– Я пойду, – говорю я.
Зэй только кивает.
– Держи. – Амир сует мне телефон. Я беру его и убегаю одна в темноту.
Довольно скоро я добираюсь до группы Декса. Несколько раз приходится пригибаться и прыгать, чтобы увернуться от плетей, которые тянутся ко мне снова и снова, как хлысты. К счастью, группа не так далеко от нас, и крики выводят меня прямо на них.
Я нахожу поборников у края ямы, полной ядовитого плюща. Декс лежит на животе, вытягивая наверх скрежещущего зубами Дэ, а плети пытаются утащить его вниз. А Рима, Нив и даже Сэмюэл, несмотря на всю его силу, корчатся на земле.
Сперва я подбегаю к ним и помогаю вытащить Дэ. Потом срываю крышку с их ящика водки.
– Ты серьезно хочешь нас ограбить? – стонет Сэмюэл, кидая на меня обвиняющий взгляд широко расставленных глаз в свете фонарика.
– Сука, – бормочет Нив и пытается подняться на колени, может, даже кинуться на меня.
Из темноты скользит плеть плюща, направляясь к ней.
Я не обращаю на девушку внимания и откручиваю крышку бутылки, а потом плещу водку Дексу на голову.
– Какого… – Декс обрывает фразу, как только чувствует исцеляющий эффект. Потом бормочет: – Вот хрень.
Я посылаю ему мрачную улыбку и становлюсь на колени рядом с настороженным Сэмюэлом.
– Все верно. Сегодня я ваша спасительница.
У меня уходит почти половина их бутылок, чтобы ребята хоть как-то функционировали, в том числе потому, что на нас продолжает нападать плющ, оставляя после себя новые волдыри. Но хотя бы никто не вырубается, как Майке.
– Бежать можете? – спрашивает Рима свою команду.
Сэмюэл поднимает ящик над головой в стиле Супермена.
– Вперед.
Мы бежим через пещеру.
Нам не нужно тащить поддон, и это помогает, но плети плюща становятся все агрессивнее. Я слышу их в этой пещере, они шуршат и движутся… к нам. Как будто клубок змей ползет на нас со стен и потолка.
Мы умудряемся не останавливаться, пока не натыкаемся на моих союзников, и я спотыкаюсь при виде Майке: она все еще лежит на земле без сознания. Какие-то рубцы исцелились, но некоторые выглядят не очень. Землю усеивают пустые бутылки из-под водки.
Триника смотрит на меня полными боли глазами.
– Ей не становится лучше, – говорит она. – Мы использовали все.
Рима падает на колени рядом с Майке и быстро ее осматривает, ее движения отточенные и профессиональные. Точно. Нейрохирург.
Я понимаю, что дело худо, когда она шепчет себе под нос:
– Милосердная богиня.
Из темноты к ней тянется плеть плюща, и Сэмюэл отбивает ее назад, шипя от боли при столкновении.
Рима переводит взгляд с него на меня:
– Майке не выживет, если не получит помощь сейчас же.
– Чтоб тебя. – Кажется, за моей спиной это произнес Декс.
Нив наступает на еще одну плеть.
– Если останемся здесь – погибнем все.
Дыхание Майке становится заметно хуже. Ее тело реагирует на яд, и у нас кончаются варианты.
Сэмюэл мог бы понести ее, но нам надо двигаться быстро, и он может буксировать большую часть водки. Которая теперь нужна всем нам. Не чтобы выиграть – чтобы выжить. Джеки уже улетела, а то я попросила бы ее о помощи. Но даже если Зэй вытащит Майке отсюда по воздуху, это не исправит ее состояния. Пока остальные не пересекут финишную черту и не закончат Подвиг.
Я крепко зажмуриваюсь. Я не могу позволить ей умереть здесь.
Чтоб меня.
Кажется, я единственная, кто может ей помочь. Если использую жемчужину.
– Проклятье, – шепчу я.
Я предчувствую очередной раунд спора с Аидом, когда я вернусь на Олимп. Харон предупреждал не делать этого, но я не колеблюсь.
– Я могу вытащить Майке отсюда.
«Прости, Аид».
– Как? – спрашивает Триника.
– Увидите. Но… – Я делаю паузу. – Не уверена, что я и одного-то смогу с собой забрать. Я не…
Амир трогает меня за плечо:
– Забери Майке. Мы прорвемся.
Я смотрю прямо на Декса:
– Им понадобится ваша водка, если…
– Иди, – огрызается он. Он явно не в восторге от всего происходящего, но это значит, что я могу оставить их с ним.
Я оглядываюсь и наталкиваюсь на серьезный и взволнованный взгляд Зэя.
– Зэй…
– Иди, – говорит он. – У меня есть запас в верхнем ящике комода в моей комнате.
Это он про инъекторы. Я киваю и вытаскиваю жемчужину из кармана с молнией на разгрузке.
Рык даймонов раскатывается по пещере, и, клянусь, один лишь этот звук сотрясает землю. Они идут за мной. Я это знаю.
Я закидываю жемчужину в рот и хватаю Майке. Последнее, что я вижу, глотая жемчужину, – это разъяренные лица даймонов, летящих на меня из темноты.
И тут словно кто-то затягивает лассо у меня на талии и тащит сквозь время и пространство по тоннелю из ветра, настолько сильного, что я не могу открыть глаза, и такого шумного, что мне ничего не слышно. Я цепляюсь за Майке до синяков, в ужасе оттого, что ветер может вырвать ее у меня из рук.
И Майке уже почти выскальзывает из моей хватки, когда ветер вокруг нас внезапно стихает. Я открываю глаза и обнаруживаю себя стоящей на коленях посреди комнаты Зэя в олимпийском доме Аида.
Голова Майке свисает набок, она хрипит на вдохе и выдохе, губы синеют.
– Вот дерьмо.
Я бегу к комоду и нахожу лекарство прямо на нем. Я видела, как Зэй применил его на мне, так что возвращаюсь к Майке, прикладываю кончик к ее ноге, а потом держу… и жду.
Я слежу за ее грудью, лицом, ищу любой признак, что сработало. Наконец, когда моя паника доходит до предела, Майке глубоко вдыхает.
Как и я.
– Лайра, – рокочет надо мной голос.
Я вскидываю взгляд и обнаруживаю нависающего надо мной Аида, его лицо – воплощение бури ярости.
– Я…
Меня вторично встряхивает от шока, когда он падает рядом со мной на одно колено.
– У нас нет времени. Они идут за тобой.
Он притягивает меня к груди, обнимая обеими руками, и мы исчезаем.
Когда мы появляемся вновь, я понимаю, что стою на берегу реки Стикс, все еще в объятьях Аида. Прежде чем я успеваю осознать этот факт, а также присутствие Харона, Аид размыкает руки, берет мое лицо в ладони и наклоняется так, что мы смотрим друг другу в глаза.
– Даймоны достаточно быстро нас выследят.
То, как он говорит, совсем не похоже на знакомого мне Аида. Он… волнуется. То есть не просто, а волнуется за меня. Я вижу это в напряжении вокруг его глаз и чувствую в прикосновении рук. Даже речь его отрывистая и торопливая. И как жаль, что у меня нет времени распробовать, каково это – когда кто-то за меня боится.
Я с трудом сглатываю. Харон предупреждал.
– Они идут за мной?
Потому что я воспользовалась жемчужиной.
Аид кивает.
Если он так выглядит…
– Будет совсем плохо? – спрашиваю я.
Аид чуть ли не лихорадочно ловит мой взгляд, затем наклоняется и накрывает мои губы своими в самом мягком и сладком поцелуе, который ощущается разом как блаженство и как извинение. Может быть, он даже сильнее, чем наши прежние поцелуи, потому что в этот раз Аид как будто хотел сделать это всерьез.
Он застывает и поднимает голову. Смотрит поверх меня на Харона. Я не вижу, что происходит между друзьями, но понимаю, что это был безмолвный диалог, потому что Аид кивает.
Потом он возвращается взглядом ко мне, глаза его черны, как оникс, а их выражение заставляет мое и без того стучащее сердце выходить на новый рекорд скорости.
– Аид…
Все, что я могла бы сказать, застревает у меня в горле, когда Аид касается моей щеки, потом морщится:
– Не стоило приводить тебя сюда, звезда моя.
Я мертвенно застываю вся разом, даже мое сердце, только что сбивавшееся с ритма от скорости, замирает. О чем это он? О том, что привел меня в Нижний мир – или… в Тигель?
Я сейчас так запуталась. Он как будто бы прощается. Что же, наказание от даймонов будет настолько плохим? Я даже не могу заставить себя спросить снова.
– Надо было найти другой способ, – говорит он. – Не надо было слушать… – Он с усилием сглатывает. Затем в его чертах проступает решимость. – Я не дам им забрать тебя.
Он толкает меня в сторону Харона, который ловит меня как раз в тот момент, когда ужасающий звук появления четырех даймонов проносится по пещере, отражаясь от стен и потолка.
Даймоны возникают в воздухе перед нами, огромные черные крылья заставляют воды Стикса идти рябью под ними, в то время как взгляды четырех пар глаз, полных ярости, впиваются в меня.
– Лайра Керес, – говорят они в унисон. – Ты пойдешь…
Аид выставляет перед собой руки, его запястья сомкнуты вместе.
– Я предлагаю себя вместо Лайры.
– Что? Нет…
Харон дергает меня назад, когда я пытаюсь побежать к Аиду.
– Я нарушил правила, – говорит Аид, не глядя в мою сторону. – Заберите меня.
С боевыми кличами, способными разбудить и мертвого, они бросаются на него. Так быстро. Так жестоко.
– Не надо, – кричу я. – Это я виновата…
Я вытягиваю руку, как будто могу дотянуться до него, как-то остановить их.
Даймоны хватают его за руки. Когда его поднимают в воздух, унося от меня, Аид наконец снова смотрит прямо мне в глаза.
– Пожалуйста, – говорю я. Умоляю. – Не надо…
– Все уже решено.
А потом они исчезают.
Харон и Цербер приветствуют меня за завтраком так же, как в последние два дня после Подвига Диониса. Зэй сидит на другом конце стола на террасе. Подальше от них. Возможно, Цербер пугает его больше, чем Аид. Но, возможно, это говорит аллергия.
Зэй выбрался вместе с остальными. Едва-едва. Им пришлось использовать всю водку до капли. Диего тоже использовал свою. Поэтому Джеки с двумя бутылками стала победительницей.
Но Аида не было дома с тех пор, как его забрали даймоны.
Этот день не стал исключением.
Я смотрю на стул, где он должен сидеть. Вихрящаяся пустота в желудке – мой новый постоянный спутник. Это не просто тревога, что я не пройду Тигель живой без него. Это нечто гораздо больше.