— Ты типичная ученица отступника, — холодно прервал мои рассуждения лорд Гаэр-аш.
А едва я посмотрела на него, пояснил:
— Ни единой мысли по поводу сдерживающих факторов этичности и границ применения магии, исключительно хладнокровный расчет. Разум отравленный вседозволенностью.
— А может разум окрыленный отсутствием эфемерных рамок и условностей? — предположила я, несколько уязвленная его словами.
— Может, — устало согласился ректор. — Выходи.
И огонь, согревающий меня и окутывающий тишиной карету исчез. Мгновенно послышались голоса Эдвина и Дана спорящих о чем-то, рев Когтя и шипение Яды, голоса прислуги и стук — стук в дверцу кареты, которая распахнулась едва ректор это позволил.
— О чем беседовали? — поинтересовался распахнувший дверцу Норт, протянув мне руку.
— О неприятном, — ответил Гаэр-аш. — Ужинайте без меня, я возвращаюсь во дворец. Дела Одного этого «дела» было достаточно, чтобы дать мне понять — он не хочет, чтобы я распространялась о случившемся.
Опираясь на руку Дастела, я вышла из кареты, экипаж сорвался с места в тот же миг, слуги даже ворота не успели распахнуть полностью.
К чему такая спешка? — поинтересовался Норт, касаясь пальцами моих волос и глядя на меня с нескрываемым восхищением.
Я же была слишком подавлена, чтобы поддержать разговор. Пожала плечами, мягко высвободилась из его объятий и, кутаясь в плащ, поспешила в дом. Эдвин и Дан сидели на ступенях, парни из академии Сирилла кто стоял, опираясь о перила, кто сидел на креслах, пододвинув их ближе к лестнице, Заэна видно не было. При виде меня парни весело поздоровались: «Трупов».
— И вам всего хорошего, — рассеянно пробормотала я, и обойдя явно удивившихся Эдвина и Дана, поспешила в свою комнату.
Уже поднявшись, услышала тихое от Эдвина:
— Что с Рией?
— А что не так? — спросил кто-то из парией сирилланской академии.
— Она вместо нормального ответа произнесла: «И вам всего хорошего», — пояснил Дан.
— Ну так она же артефактор!
— Уже нет, — произнес Норт.
И я словно воочию увидела его проницательный взгляд. Невольно поежилась, и отправилась в комнату. Гобби ждал уже там, сидя за столом и пересматривая бумаги, которые уволок из королевского дворца. Глянул на меня, я, выдавив из себя улыбку, отправилась в ванную.
Перед зеркалом вытащив шпильку из волос, проследила за тем, как по плечам рассыпаются пряди. Илланиэль сотворил с ними что-то невероятное. Волосы стали мягкими, сияющими, изумительными.
А макияж я смыла, после чего набрала воды в ванну.
Посидела немного в горячей воде, согреваясь, потом, надев ночную сорочку и поверх халат, вышла, завязывая пояс.
И вот выхожу я, полностью готовая к тому, чтобы исследовать заполученные шпильки, а в моей комнате на стуле сидит совершенно шикарный Норт. В черном замшевом костюме, блестящей белоснежной шелковой рубашке, с волосами, зачесанными назад так, что лишь одна прядь подчеркивает аристократический овал его красивого лица, и откровенным удивлением в глазах.
— Да, так будет лучше, — произнес Эдвин, незамеченный полностью поглощенной созерцанием великолепного Дастела мной, — и Рие стоит поспать и тебе, Норт.
Перевела взгляд на Эдвина, тот сидел рядом с Гоббии был на редкость мрачен, но я взглянула на него лишь мельком, потому что Норт притягивал все внимание, все мое внимание, целиком и полностью. Он сидел обманчиво-вальяжно, закинув ногу на ногу, взгляд его завораживал, к подчеркнутой белоснежным воротничком щеке хотелось прикоснуться, в иссиня черные волосы запустить пальцы… А затем я поймала себя на том, что смотрю уже исключительно на его губы, и поймала я себя на этом, лишь когда они изогнулись в самодовольной усмешке.
— М-да, — внезапно произнес Эдвин, — наедине я вас не оставлю. Норт, что происходит?
Его слова я едва ли слышала сквозь шум стремительно бьющегося сердца, меня вообще бросило в жар.
— Эд, я всегда нравился девушкам, — насмешливо сообщил Дастел.
У него был невероятный голос. Хрипловато-нежный, низкий, с бархатистыми нотками, голос, который обволакивал, очаровывал, лишал воли.
— Норт, прекрати! — окрикнул вдруг, резко поднявшись, Эдвин.
— Прекратить что? — все так же глядя исключительно на меня, вопросил Дастел.
Я тяжело дышала, жар, охвативший все тело, словно стекался в одну определенную точку, ноги ослабли, мне казалось я сейчас упаду и…
Норт вскочил в тот миг, когда я таки начала падать, в долю секунды оказался рядом, подхватил на руки и смял мои раскрывшиеся ему навстречу губы. И я задохнулась, от нахлынувших ощущений, упоительной сладости его прикосновений, от которых замирало сердце, чувства абсолютного счастья, накрывшего меня с головой, тепла его сильных рук, надежно сжимающих меня, его вкус, дразнящих касаний, его дыхания, сплетающегося с моим… и безумное желание чего-то, чего-то жизненно важного, отзывающегося тянущимся ощущением внизу живота… Внезапно что-то оторвало меня от Норта, и я рухнула на постель, и Эдвин встал так, чтобы закрыть меня от Норта.
В голове шумело, дыхание сбилось, и хотелось, безумно хотелось обратно к нему, прижаться, ощутить твердость его мышц, тепло ладоней, и сладкие, неимоверное сладкие поцелуи. Хотелось к нему! И тут я, пропустившая начало их диалога, услышала злой голос Норта:
— Исчезни.
— Прекрати это, — так же зло произнес Эдвин.
Из груди Норта вдруг вырвалось странное, жуткое, прорывающееся рычанием:
— Мо-йя!
От этого тона я содрогнулась. А затем вздрогнула повторно, когда в комнате заполыхал воздух. Не весь, но в пространстве комнаты появилось несколько очагов возгорания. И эти маленькие синие зависшие в воздухе костры потрескивали, увеличиваясь.
— Норт, прекрати! — Эдвин даже не дрогнул, и с места не двинулся, хотя самый яркий костер находился в непосредственной близости от него.
— И почему же я должен прекращать? — язвительно поинтересовался у него Дастел.
Он вскинул руку, раскрытой ладонью вверх и все пылающие костры с ревом помчались к его руке, чтобы зависнуть над ладонью, образовав пылающий огненный шар.
— Это моя невеста, — между тем продолжал Норт, — моя девушка, моя… женщина. Моя, Эдвин!
Огненный шар увеличился, и глаза Дастела теперь тоже пылали сине-фиолетовым огнем. Мне стало страшно!
Мне, но не Эдвину.
— Ты упустил одну существенную деталь, Норт, это твоя ФИКТИВНАЯ невеста, соответственно не твоя девушка и не твоя женщина. Прекрати.
И как ни странно, это подействовало — Норт перевел взгляд на перепуганную меня, нахмурился, огонь из его глаз исчез и гудящий огненный шар некромант погасил тоже. Затем встряхнул головой, словно отгоняя наваждение, посмотрел на Эдвина, затем на меня и глухо произнес:
— Извини.
Перевел взгляд на Эдвина и мрачно поинтересовался:
— Ты нас одних не оставишь?
— Нет! — безапелляционно ответил тот.
Даже не став возражать, Норт обошел его и рухнул поперек постели у меня в ногах. Полежал так, закинув руки за голову, и вдруг спросил:
— Риа, ты выйдешь за меня?
— Нине — начала было я.
Норт, стремительно перевернулся на бок, подперев голову рукой, в его глазах совершенно отчетливо зажглись нехорошие огоньки, на губах появилась какая-то предупреждающая улыбка. И я испуганно ответила:
— Не уверена.
Дастел вопросительно вскинул бровь. Затем медленно, подчеркнуто медленно подался вперед, ласкающим движением коснулся губами моей ноги, и практически не прерываясь, спросил:
— А теперь?
И меня повторно бросило в жар. Я с трудом вообще нашла в себе силы одернуть ноги, и поджав под себя судорожным движением прикрыть их полой халата. А уже затем выдохнула:
— Норт, что ты делаешь?
— Не знаю, — совершенно искренне ответил он. — Определенно могу сказать только одно — схожу по тебе с ума.
— И заодно пытаешься свести с ума Рию, — Эдвин взял стул, пододвинул его практически к кровати и сел возле меня.
Меня трясло, и чувствовала я себя крайне непривычно, что подтверждало слова Эдвина. Норт же, перебирая двумя пальцами словно ножками, двинул руку ко мне, задумчиво произнеся:
— Это происходит как-то само, мне сложно это контролировать.
Его пальцы достигли подола моего халата, успокаивающе погладили меня по ноге и Дастел ладонь убрал.
— Потренируйся на ком-нибудь другом, пока не научишься «это контролировать», — Эдвин казалось был просто взбешен.
— Я не могу на ком-нибудь другом, — Норт посмотрел мне в глаза, — уже пытался с Унной Вейлар. Ничего не вышло. Мне нужна только ты.
После этих его слов, мне вдруг стало как-то неприятно. Ужасно неприятно. Поднявшись с постели, я отошла к окну, задумчиво посмотрела на темное небо, с которого продолжал сыпаться снег, затем вдаль, туда, где виднелись шпили башен королевского дворца.
А в следующее мгновение мое сознание меня покинуло.
Дикое, головокружительное перемещение и сумрачное нутро обветшалой шахты, где уже знакомая мне женщина все в том же алом бархатном платье, билась на полу в конвульсиях. Следом сверкнувшая стена неподалеку и из перехода вместе с волной сияющего песка появился Ташши. Песок схлынул, принц остался. Увидел ее, леди Исенту. Мгновенно протянул руку, произнес:
— Сагарэхато!
И пособницу вечных окутало зеленовато-серебристым туманом-стазис.
И тут я услышала совсем рядом:
— Дело такое, как бы я бы мог ей помочь, и должен был бы, но у Кеалир четкий приказ убить тебя, сокровище Некроса, а я тебе как бы тоже должен.
Обернулась — рядом с призрачной мной стоял уже знакомый мне ученик вечных.
— Шаскете, — поздоровался он.
— Добрый вечер, — ответила я.
С улыбкой его разглядывая — на ученике вечных сейчас не было капюшона и было заметно, что все его волосы заплетены косичками в виде змеек.
— Кто же так здоровается? — он улыбнулся черными зубами. Просто ответила:
— Я.
Он кивнул, затем сообщил:
— Видел твой бой. Неплохо. Чья ты ученица?