–– Готова, персик? – спрашивает Гарри.
–– Давай покажем им, кто мы, братец, – я улыбаюсь, когда его палец легко ударяет по моему носу.
–– Узнаю свою малышку.
Это наша игра. Наша семья. Наша жизнь, которую никто не сможет изменить. Мы те, кто есть. И нам плевать, кому это нравится, а кому нет. Нога об ногу мы проходим внутрь особняка. Нас не встречает охрана, двор абсолютно пуст. Двери огромного особняка открываются, и навстречу нам идёт Вита. Я прищуриваю глаза, рассматривая её в новом статусе, и не понимаю, как она может быть моей сестрой.
–– Добро пожаловать, – её губы изгибаются в улыбке, и потом она смотрит на меня. – Привет, сестрёнка.
–– Не называй меня так, – я рявкаю на неё.
–– Ты явно не рада этой новости, – хихикает она.
–– Прям в точку, – из меня выходит более язвительный тон, чем должен быть.
–– Пойдёмте, дедушка уже ждёт вас, – Вита разворачивается и начинает идти в дом.
Бросая последний взгляд на брата, мы следуем за Витой. Входя в огромные двери, я ступаю по плиткам, чувствуя, как моё сердце начинает забиваться. Я даже не успеваю рассмотреть интерьер в комнате, слишком поглощённая своими переживаниями.
Вита открывает двери, и мы входим в комнату. Посередине стола сидит мужчина пожилых лет, и я понимаю, что это Карло Руссо, мой дедушка. Аккуратно подстриженные седые волосы идеально уложены, а безупречно отглаженный костюм-тройка сидит на нём словно влитой. Каждое его движение выдаёт врождённую грацию и элегантность. Когда наши взгляды встречаются, я замечаю голубые глаза, излучающие проницательность и мудрость. Я не вижу в его глазах ненависти, которую боялась увидеть больше всего, и это заставляет немного выдохнуть.
С правой стороны сидит мужчина средних лет, и насколько я понимаю, то это отец Виты. В его облике было что-то неуловимо величественное и отстранённое, будто он принадлежал к совершенно другому миру. Безукоризненно сшитый костюм безупречно облегал его фигуру, подчёркивая широкие плечи и осанку истинного аристократа. Безупречно ровный нос, тонкие, чуть поджатые губы и ледяные голубые глаза, в которых читалась едва уловимая надменность. Он словно оценивал меня, будто я была незначительной песчинкой в его мире. Теперь я понимаю, в кого пошла Вита, она копия своего отца со всей статностью и уникальным цветом голубых глаз.
–– Николас! – гордо произносит отец Виты. – Я рад тебя видеть, – он встаёт из-за стола и подходит для рукопожатий к моему мужу.
Я не могу сдержать гримасу на своём лице. Этот мужчина мог быть его тестем. С ним в этой семье у меня точно будут проблемы, я больше, чем уверена в этом. Зная, как он любит Виту, Антонио не сможет принять меня в качестве жены Нико, хотя я его племянница, и ему придётся это сделать. Хочет он этого или нет.
–– Антонио! – я вижу, как Нико улыбается и похлопывает его по плечу. – Как поживаешь? – между мужчинами завязывается разговор.
Я чувствую всю неловкость мира, когда мои глаза падают на маму. Ком в горле становиться всё больше, заставляя неровно дышать. Она не отрывает своих голубых глаз от меня, внимательно изучая. Потом она смотрит на Гарри, и её брови начинают хмуриться. Неужели она всё ещё не может вспомнить маленького проворливого мальчишку, которого родила и воспитывала до восьми лет, пока её жестоко не отобрали у нас.
–– Присаживайтесь, – голос Карло разносится по столовой. – Нам есть что обсудить.
Все занимают свободные места, и это слишком неловко, садиться рядом с Витой и не пытаться оторвать ей голову. Я должна держать себя в руках в любой ситуации. Нико садится рядом со мной и берёт мою руку, нежно поглаживая. Его присутствие добавляет большей стойкости и расслабляет зажатые нервы. Я концентрируюсь на нежных движениях его пальцев, отгоняя всю неловкость момента.
–– Гарри, Аспен, – учтиво начинает наш дедушка. – Я рад приветствовать вас в нашей семье. Нам всем придётся ещё привыкнуть к сложившейся неприятной ситуации.
–– Неприятной ситуации? – холодно проваривает Гарри. – Этот ублюдок убил нашего отца и похитил нашу мать. Это нельзя назвать неприятной ситуацией.
Меня передёргивает от слов брата. Слёзы накатываются на мои глаза, и я сильнее сжимаю руку мужа. Я чувствую на себе взгляд, поднимая глаза я встречаюсь с небесными очертаниями своей матери. Она дёргается от слов Гарри и прикладывает руку ко рту.
–– Ты прав, – Карло качает головой. – Джованни в полном вашем распоряжении. Он заперт в подвале дома. Делай с ним всё, что посчитаешь нужным, Гарри.
–– Как такое могло произойти, папа? – мелодичный голос мамы заполняет столовую. – У меня никогда не было детей.
–– Мы разберёмся с этим, родная, – дедушка нежно смотри на маму. – Вита, проводи Эбигейл, ей стоит принять лекарства.
–– Я совсем забыла, что время приёма, – мама встаёт из-за стола и оставляет поцелуй на щеке своего отца.
Вита берёт маму за руку, и они выходят из столовой, о чём-то болтая. Они близки, и это так сильно бьёт по моему сердцу, что приходится сильно сжать зубы, чтобы из моего рта не вылетело всё, о чём я думаю.
–– Я бы хотел прояснить ситуацию перед вами, – глаза Карло застревают на нас. – Эбигейл совершенно не помнит своей прошлой жизни. Когда Джованни привёз её ко мне, я был так счастлив снова видеть свою любимую дочь, что не задавал вопросов. Витэлия скинула на меня бомбу замедленного действия, рассказав мне всё. Я уверяю вас, что мы пройдём курс, чтобы она могла вас вспомнить. Эбигейл всегда хотелось иметь детей, но её сознание не позволяло ей это сделать и предать вас.
–– Мы бы хотели оставить все семейные разговоры для другого дня, – властно говорит Гарри. – Отдай нам Джованни, и мы сможем сохранить мир.
–– Как я уже и сказал, он в подвале. Делай с этим ублюдком всё, что хочешь.
Гарри поднимается со стула и протягивает ему руку. Карло поднимается и пожимает её, закрепляя договорённость между нами. Потом его взгляд падает на меня, когда я встаю со своего места.
–– Мне нравится, какими людьми вы выросли, – просто проговаривает он. – Я буду рад, если вы захотите когда-то стать одной семьёй. Алессандро, ты знаешь, куда их вести.
Они обмениваются взглядами, и Карло легко кивает отцу Марко. Мы выходим из столовой и идём по извилистым коридорам дома. Я чувствую облегчение оттого, что всё это закончится совсем скоро. Этот ублюдок поплатится, а с мамой мы сможем постараться сблизиться, если она это позволит. Тяжёлая дверь открывается, и мы спускаемся по ступенькам.
Нико
Я беру свои слова обратно. Семья Руссо не так проста, как казалось, они прибегают к насилию. Когда мы вошли в комнату, Джованни сидел привязанным к стулу, и его лицо было похоже на месиво из крови и кожи. Не знаю, кто так его, но человек явно постарался на славу.
Я сижу на стуле и наблюдаю за пытками Гарри и Аспен. Она решила тоже в этом участвовать, и я скажу честно, моя жена хороша в этом. Ни один мускул на её лице не дёрнулся, вовремя пока она заживо снимала с него кожу. Я не смел вмешиваться и дал ей полное право отыграть и прожить всё своё разочарование, обиду и гнев. Её чёрный костюм покрылся кровью, которая начинает засыхать. Ботинки хлюпают в луже, но она не останавливается, отрезая кусочек за кусочком кожу с Джованни. Его оглушительные крики разносятся по помещению, и это рай для моих ушей.
Мне нравится пытать людей. И я в этом достаточно хорошо преуспел. Как бы мне ни хотелось дать Аспен совет или присоединиться к ней в этом деле, я заставляю сидеть себя на стуле, ничего не предпринимая. Это её выбор, и она вправе делать всё, что решит.
Когда Джованни теряет сознание от болевого шока, она собирается вылить на него ведро с водой, чтобы привезти в чувства. И видя её лицо и бешеный огонёк в глазах, я решаю вмешаться. Она не должна переступать черту дозволенного в этом вопросе. Можно войти во вкус и развлечься, но нельзя потерять контроль, потом слишком сложно остановиться. Поднимаясь на ноги, я подхожу к жене и выхватываю нож из её рук.
–– Этого достаточно, сладкая, – тихо проговариваю, бросая нож на столик.
–– Я ещё не закончила, Нико, – протестует она, смотря на меня глазами, полными кровожадности.
–– Ты закончила. Нужно вовремя остановиться, – я напоминаю ей. – Поехали домой, Гарри доведёт дело до конца.
В этот момент он подходит ближе.
–– Я согласен с ним. Тебе нужно отдохнуть.
–– Я не устала, Гарри! – протестует она.
–– Ты едешь домой! Не заставляй меня просить Нико вытащить тебя отсюда.
Она поджимает губы, пинает напоследок ублюдка и направляется к двери. Мы не говорим друг другу и слова, когда садимся в машину, также молчим, когда приезжаем домой. Скидывая ботинки около входа, Аспен молча проходит в спальню и забирается в душ. Снимая с себя вещи, я присоединяюсь к ней.
Поворачиваясь ко мне, она смотрит на меня, и в следующее мгновение слёзы начинают стекать по её щекам. К ней пришло облегчение. Прижимая её к себе, я не обращаю внимания на кровь, которая стекает с наших тел. Есть только она и поддержка, которую я должен ей дать. Запуская пальцы в волосы, я начинаю промывать всю кровь, которая запеклась на них, пока лоб Аспен покоится на моей груди.
–– Я никогда не чувствовала себя настолько безрассудной, – тихо признаётся она.
–– Я понимаю, – я продолжаю поглаживать её волосы. – Ты сделала то, что должна была сделать.
–– Сейчас это меня пугает. Что, если я смогу причинить такую же боль тебе, не чувствуя совершенно никакого сожаления? – её вопрос разлетается по комнате.
–– Ты не захочешь причинять мне такую боль, сладкая, – я поднимаю её лицо за подбородок, чтобы она смогла посмотреть на меня. – Мы любим друг друга. Боль, которую мы будем причинять, начнёт медленно убивать каждого из нас. Ты не сможешь этого сделать, потому что тебя будет разрывать изнутри.