где тебя дьявол носил? Ты пешком что ли шла? Переход не могла открыть?! Не могла. - Он жив? - негромко спросила я, придерживая рукой колющий бок. Тень, набежавшая на физиономию безопасника, заставила сердце пропустить удар. - В уцелевшей половине его нет. До кучи тут бомбануло такое... в общем, сама увидишь, поисковые заклинания не работают пока. Все ручками...
Я кивнула и, больше не обращая внимания на Ароу, двинулась к руинам. Но дорогу мне перегородила полиция, и тут же подошел начальник службы безопасности с серым, мученическим лицом.
- Мисс Сеймур, сейчас работают спасатели. Специалисты вашего профиля будут допущены на осмотр места происшествия, когда извлекут... когда мистер Феррерс будет найден.
- Пропустите.Если он жив,я его найду.
- Мисс Сеймур, я не сомневаюсь в вашем профессионализме, но поисковые заклинания...
- У нас с ним связь, мистер Уайт, - устало произнесла я. - Отрицательно-положительная, переменная, эволюционировавшая на базе донор-реципиент. - И зачем-то повторила: - Если он жив, я его найду.
Начальник службы безопасности профессионально проглотил все вопросы и махнул рукой - пропустите! Я с трудом переставляла ноги, чувствуя себя ожившим мертвецом. Нет. О мертвецах не надо, соберись, Китти. Он жив. Он же везучая изворотливая скотина, он не может вот так умереть. И связь не оборвалась, нет. Мало ли что мне там примерещилось спросонья да сквозь боль.
Она здесь, надо только ее нащупать. И я старательно воскрешала в памяти воспоминания об инициации, собственные ощущения во время. И связь, которую я впервые тогда увидела...
И энергетический канал - такой яркий, и широкий, и устойчивый, натянутый, как канат - сейчас змеился провисшей, слабо мерцающей ниточкой. Но он был! Чувствуя, как холодеют ладони, я брела по обломкам туда, куда вела меня эта нить, не обращая внимания на людей вокруг. И чем ближе я подходила к тому месту, где нить терялась в камнях, тем теплее становилось где-то внутри, а в кончиках пальцев вдруг начал ощущаться чужой неровный пульс. Угасающий пульс.
- Здесь. - хрипло выдохнула я и отступила, оставляя дальнейшую работу на профессионалов.
Эдварда откапывали бесконечно долго, так мне по крайней мере показалось, потому что все вокруг для меня замерло до того момента, когда из осторожно разобранного завала бережно извлекли его тело и уложили на носилки. Признаков жизни Феррерс не подавал и был мгновенно передан в руки медиков. Я дернулась было следом, но сама себя остановила. Нельзя. Не пустят. Я проводила взглядом умчавшуюся с диким воем скорую, и в тот же момент ко мне подошел мистер Уайт.
- Работайте, мисс Сеймур. Я должен в кратчайшие сроки знать, что здесь произошло, почему и какова в этом доля вашего недосмотра. Я буду ждать вас в министерстве сразу же, как вы закончите.
С огромным трудом я заставила себя вернуться на развалины. Задавив рвущийся наружу панически страх и желание все бросить и помчаться следом за скорой, я приступила к осмотру. От каркасного щита - гордости и фирменной разработки - остались только медленно истаивающие в окружающем фоне лохмотья. Взрывное устройство определенно было магическим - раз. Оно сработало изнутри - два. А три -заклинание, сработавшее здесь, мне кое о чем однозначно говорило, но, чтобы быть уверенной, было необходимо совершить один звонок и обязательно вдали от чужих ушей и глаз. Чтобы выяснить эти три простых вещи у меня ушло больше двух часов. Взрыв не только снес дом, но и разворотил почти все магические связи в радиусе нескольких десятков метров, сила восстанавливалась медленно и неравномерно, а если учесть еще и мое собственное бессилие...
А потом, в кабинете начальника службы безопасности, в числе прочих специалистов я выслушивала, как отвратительно мы все работаем, и что это возмутительно, и недопустимо, и «всех уволю к чертям, кроме вас мисс Сеймур! С вами - разорву контракт». И каким-то задним умом я прекрасно понимала, почему так нервничает мистер Уайт - род Феррерс раскатает его в порошок, если не дай бог с Эдвардом случится что-то непоправимое. А вестей из больницы пока не было. Я сидела, гипнотизировала взглядом черный пузатый - под старину - телефон на столе и только твердила про себя - ну позвони, позвони, позвони... скажи, что все хорошо. Но, услышав обвинения, направленные конкретно в мой адрес, не выдержала и произнесла негромко, с затаенной злостью:
- Мистер Уайт, я бы попросила вас перестать на меня орать, поскольку, во-первых, я не ваша подчиненная, а во-вторых - моей вины в случившемся нет. Взрывное устройство было пронесено внутрь дома и установлено там. Защитные чары - это не металло- и магоискатели. Проверять каждого, кто заходит в дом мистера Феррерса обязана охрана. Я отвечаю за безопасность места жительства от внешнего воздействия. Внешнего, мистер Уайт. В том, что бомба была пронесена внутрь виноваты ваши, родные специалисты, с них и спрашивайте. И со своей стороны, на допросах я хотела бы присутствовать, чтобы не было потом вынесено еще каких-нибудь закадровых обвинений в халатности. Начальник службы безопасности открыл рот, собираясь что-то мне ответить, но именно в этот момент тот самый телефон, который я столько гипнотизировала, зазвонил.
- Да, - рявкнул мистер Уайт в трубку.
Мы все напряженно уставились на его лицо и, вместе с тем, как лицо это становилось все мрачнее и мрачнее. у меня в животе разрастался какой-то холодный и склизкий ком, сдавливающий внутренности.
Мужчина положил трубку. Помолчал некоторое время, опустив голову. Потом обвел всех присутствующих тяжелым взглядом.
- Мистер Феррерс скончался в госпитале, не приходя в сознание.
Каждая ступенька лестницы давалась мне с таким трудом, будто я взбиралась по отвесной скале. В голове было пусто. Я даже не могла бы сейчас сказать, как я вообще оказалась в собственном доме - то ли вызвала такси, то ли меня кто-то подвез. Я просто поднималась по лестнице на третий этаж и считала ступеньки, чтобы хоть как-то заполнить эту звенящую пустоту. Руки подрагивали. ключ попал в скважину не сразу, зато когда я зашла в квартиру, вместо ожидаемой тишины, а затем клацающего звука когтей по полу, до меня долетели звуки работающего телевизора. Опять Майкл футбол смотрит?
- Итак, последние новости к этому часу. Как уже сообщалось ранее, сегодня в столице прогремел взрыв...
Я куда решительнее зашла в комнату, чтобы отобрать у кота пульт и скорее выключить то, о чем меньше всего сейчас хотелось слушать, и остолбенела на пороге.
- О. Китти, наконец-то! - искренне обрадовался мне Эдвард Феррерс, вольготно расположившийся на моем диване. Майкл развалился у него на коленях и блаженно жмурил зеленые глаза, пока тонкие пальцы аккуратно почесывали ему загривок в местечке между двух пластин.
Наверное, что-то он все же заметил в моем лице такое... такое! Потому что улыбка чуть сползла с его физиономии, и он настороженно повторил:
- Кейт?..
Убью - решила я и бросилась на него с кулаками.
Майкл оскорбленно взвился с належенного места, когда я рухнула сверху, размахивая кулаками, царапаясь и, наверное, даже кусаясь. Ошеломленный Эдвард даже не сразу начал сопротивляться.
- Эй, Китти!.. Ты чего?.. Да постой... тебе что, не сказали?!
Я рыкнула, а в следующее мгновение Феррерс в два счета перехватил мои запястья, пресекая отчаянную атаку. Я уставилась на него тяжело дыша, дернулась, попытавшись вырваться, и тогда Эдвард притянул меня к себе, стискивая в объятиях.
- Эй, тише. Извини. Извини. Я живой. Они должны были тебе сказать. Убью, ур-родов... Тише. Все хорошо.
Он приговаривал это негромко, укачивая меня, как ребенка, целуя между словами лоб, глаза, ресницы, кажется, мокрые, нос, щеки, когда дело дошло до губ, я окончательно растеряла запал и силы, обмякла и позволила пристроить себя на коленях вместо Майкла. Свято место...
- ...Как стало известно нашему каналу из достоверных источников, ситуация осложнилась тем, что на месте происшествия сработало магическое взрывное устройство класса «Жнец», разрушающее связи в аурах живых носителей и дестабилизирующее магический поток в целом. Поэтому все спасательные работы велись исключительно с помощью обычной техники, без применения магических спецсредств. Возможно, именно поэтому столь драгоценное время было безвозвратно упущено... - бодро, но с трагическим надрывом тараторила ведущая, и я потянулась к лежащему на поручне пульту, но Эдвард перехватил его первым.
- Тс! Скоро же самое интересное начнется!
И я настолько смертельно устала из-за всего случившегося, что вместо того, чтобы пришибить наглеца этим самым пультом, выключить телевизор и потребовать объяснений, я покорно обмякла в объятиях и, кажется, почти даже придремала на широком плече. По крайней мере, звук дикторского голоса доносился до меня, как сквозь вату.
- Устройства класса «Жнец» вызывают у находившихся в зоне поражения в момент взрыва отток магических сил и разрывы аур, в следствие чего маги лишаются естественной природной защиты, которая в случае повреждений, угрожающих жизни, бросает все магические ресурсы на поддержание жизни в теле до оказания помощи. Все эти факторы в совокупности стали причиной того, что мистер Феррерс трагически погиб на руках у маг-медиков, сделавших все возможное для спасения его жизни, но безнадежно опоздавших...
Эдвард повозился, устраивая меня удобнее, довольно хмыкнул.
- Согласно обрывочной информации, покушение на заместителя министра было связано с одним из проектов, над которым он работал. Однако информация о самом проекте строго засекречена...
- Ты скотина, Феррерс, - вздохнула я.
- Меня вынуждают! - открестился аристократ. - Ты что, всерьез решила, что я погиб?
- А можно было в этом сомневаться?! Я просыпаюсь среди ночи от того, что у меня все тело будто камнями переломало, а следом - выкачало досуха все магические ресурсы. Потом звонит Ароу в слезах и панике, потом тебя откапывают ни живого, ни мертвого, увозят в больницу и все! «Мистер Феррерс скончался, не приходя в сознание». А я на это должна была ляпнуть - да ну, брехня?!
- Ах вот оно что... - задумчиво протянул Эдвард и что-то подсказывало мне, что задумался он отнюдь не об отвратительности этой выходки. Что, собственно, и подтвердилось, когда Феррерс пояснил: - Значит, это была твоя сила. Медики были крайне удивлены, что несмотря на это самое устройство класса «Жнец», вокруг меня был сохранный кокон магии, как тот, который создается естественным образом. Тогда как быть его совершенно не могло. Я только благодаря ему и выжил под завалом, Китти.
- Как был паразитом, так и остался, - фыркнула я, ткнув его в грудь кулаком. В то, что кошмар, в котором я жила последние часы, прекратился так внезапно, еще до сих пор не верилось. - Опять за мой счет выживаешь?!
- Пойти помереть? - иронично уточнил Феррерс. - Ты на сегодня еще не наумирался?! Эдвард закатил глаза с выражением лица «О, женщина!»: - Симбиоз, радость моя, честный сим-би-оз! Я тяну из тебя силу, ты - выедаешь мой мозг! - У тебя всегда были крайне причудливые представления о честности!
Теперь на физиономии прочно закрепилось выразительно: «А что я говорил? Выедает!», но на этот раз аристократ промолчал. А главный канал тем временем вещал о том, какой невосполнимой потерей стала для всей страны гибель такого выдающего политического деятеля, как многоуважаемый и всенародно любимый заместитель министра мистер Феррерс. Я даже заслушалась на некоторое время, искренне озадачиваясь того ли мистера Феррерса я знаю...
- Мау? - вопросительно прогнусавил с пола Майкл, уставший ждать, когда эти двуногие наконец наобнимаются и займутся уже тем, для чего их создала природа - обласкают бедную кисоньку.
- Так! - обвинительно возопила я, резко выпрямившись. - Говори немедленно, что ты сделал с моим котом!
- Боже мой, женщина, у нее на глаза труп из мертвых восстал и приперся к ней в квартиру, а вместо того, чтобы требовать объяснения, она интересуется котом!
- Я смертельно устала и объяснений не хочу. Хочу спать. Но как я могу спать, когда у меня кот поломанный?!
- Он не поломанный он накормленный Китти!Ты совсем не заботишься о бедном обиженном жизнью и хозяйкой животном.
Майкл зевнул, смачно облизнулся, потом старательно заурчал и потерся о Феррерсовскую штанину.
- Чем? - с замиранием сердца уточнила я, перебирая в голове все варианты от валерьянки до магических галлюциногенов, которые могли оказать на котика такой эффект.
- Лососем.
Урчание набрало громкость рева двигателей взлетающего самолета. Кажется, лосось Майклу был скормлен не весь...
- Продажная скотина, - вздохнула я, устало проведя пальцами по глазам.
- Это почему еще?
- Он! Ты - просто скотина! Все. Я спать. Делайте, что хотите, - подытожила я, встала и гордо ушла в спальню. Почему-то очень обрадовавшись, когда спустя несколько минут по комнате прошуршали шаги, едва слышно скрипнула кровать, и Эдвард прижался ко мне со спины. Так было гораздо спокойнее.
Глава 7
Я проснулась от громкого щелчка – будто лопнула натянутая струна. В ужасе подскочила, задыхаясь, со слезами на глазах и только напоровшись взглядом на мирно спящего рядом Эдварда поняла, что на этот раз это был просто сон. Кошмар. Отголосок пережитого ужаса.Пытаясь унять бешено колотящееся сердце, я перевернулась на другой бок, но успокоиться не получалось. Меня потряхивало, как от озноба, и слезы почему-то никуда не исчезали, а наоборот – жгли глаза все сильнее, скатывались по переносице, по виску на подушку.Кажется, напряжение, сковавшее каким-то защитным параличом эмоции с самого звонка Ароу и сообщения о взрыве, только сейчас меня, наконец, отпустило. И все те переживания, которые таились в глубинах души, загнанные туда суровым волевым усилием, вырвались наружу и раздирали меня на клочки. И на пережитый ужас – страх потерять и сама потеря – наложилось четкое понимание того, что я безнадежно, бесповоротно влюблена в этого аристократического гада. И чувство это старое, не вспыхнувшее вот-вот, а просто сохранившееся со школьных времен, прикрытое пылью-прахом новых знакомств и разочарований.
И я уже не понимала толком, от чего плачу – от нервов, от страха, от понимания этой безнадеги… А может и скорее всего – от всего разом. Я просто вжималась в подушку, душила рыдания, задыхалась сама и не знала, просто не знала, что делать и как это остановить.
– Кейт? – хрипло-сонный голос над ухом заставил сжаться в комок, задержать дыхание, но всхлип все равно сорвался с губ, и следом мое плечо тут же тронули чужие пальцы. – Эй, Китти, ты чего?..
Пальцы сжали сильнее, надавили, заставляя перевернуться, и я подчинилась, сама ткнувшись шмыгающим носом Эдварду в грудь.
– Ты чего, котенок? – повторил он, обнимая меня, гладя ладонью волосы. – Все хорошо, все закончилось…
«Ни черта не закончило-ось!» – хотелось провыть мне.
Себя было очень жалко.Жалко потерянный устоявшийся мирок, жалко душевного равновесия, жалко независимости. Да этот гад даже кота – моего кота! – вознамерился прихватизировать!
…сволочь чешуехвостая, лосося ему подавай, а морда не треснет?..
Губы, коснувшиеся лба, отвлекли от мыслей о коте, вернув в прежнее русло. Эдвард бросил за неэффективностью попытки уговорить меня, что все прекрасно, и теперь целовал мое лицо, собирая губами соленую влагу, а горячие ладони, пробравшись под пижамную футболку гладили спину, одновременно успокаивающе и будоражаще.И все равно в глубине души у меня затаился страх – а что дальше? Что если опять обстоятельства вынудят расстаться? Конечно, никто не растащит нас сейчас как двух заигравшихся вместе щенков, дернув за ошейники в разные стороны, но ведь это по-прежнему отношения, ведущие в никуда. Что будет со мной, когда все закончится? Феррерс честно признал, что один раз уже пережил наш разрыв, переживет и второй. А я? Я смогу это пережить?..
Погруженная в безрадостные размышления я даже толком не заметила, в какой именно момент поцелуи спустились ниже, и когда Феррерс успел задрать мне футболку и стянуть пижамные шорты. Просто от его действий веяло такой успокаивающей нежностью, что они воспринимались как нечто само собой разумеющееся.Всхлипы как-то сами собой поменяли тональность и их причиной были уже отнюдь не слезы, а потом они и вовсе прекратились, уступая место хриплому дыханию и тихим стонам. Эдвард двигался неторопливо, намеренно растягивая мое удовольствие, заставляя выкинуть из головы любые мысли, кроме настойчивого, разгорающегося желания и томительного ожидания разрядки.Каждое его движение заставляло прижаться теснее, выгнуться больше, чтобы плотнее притереться, полнее ощутить. Поцелуи вперемешку со жгучим дыханием. Мои пальцы в светлых коротких волосах. И тягучее наслаждение с горьким привкусом усталости, не ослепительное, не острое, но осевшее в теле приятным теплом, окончательно разморив утомленные мышцы и вымыв все лишние думы из перегруженного мозга.И я снова уснула, прижавшись к своей «грелке» и даже не потрудившись натянуть обратно одежду.
– Эдвард! Эдвард! Ну проснись же ты! – Я отчаянно трясла Феррерса за плечо, но тот со всей присущей ему вредностью на это не реагировал, только спрятал лицо в подушке, надеясь, что так я исчезну с его глаз.Ха! Фигушки! Я выспалась, набралась сил и энергии и готова к тому, чтобы пытать и убивать. Я окинула задумчивым взглядом распластавшуюся на моей кровати фигуру.
Обнаженный Феррерс, тоже не потрудившийся одеться после ночного внепланового «утешения», в моей кровати смотрелся… соблазнительно. Одеяло смято и отброшено. Из подушки только светлый ежик торчит, и можно вдоволь полюбоваться жестким рельефом рук, широкой спиной с темной впадинкой позвоночника, крепкими ягодицами и ногами, покрытыми едва заметным, жестким, светлым волосом. Неплохой, прямо скажем, вид для принятия чашечки утреннего кофе! Жаль, у меня есть срочные дела, в обязательном порядке требующие участия в них этой аристократической задницы (во всех смыслах этого слова!).Взгляд с сожалением мазнул обратно вверх по спине, зацепившись за неровную, выступающую над кожей белесую полоску старого шрама – надо же, ему так и не смогли бесследно залечить, оставленный школьным похитителем подарок. Не удержавшись, я провела по нему пальцами, царапнула. Эдвард вздрогнул, завозился – из подушки вынырнул один глаз и посмотрел на меня с укоризной.
– Чего тебе неймется, Кейт? Рано еще!
– Во-первых, не еще рано, а уже поздно – три часа дня! Во-вторых, ты задолжал мне кучу объяснений, и я жажду их услышать! В-третьих – какого черта?!
– Какого черта – что? – глухо донеслось из подушки.
- Просто «какого черта»! Это риторический вопрос, ярко описывающий ситуацию. Вставай.
Не удержавшись, я наклонилась и чувствительно куснула соблазнительно выпирающие мышцы плеча. Феррерс дернул им, но продолжал упорствовать во грехе праздной ленности. Я не сдалась и укусила еще раз, сильнее. Зализала укус, невзначай прижавшись к его спине голой грудью. Цапнула загривок, ухватила и потянула мочку уха, с нажимом провела нолями по лопатке, пока не царапая, но оставляя приятный глазу красный след. А потом - снова языком по гладкой коже, горячей, приятно солоноватой. И снова куснуть, теперь за другое плечо... Из подушки раздался рык. Я проворно отпрянула, Эдвард рывком поднялся, вперившись в меня пылающим взглядом, и я села, примерно сложила руки на коленях и произнесла:
- Ну а теперь, когда я привлекла ваше внимание...
Аристократ обреченно спрятал лицо в ладонях и жестко потер его, пытаясь прогнать остатки сна.
- Ты мне кофе, я тебе - рассказ.
- Не-а. Ты мне - кофе, рассказ, завтрак, и тогда я может быть разрешу тебе покормить котика!
Валяющийся в ногах Майкл, услышав, что речь идет о нем, вскинулся, посмотрел на нас, и улегся обратно, для верности накрыв морду лапой - фу, стыдоба! Эдвард перевел взгляд с меня на кота, с кота на меня, вздохнул и потянулся за одеждой. Но кофе и завтрак готовить пришлось все же мне. Аристократы, надо признать, в хозяйстве вещь бесполезная и несут исключительно эстетическую функцию! Впрочем, компанию на кухне Феррерс мне все же составил и сгладил готовку рассказом.
- Мне повезло. Когда прогремел взрыв, я спускался в подвал, хотел проверить не осталась ли еще бутылки вина, которое мне как-то подарил отец. Шато «Катрина», - Эдвард ухмыльнулся. - Пятьдесят восьмой год... так что я шел по лестнице. Взрывной волной меня швырнуло на пол. И чувство было, будто... не суть. В общем, это рвались магические связи. Потолок рухнул не сразу, и до того, как это произошло я каким-то чудом успел заползти под стол. Хороший стол. Был. Но все равно - удар по голове, потеря сознания. Как меня накрыло коконом твоей силы я уже не почувствовал. Пришел в себя уже в госпитале. Медики охают-ахают, а оказалось, что я отделался ссадинами-шишками, легким переломом ноги, который за пять минут срастили, и магическим истощением. И кто-то ляпнул тогда... «Везунчик! Никто не верил, что вы живы, а у вас и травм серьезных нет». Да уж, с этим утверждением спорить никто бы не взялся! Везучее некуда!
- Тогда мне в голову и закралась эта мысль. Стэн одобрил, Стэновское непосредственное начальство согласилось поддержать. А мысль эта заключалась в том, что единственный способ перестать опасаться за собственную жизнь, пока преступник не найден - это собственно умереть. Сплошная выгода - покушения прекращаются, убийца и заказчик с облегчением выдыхают и становятся менее бдительными, мы выгадываем время на расследование без опасений, что до его финала я не доживу... и это все не говоря уже о внеплановом отпуске!
При этих словах Феррерс покрутил головой и с куда меньшим энтузиазмом добавил:
- Хотя у тебя тут, конечно, не пятизвездочный отель... - Руки у меня были заняты, но тарелку с яичницей я перед ним шлепнула так, что посуда в шкафчике зазвенела. - И сервис прямо скажем...
- Кому не нравится мой сервис, - процедила я сквозь зубы, - тот за дополнительными услугами может обращаться к... Ароу! Эдварда перекосило. - Кстати, он скоро подъедет. - Чтобы увезти тебя в безопасное место? - Китти, что может быть безопаснее жилья специалиста по безопасности! А ты думаешь, почему я твою квартиру выбрал? - Из большой любви? - скептически ляпнула я прежде, чем подумала.
- И из нее, конечно, тоже, - легко отозвался Феррерс без тени неловкости. - Но в первую очередь из-за того, что меня здесь точно никто не найдет, даже если вознамерится. Ну и еще из-за кота.
- Эдди, а ты питомца себе завести не пробовал? Чтобы на чужих котов не кидаться так...
- Ну, в школе у меня была ты, но потом родители запретили... Ай!
Я замахнулась полотенцем повторно, но экзекуцию прервал звонок в дверь. Я вздохнула, кинула тряпку в аристократа и поплелась открывать. Стэн Ароу протиснулся почти боком в приоткрытую дверь, воровато озираясь, будто совершал кражу со взломом. Однако, когда с щелчком замка все щиты встали на место, явно почувствовал себя увереннее и с любопытством огляделся.
- Н-да, хоромы у тебя...
Я зло рыкнула, повернулась на пятках и ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Вовсе не лелеять обидки, как могло показаться на первый взгляд, а сделать один важный звонок. Но если хоть кто-нибудь из захватчиков жилплощади чуток потерзается совестью, это будет приятным бонусом! Длинные гудки на другом конце телефона сменились низким басовитым голосом руководителя отдела государственных разработок в области вооружений и безопасности.
- Да,Кейт.Слушаю.
- Привет, Ной. Как дела? Как ведут себя мои детки? - непринужденно, соблюдая все правила политеса, поинтересовалась я.
- Не нарадуемся. Наши парни день и ночь шлют тебе пожелания крепкого здоровья, - голос мужчины и впрямь звучал довольно.
Ноя я бы не назвала даже хорошим знакомым, не то, что приятелем или другом, но нас связывала уже пара лет плодотворного сотрудничества. У меня, как и у всех специалистов стратегических областей были обязательства перед государством, и я прилежно их выполняла. А Ной курировал таких специалистов как я. И к взаимному удовольствию у нас сложились глубоко профессиональные отношения, основанные на весьма прочном доверии.
- Несказанно рада это слышать! А проблемы есть? узкие места? Я переживала, что после длительной эксплуатации вылезет что-то, незамеченное при испытаниях...
- Да вот на днях вылезло...
На этих словах я подобралась, как кошка. Черт, надо было раньше позвонить! Но командир спокойной продолжил: - Если хочешь, я тебе информацию о дефекте пришлю, но думаю, мои головы и сами с ним разберутся. Там мелочь в самом деле... Кейт, скажи лучше прямо, что тебе надо?
И я честно призналась: - Ной, ты не знаешь, что это за разработка такая, которая вырезает многослойные щиты, как консервным ножом? Встроена во взрывчатку класса «Жнец», но не стандарт. Рисунок заклинания очень характерный, рваный. Линии основы с тройным сечением, и раскрытие дают не сразу, а в два этапа - после первичного нарушения защитного каркаса идет вторичная ударная волна. Очень эффективное заклинание. Что за вещь и кто над ней работал?
Ной молчал так долго, что я засомневалась, а ответит ли? Но даже если не ответит - это тоже будет ответ. Значит, я залезла в раздел с грифом «СС».
- Кейт, зачем тебе это?
Я молчала. Нет, можно, конечно, и сказать - в конце концов дело о гибели замминистра отнюдь не тайна, а то, что я отвечала за безопасность «покойного» никакой не секрет. Но следствие-то веду не я. И что ответить, если он спросит, почему на эту информацию нет официального запроса от безопасников?.. Но, пока я мучительно вынашивала ответ, Ной вдруг снова заговорил:
- Вот, нашел, - буднично произнес он, словно не заметив моей заминки. - Лови файл, я тебе закодированое сообщение пришлю. Ключ еще не выбросила?
- Когда это я в здравом уме твердой памяти ключи к министерским кодам выбрасывала? - проворчала я. - И, да, Ной. Не забудь информацию по дефекту.
Я отключила телефон и задумчиво постучала им по подбородку, гадая, что же именно могло пойти не так в той разработке, но слишком углубиться в размышления не успела. Дверь без стука приоткрылась и в нее просунулась светлая макушка:
- Китти, ты от кого тут прячешься? - Да уж явно не от тебя! Про тебя я давно выяснила, что бесполезно, - проворчала я себе под нос. - Стэн вообще за тобой приехал, если что. - Зачем?
- Отвезти в министерство. Он сказал, ты потребовала присутствовать на допросах. Составили список тех, кто посещал особняк в тот день, их вызвали для предварительной беседы.
Я кивнула и повернулась к шкафу с одеждой, но в голове вдруг возник вопрос. - А с каких меня в министерство сопровождает твоя охрана? - С тех самых, когда я ее об этом попросил. На это мне сказать было нечего. Людей допрашивали уже четвертый час, хотя список тех, кто находился в особняке замминистра в день трагедии и накануне, был весьма короток. Дворецкий, домработница. Охрана. Мисс Ева Тейлор...
Последняя являла собой длинноногую эффектную брюнетку с подтянутой фигурой и фирменной сумочкой и мне категорически не нравилась, поэтому, когда очередь дошла до нее я прислушалась особенно внимательно к происходящему в светлой комнате за стеклом. Имя фамилия, адрес, стандартные вопросы, нацеленные на то, чтобы правильно считать потом показания полиграфа. И когда детектив перешел наконец к сути, я почувствовала, что невольно напряглась.
- В каких отношениях вы состояли с мистером Феррерсом?
- Мы встречались.
Я почувствовала, как Ароу на меня косится, но удержала бесстрастную маску на лице. Ну, встречались и встречались. Эдвард не монашка же!
- Как долго? Может это вообще было полгода назад... - Последние пару месяцев.
Внутри заворочалось что-то похожее на маленького, но очень грозного щенка, оскалившего мелкие зубенки и отчаянно зарычавшего.
- Как часто вы бывали в особняке мистера Феррерса?
- Не менее двух раз в неделю, иногда чаще.
Держалась мисс Ева Тейлор спокойно. И хоть все фибры души жаждали сейчас записать ее в самые главные террористки планеты, я не могла не отметить, что испуганной и излишне нервничающей дама не выглядела. Разве что самую малость, но самую малость будет нервничать любой человек, которого вызовут по делу убийства. Так что, либо она не при чем, либо хорошо притворяется. И внутренний щенок, выросший до размеров цербера за время размышлений, порыкивая мечтал о втором варианте.
- С какой целью вы нанесли визит мистеру Феррерсу вчера вечером, двадцать второго июня?
Дама помолчала, пальцы нервно перебрали ручки сумочки. - Хотела вернуть ему одну вещь. - Какую вещь, мисс Тейлор? - Подарок, который Эдвард... мистер Феррерс мне сделал.
- Что за подарок?
- Ювелирное украшение.
- Почему вы захотели его вернуть?
У меня создавалось ощущение, что разговор так же неприятен мисс Тейлор, как он неприятен мне.
- Это был прощальный подарок. Мы с мистером Феррерсом расстались пять дней назад. Я хотела отдать подарок, потому что в подобных.., жестах не нуждаюсь.
Пять дней назад. Я посчитала, прикинула. Математика сошлась, эго булькнуло удовлетворенно, но одновременно с этим налетел приступ легкой паники - всего пять дней? Мне казалось, уже вечность прошла... Ясно теперь, почему она занервничала сильнее. Девушка не дура и понимает, что сейчас ее легко запишут в главные подозреваемые - обида и ревность толкали людей на убийства миллионы раз.
- Почему в таком случае вы не убедились, что мистер Феррерс дома, перед тем как к нему приехать.
- Я звонила, он не взял трубку. Тогда я подъехала к тому времени, когда он обычно возвращался из министерства, но в этот день он там задержался. Мистер Хайд, дворецкий, любезно предложил мне подождать в гостиной, так как он тоже знал, что мистер Феррерс может появиться с минуту на минуту. Я прождала четверть часа и ушла, у меня были еще другие дела.
- Что вы сделали с подарком?
- Забрала с собой. - Девушка помолчала мгновение и добавила с вызовом: - Мне хотелось лично швырнуть его ему в рожу.
Кажется, она прекрасно осознавала, что сейчас является чуть ли не подозреваемым номер один вне зависимости от того, что и как она будет говорить. Все равно будут допросы, проверки, все равно перекопают всю жизнь по минуте, переберут все грязное белье в корзине и вытряхнут чистое из ящиков, и дай бог если отступятся, оставив за собой этот бардак. Могла ли мисс Ева Тейлор сама принять решение отомстить бывшему подобным образом? Сомневаюсь. Мог ли кто-то использовать ее, чтобы подкинуть взрывчатку в дом Феррерса? Вполне. Но выяснением этого пусть занимаются безопасники. А я выясню кое-что другое. По дороге домой я подумала, что надо будет поставить Эдварда в известность: если он попытается откупиться от меня цацкой, я ему эту цацку не в рожу швырну, а в другое место засуну... Так, на всякий случай.
Глава 8
– Собирай вещи, – с порога заявил мне Феррерс, не успела я зайти в дом.
Я бы так и остолбенела от подобного заявления, если бы шедший следом Ароу, который под конвоем сопроводил меня и обратно, не подпихнул меня любезно в спину, чтобы не загораживала проход.
– Какие вещи? – переспросила я, искренне надеясь, что что-то перепутала или не расслышала.
– Свои! И кота. Наверное. Я не знаю, есть у кота вещи? Учти, диван паковать не будем.
– Ты решил нас выселить? – Я вздернула бровь. – Эдди, позволь напомнить, что если у тебя получилось выцыганить у кого-то там какие-то там прииски, то это не значит, что ты так же легко можешь прихватизировать чужую квартиру.Феррерс мученически закатил глаза.
– Мы переезжаем.
– Куда?!
– В мой пентхаус. Ты же и маскировочные чары на него навесила, верно? Вот и чудненько! Всегда ценил в тебе предусмотрительность!
Я устало потерла виски, проигнорировав Ароу, который проперся в гостиную, как к себе домой. Спасибо, что ботинки скинул. Градус кошмара, ужаса и бреда в моей жизни повышался с каждой секундой.
– Зачем?
– Китти, у тебя прелестная квартирка, честное сло… ладно, просто прелестная квартирка. Но с приско… ладно, просто сообщаю – мы все здесь не помещаемся!
– Мы?.. Все?..
Сердце кольнуло иголочками подозрения. Я в два шага пересекла коридор, вошла в комнату и застыла в дверях. Семь мужчин, склонившихся над какими-то бумагами, вскинули головы, нестройно поздоровались и вернулись к прерванному занятию.Семь. Чужаков. В моей. Квартире.Желание убивать соперничало с не менее сильным – прятаться, и, разрываясь между ними, я невольно дала задний ход.
– Кто эти люди? – прошипела я, упершись спиной в феррерсовскую грудь. Эдвард сжал мои плечи, прерывая отступление.
– Это мои люди, Китти. Мы работаем. Времени на то, чтобы найти настоящего преступника у нас мало. Мы же не хотим, чтобы меня и впрямь похоронили? Быть мертвым не очень хорошо сказывается на репутации и делах, так что затягивать с этим спектаклем до мраморной таблички на кладбище не стоит. Я не мог уехать без тебя, и не знал, сколько времени вы со Стэном проторчите на допросах, поэтому позвал их сюда.
Исчерпывающее объяснение. Внутри первым делом что-то инстинктивно взвыло: «Ну и вали в свой пентхаус, я-то тут при чем?!», но вслух так и не прорезалось.«Я не мог уехать без тебя».Так. Стоп. Не время растекаться безвольной тряпкой.
– Хорошо, – сообщила я спокойным собранным тоном. – Я соберусь. Но сначала ты выставляешь все это сборище из моей квартиры. У меня нет ни малейшего желания бросать трусы в чемодан на виду у почтенной публики.
– О, не волнуйся! В спальню все равно никто не может зайти. Котику все эти люди тоже не очень понравились, так что он занял там оборонительную позицию и плюет кислотой во всех, кто пытается войти. Джек искал дверь в санузел, ну и…
Если бы я не знала Феррерса, ей богу, я бы подумала, что его голос звучит умиленно!Не дожидаясь реакции с моей стороны, Эдвард выпустил мои плечи и прошел в комнату.
– Меняем место дислокации, господа. Стэн, адрес ты знаешь. Кейт, ключи, будь любезна. С ними они дверь найдут?
Я машинально кивнула.
– Мы потом сможем туда переместиться?
Я прислушалась к себе. Да, пожалуй, сил скопилось достаточно. Перемещения очень энергоемки, поэтому маги не пользуются ими регулярно. Но на крайний случай, у Эдварда наверняка там где-нибудь в углу «звезда»-подпорка нарисована… справимся, в общем.«Сборище» покинуло квартиру, сопровождаемое грозным шипением Майкла, который заслышав движение, покинул свой оборонительный пост и перешел в наступление со шкафа. На счастье незваных гостей – исключительно звуковое.Я вытащила из шкафа чемодан и призадумалась. И что мне брать? Я бы и сама никуда не отпустила Эдварда одного, пока убийца не будет найден, поэтому вопрос «а нужно ли ехать?» ни в коем случае не стоял. И я в самом деле лучше поживу в чужой квартире, нежели буду наблюдать проходной двор в своей. Но как надолго это все?Мотаться через весь город туда-сюда за вещами не хотелось. Как не хотелось и собирать огромный баул и с ним, так толком и не распакованным, тащиться через пару дней, когда все – а мало ли! – закончится, обратно.
В спальню заглянул Эдвард, окинул одобрительным взглядом горку скинутого в чемодан нижнего белья и сказал:
– Пуховик не забудь.
– Зачем? – изумилась я. – Лето же…
– Эх, Сеймур, вот почему тебе вечно нужно спорить?!
И он исчез. Правда, из соседней комнаты тут же донеслось:
– Хрен с ним, с пуховиком, новый купим. Главное кота не забудь!
И я бы спросила, когда именно Феррерс, чуть больше суток назад мечтавший Майкла убить на месте, успел проникнуться к нему такой симпатией, но подозревала, что ответа на этот вопрос не получу.Может быть, бедному, затюканному рамками и правилами аристократу в жизни просто не хватало обычного пушистого (колючего, кусачего и царапучего) тепла…Я решительно отмахнулась от несвоевременных мыслей, решительно открыла шкаф и решительно зависла, глядя в него.Так. Что я имела ввиду? Немного постояв, бездумно сверля взглядом просторное нутро, я очнулась.
– Феррерс – зло! – сообщила я вслух самой себе, закрыла шкаф и крутнувшись на пятках, промаршировала к комоду.
Как будто ты в первый раз отправляешься в командировку, Китти, право слово!Еще с тех времен, когда я только делала себе имя в профессии и моталась по всей стране, хватаясь за любой подходящий заказ, в комоде в спальне у меня «жил» дорожный набор из необходимого минимума вещей, которым я, при нужде, могла обходиться до пары месяцев, а в ванной – аптечка и косметичка (которую было бы вернее звать «гигиеничкой», по содержимому, предназначенные именно для экстренных сборов и стремительного отбытия.Для сегодняшнего дня, словом. Одежда, аптечка, средства личной гигиены привычно устроились на дне чемодана. Кофр с ноутбуком. Зарядное к телефону, личные документы - в сумочку. Кое-какие рабочие документы - рядом. Кота мне в командировку собирать не доводилось, но дело оказалось не хитрое -миски и лоток, после очищающего и дезинфицирующего заклинаний отправились в отдельный пакет, туда же, подумав, я засунула кошачью подстилку и пакет с остатками корма.
Осмотрелась: вроде, ничего не забыла... Если что-то и забыла - то и ладно, не в лесную глушь еду, а в гости к солидному человеку. Сам позвал - сам пусть и обеспечивает нам с котиком комфорт!
- Все собрала? - изнывающий от скуки Эдвард сунулся под руку. - Все! - отмахнулась я, сама пытаясь сообразить ответ на этот вопрос. - И мои вещи? - Эдди, откуда в моей квартире твои вещи?! - Я попрошу! У меня тут имеются между прочим персональные тапочки!
На все сборы ушло не больше получаса. Еще несколько минут понадобилось на то, чтобы пробежаться по квартире, убеждаясь - окна закрыты, бытовые приборы отключены от сети, краны перекрыты, квартира обесточена - а затем произвести необходимые манипуляции с охранно-сторожевым комплексом чар, переводя его из режима защиты жилья в режим консервации. И после этого у меня оставалось ровно три минуты, чтобы покинуть квартиру и запереть ее. Проворачивая ключ в последнем замке, я явственно ощутила, как завершилось развертывание защитного заклинания, и из открытой системы оно превратилось в систему самодостаточную, замкнутую на саму себя.
Этот комплекс чар, в совокупности именуемый «Коконом», я бессовестно сперла у коллег-армейцев, и слегка адаптировала под собственные нужды - они таким способом стратегические объекты на консервацию переводят, а у меня масштабы поскромнее. Очень удобная штука, должна заметить - например, продукты из холодильника можно не выбрасывать. В еду их употреблять я бы, пожалуй, после расконсервации не стала - но и разумная жизнь в холодильнике за мое отсутствие не зародится. Чрезвычайно ценное качество, если уезжаешь спешно и не желаешь тратить лишних минут на избавление от продуктов. Удостоверилась, что заклинание развернулось безупречно, и с бодрым видом повернулась к Феррерсу, невесть, когда успевшему извлечь Майкла из переноски.
- Мы готовы к переходу! - бодро отрапортовала я белобрысой морде, которая, судя по задумчивому, какому-то в себя завернутому выражению, тоже знала, где и для чего используются «Коконы» ...
Эдвард приобнял меня за плечи и активировал артефакт - а слова «Чертов ты параноик!» мне наверняка послышались. Пентхаус Феррерса, который я навещала накануне нынешних событий, выгодно отличался от его же особняка отсутствием постоянно проживающей прислуги, с которой пришлось бы что-то решать в наших конспиративных условиях. А так, нет прислуги - нет проблемы! Феррерс, едва выйдя из перехода, начал раздавать указания своим людям, кому и чем заняться, просторный холл наполнился деловитым движением - мужчины, под руководством гостеприимного хозяина, обустраивали временный штаб. Терпеливо дождавшись паузы в распоряжениях Эдварда, я легонько коснулась его локтя и, когда он вопросительно взглянул на меня, попросила:
- Мистер Феррерс, мне нужно место, где я могла бы поработать.
Он понимающе кивнул, нашел взглядом Ароу, который, по досадному недоразумению, остался без персонального ломтя работы и исправил это упущение:
- Стэн, как и договорились - ищешь, кто из моего окружения имеет пересечения с соответствующими разработками.
- Эдвард, это закрытая информация, не относящаяся к деятельности службы безопасности. Мне ее просто так в жизни никто не даст! А по запросу будут сто лет мурыжить...
- Ладно, разберемся, - отмахнулся Эдвард и после этого кивнул мне. - Пойдем.
Он провел меня к двери из мореного дуба.
- Вот,это мой кабинет.Можешь работать пока здесь,потом выберем тебе постоянное место.
Я благодарно кивнула и с вежливой улыбкой просочилась мимо Эдварда на новоявленное рабочее место, стараясь не заострять внимание на его словах. Точнее - на том, какие слова он выбрал. Когда дверь за Феррерсом закрылась, я вздохнула, разгоняя розовый туман и сердечки в глазах (всё равно всё это бессмысленно, так чего душу травить зря?), вынула и распаковала ноутбук, и пройдя заковыристую многоступенчатую процедуру идентификации, открыла, наконец, послание от Ноя. Ной, при всем его хорошем ко мне отношении и личной заинтересованности, на подробности был скуп. Ни схем, ни формул в файле не оказалась. Одна спецификация, и та безжалостно порезанная недрогнувшей Ноевской рукой. Я уважительно хмыкнула - конспиратор!
Впрочем, мне ваших армейских разработок и даром не нужно - а то, что было нужно, я давно уже уперла, и разрешений с описаниями мне не понадобилось, огрызков же присланной спецификации вполне хватило, чтобы убедиться - да, в особняке Феррерсов сработала конструкция аналогичная этой. И больше мне от данной разработки ничего не требовалось. Куда больше меня интересовал список из трех десятков фамилий, приложенный к описанию.
Жадно пробежав его глазами, я нашла пару знакомых фамилий - с этими людьми мне уже приходилось пересекаться по работе, но никакой ясности в вопросе «Кто пытался подорвать аристократическую Феррерсовскую задницу и чуть не угробил меня отдачей» не ощутила. Вздохнув, я смирилась с тем, что гениальным детективом, разгадывающим чужие замыслы с первого взгляда, мне не быть, и принялась возиться с проводами и настройками принтера. Осчастливлю добытой информацией Ароу - пусть у него голова болит, что с ней делать. Распечатав злосчастный список, я тщательно, уголок к уголку, его перегнула. Вздохнула. Полюбовалась. Перегнула еще раз. Разгладила. Снова вздохнула - и признала, что, вздыхай, не вздыхай, а выходить из комнаты к чужим людям придется, Майкл за меня листок Стэну не отнесет.
Хотя и мог бы, эгоистичный мешок шерсти! Кстати, а куда он делся? После перехода я сразу ушла в кабинет, отвлеклась, и Майкла из виду упустила - а это значит, что ложная скотина час оставалась без присмотра и за это время могла куда угодно деться. И что угодно натворить... Вспомнив обилие дорогих и хрупких предметов нашем временном пристанище, я обрела недостающую мне раньше решимость, и вылетела из кабинета Эдварда.
Хорошо хоть, никто из его людей не разувался! Стремительно ворвавшись в общий холл, я взглядом поискала среди равномерно рассредоточившихся по комнате мужчин знакомые лица. Ароу сидел на одном из двух диванов, слегка ссутулившись, пристроив ноутбук на журнальный столик, и что-то печатал со скоростью автоматной очереди - ему я и сунула результат своих изысканий. Непонимающе взглянув на меня. Стэн развернул лист, быстро пробежался взглядом по списку, бросил на меня еще один взгляд, на этот раз уважительно-недоверчивый, а затем развернул у себя в ноутбуке один документ поверх другого, с которым только что работал, и принялся ставить только ему понятные пометки, сверяясь с моим списком.
- Как ты это добыла? - поинтересовался он, не отрываясь от своего занятия и ненавязчиво загораживая широкими плечами монитор.
Я мысленно закатила глаза - ох уж эти безопасники! И это меня Эдвард обозвал параноиком! - развернулась и ушла, не снисходя до пояснений. У меня есть дела поважнее, чем отчитываться перед Стэном Ароу. Например - найти котика.
Коль скоро больше для Эдварда я ничего сделать не могла, котика не нашла, а путаться под ногами у развивших бурную деятельность мужчин - не имела ни малейшего желания. Я немного поработала, открыла почту. Посмотрела на письмо Джорджа с обеспокоенным «Кейт, ты как? К тебе приехать?..». Закрыла почту с легким ощущением, будто друга жестоко обманываю. Он там переживает, беспокоится, а я сижу в пентхаусе, фисташки щелкаю... интересно, замминистра угрызения совести не мучают за этот спектакль? Впрочем, Феррерс и муки совести - это какие-то понятия из разных вселенных.
Закончив свои дела, я побродила привидением по квартире, сжевала пару бутербродов на кухне, отыскала спальню и устроилась на кровати с книгой и котом. Мозг все еще не до конца отошел от событий последних дней и ему однозначно требовалась немного медитативного спокойствия. Майкл, выползший не пойми откуда весь в пыли и паутине, теперь развалился на покрывале с видом его величества царя майклосского, лениво позволяя мне время от времени почесывать ему нежное, лишенное иголок пузо.
Эдвард явился незадолго до того, как я начала подумывать, а не лечь ли мне спать, и выражение лица у него было злорадно торжествующее. - Нашли? - вскинулась я. - Нашли, - кивнул он. - Кто?!. Феррерс ухмыльнулся, окинул взглядом два занявших почти всю немаленькую кровать тела, примостился рядом, закинув руки за голову, и, прерывая затянувшуюся паузу, ответил:
- Не скажу.
Я подавилась уже рвущимися наружу вопросами-уточнениями «зачем?» и «что дальше?» и рывком села.
- Что значит - не скажу? Светлые глаза сверкнули искрами смеха: - А что мне за это будет?
Я подобралась, в животе сладко екнуло. Школьные игры остались в прошлом, но это вовсе не значило, что в настоящем им места не найдется.
- И что же ты хочешь? - я отложила книгу и потянулась, прогнувшись, всем телом.
- Подарок.
А спустя пять минут, испытывая навязчивое ощущение, что это все я где-то уже видела, я стояла полностью обнаженная и с томительной нетерпеливостью ждала, пока Феррерс возится за мой спиной, что-то разыскивая в ящиках комода. Оборачиваться мне было запрещено, а почему, я поняла только тогда, когда на глаза мне вдруг лег шарф. Я дернулась, и Эдвард тут же недовольно цокнул языком, ловко завязывая концы шарфа у меня на затылке.
- Мой подарок, - прошептал он, прикусив мне мочку уха. По плечу невесомо скользнули пальцы, а следом за ними еще что-то. Ткань? - И я упаковываю его так, как хочу.
Он провел по моим рукам, завел их за спину. Не ткань. Лента - поняла я, когда запястья не больно, но крепко стянуло. По телу пробежала дрожь.
- Это чтобы не было соблазнов.
Что он задумал? Горячее предвкушение внутри разрасталось, заставляло чуть ли не переминаться с ноги на ногу и уже почти подхныкивать от нетерпения. Но я знала, что в этом нетерпении своя прелесть и наслаждалась им, с интересом прислушиваясь к ощущению беззащитности. По движению справа я поняла, что Эдвард обошел меня по кругу. Его пальцы подцепили мой подбородок, заставляя вскинуть голову. И мне не нужно было видеть его лицо, чтобы знать, что рожа у него довольная, как у Майкла при виде лосося. Поцелуй обжег губы. Я подалась вперед, прижимаясь к Феррерсу обнаженной грудью, потерлась об него как кошка. Руки сами собой дернулись, и с тихим смешком Эдвард куснул меня за губу.
-Терпение, Китти... И он потянул меня за собой, назад, на кровать. Это было так странно.
Повязка на глазах, с одной стороны, лишала зрения, а с другой - полностью меняла восприятие. Каждый новый поцелуй, каждое новое прикосновение были неожиданностью - они обжигали сильнее, чувствовались ярче. И можно было лишь пытаться угадать, что дальше - по скользящему движению рук, по смещению веса, ощущаемому спиной, на матрасе, по щекочущему дыханию. Эдвард как нарочно дразнился, постоянно меняя положение. Губы - а за ними живот. Грудь - а за ней шея, и снова живот. Все тело горело, я дышала через раз, кусала губы, извивалась, пытаясь продлить ускользающие прикосновения. Испытывала жестокое разочарование и тут же снова чувствовала на коже дразнящие, щекочущие поцелуи. Я готова была уже то ли рычать, то ли умолять, когда ладони Эдварда вдруг с нажимом провели по моим бедрам, заставляя широко раздвинуть ноги, раскрыться полностью для него.
Ослепленная. Связанная. Беспомощная. Беззащитная. Покорная. Почему это так возбуждает с ним? Почему меня трясет в блаженном предвкушении от одной только мысли, что Феррерс может творить со мной что захочет, все, что только придет в его сумасшедшую голову, и я знала - я буду согласна. Я буду на все согласна, только бы еще раз ощутить этот непередаваемый экстаз, ощутить его - во мне, ощутить эту острую, но такую сладкую зависимость...
Влажных складок невесомо коснулись пальцы. Погладили, сорвав с моих губ судорожный всхлип, и я подалась вперед и вверх, стремясь скорее ощутить его внутри хотя бы так. Тихий смешок пощекотал нежную и обостренно чувствительную кожу бедра.
- Терпение, Китти, - повторил Эдвард.
И тут же, в противовес собственным словам, проник пальцами внутрь, одновременно прижавшись губами к самой чувствительной сейчас точке моего тела. От острого удовольствия я выгнулась дугой, еще сильнее вскидывая бедра ему навстречу. Лента врезалась в запястья - я совсем забыла про нее. Нестерпимо хотелось запустить пальцы в светлые волосы, ухватить, как раньше, и зуд от этого нереализованного желания тоже скапливался внизу живота, пульсировал, разгораясь, заставляя стонать и хныкать, и кусать и без того опухшие губы. Горячий язык скользил по складкам, игрался, проникал внутрь. Дарил неземное наслаждение и одновременно с ним понимание - мне мало! Я хочу больше, хочу, хочу, хочу, прямо сейчас!
А помогавшие языку пальцы вдруг скользнули... ниже. Я застыла, когда Эдвард провел ими по тугому колечку мышц, смазывая его моей собственной влагой, и медленно ввел один палец внутрь. Ощущения были новыми. Я прислушалась к ним, отвлеклась и вздрогнула всем телом, когда Феррерс лизнул клитор и тут же ухватил его губами. Ощущения двоились, наслаивались друг на друга, я не могла понять, на чем сосредоточиться, на губах, ласкающих изнывающее от желания лоно, или на пальцах - уже двух? трех? - двигающихся в попке. Первое могло подарить долгожданную разрядку. Второе... второе было непривычно, интересно, странно. Эдвард решил за меня, резко отстранившись, оставив меня на растерзание полной пустоты и неудовлетворенности. Везде.
Я хныкнула, снова попробовала выкрутиться из пут, мотнула головой по подушке, пытаясь стянуть повязку. Застонала от бессилия. - Эдвард... - сами собой шепнули пересохшие губы. Это слово поглотил поцелуй. Тягучий, долгий, с моим собственным вкусом на губах и запахом моего геля для душа. Твердый напряженный член с нажимом провел по набухшим складкам, а потом медленно, мучительно медленно начал входить, осторожно проникая в разработанное отверстие. Мышцы сжимались против воли, и я снова пыталась их расслабить. И всякий раз это срывало с губ Эдварда хриплый стон, который отзывался в моем теле приятной дрожью. И я не могла с уверенностью сказать, нравится мне происходящее потому, что приносит удовольствие мне, или потому -что ему.
Но мне нравилось. Возбуждение, чуть спавшее от напряженного ожидания неизвестного, снова нарастало. Медленные осторожные движения, приправленные прерывистыми поцелуями. Горячая, твердая наполненность в непривычном месте, и сосущая пустота там, где все горело и этой наполненности требовало. Дразнящие прикосновения пальцев к складкам... В голове не осталось ничего, в ушах звенело. Мне уже не нужна была повязка, я все равно ничего бы не видела сейчас, ослепленная каскадом сменяющих друг друга ощущений. Мне не мешала лента на запястьях, потому что я все равно ничего не могла бы сделать. Я могла только вскидывать бедра, подаваясь навстречу ускоряющимся движениям, и стонать, чувствуя, как в предвкушении лавины наслаждения дрожит каждая клеточка моего тела.
И за пару мгновений до того, как меня накрыло оглушительной волной оргазма, Эдвард вдруг вышел из попки и одним рывком вонзился до упора туда, где только что были лишь его пальцы. И я закричала, полностью теряясь в невероятных ощущениях, кажется, не только своих...
Эдвард прижался благодарным поцелуем к моему животу, поднялся выше, лизнул один напряженный сосок, куснул другой, поцеловал в губы, и я почувствовала, как повязка с глаз сползает. Щурясь от света, я посмотрела в глаза этому совершенно великолепному в своей безнаказанности мужчине. Феррерс задорно ухмыльнулся и помог мне сесть и повернуться спиной, чтобы он мог развязать руки. А когда я, потирая запястья, на которых остались красные полосы (не страшные, впрочем, даже заклинание от синяков не понадобится), повернулась обратно, то увидела, как Эдвард крутит в пальцах ленту. Голубую ленту. Подозрительно знакомую голубую ленту. И, подтверждая ошеломительную догадку, он протянул ее мне:
- Давно хотел вернуть. Но все как-то случая не представлялось...
Наверное, впервые за все время нашего общения, включая состояние сурового вооруженного конфликта, я растерялась. То есть все эти годы он - Феррерс, потомок древнего рода, аристократ черте какой выдержки, заносчивый гад и прочая-прочая - хранил дурацкую голубую ленту. И этот факт сказал мне сейчас даже больше, чем его рассказ о той далекой ломке. Сердце отчаянно заныло.
Вот только это ничего не меняет. Именно потому, что он Феррерс, потомок древнего рода, аристократ черте какой выдержки. У него есть долг перед семьей, перед родом, перед страной, в конце концов. А уж с его-то собственными прошлыми проблемами с раскрытием, список невест папаша Феррерс наверняка еще и лично проредил, отбросив самых сомнительных. Так что у наших отношений будущего нет, и правы были его родители, ох, правы, растащив несмышленышей в разные стороны. И я не имею права усугублять и без того непростую ситуацию...
Я вдруг поняла, что молчание затягивается, и Феррерс смотрит на меня уже не насмешливо, а задумчиво, и светлые брови незаметно сходятся на переносице, а потому торопливо приняла ленту, подержала, погладила пальцами и сунула ему обратно.
- Оставь себе. - Я чуть улыбнулась. - Подарок. На память.
Феррерс продолжал хмуриться, вглядываясь в мое лицо, и я ухмыльнулась уже шире.
- Только не говори мне, что ты ее все эти годы под сердцем в тайном кармашке носил. -М? - Мне казалось, у тебя дом рухнул со всем имуществом, или я что-то путаю?
- А! - Эдвард поднялся, подошел к комоду и, открыв верхний ящик, не глядя сунул туда ленту (сдается мне, там она и покоилась все это время). - Это моя квартира. А особняк - родовой. Был. По статусу в нем жить было вроде как солиднее. Я на самом деле не так давно туда перебрался. И, как видишь, еще не все успел перевезти.
Я закрыла глаза и упала спиной в подушки, сладко потягиваясь. День был хоть и короткий из-за позднего пробуждения, но насыщенный, а тут еще и физическая нагрузка на мой бедный и без того истощенный организм... Но томную негу прервал внезапно проснувшийся разум. Я подскочила и уставилась на Эдварда:
- Ты со своими подарками мне совсем голову заморочил! Кто?!- Феррерс, в отличие от меня озаботившийся тем, чтобы одеться, вынырнул из ворота футболки и спокойно ответил: - Министр.
Глава 9
Эдвард
Когда сложно выстроенная цепочка фамилий, событий, разговоров, совпадений, закономерностей сложилась в стройную картину, в центре которой значилась фигура многоуважаемого министра магии Колина Уиллоу, я почему-то даже не удивился.Я испытал злость, разочарование, даже некоторую скуку. Но никак не удивление.То, что моя фигура в политике многим стояла поперек горла, я знал прекрасно. Слишком молод, слишком влиятелен, слишком родовит. Слишком быстро вскарабкался туда, куда большинство лезет гораздо дольше. Многие не стеснялись демонстрировать свою неприязнь, но министра Уиллоу среди них не было. Министр Уиллоу вообще был любим народом за свою позитивную доброжелательность и безукоризненную корректность во всем, начиная от высказываний и заканчивая делами. Имидж был создан тщательно и так же тщательно поддерживался как в широких, так и узких кругах, поэтому ни разу за все время работы бок о бок с ним я не мог бы сказать, что мистер Уиллоу меня недолюбливает.Он, как оказалось, и не недолюбливал. Он – боялся.
Колин Уиллоу сам был довольно молод для занимаемой должности, ему едва исполнилось сорок. И, полагаю, в его планах было удержаться на посту еще долгое и счастливое время, желательно – лет двадцать, а то и, чем черт не шутит, больше. Есть же перед глазами уважаемый пример министра Челлинга, который стоял во главе магического министерства более тридцати лет, да и все задатки для этого у мистера Уиллоу были, а серьезных конкурентов – не было.А потом появился я. И пришел как раз на то место, с которого сам Колин Уиллоу шагнул в министерское кресло.Не удивительно, что он заволновался. Не удивительно, что решил от меня избавиться, раз уж представился такой случай свалить все на других.Совершенно не удивительно.Печально только. И глупо. Я был о нем лучшего мнения.Взрывное устройство в дом пронес один из охранников. Чей брат значился в том самом списке, который добыла нам Китти. А ранее этот охранник работал на министра и был переведен в мой штат тогда, когда проводилось его усиление в связи с возможными покушениями на мою жизнь. Министр был очень озабочен безопасностью работников своего кабинета.Было много деталей, подтверждающих, что это не случайное совпадение, но Китти я ими загружать не стал. Она и так сейчас, после рассказа выглядела измученной и уставшей и жалась ко мне, будто была вероятность, что министр прямо сейчас ворвется в комнату и коварно закончит начатое.
– В голове не укладывается… – Китти поерзала, удобнее устраиваясь на моем плече. – Неужели он всерьез рассчитывал, что ничего не вскроется?
– А как оно должно было вскрыться, котенок? – Я сильнее сжал ее плечи. – Представь такой расклад – я умер…
– Я уже вчера напредставлялась, спасибо!
Она куснула меня в шею и тут же уткнулась в нее носом, щекоча кожу горячим дыханием.
– Так вот, я умер, – на провокацию я не поддался и буднично продолжил: – Куда в первую очередь начинает рыть расследование? Естественно, в сторону владельцев серебряных приисков, так?
– Так… но ведь Стэн и твой отец знают…
– Доказательств нет, Китти. Мы об этом позаботились. А верить на слово следствие еще не привыкло. Им гораздо удобнее было бы предположить, что жертвы моего произвола нарушили договоренности и хотели убить двух зайцев разом, и только отринув эту версию окончательно, они начали бы искать иные варианты.
– Угу, месть за разбитое сердце, например, – проворчала Кейт едва слышно. – «Всенародно любимый замминистра Феррерс скончался на месте, когда брошенная подружка кинула ему в лицо ювелирное украшение, начиненное взрывчаткой».
Я не удержался и ущипнул язву за бок. Кейт тонко пискнула, отшатнулась, но тут же снова подкатилась под бок, оскорбленно сопя.
– Суть в том, что, когда следствие, наконец, отбросило бы все эти варианты, огромное количество тех доказательств, которые есть у нас сейчас, оно бы уже просто не нашло. Время было бы упущено. Так что министр действительно выбрал очень подходящий момент. Я даже подозреваю, решение меня убить было импровизацией. Почти что удавшейся попыткой использовать обстоятельства в свою пользу. Одна беда… зря он лишил меня государственного специалиста по безопасности.
Я невольно ухмыльнулся. Вот уж ирония судьбы. Выяснилось, что именно стараниями министра (который, предположительно, был слишком высокого мнения о министерских работниках), служба безопасности вынуждена была привлекать к моей защите человека со стороны. Бедолага, Уиллоу, право слово, сам себя перехитрил и лично забил гвоздь в крышку собственного гроба, когда порог министерства перешагнул нанятый специалист – мисс Кэтрин Сеймур.
– И что будет дальше? – не подозревающая о моих мрачно торжествующих мыслях Китти вскинула голову и с беспокойством посмотрела мне в глаза.
– Стэн уже передал все материалы в службу безопасности. Строго секретно. Их проверяют, но это скорее формальность. Завтра министр будет арестован. Я «оживу». А дальше… дальше у нас будут выборы! Говоришь, без жены меня в министры не возьмут? Надо, надо срочно исправлять ситуацию…
– Список тебе в помощь, – фыркнула Китти и прежде, чем я успел открыть рот, откатилась в сторону и зарылась в подушки со словами: – Ладно, я смертельно устала, и времени опять черте сколько. Вроде покойник, а проблем от тебя в три раза больше, чем от живого! По крайней мере, при твоей жизни у меня хотя бы режим был!
Я немного пожалел об упущенном моменте, но здраво рассудил, что будут и другие. После чего непреклонно подтянул не особенно упирающуюся Кейт обратно к себе.
- Мистер Феррерс, я не думаю, что это хорошая идея...
Начальник службы безопасности смотрел на меня с сомнением.
- В данном случае, мистер Уайт, ваше мнение меня совершенно не интересует, -холодно отозвался я. - Я требую присутствия на задержании, и вы это требование удовлетворите, если не хотите, чтобы я подал на вас в суд. Потому что по-человечески я, конечно, понимаю, что спасение утопающих - дело рук самих утопающих, но вот в вашей должностной инструкции прописано несколько иное...
Мистер Уайт сжал челюсти и перевел взгляд на Кейт и Стэна за моей спиной, будто надеялся, что они могут на меня повлиять. Повлиять они, может, и хотели, судя по лицам, но не могли. Начальник безопасности вздохнул и с недовольным видом кивнул.
- Что ж, прошу за мной.
Под нос себе он пробормотал еще что-то о неблагодарности работы, но я сделал вид, что не услышал.
- Зачем тебе это? - Китти, незаметно тронула меня за рукав. - Только не говори, что хочешь посмотреть в глаза этому уроду!
- Хорошо, я тогда промолчу, - кивнул я, шествуя по коридорам министерства под накинутым в шесть рук отводом глаз. Заклинание с каждым скользнувшим по мне взглядом трещало по швам и грозилось развалиться - не созданы эти чары для продолжительного использования, но мне много и не нужно было - протянуть до кабинета министра.
- Серьезно? - Я промолчал. Более чем.
Я должен был присутствовать на моменте, когда того, кто попытался меня убить, упекут за решетку. Я должен посмотреть ему в глаза. Я должен своим присутствием дать понять всем, что Феррерс не прячется за чужими спинами. И какая участь будет ожидать каждого, кто попробует причинить мне вред, вне зависимости от того, как высоко он находится. И я мог бы оставить это дело исключительно на совесть полиции и безопасников, но так будет лучше. Правильнее. Выигрышнее.
- Министр у себя? - спокойно и даже доброжелательно поинтересовался офицер полиции, когда секретарь изумленно уставилась на ввалившуюся в приемную толпу - пятеро полицейских, начальник службы безопасности, Стэн, Кейт...
-Да, но... - Один? - так же спокойно перебил офицер. - Нет, но... - Благодарю. Будьте любезны, на всякий случай, покиньте приемную. - Но... - растерянную женщину на этом слове, кажется, заклинило, но мистер Уайт так зыркнул, сдвинув брови, что она вылетела из комнаты, как ошпаренная.
Когда мы вошли я едва сдержал восхищенный присвист. Лучшего момента выбрать было просто нельзя - господин министр давал интервью. Репортер, сидевший в кресле, оборвался на полуслове, а оператор в синей жилетке первого канала изумленно обернулся. Министр остался невозмутим, только в глазах мелькнуло раздражение.
- Господа, я не знаю, чем обязан вашему вторжению, но не могли бы вы подождать хотя бы, пока я закончу разговор?
- Боюсь, что нет, господин министр, - тон офицера был безукоризненно вежлив, но непреклонен.
- Вы задержаны по обвинению в покушении на жизнь мистера Эдварда Феррерса.
Эффект эти слова произвели неизгладимый. Репортер вскинулся и подтянулся разом став похож на великолепно выдрессированного спаниеля, а оператор с таким невозмутимым профессионализмом мгновенно передвинул камеру так, чтобы в кадр попали и вошедшие, и министр, что вызвал мое неподдельное восхищение. Надо признать, Уиллоу умел держать лицо - на нем не дрогнул ни мускул.
- Простите? - медленно переспросил он, будто и впрямь не расслышал.
- Я прошу вас проследовать со мной в полицейский участок для составления протокола. В случае оказания сопротивления при задержании, мы имеем право применить силу. Со своей стороны, вы имеете право на защитника и право хранить молчание.
Формальная скороговорка звучала в тишине кабинета как-то чуждо и неестественно.
- Прошу прощения, офицер, - министр не торопился подниматься из кресла и отдаваться в руки правосудия, и я почувствовал, как напряглись все присутствующие. - Но я не понимаю, о чем вы говорите. Какое отношение я могу иметь к убийству мистера Феррерса?
Он мазнул нарочито рассеянным взглядом по набившимся в кабинет людям, «отвод» снова пошел трещинами и на этот раз я не стал его удерживать титаническим усилием воли. Заклинание схлынуло, кольнув холодными иголками кожу, и уставившись в расширившиеся от изумления глаза того, кто жаждал моей смерти, я поправил:
- Покушению на жизнь, мистер Уиллоу.
Эта немая сцена, по моему скромному мнению, была достойна высшей кинематографической награды. С лица министра схлынули все краски, оператор так вцепился в камеру, что разлучить его с ней не смогла бы и смерть, а репортер, судя по всему, едва удержался от того, чтобы броситься ко мне с вопросами и микрофоном наперевес. Вместо этого он по-хамелеоновски слился с обивкой кресла, прикидываясь, что его тут вообще нет - чтобы ненароком не сообразили и не выставили. Переживал он, впрочем, зря. Полиция была слишком сосредоточена на министре, а мне огласка не мешала, очень даже наоборот.
- Вы живы? Как такое возможно?...
- Не вашими стараниями, к сожалению, - скорбно признал я, не удержавшись.
Он все понял. Понял, что я не явился бы сюда без железных доказательств. Понял, что игра проиграна. И нельзя ни отступить, ни перекинуть вину на кого-то другого. Мне было интересно, как он поведет себя дальше. Сбежит? Закатит скандал? Окажет то самое сопротивление, которое ведет за собой применение силы? Ни то, ни другое, ни третье. Очевидно, мистер Уиллоу все же умел с достоинством принимать поражение, потому что он неторопливо поднялся, тяжело опершись ладонями о колени и двинулся к нам, сцепив руки перед собой в замок, будто уже готовил их для наручников.
Только мгновением позже стало ясно, что это не замок - а стандартная атакующая полусфера Вальдена. Не знаю, как остальные, а я заметил, как шевелятся его губы. Уиллоу был великолепным магом, этого у него не отнять. Разворачивающихся вокруг него сил никто не видел до самого последнего момента. До того момента, как стало уже поздно. Несколько секунд, за которые все случилось, смазались в одну бесконечную. Чистой неразбавленной силой я отпихнул с дороги Стэна, профессионально прикрывшего меня от удара и тот врезался в выставленный Кейт щит. Министра смело с места сразу тремя заклинаниями полицейских, но его чары были уже выпущены. За долю мгновения сварганив какую-то защитную недоделку, я сбил Кейт с ног, повалил на пол, и тут же мне на спину обрушился пылевой молот. Короткая, ослепительно яркая вспышка боли - и сознание померкло.
Кейт
Когда за врачом закрылась дверь, и мы с Эдвардом остались в палате одни, первое, что мне пришло в голову - боже, как тихо! Наконец-то! Нет, нет и еще раз нет. Больше ни-ког-да. Никогда я больше не возьмусь за «полевой» контракт, даже если мне предложат обеспечиваться безопасность бабушки-одуванчика в глухой деревне. У бабушки, поди, окажется магический лунатизм, половина жителей глухой деревни - дикими волками-оборотнями, а другая половина - вампирами, а третья «половина», та, которая на кладбище, восстанет и придет по мою душу. И всем им от меня нужно будет самое страшное -ПОГОВОРИТЬ.
Последние несколько дней вымотали меня до предела, практически до срыва. Хотелось забиться в угол, обвешаться щитами, закрыть глаза и просидеть так пару дней. Потом выйти, покормить оголодавшего и озверевшего от этого кота, и уйти еще на пару дней туда же. И я с огромным соблазном сдержала порыв накинуть «запор» на дверь, да такой, что его и военным тараном не выбьешь - скорее стена вся рухнет, а дверь будет стоять! Но заманчивую мысль эту я от себя отогнала, тряхнув головой, чтобы наверняка, и подошла к кровати. Эдвард выглядел глубоко спящим. Грудь, обмотанная слабо мерцающими бинтами, фиксирующими не хуже корсета, медленно вздымалась и опускалась, лицо разгладилось, боли на нем не проступало. А мерное, совершенно не истерическое, пиканье приборов успокаивало расшалившиеся нервы. Он еще не приходил в сознание, и как бы мне ни хотелось спрятаться, прятаться я буду тут, пока не посмотрю этому идиоту в глаза и не скажу ему все, что о нем думаю. Подтащив к кровати кресло, я села рядом. Поразмыслив, неуверенно взяла в ладони тяжелую, безвольную сейчас кисть, и, прижавшись к ней лбом, закрыла глаза.
- Дурак ты, Феррерс, - тихо, но четко сказала я в пустоту.
- Сама такая, - не менее тихо, но куда более хрипло и невнятно отозвалось сбоку.
Я резко вскинула голову, встречаясь взглядом со светлыми, чуть прищуренными глазами, и испытала такое облегчение, будто мне только что сообщили, что я излечилась от смертельной болезни.
- Эдвард? Как ты? Я сейчас позову врача... - я подскочила и почти рванула к двери, но отрывистая команда остановила на полудвижении.
- Стоять. Я замерла. - Сидеть. Я машинально опустилась обратно в кресло.
- Хорошая девочка, - тонкие губы расплылись в ухмылке, и я тут же отчаянно загрустила из-за того, что министр так хорошо постарался. Я бы не отказалась тоже пару ребер этому типу сломать!
Эдвард даже потянулся, чтобы потрепать меня по голове, как верного четырехлапого друга, но я отодвинулась и, предупреждая его движение потянуться следом, мстительно добавила:
- Лежать.
Феррерс рассмеялся, смешком тут же подавился и схватился за ребра.
- Два сломаны одно треснуло, - сообщила я диагноз. - Плюсом легкий перелом позвоночника. Так что на ближайшие две недели тебе предписан строгий постельный режим.
- Я очень люблю постельный режим, - с соблазнительной хрипотцой заверил меня Феррерс. Но я только покачала головой. - Тебя даже могила не исправила! - Это потому, что закопать не успели.
Эдвард напряженно, внимательно прислушиваясь к реакциям тела, повел плечами, головой, пытаясь устроиться поудобнее. Я встала и, наклонившись, поправила ему подушку. Не удержавшись, мазнула губами по лбу, почувствовала, как на запястье цепко сжались пальцы. Вздохнула и поцеловала уже в губы, оторвавшись с большим трудом.
- А теперь будь добр, объясни мне - на фига?! Феррерс недоуменно моргнул. - Вот сейчас я стремительный полет твоей мысли, Китти, не уловил.
- Нафига ты полез под «молот»?!
- Полез? Неблагодарная женщина, я тебя спасал!
- Меня?! Спасал?!! - кажется, мой голос против воли перешел на ультразвук. Я подскочила и нервно прошлась от окна к двери. - Эдвард, ты идиот! Сколько раз тебе повторять - я специалист по безопасности, я ни-ког-да не сопровождаю объект, не позаботившись о собственной защите, потому что прекрасно знаю, что если что-то случится, то мне будет не до нее! А если я выйду из строя, то объекту каюк! Я этот «молот» стряхнула бы с плеч и дальше пошла! А ты ломанулся прямо под него, прикрывшись каким-то фиговым листочком! Рыцарь, блин! Тебя так и увековечат на траурном портрете - рыцарь, закрывший собой дракона!
Эдвард, судя по выражению лица, гневной тирадой не проникся, только поморщился.
- И что я должен был делать? Стоять и смотреть, как Уиллоу пытается тебя убить?!
- Не стоять, а спрятаться за Ароу, а не отшвыривать его с дороги, потому что бедолага встал на пути между тобой и самоубийством! - Внезапная мысль заставила меня замереть посреди комнаты. - Погоди... почему меня?
- Китти, хорошенькая моя головушка, - ласково-ласково произнес Эдвард глядя на меня снизу вверх, но при этом каким-то образом удивительно снисходительно. - ты прекрати метаться по палате, как неупокоенный дух, сядь и подумай еще раз - куда ударило заклинание?
Я и впрямь села, посмотрев на аристократа с растерянностью.
- Но... зачем? Он же не мог не понимать, что у него будет возможность ударить только один раз. Он не успел бы и вывести меня из строя, и ударить по тебе, воспользовавшись этим.
- Он смотрел на тебя, когда читал заклинание. Полагаю, он и не собирался бить по мне. Вернее, собирался, конечно, но иным способом. Министр понял, что проиграл окончательно и хотел таким образом заставить меня за его проигрыш поплатиться.
- Но откуда он?..
- Уверен, он знал, что мы спим. Если хотел убить, значит, пристально следил. И ладно бы просто спим, но ты вытащила меня из завала благодаря связи. Уверен, ему об этом доложили. Вполне возможно, он сумел раскопать и нашу школьную историю. В уме Уиллоу не откажешь, анализировать данные он умеет. Он не дотянулся бы до меня, он это знал. И решил отомстить по-другому, - Эдвард помолчал немного, глядя на мою озадаченную физиономию, и перебирая в ладони пальцы моей руки. и добавил негромко: - И если бы молот нашел свою цель, то у него бы получилось. Отомстить.
У меня перехватило дыхание, и сердце застучало как-то нервно, с перебоями - ох уж эти стрессы! От мысли о том, что Эдвард Феррерс, рискуя собственной жизнью, не раздумывая ни мгновения, кинулся на мою защиту, внутри все плавилось и превращалось в блаженно улыбающийся кисель, но не говорить же ему, что мне приятно? Облезет и неровно обрастет!
- Ладно, - произнесла я внезапно севшим голосом. - Я пойду позову врача, он просил сообщить, когда ты придешь в себя. Да и вообще... с минуты на минуту наверняка прибудут твои родители, их вызвонили за пару минут до того, как врач ушел, там были какие-то неполадки с магической связью и порталы барахлят... не буду вам мешать.
Встречаться с лордом и леди Феррерс я сейчас была морально не готова. Я вообще не была уверена, что когда-либо буду морально готова с ними встречаться! Эдвард недовольно скривился,но удерживать меня не стал.
- Возьми ключи от квартиры, - он приподнял голову, озираясь в поиске собственных вещей. - И кота не забудь покормить. Мне дурно от одной мысли, что он примется жрать еще одни мои туфли...
Я фыркнула, а Феррерс с усмешкой закончил: - Вдруг подавится?! Уходить не хотелось отчаянно, но я взяла себя в руки, отыскала ключи, поцеловала Эдварда на прощание и направилась к двери. - Кейт, - уже на пороге аристократ меня окликнул. - Ты придешь завтра. - Не похоже на вопрос. - поддела я. - А это и не вопрос.
И я могла бы сказать что-то едкое про аристократические командирские замашки, но вместо этого только подтвердила: - Приду.
И вышла, тихонько притворив за собой дверь.
Эпилог
Три месяца спустя
– Эдди, брысь! Иначе я натравлю на тебя Майкла!
– У нас с ним договор о неприкосновенности, он меня не тронет, – Феррерс зарылся носом в мои волосы, в очередной раз угрожая прическе и крепко сжал руками талию.
– Ты просто невозможный! Мы такими темпами до твоего приема доберемся к его окончанию!
– Вот мне всегда говорили, что женщины ужасные копуши, но чтобы настолько…
Феррерс получил локтем под дых, охнул и наконец отвалил, а я принялась в третий – третий! – раз красить губы. Эдвард кружил поблизости, как акула, и смотрел на меня акульим плотоядным взглядом. И все это, конечно, было лестно, но процесс сборов ничуть не ускоряло! То ли мне нужно наряжаться почаще, чтобы привык, то ли перестать наряжаться вообще!Впрочем, позитивные моменты от подобного повышенного внимания тоже были. Оно здорово отвлекало от некоторой нервозности, которая все же притаилась в глубине души. Неотвратимость встречи с Феррерсами-старшими нависла надо мной топором палача. Я их не боялась, нет. Просто прекрасно знала, что с распростертыми объятиями меня не примут.Феррерс пригласил меня на семейное мероприятие три недели назад в весьма свойственной для него манере. Я, расслабленная, почти спящая и плохо соображающая валялась на кровати, а он рассказывал что-то про министерский благотворительный вечер, а потом оборвался на полуслове, будто его осенило:
– Кстати о праздниках, Кейт. Я хочу, чтобы ты сопровождала меня в субботу, второго числа на одно мероприятие.
– У меня выходной в субботу, – проворчала я. Срок контракта еще не истек и, игнорируя толстые намеки Эдварда, что можно бы мне уже и вернуться к тихой-мирной офисной работе, я продолжала упрямо охранять эту белобрысую макушку. К счастью, до сих пор без происшествий.
– Я прекрасно знаю, что у тебя выходной.
Я приоткрыла один глаз и щурясь посмотрела на аристократа. Мы не то, чтобы скрывали отношения, просто на работе держали себя в рамках приличия, но на публику Феррерс меня еще не выводил. Возражений по этому поводу я не испытывала, но поняла, что отказаться сейчас просто не имею права.
– Хорошо, – кивнула я, снова закрывая глаза. – Что хоть за мероприятие?
– Жемчужная свадьба моих родителей.
Ладно, утешала я себя потом, все равно дольше откладывать этот момент было, наверное, нельзя. Может, так даже и лучше? Пока все не успело зайти слишком далеко.Впрочем, куда дальше. Не знаю, как так получилось, но вместо того, чтобы вернуться в свою квартиру, в один день я поняла, что вешаю в феррерсовский шкаф свой пуховик.Вернувшись в комнату, я открыла шкатулку с украшениями, размышляя, что лучше подойдет к платью, и взгляд сам собой наткнулся на потертый бархатный мешочек, который лежал там уже очень давно. И который я не открывала с тех самых пор, как получила в подарок на свое восемнадцатилетие.
– Я готова, руками не трогать! – объявила я, выходя в гостиную. И видя, как на аристократической физиономии расползается улыбка, торопливо добавила: – Губами тоже! И вообще поехали, по-моему, мы уже опаздываем.
– Опоздали. Но неважно. Самое интересное все равно без нас не начнется.
Ох, стоило мне озадачиться тогда, что именно он имел в виду…
Как ни странно, чем ближе мы подъезжали к родовому особняку Феррерсов за чертой города, тем спокойнее и собраннее я становилась. Все же подобные мероприятия по долгу службы мне приходилось посещать не раз, и не два. А родители… ну, не съедят же они меня на самом деле! А уж с проклятием я как-нибудь разберусь…Эдвард, косившийся на меня с некоторым напряженным беспокойством, убедившись, что я не планирую паниковать и сбегать, тоже расслабился, так что в зал для приемов мы вошли чинно и с полным достоинством.Вечер в самом деле был уже в полном разгаре. Над головами плыли звуки смеха и звона бокалов, в глазах пестрело от обилия красок и драгоценностей. Мы не успели сделать и двух шагов, как дорогу нам перегородила хрупкая старушка со взглядом дознавателя и хваткой бульдога.
– Эдди, ты ли это, мой мальчик?
– Вы ли это, тетушка София? Мне казалось, в прошлый четверг я уже третий раз получил приглашение на ваши похороны.
– Отменился праздник, с кем не бывает! – проскрипела старушка. – Уж ты, как никто другой, должен меня понять!
И рассмеялась сухим каркающим смехом. А потом взгляд уперся в меня, и выражение лица так резко посерьезнело, что мне даже сделалось не по себе.
– А это кто тут у нас?
– Знакомьтесь, тетушка. Кэтрин Сеймур, моя невеста.
Улыбка, светлая и безмятежная как весенний рассвет, прочно застыла у меня на лице. Я знала этот тип старушек – таким стервятницам ни в коем случае, никогда и ни за что не стоит демонстрировать растерянность, злость или страх. В конце концов, убить Феррерса я смогу и позже, без свидетелей.Взгляд старухи стал еще пристальнее, он рентгеновым лучом прошелся по моей фигуре, изучив малейшую деталь – от простеньких черных лодочек до скромной подвески из одной-единственной жемчужины на шее.
– Сеймур-Сеймур… – пробормотала она себе под нос. – Что-то не припомню я таких!
– Ай, тетушка, стыдно! А потом люди будут говорить, что Феррерсы – род с долгой историей да короткой памятью. Того, кому мы обязаны сохранением жизни наследника, надо знать в лицо.
– Ах, вот как значит…
Судя по тому взгляду, которым меня снова одарила старушенция, мое лицо она теперь точно никогда не забудет!
– Вот значит как… – повторила она, потирая подбородок. – Ну, может быть, может быть.
- Так я могу рассчитывать, тетушка София? - проникновенно поинтересовался Эдвард.
- На четвертое приглашение? - невинно отозвалась старая карга, породив во мне уверенность, что мерзкий характер у Феррерсов - это наследственное. - Ты знаешь, я решила с ним не торопиться!
- На поддержку.
- Мерзавец, - вздохнула старушка. - Предки с тобой.
И повернувшись к нам спиной, она засеменила в сторону дам преклонного возраста, собравшихся у окна. Феррерс вознамерился куда-то дальше ломануться с безмятежной миной, но я с такой силой впилась ногтями в его локоть, что он даже вздрогнул и послушно замер на месте.
- Когда это ты успел мне предложение сделать? Эдвард посмотрел мне в глаза и безмятежно отозвался: - Вчера. - И почему я этого не помню?! - Ты спала.
- ?!! - слов не нашлось, но мимика моя была достаточно выразительна, чтобы аристократ пожал плечами и пояснил:
- Зато не возражала!
Я не успела больше ничего сказать. «Тетушка София» оказалась лишь первой капелькой в закружившем нас водовороте людей. К нам подошел с приветствиями какой-то мужчина, окинувший меня оценивающим взглядом. Следом, семейная пара, явно недоумевающая кто это вообще рядом с Феррерсом такая. И Феррерс охотно просветил.
- Кейт Сеймур, маг-защитник с мировым именем. Звуковыми коконами пользуетесь? Вот это она! И да, усовершенствованные замковые системы - это тоже она!
Недоуменные взгляды сменялись на задумчивые, приценивающиеся, пытливые. Я привычно улыбалась и поддакивала, сжимая пальцами локоть Эдварда. Во мне кипели и бурлили противоречивые чувства. Сердце то замирало, то грохотало, как сумасшедшее. Меня раздирало между острой потребностью схватить Эдварда и трясти его, пока он не поймет, что это невозможно, и мучительно-сладким желанием поверить в него. В нас. Рискнуть. Попробовать... А в следующую секунду уже снова хотелось хлопнуть дверью особняка. Предварительно закопав Эдварда в фундамент оного - за его свинскую привычку ставить меня перед фактом. Но прежде, чем я смогла решить, какой же план воплощать в действие, на горизонте показались они. Лорд и леди Феррерс приближались к нам с доброжелательными улыбками, от которых лично у меня по спине пробежал холодок.
- Эдвард. - леди Феррерс подставила сыну щеки для поцелуев. Лорд Феррерс сдержанно пожал ему руку. Оба повернулись в мою сторону.
- Мисс Сеймур. Какой...
Взгляд ее скользнул по мне так же, как до этого взгляд старушки-тетушки, точно так же задержавшись на подвеске так, что мне захотелось прикрыть ее рукой.
- Сюрприз, - закончила почтенная леди.
Угу, для всех!
И в ответ на недовольный, откровенно неприязненный взгляд в душе взыграла злость. А на самом деле - какого черта?! Мне все равно, что обо мне думают два этих напыщенных индюка! Да если бы не я, их драгоценного сыночка уже дважды не было бы в живых! Я не вешалась на Эдварда, я не пользовалась связью, чтобы его удержать. Да, бес его задери, я вообще ни о чем об этом никогда даже не думала, не то, что просила. Я просто любила его - больше, чем кто-либо мог представить. И никогда не просила за это платы. Наши отношения - наше с ним дело, разберемся без тех, кто всегда знает «как лучше»!
И сообразив это, я выдохнула. У меня еще будет время откусить моему драгоценному голову. А сейчас мое дело - прикрыть ему спину.
Эдвард
Я тщательно выстраивал траекторию нашего с Кейт движения, лавируя между гостями, представлял ее потенциальным союзникам и избегал встреч с однозначными противниками, параллельно прислушиваясь к отголоскам эмоций Сеймур, впервые используя нашу связь таким образом. Кейт бесилась, но пока держала себя в руках - и слава предкам! Впрочем, я в своей девочке не сомневался. Пока все складывалась наилучшим из возможных вариантов. Нам определенно повезло сразу же напороться на Софию - старейшую представительницу рода. И старая карга обещала поддержку, а ее слово много весит, едва ли не больше, чем слово отца. Так что, когда она выдала свое скрипучее "Поздравляю", у меня с плеч могильный камень свалился. Всё, самого худшего удастся избежать - от рода нам с Кейт не откажут. А затяжное противостояние с родителями - это уже мелочи, по сравнению с остальным.
Только сейчас, когда угроза миновала. я понял, как давила на меня эта возможность. Голову стало держать легче, плечи расправились, и улыбка из наполовину приклеенной стала совершенно натуральной. Теперь повеселимся! Ощущая незримое благословение старухи, было куда легче говорить с остальными, и я ощутил, как поднимается из глубины души долгожданная волна куража, выметая прочь страхи и сомнения, оставляя место только для знания - всё будет хорошо. Всё будет по моему!
Когда по курсу появились лорд и леди Феррерс, я был готов ко всему - но не к тому, что Кейт вдруг успокоится. Из ее фигуры ушло заметное только мне напряжение, а по связи отголоском докатилась спокойная, собранная готовность встретить и отразить любой удар. Ее ладошка, лежащая на моем рукаве, расслабилась - и устроилась там совершенно по-хозяйски, с полным осознанием своего права.
И увидел это право не только я. Матушка на мгновенье поджала губы, и снова нацепила безупречную маску. Отец мазнул взглядом по тому месту, где мы соприкасались и посмотрел на меня.
"Ты уверен, сын?" "Уверен". "Я не одобряю". "Я знаю". Он чуть качнул головой, прерывая этот безмолвный диалог, и я ухмыльнулся.
- Отец, матушка, с юбилеем! Надеюсь, мой подарок доставили своевременно?
- О да... - глубокомысленно отозвалась леди Феррерс. - Ты очень... оригинален, сынок. Нас ждут гости, мы поговорим позже.
Я только закатил глаза, прекрасно понимая, что драгоценная родительница не погоду и политическую обстановку в стране планирует со мной обсуждать. Внезапно мы с Китти снова остались без собеседников, лишь под прицелом любопытных взглядов, и моя свежеиспеченная невеста поинтересовалась задумчиво, глядя в спину удаляющимся родителям:
- Объясни мне, ради всего святого, почему все так пялятся на эту чертову подвеску? У вас что, и по украшениям дресс-код? Носи бриллианты или будешь покрыт позором?
- Да нет, - хмыкнул я. - Просто это родовая ценность Феррерсов, и они ее давно не видели. Соскучились! В обратившемся на меня сером взгляде плескалось неразбавленное изумление. - Ты подарил мне на восемнадцатилетие родовую ценность Феррерсов?! - Ну, извини, мне было лень шарахаться ради тебя по магазинам! А она лежала никому не нужная...
Меня разбирал смех. Тогда я и сам не понимал еще, что мной двигало. Но уж точно не лень.
- Я тебя ненавижу, - устало заявила Сеймур и, выхватив у проходящего мимо официанта бокал с шампанским, жадно к нему припала.
- На здоровье, - кивнул я. - Только делай это с достоинством, как подобает моей невесте!
- Кажется, еще немного и я переметнусь в лагерь Феррерсов-старших, -пробормотала Кейт себе под нос. - Вместе мы обязательно придумаем, как от меня отделаться!
Я ухмыльнулся и притянул Китти за талию к себе, не обращая внимания на взгляды окружающих.
- И не мечтай!
Мы возвращались домой под утро. Немного пьяные, уставшие и совершенно счастливые. Победа в этом сражении безоговорочно была за нами, и пусть выигранная битва -еще не выигранная война, теперь я знал точно, что моя женщина - снова моя. В глазах всех. А родители, общество... в конце концов, не им жить в этом браке. За затемненными окнами лимузина мелькали еще не погашенные фонари, машину мягко качало, и голова Кейт, прикорнувшая на моем плече, то и дело норовила соскользнуть.
- Китти,ты спишь?
- Ты собрался очередные признания делать? Тогда подожди, еще нет!
- Иди сюда.
Я перетянул ее к себе на колени, не встретив сопротивления, и Кейт обхватила меня руками за шею. Ее глаза блестели в темноте, а дыхание с привкусом шампанского щекотало мне губы.
- Я тебе говорил, что я тебя люблю?
- Откуда ж я знаю! Я лунатизмом не страдаю! - расфырчалась Сеймур, очевидно, вознамерившаяся припоминать мне эту выходку до конца моих дней.
- Я тебя люблю, Кейт. Ты выйдешь за меня замуж?
Вместо ответа она прижалась губами к моим губам. Моя сладкая, нежная девочка. Моя. Только моя. Навсегда - моя. Но когда Кейт начала расстегивать пуговицы моей рубашки, я все же немного насторожился.
- А как же?..
Кейт обернулась в сторону водителя, хихикнула и спустила с плеч бретельки платья, белья под которым не оказалось.
- Я поставила оптику.