Асвальд тут же вскочил на ноги и помчался к выходу. Я даже бровью не повел. Такое обращение в этом городе относится только к моему брату.
— Итак, вернёмся к делу, — произнес я и поднялся из кресла, отметив, что Ивлин была готова впечататься в стол, стоило ее жениху покинуть библиотеку. — Вы разгадали символы?
— Не все, — ответила она, выглянув из своего убежища. — Три из них не поддаются разгадке. Хотя если найдут мой саквояж, то я, возможно, смогу их разгадать.
— А остальные четыре?
Я не спеша подобрался к ее столу, и Ивлин открыла огромную тетрадь, указывая мне пальчиком на нужную информацию.
— Эсубаз, Тэхиток, Уттун, Эмэн. Все эти символы означают…
— Имена демонов, — нахмурился я, рассматривая символы на листе бумаги.
— А вы откуда знаете? — в голосе Ивлин послышались нотки удивления.
— Эти символы находились рядом с первыми жертвами?
— Нет. С первой, второй, пятой и шестой. Все они мужчины. Двое — аристократы, и двое — представители среднего класса.
— А остальные три жертвы?
— Девушки. И именно символы, нарисованные рядом с ними, я разгадать не могу.
— Покажи мне их.
Пока Ивлин рыскала среди разбросанных на столе бумаг и явно нервничала, я улыбался, вдыхая лёгкий запах розы.
Мои глаза изучали ее «книжные стены», и я не мог не заметить, что здесь были не только энциклопедии символов и рун, но и пособия по изучению черной магии и зелий. Неужели красотка балуется зельями? Может свадьба Асвальда связана с тем, что она его чем-то опоила? Ведь насколько я знаю, мой брат предпочитает пышногрудых блондинок, а не стройных брюнеток.
— Вот, — кашлянула Ивлин, и ее дрожащая рука положила передо мной лист. — Вы не могли бы взять его и вернуться в кресло? Я не люблю, когда у меня за спиной кто-то стоит.
— Боишься, что я незаметно расстегну твое чопорное платьице, Ив? — прошептал возле ее уха.
Она вмиг стала напряжена, как струна. И обхватила карандаш с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Собирается мне его куда-нибудь воткнуть?
— Мое имя — Ивлин, — процедила она сквозь зубы. — Мне не нравятся сокращенные имена. Я аристократка, а не простолюдинка.
— Ммм… Хорошо, Ив.
— Не называйте меня так! Мое имя Ивлин!
— Иветт, — продолжил манерно, и моя жертва обернулась. Теперь я мог наслаждаться ее перекошенным от ярости красивым личиком.
— Ивлин, — процедила она сквозь зубы.
— Ивлин — это тоже коротко. Вот Ивлинриетта… Ивлиниус… Ивлингерда…
— Ну, знаете… Оттар, это же почти как… как От.. — пока она на секунду задумалась, поджав губы и подбирая нужные слова, я громко рассмеялся, и этим привел ее в еще больший гнев и смущение.
Я вырвал из женских рук нужный мне лист бумаги и направился к креслу, изучая по пути неразгаданные символы.
— На «От» при виде тебя у меня в голову приходит только одно слово. И это глагол, милая… И он тебе точно не понравится.
— Вот же похотливый мерзавец, — прошипела она, выглядывая из своего убежища и демонстрируя свое пылающее лицо. Покраснели даже ее маленькие ушки.
— Я имел в виду — отобрать у тебя книги, Ивлин… — рассмеялся, бросив на нее быстрый взгляд. — А то, о чем ты подумала, тебе бы понравилось.
Я увернулся от летящей в меня огромной энциклопедии, которую швырнула в меня эта маленькая злодейка, и книга ударилась о длинную полку позади меня. Именно в этот момент в комнату вбежал взволнованный Асвальд.
Он остановился и нахмурился, судя по всему не понимая, свидетелем чего он только что стал…
— Я же просил подать мне книгу, а не швырнуть, — с усмешкой обратился я к Ивлин. — Твоя невеста, Асвальд, просто мастер по подаче книг.
— Немного не подрасчитала, — она пожала плечами и обворожительно улыбнулась жениху. — Что там, Асвальд?
— Тень прислал новое послание. Завтра он снова выходит на охоту…
Глава 4. Вежлив и тактичен
Всю дорогу до Милбирн-стрит, где жила та самая женщина, которой «посчастливилось» получить загадочное письмо, я разглядывал бумаги с тремя неизвестными символами.
Напротив меня сидел мой брат в компании своей невесты, и они вели между собой самые скучные разговоры в мире… Словно старались заполнить неловкое молчание всякой чушью.
— Надеюсь Боги меня от такого уберегут, — пробурчал себе под нос.
— Ты о чем, Тар? — тут же всполошился Асвальд.
— Так. О работе. Не обращай внимания, — я поднял голову, послав этой скучной парочке чарующую улыбку, и вернулся к изучению бумаг. — А как, кстати, девушки были убиты?
— Точно так же, как и мужчины. Всем им вонзили в сердце кинжал. А что?
— Пока ничего. Только уточняю. Я, к слову, хотел спросить, а район Семи улиц ещё существует? Или законники уже покончили с ним раз и навсегда?
— Нам бы хотелось конечно… Но бродяг и бандитов там стало гораздо больше, чем законников. И откуда они только берутся?
— Наверное они просто активно размножаются. Не то, что законники…
— Тар! Тут Ивлин! — возмутился Асвальд.
— Ой, простите мою грубость, мисс Мортис. Я право не хотел затронуть ваши девичьи чувства, — я приложил руку к сердцу, глядя на идеальный женский профиль.
Ивлин продолжала смотреть в окно, всем своим видом показывая, что не обращает на меня никакого внимания. Хотя если бы не я, то Асвальд бы не взял ее с собой. Но никакой благодарности от этой мышки мне точно не дождаться…
— Следи, пожалуйста, за своими фразами, — пожурил меня Асвальд.
О, Боги… И когда это мой младший брат стал таким правильным? Занудство передается воздушно-капельным путем? Надеюсь, к концу расследования я не стану терять сознание при слове «задница»?
Сегодня вечером я планировал отправиться за саквояжем Ивлин. Все утро я пытался вспомнить, где видел такую татуировку, что красовалась на ноге воришки. И, в конце концов, вспомнил. Я надеялся, что содержимое ее саквояжа хоть немного прольет свет на тайны нашей недотроги. Поэтому вечером я решил навестить любимый район и друзей детства.
Я выглянул в окно, рассматривая достопримечательности. Когда-то я оббегал вдоль и поперек этот городок, спасаясь от кнута отца. Мне было приятно осознавать, что хоть город и стал значительно больше, основные районы остались прежними.
Алеан разделяли три главных района, которые объединяла огромная центральная площадь с фонтаном, где проходили самые значимые гуляния в городе. Восточную часть города, более богатую на зелёные пейзажи, заселяли в основном аристократы. Западную — средний класс. Именно там можно было увидеть представителей всех ремесел, начиная от лавочников и заканчивая художниками. И именно там находилось больше всего магазинов, ресторанов и прочих увеселительных заведений. Там же располагался и отдел по магическим преступлениям, в котором работал Асвальд.
Но самым интересным местечком являлся район Семи улиц. Именно там обитали бандиты, чернокнижники, воры и беспризорники. Семь небольших улочек, сплетенных между собой, напоминали лабиринт. И три из них заводили в тупик. Случайной жертве порой так и не доводилось выбраться оттуда живой. В моей памяти до сих пор хранились воспоминания о запахе сырости, о многочисленных разбитых фонарях и о серых каменных стенах домов, что были отличительной чертой этой части города.
— Вот мы и на месте, — заявил Асвальд, когда экипаж остановился в Западном районе.
Я схватился за ручку, чтобы поскорее выбраться на улицу, но Асвальд тронул меня за плечо.
— Тар, погоди, — одернул он, и я уселся обратно на сиденье. — Я хотел попросить тебя, чтобы ты был повежливее с миссис Кирвин. Я знаком с ней и могу сказать, что она, как истинная художница, весьма впечатлительна.
— О, не беспокойся за это. Ты же знаешь, что я бываю очень вежлив.
Ивлин посмотрела на меня так, словно у меня выросли рога. А потом издала смешок. Очень похожий на истеричный.
— Вот именно, что я знаю, каким ты бываешь, — продолжил Асвальд. — Давай я сам проведу допрос, а ты просто помолчишь.
— Пожалуйста. А я пока почитаю записочку от нашего злодея.
— Вот и договорились.
Дверь нам открыла измученная женщина лет сорока. Ее каштановые волосы уже украшала седина. Взгляд уставший, лицо измазано краской и… кашей.
Я окинул взглядом ее худенькую фигуру, облаченную в простое желтое платье, поверх которого был повязан измазанный той же кашей передник.
— Асвальд, здравствуйте, — на ее лице появилась лёгкая улыбка.
— Добрый день. Мне сказали, что вам пришло странное послание?
— Да. Проходите, — она распахнула шире двери, впуская нас в дом. — Я сейчас принесу записку. Она в спальне. Простите за мой внешний вид, но у нас сейчас время обеда.
— Ничего страшного, — улыбнулась Ивлин.
Я же смотрел на беспорядок, царивший в этом маленьком доме, и первым моим порывом было — заткнуть уши. Детские крики смешивались со звоном посуды, летящей прямо на деревянный пол. В разрисованную красками стену, прямо рядом со мной, угодила железная кружка, запущенная сорванцом, приблизительно семи лет, который яро отбивался от своего брата-близнеца. Но когда к ним присоединился третий мальчишка, навалившись на них сверху, я испытал чувство сродни страху.
Да это тройняшки!
Во главе стола чинно восседала светловолосая девчушка примерно трех лет и, заливаясь смехом, наблюдала за дракой братьев. А рядом с ней — еще одна девочка лет пяти.
Дьявол меня раздери! Пять детей! Пять! Теперь понятно почему у миссис Кирвин такой вид, словно сон для нее — запретное слово. И почему она выбрала ремесло художника… Я бы тоже выплескивал свои эмоции куда-нибудь, если бы жил в таком хаосе. Хотя навряд ли это спасло бы меня от сумасшествия.
Когда слева от меня громко и мучительно заорал кот, которому наступили на хвост, я хмыкнул и перевел взгляд на Ивлин.
Ее лицо светилось добротой. Она восторженно смотрела на это безобразие и улыбалась.
Ну-ну… Держу пари, что она играет в добродушную мисс, любящую детей, только при Асвальде. А на деле, уже бы точно отбивалась от этих сорванцов своими книгами.