«Нужно срочно вернуть Долли домой», — понял герцог.
Он поскакал к конюшне. Увидев Саммера, крикнул:
— Оседлайте мне свежую лошадь, я поеду навстречу герцогине.
— Её светлость обещала, что поскачет на новом коне только по дороге, — подсказал конюх.
— Когда привезли скакуна? — уточнил Чарльз.
— Да сразу, как вы уехали на прогулку. Герцогиня дала коню три часа отдыха и уж тогда поехала кататься.
Оседлали чёрного жеребца по кличке Ворон, и Чарльз поскакал искать жену. Впрочем, ехать далеко не пришлось: Долли лазила по кустам рядом со сторожкой. Её распущенные волосы оказались мокрыми. Стало быть, жена обнаружила не только озеро, но и купальный домик на его берегу. Герцог спросил:
— И что же ты там ищешь?
Чарльз сам не заметил, как отступил от того равнодушного тона, каким говорил все последние дни, но зато это оценила Долли. Её лицо просияло, и она с готовностью объяснила:
— Я потеряла шляпу, а так как она у меня одна, то её нужно обязательно найти.
— Помочь?
Сияющая, как солнце, улыбка Долли разбивала в прах любые бастионы, и Чарльз держался из последних сил. Он быстро отыскал в кустах жимолости пропавшую треуголку и протянул жене:
— Садись в седло, поедем домой, нам нужно очень серьёзно поговорить.
Они ехали молча. Долли мысленно гадала, о чём пойдёт разговор, а Чарльз пытался восстановить своё хладнокровие. Когда они подъехали к дому, герцог, взяв жену под руку, повёл её в спальню. Долли сразу направилась в гардеробную, но муж пресёк её попытку переодеться:
— Потом сменишь наряд. Меня не волнует, как ты одета, зато беспокоят твои поступки. Сегодня тебя пытались убить. Когда ты скакала на своём новом коне, кто-то, сидевший в засаде, выстрелил в тебя. Счастье, что негодяй промахнулся.
— Кто он? — прошептала бледная как смерть Долли.
— Я думаю, что ты сама знаешь…
— Островский…
— Ты ведь увидела его ещё в церкви на венчании? Почему же ничего не сказала?
— Я подумала, что могла ошибиться, и не хотела поднимать панику. Когда мы принимали поздравления, Островский мелькнул за колонной. — Голос Долли ломался.
Герцог с жалостью смотрел на мгновенно осунувшееся лицо жены. Она металась по комнате, в глазах её стояли слёзы. Долли походила на загнанного зверька, и Чарльз, забыв все свои выстраданные принципы, обнял её и прижал к груди.
— Тихо, Лисичка, успокойся, я — с тобой, и никто тебя не обидит.
Он опустился в кресло и усадил жену к себе на колени. Долли припала к его плечу и заплакала. Герцог гладил мокрые волосы жены и шептал ей слова утешения. Когда слёзы наконец-то высохли, попросил:
— Милая, поделись со мной. Я — твой муж, и ты можешь доверить мне любую тайну.
Долли вздохнула и… рассказала всё, начав со встречи с Островским у водопада и закончив выстрелом в Марфине. Долли не щадила себя и с горечью призналась, что увлеклась преступником. Закончив, она так и сидела, уткнувшись лицом в плечо Чарльза.
— Посмотри на меня, — попросил герцог и, когда Долли подняла к нему заплаканное лицо, сказал: — Никогда себя не вини. В семнадцать лет ты просто не могла распознать тонко подстроенную интригу. Только твоя храбрость позволила выручить Дашу и сохранить жизнь тебе самой. Я горжусь тобой!
Герцог не удержался и поцеловал покрасневшие глаза Долли, а она, как будто обессилив, вновь положила голову ему на плечо и спросила:
— А что же теперь делать? Нужно спасать Дашу — она такой же свидетель, как и я.
— Завтра Даша приедет сюда вместе со всем вашим семейством. Давай оставим твою подругу у нас, и я буду оберегать вас обеих.
— А Лизу можно оставить? Я без неё очень скучаю.
— Конечно! Давно бы сказала, мы бы её пригласили.
Долли вздохнула, и тёплое облачко её дыхания погладило щёку Чарльза. Боясь вспугнуть эту упоительную, полную доверия и нежности близость, герцог предложил:
— Может, велим принести ужин сюда? Не пойдём вниз…
— Давай, — обрадовалась Долли.
Она все-таки пошла переодеться. Пока Чарльз отдавал приказания, его жена сходила к себе и вернулась в светло-розовом шлафоре. Когда Долли села в кресло, атласные отвороты на её груди разошлись, открыв глубокую ложбинку. Герцог только вздохнул: с ума сойти, какое искушение!..
Слуга принёс поднос с ужином и расставил тарелки на круглом мраморном столике. Отпустив его, Чарльз сам разлил красное вино — один бокал подал жене, а из другого отпил сам. Есть Долли отказалась. Она потягивала вино и наблюдала за мужем, тот ел с аппетитом, отдавая должное стараниям французского повара. Вино ударило Долли в голову, и она поняла, что веки тяжелеют.
«Я только чуть-чуть отдохну», — сдалась она наконец и опустила ресницы, а через мгновение уже крепко спала. Волнение, страх, слёзы, вновь обретённый друг — всё это вымотало Долли, а сон подарил ей долгожданный покой.
Герцог долго сидел напротив, глядя в такое спокойное во сне, ангельское личико жены, потом откинул одеяло на кровати и перенёс спящую Долли в свою постель. Сам он, не раздеваясь, лёг рядом, поцеловал жену в лоб и закрыл глаза. В памяти всплыла придуманная в день свадьбы молитва. Чарльз вновь мысленно повторил её и всей душой поверил, что Всевышний смилостивится и отдаст ему Долли навсегда.
Глава тридцать третья. Скачки
Когда Долли проснулась, солнце уже прочертило яркие вертикали между плотными терракотовыми шторами. Сначала она не поняла, где находится, а потом сообразила, что это — спальня Чарльза, и сразу же вспомнились отчаянные переживания вчерашнего дня. Однако сегодня всё выглядело уже по-другому. Рассказав свою историю мужу, Долли как будто переложила тяжкий груз на его плечи и теперь почти не боялась.
— Чарльз! — позвала она и осмотрелась. В комнате герцога не было, но соседняя подушка ещё хранила отпечаток его головы.
Проведя по ней рукой, Долли откинула одеяло. Она лежала в шлафоре, значит, Чарльз не решился её раздеть. Нахлынувшие чувства удивили: конечно, они с мужем заключили договор, и оба хотели сдержать слово, но неужели она совсем не интересует Чарльза? Долли подавила в себе желание заплакать. Некогда переживать — пора вставать и готовиться к приезду родных. Она поднялась и пошла к себе. Зоя встретила хозяйку «понимающим» взглядом, но, к счастью, сочла за благо придержать язык и обсуждать ничего не стала.
— Заплети мне косу, сейчас не до причёсок, — распорядилась Долли. Она взглянула на часы и поняла, почему мужа нет в спальне. Он уже давно провёл утреннее совещание и теперь, наверное, уехал кататься. Тем не менее Долли на всякий случай надела самое лучшее из своих утренних платьев — из золотистого муслина — и не прогадала: заглянув в столовую, она обнаружила там Чарльза, сидевшего с газетой и чашкой кофе.
— А я думала, что ты уехал кататься, — выпалила Долли и не смогла сдержать улыбку.
— Доброе утро, — отозвался герцог. — Вообще-то я решил дождаться твоего пробуждения и пригласить тебя на прогулку.
— И давно ты ждешь?
— Я провёл совещание, прочитал всю газету и пью уже четвёртую чашку кофе. — В голосе Чарльза явно слышались весёлые нотки.
— Чем же мне искупить свою вину? — задумчиво протянула Долли. — Придумала! Я разрешу тебе прокатиться на Крылатом.
— Не могу устоять! Тогда ешь быстрее, мне не терпится получить свой приз.
Долли засмеялась и, махнув рукой на завтрак, побежала надевать амазонку, а когда спустилась, герцог уже сидел на Крылатом. Конюх держал под уздцы Золотого. Чарльз спешился, подсадил жену в седло, вновь вскочил на коня и поскакал вперед. Золотой легко догнал Крылатого и теперь держался рядом.
— Ты была вчера у озера? — спросил Чарльз.
— Да, мне понравилось — вода теплая.
— Предлагаю устроить скачки. Посмотрим, как Золотой покажет себя в гонке с достойным соперником. Ты помнишь дорогу?
— Конечно, она прямая, ошибиться невозможно.
— Стартуем от ворот, — решил Чарльз.
Они выровняли лошадей, герцог досчитал до трёх, и оба послали коней вперед. Их скакуны понеслись изо всех сил и пока шли голова в голову. Промелькнули поля, дорога нырнула в лес, и теперь всадники скакали под кронами деревьев. Крылатый был мощнее, но Долли весила почти вдвое меньше, чем её муж, и это давало шанс Золотому. Впереди забрезжило солнце и показалась дорога, ведущая к берегу озера.
— К домику! — крикнул Чарльз и указал на купальню.
Долли повернула Золотого и послала его вперед. Чарльз летел рядом.
— Всё, придерживай! — крикнул он.
Оба коня одновременно остановились у мостков, ведущих к домику на сваях. Чарльз спешился, снял жену с седла, обнял и закружил.
— Ты понимаешь, что это значит? Мой Золотой пришёл вровень с чемпионом! Я не ошибся, и Бронзовый даст такой же результат!
— Его зовут Лис, — подсказала Долли, — и, по-моему, коней нужно остудить после такой скачки.
— Ты права. Посиди здесь, пока я займусь лошадьми.
— Я искупаюсь, а ты смотри, чтобы никто не появился.
Долли направилась по мосткам в купальню, там быстро разделась, завязала волосы узлом на макушке и вошла в тёплую воду. Как же всё это напоминало Ратманово! Долли легла на воду и стремительно выплыла на простор озера.
Чарльз наблюдал за ней с берега. Новое открытие ждало его. Жена оказалась поистине удивительным созданием: она плавала по-мужски, но при этом тело её было упоительно женским. Чтобы Долли не застала его подсматривающим, герцог повернулся к озеру спиной. Но это не помогло, он уже увидел достаточно, чтобы соблазнительная картина намертво отпечаталась в его памяти.
Остудив коней, Чарльз вернулся к мосткам и окликнул жену. Долли вышла из дощатого домика. Глаза её сияли, на щеках цвели розы, а распущенные волосы потемнели от влаги. Поймав взгляд мужа, она развела руками:
— Я — уездная барышня, а у нас летом принято купаться.
— А кто возражает? Плавай. Я и впредь согласен тебя караулить, ты только не езди сюда одна.
Чарльз посадил Долли в седло, и они не спеша поехали домой.