–– Я помню, – она глубоко вздыхает. – Время не приносит облегчения, – слеза скатывается с её лица.
–– Мы можем уехать с Аспен завтра к Марко, если вы хотите побыть одни с папой. Мы не хотим доставлять вам дискомфорт, – я допиваю остатки кофе. – Либо я могу попросить Гарри развлечь Аспен, и побыть с вами, мама.
Она машет головой, откидывая огненные волосы назад, что теперь они спадают с её плеч на спину.
–– Почему ты до сих пор не рассказал ей о ней?
–– Я не знаю, – честно признаюсь я. – Будто не было подходящего момента, и я не был уверен, поймёт ли она меня.
–– Расскажи ей, Нико. Она заслуживает знать эту часть истории, – мама забирает мою чашку и уходит к раковине.
Поднимаясь из-за стола, я иду на задний двор к вольеру для собак. Как только я вступаю на траву, оглушительный лай заполняет задний двор. Пять пар глаз смотрят на меня, бросаясь на клетки с радостным лаем.
–– Вы соскучились, ребята? – я подхожу к дверцам и открывая одну за другой, выпуская их во двор.
Я со смехом бросаюсь бежать от ушастых созданий, которые больше похожи на грозных буйволов. Собаки с азартом устремляются следом, то и дело обгоняя друг друга. Я уворачиваюсь, петляя между деревьев, но они неотступно преследуют меня, заливаясь звонким лаем. Резко останавливаясь, я поворачиваюсь к ним, и каждая замирает, смотря на меня.
–– Как вы тут без меня? – моя рука поглаживает каждую голову. – Гулять, мальчики!
Собаки разбегаются и с энтузиазмом носятся туда-сюда, весело подпрыгивая. Весёлый собачий азарт заражает и меня, и я заливаюсь смехом, наблюдая за их стремительными прыжками. Внезапно Герман подкрадывается сзади и принимается лизать мне щёку. Я пытаюсь отбиться, но он упорно продолжает свои ласки, виляя хвостом.
–– Прекрати! – вскрикиваю я, безуспешно отталкивая его морду. – Ты залижешь меня до смерти, здоровяк.
Он не отступает и продолжает облизывать меня, и на моём лице расплывается улыбка. Я помню Германа ещё щенком, и он единственный выбрал во мне хозяина, а остальные отдали это право отцу.
–– Я скучал по тебе, – тихо шепчу ему и притягиваю его голову к себе. Его короткая шерсть щекочет мой нос. – Может, мне стоит забрать тебя к себе? – я спрашиваю его, и он отвечает заливистым лаем.
Я слышу звук, и мой взгляд сразу падает на источник. В дверях стоит Аспен и смотрит на меня, не отрывая взгляда. На ней короткие обтягивающие шорты и топик для йоги.
Ты не можешь заниматься своим дерьмом в доме моих родителей, сладкая.
Она направляется ко мне, но как только собаки чувствуют чужака, они моментально подбегают к ней, и я вижу, как по её лицу расползается страх. Звук рычания заглушает звук листвы на деревьях, и я быстро подскакиваю на ноги.
–– Нельзя! – кричу я. – Свой!
Я подхожу к Аспен, заключая её в объятия.
–– Ты в порядке? – обеспокоенно спрашиваю я, пока её взгляд прикован к бойцовским собакам.
–– Да, – более уверенно отвечает она. – Я могу погладить их?
–– Тебе стоит познакомиться с ними. Извини, что не сделал этого раньше. Я не думал, что ты так рано проснёшься.
–– Я всегда хотела иметь собаку, но Гарри против животных. У меня не получилось выпросить собаку любым способом, – её губы изгибает радостная улыбка, и я оставляю поцелуй на её лбу.
Она выглядит спокойнее, чем вчера. Видимо, вчерашний разговор с мамой пошёл ей на пользу. Они просидели несколько часов в гостиной, разговаривая и попивая вино. Я даже не мог подумать, что она сможет так сблизиться с ней. Я рад, что она выбрала верный путь. Мои родители многое значат для меня, и я бы не смог разрываться между двух огней.
–– Герман! – кричу я, и собака подбегает к нам, смотря на Аспен с подозрением. – Она хочет познакомиться с тобой, дружище. И тебе лучше ей понравится, – шепчу ему, и Герман смотрит на меня с полным понимаем.
Аспен аккуратно поглаживает его по шоколадной шерсти.
–– Он такой прекрасный, – она смотрит на меня. – Герман твой любимец?
–– Он выбрал меня в качестве хозяина ещё щенком. У нас с ним особая связь.
Я присаживаюсь рядом с Аспен и не могу отвести взгляда от них с Германом. Он держится лучше, чем я предполагал. Его хвост радостно виляет, и он покорно даёт себя гладить. Мысль о том, что мне стоит забрать его к себе в дом, не покидает меня, а, смотря на Аспен, я хочу сделать это ещё больше.
–– Я хочу отвезти тебя кое-куда. Будь готова через десять минут, – я наклоняюсь к ней ближе, что наши губы почти соприкасаются. – Сними эти шорты, если не хочешь, чтобы я трахнул тебя, спустив их до самых щиколоток.
Она тихо сглатывает, продолжая смотреть мне в глаза. Смотря на зажигающийся огонек, я понимаю, что она совершенно не против небольшой шалости. Оставляя меня с моей бушующей фантазией, она поднимается на ноги и скрывается за дверьми.
Ровно через десять минут Аспен спускается в фойе с лестницы в тех же чертовски манящих шортах и белом топе. Видя её перед собой, я пытаюсь собраться с мыслями перед тем, что я собираюсь сделать. Пульс начинает забиваться, и я пытаюсь глубоко дышать и всячески успокаивать себя. Это самый большой секрет, который я хранил от неё, и через считанное время он раскроется. Я не знаю, какая будет её реакция, но я чертовски надеюсь, что всё пройдёт гладко.
Схватив её за руку, тащу её через заднюю дверь в гараж и останавливаюсь около мотоцикла. Дрожь пробегает по моему телу, когда фрагменты прошлого точно прорисовываются перед глазами, но я отбрасываю каждый и сажусь на мотоцикл.
–– Тебе стоит крепко держаться, – предупреждаю Аспен.
–– Гарри сойдёт с ума, когда узнает, что я прокатилась на этой штуке, – весело щебечет она, забирая шлем.
Забросив ногу через сиденье, я устраиваюсь поудобнее и жду, пока Аспен сядет и обхватит меня руками. Нащупав ключ зажигания, поворачиваю его, и с довольным предвкушением слушаю, как мотор мягко и уверенно урчит, приветствуя меня. Адреналин моментально проносится по венам от ощущения предстоящей езды.
Мне так этого не хватало.
Я медленно выруливаю из гаража, поглядывая по сторонам и набрав скорость, поворачиваю на пустынное шоссе. Ветер свистит в ушах, а ощущение скорости заставляет меня улыбаться. Аспен крепко прижимается ко мне, обхватив за талию. Ветер рвёт одежду, но это лишь добавляет драйва. Я чувствую, как мышцы наливаются силой, сердце бьётся чаще в такт рёву мотора. Адреналин кружит голову, заставляя кровь кипеть. Нервозность отходит на второй план, отдавая место ярким эмоциям от езды.
Подъезжая к кладбищу, все мои чувства возвращаются обратно с большей настойчивостью. Сердце сжимается, когда я глушу мотор, не позволяя мне хоть грамма спокойствия. Аспен спрыгивает с сиденья и снимает шлем, смотря на меня с полным непониманием.
–– Почему мы приехали на кладбище? – тихо шепчет она, будто боится кого-то разбудить.
–– Я должен показать тебе кое-что.
Я забираю у неё шлем и, взяв её за руку, веду к месту, где покоится моя жизнерадостная Колли. Ком в горле начинает душить сильнее, когда я провожу Аспен по узкой дорожке. Шаг за шагом, я веду её к своей самой большой трагедии в моей жизни. Ничто не может описать того, что я испытываю в данный момент. Это похоже на поезд, который везёт твои кости по рельсам и не смеет останавливаться. Раздирая всего тебя на мелкие куски и не давая собрать себя воедино.
Эта потерянная деталь никогда не вернётся на место.
Останавливаясь около могилы Колли, я чувствую, как Аспен замирает рядом со мной.
–– Прости, Колли. Я не принёс твои любимые цветы сегодня, – хрипота срывается с моих онемевших губ.
Мне так чертовски жаль, что я не смог уберечь тебя.
–– Что это значит, Нико? – тихо спрашивает Аспен. – Это… – она набирает больше воздуха в лёгкие. – Это… твоя сестра? – её глаза устремляются на меня.
Не в силах сказать хоть одно слово, я киваю головой, не отрывая взгляда от улыбающейся девушки на холодной мраморной плите.
–– О, Боже! Нико, – руки Аспен обхватывают меня за шею, привлекая к себе.
Мы стоим в абсолютной тишине, не отрываясь друг от друга. Это то, что нужно мне сейчас больше всего. Ощущать её рядом. Её тепло. Её поддержку и опору, которую она мне даёт. Мои руки обхватывают тело жены в мёртвой хватке, и я прижимаю её настолько крепко, что мышцы начинает сводить.
–– Что случилось? – шепчет Аспен в мою шею.
–– Кровоизлияние в мозг. Она так и не смогла проснуться, – слёзы щиплют мои глаза от невыносимой боли, разрывающей меня на куски.
Воспоминания того дня кружатся в моей голове, но я пытаюсь отогнать их прочь. Каждый момент. Прикосновение. Каждое чёртово слово. Секунды ожиданий. Всё проносится в такой водоворот, что я не могу отличить, где реальность, а где настоящее.
Смерть всегда казалась мне чем-то далёким. Тем, что никогда не подберётся ко мне или моей семье. Но сейчас она стоит на самом пороге и машет нам рукой. Она подкрадывается тихо и мирно, когда врач произносит последние слова. Я сжимаю одеяло рядом с сестрой и молю Бога, чтобы он проявил милосердие к нам и нашей семье.
Она не может уйти так рано. Она слишком молода, жизнерадостна и столько не успела сделать и попробовать. Это чертовски несправедливо. Я продолжаю смотреть на безжизненное лицо сестры и понимаю, что смерть подошла в упор к ней.
–– Мы должны сделать это, – плачет мама, сжимая руку папы. – Мы должны! – из неё вырывается крик, который проносится сквозь меня.
–– Боже, Энрика! – из папы вырывается стон сожаления, и он сжимает маму в крепких объятиях.
В палату входит врач и останавливается около множества приборов, которые поддерживают жизнь Колли. После того как нам сказали, что у неё развивается глиобластома из-за сильного удара по голове во время нападения на нас. Николь мгновенно впала в кому, и не выходила из неё в течение нескольких недель, а потом случилось самое страшное.