-Здравствуйте, мисс Оллани, - поздоровался он, останавливаясь от нее на некотором расстоянии.
-Я же Вам сказала, держаться от меня подальше! – она угрожающе качнула лопатой, - чего Вам от меня нужно?
Ее гневный тон никак не вязался со следами слез на запыленных щеках, да и в ее позе сквозила скорее не угроза, а желание защититься.
-Я всего-навсего пытаюсь разобраться в ситуации, - развел руками Содос, - хочу понять, что происходит.
-А Вы что, сами не видите? – Мария раздраженно воткнула лопату в землю, - если у Вас проблемы со зрением, то Вам нужен окулист, а не я.
-Я все вижу, но я не все понимаю.
-Ха! «Не все»! Да Вы вообще ни черта не понимаете!
-Тем более. Объясните мне.
-Что Вам объяснить!? Ради чего!? Разве Смерть не является обязательным спутником Вашего товара?
-Да, бывает, но только не смерть моих клиентов.
-О! Уже не открещиваетесь? Прогресс налицо!
-Хотелось бы и от Вас получить больше откровенности, мисс Оллани. Как-никак, а вчера погибли люди. Ваши знакомые.
-Ой! – девушка широко распахнула глаза и театральным жестом зажала рот перепачканной в земле ладонью, - какой ужас! Можете побить меня камнями, но я почему-то не испытываю по данному поводу особого сожаления. Увы!
-Хм, я передам Ваши слова… им, - Содос мотнул головой в сторону поселка.
-Ради Бога! Я не думаю, что это будет для них откровением и сколь либо повредит нашим «теплым» отношениям, - Мария резким движением выдернула лопату и приготовилась копать дальше, - еще угрозы будут?
-Угрозы? Нет, у меня только вопросы. Это как раз Вы вчера грозили мне и всему человечеству Казнями Египетскими, в связи с чем у меня напрашиваются вполне естественные подозрения. Почему случилось то, что случилось? Серж сказал мне, что раньше ничего подобного не происходило. Хайенны никогда не осмеливались в открытую нападать на Человека. Что изменилось? В чем причина? Какую роль здесь сыграли Вы? И не забывайте, вчера у нашей с Вами милой беседы имелись свидетели.
-С ума сойти! Вы подозреваете меня!?
-Пока других подозреваемых нет.
-Не я дала оружие в руки этим несчастным, не я нажимала на курок…
-Люди и раньше убивали хайенн, которые всегда спасались бегством, не предпринимая попыток защититься, - голос Содоса стал жестче, - что Вы с ними сделали?
-Нет, Вы все-таки ни черта не видите, - Мария отвернулась и склонилась над одним из серых безжизненных комочков, - оставьте меня. Навестите лучше окулиста.
-Почему хайенны, которые, как Вы сами же утверждаете, являются едва ли не самыми безобидными созданиями на свете, которые всегда улепетывали со всех ног, только завидев людей, почему они безжалостно разорвали в клочья двух вооруженных мужчин!? Как Вы это объясняете!?
-Идите к черту!
-Я никуда не уйду, пока не получу от Вас ответа! – Содос уже почти кричал, - можете мне не верить, но я не хочу, чтобы началась крупномасштабная война! Чтобы предотвратить ее, нужна информация. А у нас есть очень тревожный прецедент, причин которого мне пока никто внятно разъяснить не смог. Остались только Вы, мисс Оллани. И в Ваших интересах объяснить мне, что случилось!
Мария выпрямилась и развернулась, протягивая Содосу на вытянутых руках окровавленное пушистое тельце. Ее губы дрожали, в глазах стояли слезы.
-А что бы сделали Вы!? – буквально выплюнула она, - Вы, HomoSapiens, Человек Разумный? Вы, обремененный понятиями о морали, нравственности, о милосердии? Вы, придумавшие такие слова, как доброта, любовь, жалость? Что сделали бы Вы с тем, кто на Ваших глазах убивал бы Ваших собственных детей!?
Мария упала на колени, зарывшись лицом в серый мех, не в силах более сдерживать рыданий. Ее плечи вздрагивали.
«Детей!»
Внезапное озарение в один миг расставило все по местам. Содос вдруг вспомнил, как однажды набрасывались на него чайки, когда он, прогуливаясь по пляжу, сам того не зная, приблизился к их гнездовью. Маленькие птицы, забыв о своем страхе, пронзительно крича пикировали ему на голову, норовя клюнуть или оцарапать. Родительский инстинкт – страшная вещь.
Как поступил бы в подобной ситуации он? Вряд ли у кого-либо нашелся бы готовый ответ на заданный вопрос. Одно Содос знал точно – остановить его не смогло бы ничто на свете. А потому он, не говоря ни слова, расстегнул пиджак и, стащив его, повесил на ближайший столбик. После чего взял лопату и вонзил ее в землю.
-Ч-что Вы делаете? – удивилась девушка, подняв на него взгляд покрасневших глаз.
-Я не могу изменить того, что уже сделано, - ответил Содос, - но я могу попытаться хоть как-то помочь Вам справиться с последствиями.
-Не нужно мне от Вас никакой помощи!
-Зря Вы так, мисс Оллани, - укоризненно покачал он головой, и, не обращая внимания на ее вялые протесты, принялся расширять яму так, чтобы она смогла вместить все жертвы, - глупо отвергать помощь единственного человека, пусть он и не ангел, который хоть как-то пытается Вас понять.
Мария молча стояла и, насупившись, наблюдала за тем, как Содос орудует лопатой.
-Спасибо, - всхлипнув, прошептала она, наконец, и опустила в могилу первый трупик, - только очень глубоко не копайте, ладно?
Своим скорбным трудом они занимались почти до самого вечера.
Содос копал ямки, а Мария складывала в них мертвых животных. Он так и не смог заставить себя притронуться к их телам. Куда там, его начинали одолевать приступы тошноты, даже когда он смотрел на то, как прикасается к ним она. Хотя, по сравнению со вчерашним днем, острота ощущений несколько притупилась. Девушка же, в отличие от него, казалось, вообще не испытывает никаких проблем. Запас слез у нее закончился, и она сосредоточилась на работе, двигаясь как автомат.
По ходу дела она объяснила, что Куцый, Дэн и Пузан наткнулись на «детский сад», вышедший на ночную кормежку. Когда они открыли стрельбу по малышам, взрослые хайенны, защищая своих детенышей, в дикой ярости набросились на незадачливых охотников и, невзирая на собственные потери, догнали и растерзали их.
На месте кровавой бойни Содос и Мария похоронили восемь малышей и три взрослых особи. Потом, вернувшись на дорогу, они двинулись по ней дальше, собирая по пути жуткие плоды ночной охоты. Содос выкопал еще шесть могил.
Примерно через километр они вышли к месту финального акта драмы. Серж не привирал – песок здесь и вправду буквально пропитался кровью, которая уже давно засохла и превратилась в темные слипшиеся комья, разбросанные в пыли. То тут, то там валялись обрывки одежды. На этом месте хайенны настигли Пузана.
Чуть дальше, топорщащиеся щепками остатки забора отмечали место, где джип вылетел с дороги и перевернулся. Отсюда, от дороги, каша из разбитых арбузов действительно выглядела жутковато. На взрытой черной земле ярко блестели высыпавшиеся из опрокинувшейся машины стреляные гильзы.
-Все. На сегодня с меня хватит, - Мария махнула рукой и, развернувшись, побрела обратно.
-Ого! – воскликнул Содос, посмотрев на часы, - мы прозевали обед!
-Вы еще можете думать о еде!? Мне сейчас кусок в горло не полезет. Да и видеть эти ненавистные рожи не имею ни малейшего желания.
-Вы как хотите, а я что-нибудь пожевал бы. Я же так и не позавтракал.
-Так за чем дело стало? – девушка обвела вокруг рукой, - все, что пожелаете…
-Действительно, - хмыкнул Содос и, подпрыгнув, сорвал с ветки спелое яблоко, - хотите?
-Нет, спасибо.
-Дело Ваше, - он пожал плечами и с хрустом запустил в яблоко зубы.
Чуть погодя он сорвал еще одно, и не этот раз Мария не стала отказываться. Оставшуюся дорогу до машин они шли молча, задумчиво жуя свой импровизированный полдник.
Закинув лопату на заднее сиденье, девушка плюхнулась за руль.
-Куда Вы сейчас? – полюбопытствовал Содос, натягивая пиджак.
-Мне надо Бочару лопату вернуть, - ответила Мария, заводя мотор, - так что я – в поселок.
-Значит, нам по пути!
-А тут все равно всего одна дорога, - грязно-зеленая машина без дверцы стронулась с места и, слегка поскуливая, поползла в гору.
-Все дороги ведут в Рим, - пробормотал Содос себе под нос и покатил следом.
Остановив машину за баром, Мария развернулась на сиденье и помахала ему рукой, чтобы он подъехал к ней.
-Знаете, я совершенно не хочу идти внутрь, - объяснила она ему, - понимаете, там эти…
-Ненавистные рожи? – подсказал Содос.
-Ну да. А если я пойду туда вот с этим, - Мария протянула ему лопату, - может случиться еще одно кровопролитие.
-Я понимаю.
-Не сочтите за труд, передайте ее Бочару вместе с моей благодарностью.
-Нет проблем.
-И… - девушка замялась, - я даже не знаю, как бы это лучше сделать…
-Что именно?
-Я еще хотела… вот только я всегда расплачиваюсь «Дакти», и у меня с собой нет денег…
-Что Вам купить? – положил Содос конец словесной артподготовке.
-Вот что. Вы скажите Бочару, что это для меня, пусть запишет в долг. А если не согласится – тогда и не надо, хорошо?
-Так что же Вам нужно?
-«Оранжевый рассвет». Одну бутылку.
-А что это такое?
-Хорошая вещь! Хотя и немного термоядерная.
-Да тут у вас, похоже, других напитков и не бывает. Разве что сок какой-нибудь, - Содос поежился, вспоминая вчерашний вечер, - я всего пару стаканчиков выпил и все – дрова.
-Это Вы с непривычки, - махнула рукой Мария, - бывает.
-Что значит, с непривычки? Вроде бы не впервой.
-У Бочара все напитки на «Зеленом золоте» настояны, а оно отличается не только ярким вкусом, но и ударным воздействием. Если силы не рассчитать, то крышу в момент сносит, - она отвернулась, глядя на зарывающееся в пески солнце, - и это как раз то, чего мне сейчас не хватает.
-Ладно, я посмотрю, что можно сделать, - Содос вошел в дом.
В подсобных помещениях и на кухне все выглядело как обычно, но, выйдя в зал, он сразу почувствовал некое, если так можно выразиться, угрюмое оживление. Бутылок и кружек на столах стояло непривычно мало. Постепенно приходившие в себя люди о чем-то вполголоса переговаривались, в окне виднелась широкая спина Густава, разговаривающего по телефону, старательно помогая себе свободной рукой.