— Нет. Эту миссию я оставлю вашим крокодилам.
— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого сварит, — тут же ощетинилась девчонка.
Это прозвучало так по-детски, что Лис, не удержавшись, захохотал в полный голос. Сообразив, над чем он смеётся, Кетти насупилась и слегка покраснела.
— Простите, — кое-как успокоившись, произнёс Лис. — Не смог удержаться.
— Нравится подсмеиваться над начинающими? — угрюмо поинтересовалась Кетти.
— Нет, просто у вас прозвучало это так воинственно и так наивно, что я вспомнил школу. Начальные классы. Ещё раз простите. Не хотел вас обидеть.
— Ну, обидеть меня не так-то просто. А вот смеяться надо мой лучше не надо. Целее будете, — проворчала девушка и, сняв сумку со спинки своего стула, добавила: — Если будут какие-то новости, я сообщу. А пока нам лучше пару дней не пересекаться.
— Как скажете, — кивнул Старый Лис, которому уже было всё равно.
Он понял, что действительно устал от всей этой истории. Что, разобравшись с делами, действительно отправится куда-нибудь подальше, чтобы попробовать начать всё сначала.
Избавившись от зверей и дождавшись, когда огромный линкор иных уйдёт, Максвелл приказал проверить состояние живого груза и начать разворот для выхода на разгонную траекторию. Пора было возвращаться в обитаемые миры и приступать к осуществлению собственного плана. Он давно уже мечтал заставить страны Лиги отказаться от своего решения не платить выкуп за захваченных пассажиров гражданских судов.
Сдвинув это дело с мёртвой точки, он выбил бы себе и всем джентльменам удачи источник постоянного, бесперебойного дохода. Бросать своё дело, чтобы осесть где-нибудь на убогой планетке, копошась в крошечном огородике и подыхая от скуки, он не хотел. Впервые оказавшись в открытом пространстве в возрасте десяти лет, он заболел космосом. С трудом окончив школу, поступил в навигационное училище и, не доучившись полгода, оказался в тюрьме за нанесение тяжких телесных повреждений представителю власти — избил полицейского по пьяной лавочке. Отмотав срок на тюремной планете, он устроился матросом на грузовой корабль и во время третьего рейса оказался в числе захваченных пиратами заложников. Понимая, что избежать прогулки по доске можно только одним способом, Максвелл, недолго думая предложил свои услуги навигатора захватившим их судно пиратам.
Ещё через неделю, совершив первое убийство, чтобы доказать свою лояльность пиратам, Максвелл стал полноправным членом экипажа и с тех пор начал рваться к власти над этими людьми. Он понял, что это именно то, что ему было нужно. Свобода, сила и власть. Свобода от законов и правил, сила, которую боятся все обыватели, и власть над их жизнями, когда можно казнить или миловать по собственному усмотрению. Единственное, чего ему не хватало, так это денег. Жадность, была самой яркой чертой его характера и самой сильной страстью.
Спустя два стандартных года, освоившись на борту капера, он бросил вызов капитану и, зарубив его, стал безраздельным властителем корабля под романтичным названием «Красотка». С этого момента Максвелл занимался только тем, что служил своей собственной страсти. Золото, деньги — всё то, что имело хоть какую-то ценность, обращалось в наличность, которую Максвелл тратил очень не охотно. Только в том случае, если того требовало обслуживание корабля.
Полученный от зверей уран был высшего качества, и кусочек весом полкилограмма можно было продать за огромные деньги. Ведь это было топливо для всех типов судов. Почему звери так легко отдавали его, Максвелл не задумывался. Принцип действия двигателей их кораблей его не интересовал. Как не интересовали и сами звери. Единственный, кто был интересен капитану Максвеллу, был сам Максвелл.
Сигнал навигационного компьютера вывел капитана капера из состояния созерцательной задумчивости. Вздрогнув, он оглянулся на дежурного навигатора и, удивившись выражению его физиономии, мрачно спросил:
— На что ты там вылупился?
— От узла связи прямо на нас прёт какое-то корыто. Судя по габаритам, военный корабль, но точно утверждать не возьмусь. Что делать?
— Его скорость?
— Судя по выхлопу, идёт с крейсерской скоростью. И мощности такие, что нам с вами и не снилось.
— То есть оторваться мы не сможем? — на всякий случай уточнил капитан.
— Исключено, — задумчиво покачал головой навигатор.
— Ну, если нельзя удрать, значит, надо увернуться, — решительно ответил Максвелл и, повернувшись, громко скомандовал: — Приготовиться к маневру уклонения. Угол — сорок градусов влево. Дифферент семь градусов. Канонирам увеличить заряд накопителей до максимума. С момента начала маневра — залп всем орудиям правого борта.
— Капитан, а палить-то зачем? — удивлённо спросил навигатор.
— Чтобы сбить их с траектории. Масса этой калоши в три раза больше нашей, а значит, и времени на разворот им потребуется больше. Сразу после залпа — разгон к узлу перехода. Навигаторам рассчитать параболу выхода на точку прыжка.
Раздав указания, Максвелл снова склонился над монитором навигатора, внимательно отслеживая появляющиеся данные. Убедившись, что менять траекторию идущий навстречу корабль не собирается, он, не разгибаясь, отдал ещё одну команду:
— Экипажу: боевая тревога. Всем по местам. Похоже, это спасатели за нашим трофеем.
— С чего вы взяли, капитан? — насторожился навигатор.
— Военный корабль в этих местах — большая редкость.
— И что? — не понял навигатор.
— А то, что они явно знают, кто перед ними. Уж очень целенаправленно идут. Выходит, не врал тот гусь, что большая часть его шайки из Совета Лиги.
— Так, может, стоит выйти на связь?
— А они нас вызывают? — спросил Максвелл, поворачиваясь к дежурному связисту.
— Нет. В эфире полная тишина.
— Вот и не будем показывать, что заметили их. Продолжать разгон.
Но не успела прозвучать последняя команда, как порты идущего на них корабля окутались жарким маревом, и перед носом «Красотки» раздался взрыв. Капер заметно встряхнуло, и навигационный компьютер тревожно запищал, выводя на экран параметры уклонения от заданной траектории.
— Что в эфире? — быстро спросил Максвелл, поворачиваясь к связисту.
— Молчат.
— А вот это уже совсем плохо, — мрачно протянул навигатор. — Значит, они пришли именно за нами.
— Болван, а разве рядом ещё кто-то есть? — вызверился Максвелл, которому эта история категорически не нравилась.
Однако идущий навстречу корабль дал ещё один предупредительный залп, после чего дежурный связист с дрожью в голосе громко сказал:
— Капитан, они приказывают лечь в дрейф, угрожая в противном случае открыть огонь на поражение.
— Не рискнут. Продолжать разгон, — приказал Максвелл, резко развернувшись.
— Капитан, вы уверены…
— Да, чёрт возьми, я уверен! — в полный голос заорал Максвелл. — Они не посмеют стрелять на поражение, потому что знают, что у нас на борту их люди. Держать курс и продолжать разгон.
Выровняв корабль относительно заданной траектории, навигатор кивком головы подал двигателисту сигнал, что можно начинать разгон, когда сильный удар сотряс судно, и по всем отсекам раздался звон тревожного баззера. Дисплей на капитанской консоли моргнул, и компьютер начал выводить на экран список повреждений.
— Капитан, нам снесли маршевый двигатель. Сработал аварийный отсекатель подачи топлива. Разгон невозможен, — доложил двигателист, и Максвелл смог только растерянно кивнуть.
— Ювелирная работа, — угрюмо проворчал навигатор. — Что будем делать, капитан?
— Всей команде: приготовиться к бою. Если они решили взять нас живьём, то очень сильно просчитались. Я не собираюсь гнить в тюрьме, — решительно отрезал Максвелл, подхватывая свою абордажную саблю и выдёргивая из держателя бластер.
Быстро проверив уровень заряда батареи, он сунул в карман запасную и, переключив флажок предохранителя в положение «огонь», мрачно добавил:
— Больного Сёма ко мне.
— Что вы задумали, капитан? — быстро спросил навигатор.
— Им нужны пленники, так они их не получат. Или заплатят, или будут их от переборок отскребать, — зловеще усмехнувшись, ответил Максвелл.
Пираты недаром насторожились, услышав, кого именно требует позвать капитан. Больным Сёма прозвали не потому, что он являлся носителем какой-то болезни, а потому, что у него была болезненная страсть к взрывам. В любом бою рано или поздно он устраивал взрыв, поэтому, чтобы утолить его страсть, капитан разрешал взорвать наружный люк шлюзовой камеры атакуемого корабля именно ему. Только так можно было сохранить жизнь пассажирам и сберечь имущество.
Вошедший в рубку пират настороженно покосился по сторонам и, найдя капитана, молча кивнул. Криво усмехнувшись, Максвелл ткнул пальцем себе под ноги, и решительно приказал:
— Сём, у тебя есть возможность как следует напугать военных. Спустись в трюм, где сидят наши гости, и сделай так, чтобы никто, кроме меня, не смог войти туда или выйти без моего разрешения. Во всех остальных случаях все находящиеся в трюме должны умереть. Сможешь?
— Трюм нужно сохранить? — помолчав, спросил пират.
— Не будь идиотом! — зарычал Максвелл. — «Красотку» и так повредили. Зачем нам лишние дыры в корпусе? Так сможешь или нет?
— Тогда мне придётся остаться в трюме самому, — помолчав, ответил пират.
— Зачем? — не понял капитан.
— Чтобы проконтролировать входящих и активировать взрывчатку. Установить автоматический контроль я не успею.
— Годится. Так даже надёжнее. Не расстраивайся. В любом случае здесь взрывать будет нечего, — подумав, кивнул Максвелл, заметив его помрачневшую физиономию.
— Капитан, накопители полны под завязку. Может, попробуем дать залп? — спросил канонир правого борта.
— Расстояние до цели?
— Полтора светочаса.
— Не дотянемся. Не понимаю, чем они нас зацепили, — растерялся капитан.
— Судя по повреждениям, плазменный «единорог». Умудрились самым краем заряда дотянуться.