Вот только чего Т'мор не ожидал, так это того, что ему придется выйти против лича в Круг Чести. Впрочем, подобного не ожидал никто. Но ослушаться Владыку, даже если он просто высказывает свое мнение, не посмел бы ни один хорг. Так что пришлось Т'мору соответствовать ожиданиям толпы. Особенно после того, как Арролд и Ассан ясно дали ему понять, что другого выхода нет.
Утро следующего дня застало половину хоргов Аэн-Мора на трибунах вокруг Круга Чести. Сегодня ожидалось редкое, можно сказать, уникальное событие. Человек должен сразиться с девятитысячелетним личем, бывшим главой совета мастеров Вязи Великих Башен Аэн-Мора.
Т'мор по этому поводу пребывал в полнейшей прострации. Победить ЭТО?! Невозможно! Безумие! Вот только ни Арролд, ни Ассан, ни даже Байда не хотели ничего слышать. Ладно хорги со своими непроницаемыми масками и укрепленными до каменного состояния эмоциональными блоками, но вот от кузнеца парень такой подставы не ожидал, и теперь, сидя на скамейке перед местом своего, скорее всего, последнего боя, человек просто тупо сжимал в руках верную трость.
— Дрейфишь? — Тихий голос Байды, бесшумно подошедшего со спины, заставил Т'мора поднять на артефактора пустой взгляд. Кузнец вздохнул и присел рядом. — Послушай, что я тебе скажу, парень. Сейчас у тебя есть только один шанс. Только один, понимаешь? Не важно, что будет потом. Если ты сдохнешь здесь и сейчас, поверь, ТАМ тебе будет уже все равно, кому и что про тебя известно. Так что самое время достать туз из рукава. Не выгорит — тебе по барабану, а получится победить — и среди всех хоргов этого мира не найдется ни одного идиота, что захотел бы встать на твоем пути.
— Среди хоргов, может быть… — неуверенно проговорил Т'мор, уже понимая, что все его отмазки и попытки скрыть вторую ипостась провалились. По крайней мере мастер-артефактор о ней точно знает…
— А ты видишь здесь еще кого-то? Ну, не считая меня, конечно, — фыркнул Байда и бросил взгляд в сторону идущего к центру Круга лича, собранного, спокойного. Готового. Кузнец ухватил Т'мора за плечи и сильно тряхнул. — Давай, парень, у тебя все равно нет иного выхода. Вперед, спали к дьяволовой бабушке этого урода. Он слишком зажился на свете. Или ты думаешь, что был единственным, кого этот урод вычеркнул из списков живых по дороге к своей цели?
Голос Байды почему-то начал отдаляться, сливаясь с гулом толпы, а мир перед глазами поплыл, окрашиваясь в темные, багровые тона. Ярость, притушенная было казнью Ссиста, взбурлила, лавой растекаясь по венам. В глазах мелькнули красные искры, и Уголек, торжествуя, взвыл в душе Т'мора, расправляя крылья. На вышедшего в центр Круга лича кинулся уже не человек. На мгновение словно исчезнувший, полупрозрачный темный дракон вдруг объявился рядом с застывшим в неподвижности личем. В глазах лича он с удовольствием прочел ужас и понимание и, обдав противника таким же призрачным, как и собственное тело, но от этого не менее жарким пламенем, резко взмыл вверх, готовый к отражению контратаки древнего мага. Но ее не последовало. Только ветер взвихрил черный жирный пепел там, где только что стоял лич.
С начала боя не прошло и минуты, а над прахом сильнейшего мага Башен, расправив крылья, уже парит победитель, всматриваясь алыми глазами в молчаливую толпу зрителей, сгрудившихся на трибунах. Сумеречный дракон — легенда и страшный миф хоргов — вернулся в Мор-ан-Тар.