– Остановись! – наконец приказал тот, что стоял чуть впереди, дёргая стволом. – Ты кто такой, откуда взялся?
Домашников, чувствуя холодок, создаваемый в груди чёрными раструбами, направленными на него, сделал ещё пару шагов, стараясь оставаться не на линии возможных выстрелов майора, и нарочито беспечно хохотнул:
– Вам огромный привет от главкома! Он передаёт вам выпивку, хлебнуть за его здоровье. Классный коньячок из наших подопечных миров. И я там был, мёд, пиво пил… Выпивка обалденная, доложу вам. – Инженер снова помахал рукой, в которой держал бутылку «Otard».
Часовые снова переглянулись в изумлении, отводя оружие. Если бы Петр был соответствующе вооружён, он мог бы легко расстрелять их в упор.
– Неужто не хотите? – продолжал гнать «пургу» землянин. – Странно: предлагаю выпить, а вы – «пушки» на меня наставляете. Какая-то недружелюбная встреча…
– Клади бутылку на землю и снимай шлем! – потребовал первый из часовых. – Потом подними руки!
– Ну-у, как негостеприимно! – протянул Пётр, стараясь говорить как можно более весело, хотя чувствовал, что сфинктер начинает предательски расслабляться.
Он спокойно положил бутылку в тёмно-зелёную траву и чуть замешкался, наклонившись и одновременно вытаскивая из кармана на груди гранату. «Господи, на всё воля твоя, – подумал Пётр. – Помоги!»
– Шлем сними! – повторил приказ часовой, и из него наконец-то полился словесный понос вопросов: – Ты почему без знаков различия? Исследователь, что ли? Чего делаешь тут, не у своей Базы? Как сюда попал?
Пётр выпрямился, но шлем не снял, поскольку тогда не смог бы разговаривать с тарланами, а только поднял щиток.
– Ребята, какие вы любопытные… – сказал Домашников, растягивая слова.
Собственная напряжённая улыбка только сильнее давала ему почувствовать, как подрагивает указательный палец на кнопке активации серого «яйца» гранаты.
– А знаете, что у меня в руке? – Пётр ещё шире растянул губы, буравя тарлан взглядом. – Правильно, граната, которая вас скрутит, как тряпку, – костюмы не спасут. Если вы пристрелите меня, граната взорвётся: я поставил взрыватель на мгновенное срабатывание.
В приятном, прохладном в меру воздухе неизвестной планеты повисло тягостное молчание.
Домашников облизал предательски пересохшие губы.
– А сейчас, ребята, спокойно кладём оружие на землю и снимаем уже ваши шлемчики… Делайте, как вам говорят, и останетесь живы, – заверил он тарлан в ответ на безмолвный вопрос их выпученных глаз.
Часовые медлили.
– Оружие на землю! – повторил Домашников.
Теперь, когда щиток его шлема открылся, тарлане заметили, что движения губ не совпадают со словами, раздающимися из динамиков костюма.
– Да кто ты такой?! – в изумлении пробормотал солдат, стоявший чуть ближе к Петру.
Только сейчас, пристально и с напряжением глядя в лица часовых, Пётр рассмотрел их как следует. Первый, явно главный наряда, был старше и по возрасту – лет сорок, если судить по земным меркам. Тёмно-карие глаза, широкий, чуть картошкой нос, уже наметившиеся морщинки у глаз – ни дать ни взять стандартный земной обыватель, какие до Катастрофы лезли по утрам в трамваи и автобусы, торопясь на службу. Он смотрел на Петра растерянно и злобно – ещё бы, такой поворот событий никак не предусматривался приказами начальства.
Второй охранник, гораздо моложе, почти мальчишка, молодость которого не скрывали усики, отпущенные, вероятно, именно с целью казаться старше, тоже очень походил на землянина, если бы не прядь каких-то неестественно ярко-жёлтых волос, выбившаяся из-под верхнего обреза шлема. «Но волосы он мог и покрасить, – вскользь подумал Домашников. – Красила же на Земле молодёжь гривы и в синий, и в зелёный!»
– Вопросы будете задавать потом, а пока – оружие на землю! – почти закричал Пётр. – Шлемы снимаем! Быстро, я сказал, если жить хотите!
Голос предательски дрогнул, а скотина-автопереводчик очень точно передал интонацию.
– Я не шучу! – повторил Домашников, и рука с гранатой, словно сама по себе, дёрнулась для убедительности. – Считаю до трёх: раз!..
Оба тарланина опустили наконец свои смертоносные пушки. Первый часовой аккуратно положил индуктор и шлем на траву. «Действительно – раз», – с облегчением подумал Пётр.
– Пять шагав назад, вон туда, к стенке! – приказал он и перевёл взгляд на молодого.
Как раз в этот момент парнишка-тарланин дёрнулся и хотел вскинуть индуктор.
Домашников чуть не отпустил палец с активатора гранаты, но в памяти ещё звучали чёткие слова майора: «Если граната поражает через УЗК, то нет разницы, мёртв ты будешь в этот момент или ещё жив. Потому постарайся дать мне выстрелить, а на тот свет всегда успеешь».
Молодой тарланин дёрнулся ещё раз, но уже явно не по своей воле. Вокруг него мелькнуло розовое сияние защитного поля, которое включалось в ответ на любое внешнее воздействие, независимо от того, могло оно эффективно защитить или нет – а шлема на нём теперь не было. Сила беззвучного гравитационного удара швырнула часового на землю – тело конвульсивно изогнулось и затихло.
– Спокойно, если хочешь остаться в живых! – предупредил Гончаров, выходя из-за угла «капонира» с гравистрелом наперевес и обращаясь к оставшемуся охраннику.
Домашников подобрал один индуктор и осмотрел его – все переключатели на этом оружии оказались уже знакомыми, а блокировка не была включена.
Старший тарланин с поднятыми руками посмотрел на напарника, валявшегося на траве.
– Атккос, глупец… – пробормотал он, качая головой.
– Тебе было сказано сделать пять шагов назад! – напомнил майор.
Часовой выполнил приказание и встал, упираясь спиной в стену «дота».
– Кто вы всё-таки? – Голос его звучал надтреснуто. – Люди Цансиина? Но почему разговариваете через автопереводчик? Ничего не понимаю!
– Естественно, что не понимаешь, – кивнул майор, сноровисто обыскивая тарланина. – Я на твоём месте тоже бы ничего не понял.
Он забрал из кобуры на поясе часового знакомый тупорылый пистолет, а также запасные заряды к оружию и кое-что из снаряжения. В контейнере, который оставили прилетевшие на гравилёте, оказались просто термосы с едой.
Гончаров вздохнул и посмотрел на Домашникова:
– Хорошо бы его связать, чтобы хлопот не доставлял.
– Так вон же, – кивнул Домашников на цилиндрик длиной сантиметров десять, который оказался среди вещей, отобранных у пленника, – Авван показывал, как этот заменитель верёвки работает.
Майор чертыхнулся: совершенно ни к чему, чтобы оставшийся в живых знал про их связь с Авваном. Но сам Гончаров забыл запретить упоминать имя единственного тарланина, которого они пока знали лично, так что тут была и его промашка.
Цилиндр при нажатии на один торец, как на тюбик с пастой, выпускал с другого некое подобие тонкого светлого шнура. Наложенный витками, шнур превращался в однородную твёрдую массу, но прикосновение торца того же цилиндра превращало путы в порошок.
– Действительно, – кивнул Александр, – пригодится.
Он усадил тарланина на траву и опутал ему руки и ноги. Молчавший во время всей процедуры стреноживания пленник снова подал голос:
– А что – вместе с Авваном?
– В общем, так, – сказал майор, пропуская вопрос пленника мимо ушей, – не дёргайся, теперь вопросы будем задавать мы. Прежде всего, кто вы такие?
Пленник искренне удивился:
– Как кто?! Мы – гвардия главкома, разве вы не видите знаков различия? Я сержант!
Внутри треугольника, вписанного в окружность, у него белела одна полоска. Домашников только сейчас присмотрелся к опознавательным знакам внимательно: не было сомнения, что рисунок нанесён на броню совершенно по иной технологии, чем та, по которой изготовлялся сам костюм. Очевидно тарлане просто рисовали знаки отличия через трафарет.
– Гвардия! – насмешливо проворчал Гончаров.
– А какие знаки у солдат Комитета Безопасности? – поинтересовался Пётр.
Тарланин пожал плечами:
– У них – круг в треугольнике… Но кто вы такие, если не знаете? Неужели из «нижних»?! Потому и на другом языке болтаете?
Гончаров вздохнул:
– Тебя как зовут, сержант?
– Тиралл, – хмыкнул пленник.
– Так вот, Тиралл, не будь таким любопытным. Очень часто знать много – не так уж хорошо. Мы только по большой необходимости тебя спрашиваем, понимаешь?
Тиралл поспешно кивнул.
– Вот и чудесно! Ты нам расскажешь всё, что случилось, а потом мы уйдём, и ты нас больше не увидишь. Не вздумай выкидывать глупости, типа сигнал кому-то подать, и всё такое. Мы слышали, что вы должны связываться со своими через каждые полчаса, так? Что будет, если вы на связь не выйдете?
Пленник немного замялся:
– Я точно не знаю. Наверное, вышлют отряд для проверки. Самое главное, главком будет считать, что Цансиин начал активные действия против него.
Гончаров и Домашников переглянулись.
– А главком – кто он такой? – уточнил майор.
Зеленоватые, почти как у Аввана, глаза Тиралла округлились.
– Ну и вопросы вы задаёте! Главнокомандующий Тигурд Китаан!
Александр присвистнул.
– Так, – медленно протянул Гончаров, прищуриваясь, – а теперь скажи-ка нам: вот этот Авван, которого ты упомянул, он – кто такой?
Тиралл пожал плечами:
– Как кто?! Исследователь, который прикреплён к этой Базе.
– А он имеет какое-то отношение к главкому?
Тиралл быстро взглянул на майора, но промолчал. Гончаров поднял оружие так, что ствол расположился на уровне головы гвардейца.
– Я не знаю…
Александр демонстративно перевёл регулятор мощности на низшее деление.
– Ты не умрёшь, но сотрясение мозга у тебя будет. Не вынуждай меня!
Пленник вздохнул:
– Ходят упорные слухи, что главком к нему так благоволит потому, что Авван его сын.
– Ох ты! – вырвалось у Петра.
Гончаров внимательно посмотрел на него, делая выразительный знак глазами.
– Да я просто к тому, что многое теперь понятно…