— Господи, спасибо, что помог мне пережить этот день, — уже в постели прошептала Долли и почти мгновенно провалилась в сон.
Она не слышала, как в её спальню вошёл Чарльз. С бокалом бренди в руке он долго сидел рядом, глядя в прекрасное, ставшее во сне совсем юным лицо, потом задул свечу и лёг рядом с женой. Нежность Чарльза оказалась такой всепоглощающей, что смогла усмирить даже страсть, и он тихо лежал, слушая лёгкое дыхание Долли. Потом усталость взяла своё, и герцог тоже заснул. Снилось ему, что гости уехали и он наконец-то остался наедине с женой.
Глава тридцать пятая. Схватка на озере
Гости уезжали. Долли то появлялась в столовой, где всех угощали ранним завтраком, то спешила к крыльцу и, если бы не муж, уже давно перепутала бы имена и титулы лощёных представителей лондонского высшего света. Русские гости тоже покидали Гленорг-Холл, ведь уже на завтра был назначен отъезд государя в Вену. Оставшиеся ночевать офицеры свиты уезжали одними из первых. Московский приятель Долли граф Печерский поблагодарил её и уже было пошёл к карете, но вдруг, как будто на что-то решившись, вернулся и спросил по-русски:
— Ваша светлость, вы не знаете, кто та девушка в костюме цыганки, что гадала вчера на балу.
Долли перепугалась (и этот туда же!) и соврала не моргнув глазом:
— Увы, граф, я только начинаю осваиваться в лондонском свете и не знаю имен большинства английских гостей.
— Мне показалось, что английский язык для той девушки неродной…
— К сожалению, не могу вам ничем помочь, — отказала Долли и вздохнула свободно, лишь усадив Печерского в карету.
— Чего хотел твой приятель? — спросил герцог.
— Спрашивал, кто был в костюме цыганки.
— Но ты ему не сказала?
— Нет! Лиза слишком молода, чтобы знакомиться с офицерами, — вывернулась Долли, просунула руку под локоть мужа и направилась к появившимся на крыльце родным. Увидев брата, она вспомнила, что Алексей рано утром слишком долго беседовал с Чарльзом наедине, и решила, что попозже обязательно выведает у мужа, о чём шёл разговор.
Первой обняла Долли графиня Апраксина.
— Может, ты зря оставляешь девочек? Всё-таки вы молодожёны… — Старушка с сомнением покачала головой.
— Тётушка, не беспокойтесь! Лизе и Даше здесь будет хорошо. Мы привезём обеих в Лондон ровно через две недели.
Герцог поддержал жену, и старая графиня успокоилась. Родные распрощались и уехали, и только глядя вслед экипажам, Долли вдруг осознала, что они расстаются надолго, ведь Алексей и Катя собрались на конгресс в Вену.
Постепенно поток отъезжающих совсем обмелел, и Долли наконец-то решила, что может оставить последних гостей на Чарльза. Она направилась к себе, чтобы немного передохнуть, ну и, конечно же, побыть с Лизой. Даша Морозова спустилась к завтраку вместе со старой графиней, а потом хотела погулять в саду, а вот Лиза так и не вышла из своей комнаты. У лестницы Долли окликнул дворецкий:
— Ваша светлость, только что доставили письмо. Мальчишка посыльный сказал, что для вас.
Дворецкий протянул конверт. Размашистая надпись была сделана по-русски: «Ее светлости герцогине Гленорг, лично».
Долли развернула лист и похолодела. Ужас, от которого она бежала в России, настиг её в Англии — письмо состояло всего из двух фраз:
«Если хочешь выкупить жизнь своей подружки Даши, принеси в домик на озере все свои драгоценности и деньги. Поторопись, у тебя есть лишь один час, и не вздумай откупиться дешёвыми побрякушками, я вчера пересчитал всё, что было на тебе надето».
Подписи не было, но Долли и так знала, что это — Островский. Она опрометью бросилась наверх и, быстро скинув платье, натянула мужской костюм. В шёлковый платок ссыпала вчерашние драгоценности, туда же бросила кошелёк с гинеями и завязала всё в узел. Долли зарядила пистолеты, вытащила из сундука шпагу брата и выбежала из комнаты, а в коридоре свернула на лестницу для прислуги и по ней добралась до бокового выхода из дома. Ещё три минуты занял путь до конюшни. Еле дождавшись, пока ей оседлают Крылатого, Долли вскочила в седло и послала коня в галоп.
Проводив последних гостей, герцог решил подняться к жене, когда вдруг ему показалось, что мимо окна гостиной с безумной скоростью пронёсся конь. Чарльз выбежал на балкон и убедился, что прав: стремительно уменьшаясь, от дома удалялся Крылатый. Герцог выругался и, перескакивая через ступеньки, кинулся в спальню жены. В комнате было пусто. На полу валялось сброшенное платье, шкатулки, где обычно лежали диадема и изумрудный гарнитур, зияли пустотой — казалось, что Долли решила сбежать, захватив с собой самые ценные вещи. Вдруг взгляд Чарльза зацепился за белеющий на ковре лист бумаги. Письмо было написано по-русски, герцог схватил его и, выбежав в коридор, нетерпеливо постучал в дверь соседней спальни.
— Да. — Голос Лизы показался слабым, но Чарльзу сейчас было не до сантиментов.
— Пожалуйста, переведите мне это письмо! — воскликнул он, толкнув дверь.
Герцог подошёл к лежащей в постели Лизе и протянул ей листок.
— Островский! — побледнев до синевы, пролепетала княжна. — Он захватил Дашу и теперь ждёт Долли с выкупом в домике на озере. Вы знаете, где это?
— Спасибо, — коротко бросил Чарльз и кинулся к себе. Сунул за пояс два пистолета (их он по военной привычке всегда держал заряженными) и побежал к конюшне. Оседлав Золотого, герцог ударил того в бока каблуками. Пока они неслись к озеру, Чарльз молил Бога об одном: чтобы Долли не пострадала.
Долли спешилась у купальни и пошла по настилу. Обе руки у неё были заняты. Узелок, пистолеты, шпага… Одно оружие мешало другому. Наверное, пистолеты сейчас нужнее… Долли положила шпагу на доски мостков, взвела курки обоих пистолетов, и, пристроив узелок под мышку, толкнула ногой дверь. Дашу она увидела сразу: связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, та распятая лежала на двух сдвинутых вместе лавках. Дашино платье было измочалено, а на обнажённой груди и шее наливались чернотой огромные синяки. Рядом на стуле сидел Островский. Лицо его исказила ужасная гримаса: немыслимая смесь злобы и бешенства. Лаврентий вперил в Долли взгляд стеклянных глаз, но промолчал.
«Пьян он, что ли?» — не поверила своей удаче Долли.
Она шагнула внутрь домика, и в тот же миг ей показалось, что голова раскололась пополам. Долли без чувств рухнула к ногам Островского…
…Боль в затылке была сильной, но всё-таки терпимой. А почему вдруг щека оказалась прижатой к затоптанным доскам? Долли старалась понять, что случилось, но пока выходило плохо. Вспомнились остекленевшие глаза Островского. Вот и зацепка… Как всё было?.. Долли взвела курки пистолетов, вошла в домик, увидела связанную Дашу и сидящего на стуле Лаврентия. А потом?.. Боль и чернота… Долли вдруг осознала, что её руки связаны за спиной.
Откуда-то донесся звук хлёсткого удара, а затем сдавленный стон.
«Даша! Лаврентий её бьет», — поняла Долли.
Она чуть повернула голову, стараясь не привлекать к себе внимания. Кое-что с пола было всё-таки видно. Островский по-прежнему сидел на стуле и всё так же молчал, да и ужасная гримаса на его лице ничуть не изменилась, будто застыла.
«Да ведь он мёртв! — поняла Долли, — Но как же Даша его могла убить, если она связана?»
Вновь раздался звук удара. Голова Даши, которую было видно из-за плеча Островского, мотнулась. Но кто же бедняжку избивает, если Лаврентий мёртв? Язвительный смех прозвучал из-за спины Островского. Потом кто-то толкнул тело в спину, и оно рухнуло на пол рядом с Долли. У стола довольно потирала руки женщина в чёрном платье. Она стояла против света, и лица её не было видно. Незнакомка, похоже, догадалась, что Долли пришла в себя. Женщина с размаха ударила княжну ногой по рёбрам и заявила по-русски:
— Нечего прикидываться. Пистолеты твои у меня, драгоценности и золото тоже. Давай поднимайся и иди к своей подруге. — Женщина ещё раз пнула Долли ногой и схватила её за волосы. — Не зли меня, иначе пристрелю.
Долли поднялась на колени, а потом встала. Женщина приставила ей к виску пистолет и толкнула к лавкам, где лежала распятая Даша.
— Пошевеливайся!..
Топот копыт за дощатой стеной купальни показался Долли громовым раскатом. Чарльз! Он скачет ей на помощь! Но и преступница догадалась о том же. Она стремительно нырнула за спину Долли и приставила пистолет к лопатке пленницы. Дверь распахнулась.
— Чарльз, не входи! — закричала Долли.
— Герцог, я убью вашу жену, — прозвучало из-за её спины по-французски. — Мой пистолет целит прямо ей в сердце. Так что не рискуйте и киньте своё оружие к моим ногам. Если вы этого не сделаете, на счёт три я выстрелю.
Чарльз не сомневался, что преступница выстрелит. Она прикрывалась его женой, как живым щитом. Герцог знал, кто это. Сегодня утром они с Алексеем долго обсуждали письмо русской фрейлины Орловой. Та обозвала мачеху и пасынка Островских скорпионами и напомнила, что, сколько этих чудищ ни посади в одну банку, в конце концов в живых останется только один. Фрейлина считала, что последним скорпионом окажется именно Илария. В своих прогнозах Орлова не ошиблась, но Чарльзу от этого было не легче…Что же теперь делать? Как уговорить преступницу? Вдруг в памяти, как на картине, всплыло прочитанное утром письмо. Чёткий каллиграфический почерк, французский язык. Орлова сообщила о преступнице что-то очень важное, но что? Мысли метались, как безумные… Вспоминай! Что это было? И вдруг нужная фраза сама возникла перед глазами. Подсказка! Господи, спасибо! Теперь бы ещё не ошибиться в действии.
— Я положу пистолеты и покину дом, а потом выходите вы, только оставьте женщин здесь, — предложил герцог и положил пистолеты на пол.
— Толкните их ко мне, — велела Илария.
Чарльз выполнил её приказ.
— Теперь проваливайте за дверь и не вздумайте шутить. Я выйду вместе с вашей женой, дёрнитесь — и я прострелю ей голову.
«Только бы Орлова не ошиблась. Только бы правильно угадала мотивы преступницы… Это сейчас — наш единственный шанс…»