Холодало. С неба начал падать снежок, завыл холодный зимний ветер. Люди, до того толпами бродившие по центру города, поспешили домой. Я, привычная к холоду лишь запахнулась посильнее, Гобби мороза не чувствовал, наши провожатые вообще словно растворились в темноте, и я про них как-то забыла.
Я о многом вообще забыла, идя по скрипящему от мороза снегу, покрывшему каменные тротуары тонким, но все увеличивающимся слоем, и думая о лорде Гаэр-аше, о мэнере Уткоме, о том, что он умрет, и достаточно быстро, и я наверное… а точнее я точно попрошу ректора позволить мне помочь ему; думала и о том, что Гобби убили… Убили, намеренно напав на его кортеж… о том, что Гобби, точнее Габриэль, зажимая смертельную рану ринулся в Мертвый лес, полный нежити и не оставлявший и шанса на выживание…
Так мы добрели до конца проулка и на этом наша прогулка завершилась, будучи прерванной цокотом копыт по мостовой, скрипом тормозов и ржанием вороных коней. В следующий миг дверца кареты распахнулась и мы услышали голос Гаэр-аша:
— Внутрь.
Гобби галантно помог подняться мне, затем забрался сам, закрыл дверцу, сел.
Мы оба были слишком подавлены, чтобы испугаться ректора, от которого словно волной исходил гнев, и ко всему прочему мне пришлось сказать:
— Лорд Гаэр-аш, мне нужно поговорить с вами.
— Правда? — язвительно переспросил глава Некроса.
И его синие глаза словно вспыхнули в темноте. Одна мимолетная вспышка, осветившая мое лицо, но этого было достаточно, чтобы проницательный ректор понял, насколько тяжело и в то же время важно это для меня. Молча щелкнул пальцами, посылая импульс управляющей лошадьми нежити, и почти сразу после, раздались щелчки кнута нашего зомби-кучера. Лошади понеслись втрое быстрее.
Весь путь до дома лорда Гаэр-аша проделали в молчании, я смотрела в окно, на проносящиеся мимо огни в окнах домов, мимо которых мы проезжали, Гобби на свои сложенные на колени руки, и он даже не пытался скрыть, насколько потрясен сегодняшним открытием, ректор в упор на меня. Мрачный и злой.
А едва въехали в о двор, ректор кратко приказал Гобби:
— Оставь нас.
Мое умертвие глянуло на меня и получив подтверждающий кивок, осторожно выбралось из кареты. Едва за ним захлопнулась дверца по покрытию, самой дверце, стенкам — промчалось кромкой синее пламя. И угасло, вспыхивая лишь изредка искрами в ткани, которой кабинка кареты была оббита, словно оно там затаилось. И тишина такая… Не было слышно ни всхрапывания лошадей, ни скрипа закрывающихся после нашего въезда ворот, ни свиста завывающего ветра… Ничего. Тишина, словно отрезавшая нас от мира.
— Говори, — устало приказал Гаэр-аш.
Судорожно выдохнув, я начала издалека:
— Лорд Гаэр-аш, вам ведь известно о технологиях применяемых отступниками, для переселения сущностей из одного тела в другое?
Он промолчал. Я же, ощущая подбирающийся холод, передвинулась к стенке кареты, забралась на сидение с ногами, прикутала их плащом, и все это время ждала от него ответа, хоть слова, хоть любого звука — тишина. Пришлось нервно продолжить:
— Ритуал вселения духа «Акшаратас», помните, вы рассказывали о нем на одной из лекций. Я тогда, вспомнив о своем детстве, пришла к выводу, что вечным…
— Отступникам, Риа, — мягко перебил меня ректор. — Называй их отступниками.
— Но они — вечные, — тихо возразила я.
— Это тщательно скрывается, — лорд Гаэр-аш зажег воздух вокруг меня, и в этом пламени стало несравненно теплее, но жутковато, если честно.
— Почему?
— Потому что, если кому-либо из магов станет известно, что существует возможность жить вечно, последователей у вечных, прости за тавтологию, станет значительно больше. Так о чем таком страшном ты пытаешься рассказать мне, начав так издалека?
Я, окруженная огнем, едва ли видела скрытое сумраком лицо лорда Гаэр-аша, но мне от чего-то казалось, что он сейчас улыбается, слегка насмешливо, в своей извечной манере. Неприятно было осознавать, что эту улыбку я сейчас сотру, и боюсь что надолго.
— Ваша невеста, — тихо проговорила я, отвернувшись от ректора и глядя исключительно на свои руки, обнимающие колени, — Кеалир дас Эмоа… у меня есть все основания предполагать, что она переселилась и в данный момент находится во дворце рода Рханэш в теле леди Исенты, ближайшей фрейлине вашей бабушки, и она же настойчиво пытается добиться внимания Ташши… Мне жаль.
Окружавший меня огонь вспыхнул ярче, затрещал, я же сжалась.
И никак не ожидала, что первым вопросом ректора будет:
— «Внимания Ташши»?! Ты сказала «Ташши»! Не его высочества наследного принца, не Танаэша Рханэ, а Ташши!
Вскинув голову в полном изумлении посмотрела на главу Некроса.
— Вы шутите? — сорвался с губ невольный вопрос.
Ректор не шутил. Подавшийся ко мне во время произнесения вопроса, он вновь откинулся на спинку сидения, сложил руки на груди, и я теперь вообще не видела его лица, но в сумраке заметно поблескивали глаза. Затем Гаэр-аш сухо произнес:
— Ты сегодня совершила много «подвигов», Риаллин.
Ну… сказать на это было нечего.
— Артефакт для Танаэша Рханэ, — начал перечислять он, вызвав у меня более чем значительное удивление его осведомленностью, обрушение стеллажей в королевской артефакторской, — наложение чар на служанку, проникновение в покои мэнера Уткоме и возлежание под его кроватью… Мне до крайности любопытно, чем ты объяснишь последнее?! И, как я мог забыть — побег от министра Рханэ, приведший его в бешенство и эпичное появление в саду, в сопровождении держащего тебя за руку принца. Я ничего не упустил, Риаллин?!
— Кое-что существенное, — нервно ответила я, — к примеру попытку покушения на меня со стороны вашей невесты!
В карете на миг воцарилась тишина, нарушаемая лишь раздраженно гудевшим пламенем, а затем ректор сдерживая гнев, и от того чеканя слова, сказал:
— Ритуал вселения духа «Акшаратас» крайне сложен в проведении. Требуется разместить тело из которого переселяется сущность рядом с тем телом, в которое она должна переселиться. И гарантия успеха даже при соблюдении всех условий — 40 %. Тело моей погибшей невесты было при… мне. Все время до того, как тлен начал брать свое, а надежда угасла.
— Вы не наложили заклинание стазиса? — мгновенно уточнила я.
— Ты уходишь от темы.
— Я пытаюсь понять! — возразила, повысив голос.
— Понять что? — раздраженно переспросил он.
— Как же так стало возможно, что сущность Келиар дас Эмоа переселилась в новое тело? Ведь иных причин для ненависти ко мне у нее быть не может. И этот поступок — приказать Инару убить меня, я…
— Что?
Вот теперь пришла моя очередь раздраженно напомнить:
— Я уже говорила о попытке покушения.
Гаэр-аш, тихо выругавшись, отчеканил:
— На тебя не оказывалось магического влияния, никакого, иначе бы я ощутил.
— На меня и не оказывалось! — воскликнула я. — Она, используя магические заклинания на языке вечных, попыталась повлиять на Инара, отдав ему приказ убить меня… если я правильно перевела. — И тут я вспомнила и задумчиво проговорила: — И он понимал, что она говорит… странно.
— Ничего странного, — ледяным тоном произнес Гаэр-аш, — Инар Арканэ некоторое время был подчинен влиянию отступника, это объясняет его познания в языке вечных. А теперь четко, конкретно и по существу объясни, что произошло.
Я рассказала о том, как шла вслед за Гобби и министром Рханэ, как меня остановили, и я пронаблюдала за тем, как удаляюсь, идя за министром и моим умертвием, за тем, как Инар завел меня в ближайшую комнату, обошла тему того, зачем он это сделал, и перешла к появлению леди Исенты, ее восклицаниям и словам, затем рассказала и о приходе Ташши, старательно именуя его Танаэшем.
Ректор слушал молча, но едва я умолкла, потребовал:
— Дальше.
Пришлось рассказать о том, как мы спасли Гобби, а затем покинули дворец, говорить старалась общими фразами, вообще не коснувшись подробностей. В конце рассказа появилось ощущение, что меня сейчас убьют, но… все вышло хуже.
— Я лично побеседую с адептом Арканэ, больше он к тебе не приблизится, — начал Гаэр-аш. — А так же мне предстоит беседа с его высочеством — моя воспитанница для него неприкосновенна. Что касается леди Исенты — займусь ею, но ты ошибаешься, она не Кеалир. И последнее — я ведь уже предупреждал тебя на счет Танаэша Рханэ?
И вот тут я не выдержала.
— К проклятой Тьме все ваши предупреждения! — негодование выплеснулось волной. — Я вам прямо говорю — она сущность вашей невесты! Она и…
— Это все, что тебя беспокоит? — перебил меня ректор.
Я промолчала.
— Интересно почему? — издевательски полюбопытствовал Гаэр-аш.
— Интересная постановка вопроса, — пробурчала я, уткнувшись носом в колени.
Интересная, конечно, но… очень правильная. И я задумалась — действительно, почему так важно? Честно ответила самой себе — потому что я беспокоюсь за ректора.
— Я тебе скажу почему, — холодно произнес предмет моего беспокойства, — потому что если эта леди является Кеалир, пособницей отступников, переселившейся в новое тело, значит существует шанс, что Теадор Шерарн жив.
Вздрогнув всем телом, изумленно посмотрела на Гаэр-аша.
А в следующее мгновение отчетливо поняла — он прав! Во имя великой Тьмы — прав! Шанс есть! Есть! Я словно окаменела, осознавая… Веря и в то же время не веря… Но во имя всех демонов Хаоса!
— Вероятно, — я даже не сразу поняла, что говорю вслух, — вероятно для особо дорогих им людей, вечные создают что-то вроде энергетической привязки… стабилизатора… храна… Учитывая специфику их деятельности, опасные для жизни опыты, продолжительность существования… Да, это было бы разумно. Жизнь без болезненных утрат… ммм… более чем разумно. В конце концов, учитывая общие свойства артефактов Хешисаи, — мне тут же вспомнились три заколки выданные Илланиэлем, заколки способные сохранять и хранить в себе созданное, — да, древние технологии удержания и сохранения форм… И если подумать, то…