Несколько секунд спустя на объемном дисплее, занимавшем в форме параллелепипеда большую часть комнаты, появилось задумчивое изображение Зиновия, школьного друга Кима. Уставшее лицо абонента изображало богатые творческие процессы, каждый из которых тянул как минимум на полное переосмысление философии бытия. Красные глаза и мешки под ними с уверенностью твердили об еще одной бессонной ночи задумчивого блондина перед компьютером.
Подобно Киму, Зевс был геймером, причем геймером со стажем. Впрочем, как большинство ровесников в современном мире. «Мы все теперь немного похожи, — печально заключил Ким, — все люди свихнулись на сетевых играх».
Он криво усмехнулся.
«Глобализация! В любой парикмахерской можно заказать себе любой цвет волос. Вырастят на голове за минуты, а при желании — сменят цвет радужной оболочки глаз и пигментацию кожи».
Подобные операции более не считались хирургией. Вот и Зевс, например, являлся блондином с короткой причёской и зеленоглазым. Но были ли эти цвета натуральными для него? Еще более сложно было определить к какому этносу или расе принадлежит Зевс. Как впрочем, и сам Ким.
Теоретически, Ким был азиатом — теоретически.
Зевс являлся немцем — тоже теоретически. Но хоть завтра оба могли стать другими.
Все расы слились в одну те же пятьдесят лет назад и усиленно стирали последние грани. Благодаря медицинской косметологии растягивалось даже понятие возраста человека. Омолаживающие процедуры сбивали с толку любых экспертов. Медицинские анализы и химикаты определяли не год рождения, а только физический износ организма. Он мог быть одинаковым у пенсионера и у студента — в зависимости от медицинского обеспечения. Вернее, от количества денег на это обеспечение. В результате выходило так, что сведения об истинном возрасте людей хранило только досье в мировом банке данных.
При этом паспорта и чипы под кожей Палатенная Сотня отменила давно. Не смотря на школьный возраст, Ким еще помнил нудную медицинскую кампанию по отмене принудительного чипирования. С тех пор, при рождении, вместо железки в череп каждый подданный Палатенной Сотни получал укол с нано-роботом, который обитал на стенке сосуда, получая энергию от тепла человеческой крови. Робот-кровосос хранил все данные о «носителе», готовый передать их запрашивающим структурам в течение доли секунды в любой точке земного шара. Почему то, это считалось гуманней стальных радиочипов в теменной кости.
Глядя на Зевса, Ким прищурился и покачал головой. Внешность его приятелей действительно можно было обсуждать часами. В том числе одежду. С открытием сотового телевидения, то есть объединения интернета, телефона и телевизора в единую систему еще в прошлом столетии, мода начала меняться почти ежечасно. После чего Палатенная Сотня логично заключила, что проще вложить деньги в разработку одежды-трансформера, чем постоянно тратить огромные ресурсы на шизофренический бред, которым представлялась рациональному разуму мода.
Впрочем, сейчас Ким смотрел не на шизофренический бред человечества, а конкретно на своего друга. А Зёма обожал тату.
Руки товарища от кончиков пальцев до плеч, а также грудь, шея, спина — всё было украшено мрачным, единым, чёрно-красным узором фантастической татуировки. Замысловатая вязь напоминала вроде бы нечто кельтское, но в обрамлении пламени, иероглифов и зверей. Ким никогда не разбирался в пугающей «готской» и «металлической» атрибутике. Но надеялся, что когда-нибудь белобрысый балбес одумается и отчистит тело от татушной гадости навсегда.
Сам акробат держал кожу чистой. Роста он был среднего, немного ниже Зевса. Черные волосы, коротко стриженые «ежом», не широкие, но очень мускулистые плечи, стройная фигура и отличный пресс в сочетании с взглядом больших миндалевидных глаз производили впечатление на девушек в школьном бассейне.
Своей спортивной формой Ким по праву гордился. Акробатикой он занимался давно и не без успеха. Возможно поэтому тот уровень, которого он достиг много лет назад, получив «мастера» в юношеской категории, позволял сейчас пинать балду и часто прогуливать тренировки.
Тем ни менее, при появлении на людях, Ким держал себя подтянутым. Пофигизм Зевса в этом отношении его бесил.
— Что-то ты помятый немного, — с упреком буркнул Ким блондину вместо приветствия. Тот сидел на кровати полуголый, в облегающих серых трусах, — единственным, что мужчины экологических Куполов одевали под одежду-трансформер. — Дрых, что ли? Или опять мнемофильмы смотрел до дыр в глазах?
Блондин зевнул и уже собрался ответить, но в это мгновение электронный ящик Домового пискнул. В воздухе, слева от изображения Зевса, появилась объемная папка, мигающая призрачным светом. Это пришёл спам с рекламой новой версии Игр Смерти. Глаза Кима мельком пробежали по сообщению и компьютер, уловив сенсором скривившиеся губы владельца, стёр хлам к известной матери. В прошлый раз комп отметил, что хозяин смотрел рекламу и высказал некий интерес к Играм Смерти. Только поэтому фильтры пропустили письмо на электронный ящик сейчас.
«Техника умнеет с каждым днём, — подумал Ким, возвращая взгляд к голографическому Зевсу. — А мы скоро в овощи превратимся».
Если бы Палатенная Сотня не грузила народ работой, люди бы давно начали деградировать, как в довоенное время. А так, роботы выполняли еще не весь тяжкий труд.
Повсеместная трудовая повинность, отсутствие дотаций и пенсий — вот в чем заключался главный принцип Палатенной Сотни! При всей компьютеризации всех процессов, люди-операторы вкалывали до безумия много, причем в основном, контролируя то, что делали роботы. Однако на школьников, слава богу, этот принцип не распространялся…
Татуированный Зевс тем временем что-то бубнил. Наконец, увидев, что звонивший вновь обратил на него внимание, неохотно развернулся.
— Не сплю я, не сплю, — невнятно проговорил он, — думаю, как нас вместе собрать. Ищу день, когда нет занятий, репетиций, тренировок, поездок по магазинам и всего такого прочего, — очередной протяжный зевок показал, с какой интенсивностью могучий мозг друга ищет выход из «безвыходной» ситуации.
— Серьезно? — Ким усмехнулся. — А я вот, похоже, уже нашел. Хочешь, поделюсь?
— Погоди, мне почта пришла. — Зёма прикрыл глаза и, таким образом, погрузился в сотовое ТВ, но тут же воскликнул, — Блин, опять этот спам с Играми Смерти! Завлекают, сволочи, завлекают. Ведь только что приходило! Всё им пиара мала.
Голос Зевса казался чуть изменившимся, хотя положение тела и близость блондина к динамикам «Домового» остались прежними.
— Ага, — кивнул Ким. — Вот, кстати, о сволочах. Игры Смерти это новая версия старой бродилки двадцатилетней давности. Собственно, я из-за нее и звоню, — внезапно друг понял, что его идея великолепна, и нужно продвинуть ее в блондинистый мозг товарища любой ценой. — Слушай, а может, сходим на нее всем народом? Как раз шесть человек и надо. Взносы плачу. Одна команда, как встарь!
Зевс широко открыл глаза, отключившись тем самым от программы, и, моргая, удивленно посмотрел на приятеля. Потом задумчиво почесал нос, нагнулся, подхватил где-то за пределами экрана овсяное печенье с тарелки, затолкнул в рот (время тянул, надо полагать) и с набитым ртом пробормотал:
— Жабавно, жабавно … Ты это серьежно? — Он сокрушенно покачал головой и проглотил печенье. — Ну-ка, где там мое «железо»? Эй, Ржавый, дозвонись до Демы, Веды, Киры и Эли. Посмотрим, чё скажуть…
— Сам ты «железо»! — немедленно огрызнулся компьютерный комплекс зёминого «Домового». — И не смей, блин, называть меня «Ржавым». Нельзя ли с меньшим признаком агрессии требовать выполнения команд? Тебе же всё равно, черт ленивый, а мне приятно будет. Тоже мне босс!
— Вот же перепрограммировал на свою голову, — довольно рассмеялся татуированный блондин и упер руку в бок. — Слушай сюда, компьютерный раб, отродье крепостное! Быстрее давай работай, а то отключу от сети на хрен! Будешь сидеть в комнате один, и даже перекинуться в постпокер не с кем будет из компов твоей линейки. Уловил, нет? Лом ржавый!!
Экран, немного подумав, счел за лучшее вздорному хозяину не перечить и услужливо разделился на пять частей. «Если так дело и дальше пойдёт, — покачал головой Ким, глядя на Зевса, — компьютеры вообще перестанут нас слушаться. И какой гений догадался привить им чувство юмора и строптивый характер? Может быть тот же, что выдумал Купола?»
В это мгновение «Домовой» мигнул черным и в комнате снова послышался сигнал зуммера.
Вначале на экране появилась скучающая Валькирия, в фартуке и с поварешкой в руке. Взглянув на одноклассницу, Ким справедливо заключил, что она подвергает жестоким экспериментам еще один кулинарный рецепт. Впрочем, главным пороком Киры, являлась вовсе не яростная страсть последней к кулинарии и эмпирическому познанию оной в процессе нечеловеческих опытов, а необъяснимое желание девушки накормить своими уникальными шедеврами родителей и знакомых. Опять-таки, Кира, будучи почти профессиональным химиком (такова была ее специализация в школе), умела вовремя применить антитоксины и, соответственно, убийств до сих пор умудрялась избегать, хотя Ким не понимал как. Он слышал, что в древности женщины действительно готовили сами, жаря на костре, плите, пещерном камне или микроволновке — этих жутких предметах варварского прошлого! С другой стороны, что такое плита и микроволновка Ким не знал. Он вообще не помнил, чтобы на его памяти еду готовил кто-то кроме компьютерного повара. Впрочем, подумал молодой акробат, все это ерунда. Глядя на девушку, он невольно залюбовался.
Валькирия (она же Кира) носила длинные каштановые волосы, имела неописуемую фигуру, длинную лебединую шею и высокий открытый лоб. Глаза её были блестящего, серо-зелёного цвета. Трансформер сегодня облачил девушку в подобие откровенного вечернего платья — насыщенного зеленого цвета, с оголёнными плечами, спиной и широким разрезом на груди — замечательный наряд, чтобы трудиться на кухне с поварешкой в руке…