В этот раз мои костяные солдаты скорее похожи на людей, чем на морской народ. У них в руках костяные копья и щиты, а головы покрывают костяные шлемы.
Минотавр прекращает гоняться за Джеки и поворачивается к новой угрозе.
Я указываю им и выкрикиваю приказ:
– Защищайте нас от всех чудовищ.
И тут же костяные солдаты пригибаются, выставляют щиты и берут копья наизготовку. Их строй делает шаг к минотавру. Затем еще один.
Кости клацают с каждым шагом, и это звучит зловеще. Я так представляла себе звук, с которым появляется мрачный жнец.
Угроза минотавру очевидна, и бык сосредоточивается только на солдатах, больше не обращая внимания на Зэя и Джеки. Тварь снова роет землю копытом. Потом становится на четвереньки, упирается кулаками в землю, как игрок обороны, и опускает голову, вглядываясь в солдат глазами, суженными от ярости. Его дыхание поднимает пыль, он фыркает и роет землю. Потом вздрагивает всем телом, и его мышцы вспухают перед тем, как он срывается в бег.
Я влетаю в открытые железные двери, такие высокие, что могут пропустить Кинг-Конга, потом торможу и резко разворачиваюсь.
– Бегите! – кричу я. Триника успела раньше меня. Она рядом с Дэ и Сэмюэлом, никто из них пока не двигается к следующим вратам. Они смотрят на отставших, пытающихся добраться к нам, кричат и поторапливают остальных.
Я осматриваюсь в поисках других поборников и замечаю неподалеку Риму, Амир бежит сразу за ней.
– Давайте! – машу я им.
Зэй и Джеки ныряют, чтобы пролететь через врата по воздуху, но минотавр замечает Риму и Амира и с мычанием бежит к ним.
Два костяных солдата, оказавшихся ближе к нам, первыми успевают к поборникам, каждый подхватывает одного из них.
– Закрывайте врата! – орет Джеки.
– Что? Зачем? – Врата одиноко стоят посреди огромной плоской пустоши, до гор с каждой стороны очень далеко. Это же просто символ, так? Они ничего не остановят.
– Стены! Я вижу стены. – Джеки уже толкает одну из створок, чтобы закрыть ее, но она сдвигается всего на десяток сантиметров.
Остальные начинают толкать вместе с ней. Даже с силой Сэмюэла врата сопротивляются нам. Мы все должны пройти, чтобы закрыть их? Или умереть. Я могу представить, как Зевс продумывает этот маленький подвох.
Солдаты уже почти рядом с нами, но минотавр быстрее, он бежит на них, как воплощение смерти.
Он прямо за их спинами.
– Держи! Сэмюэл!
Голос Диего исходит из ниоткуда, и следом появляется и прорезает воздух раздвижное бронзовое копье.
Сэмюэл ловит его и швыряет в минотавра. С его увеличенной силой оно летит как ракета. Копье вонзается твари в щеку, и минотавр рычит, но не замедляется. Сэмюэл возвращается к попыткам закрыть врата.
Бык делает выпад в сторону скелета, держащего Амира, и тот спотыкается, но удерживается на ногах. Один за другим солдаты прыгают к вратам и проскальзывают в них на животах.
Но минотавр уже здесь, и врата не закрыты.
– Пожалуйста, пусть сработает, – бормочу я, а потом выскакиваю в свободное пространство между створками.
– Во имя Аида, что ты делаешь, Лайра? – кричит мне Триника.
Я беру топоры в руки, скрещиваю их перед собой и стараюсь не уклоняться и не двигаться, когда минотавр бросается ко мне. Гром от его копыт соперничает со стуком моего сердца, пока остальные поборники орут, чтобы я убиралась с его дороги.
– Закрывайте створки! – кричу я в ответ. Все равно, чтобы сдвинуть их, требуются они все.
Потом я сдвигаю руки.
В этот раз, когда минотавр бьет, я вижу это. Мои топоры создают передо мной невидимый щит – я так понимаю, во многом похожий на стены по сторонам от врат. Минотавр отлетает от него так, будто наталкивается на гору. Меня отшвыривает назад. Сэмюэл ловит меня, и моя инерция сбивает нас обоих с ног, а мои топоры разлетаются в стороны.
– Ой, – со стоном выдаю я.
– Осторожно! – кричит Амир.
Я отрываю голову от земли как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из скелетов врезается в минотавра, когда тот поднимается на ноги. Бык с легкостью отшвыривает его, но это дает второму солдату достаточно времени, чтобы добраться до нас. Он просачивается за врата. Видимо, я была права: мы все должны пройти, потому что внезапно они с легкостью захлопываются.
Створки смыкаются за секунду до того, как бык врезается во врата с раскатистым лязгом.
Я наклоняюсь вперед, втягивая в себя воздух.
– Сраные… кровожадные… боги, – бормочу я потрескавшейся земле.
– Держи, – говорит кто-то (кажется, Дэ), протягивая мне топоры.
– Спасибо.
Минотавр отходит и пытается обежать врата, но отскакивает от невидимого барьера. Взревев, он поднимается на ноги и начинает бегать взад-вперед по обе стороны врат, пробуя на прочность стену, которую ему не увидеть.
Может быть, поэтому я не распознаю, что земля опять начинает трястись.
До тех пор пока блекло-желтое щупальце не поднимается из такой же расселины, из какой выползал минотавр. Только по эту сторону врат.
Видимо, нет покоя нечестивым.
Я указываю на расселину:
– Бегите…
Вместе мы снова срываемся с места, и на бегу я поглядываю направо, наблюдая и ожидая.
Во имя Тартара, что послал на нас Зевс сейчас? Немногие существа в истории обладают щупальцами, и все они недобрые. Но чего они стоят на суше, а не в воде?
Я ловлю движение и, приглядевшись, узнаю Дэ. Во имя преисподней, что он делает и зачем несется к расселине, а не к вратам, как мы?
В руке он сжимает стрелу Артемиды. Свой приз за пятый Подвиг.
Вот дурень. Он пытается улучшить наши шансы. Рискуя жизнью и здоровьем, он бежит прямо к извивающемуся щупальцу и всаживает в него кончик стрелы. Из расселины несется вой боли – нечто среднее между свистом и рыком, и из глубокой трещины вырывается сотня щупалец, извиваясь во все стороны и вздымаясь к темным небесам. Они сжимаются, падая на землю, а потом, будто единое целое, толкаются – и из глубин Нижнего мира выпрыгивает тварь, представляющая собой воплощенный кошмар.
Как и минотавр, это существо отчасти человекоподобно: оно стоит прямо на двух человеческих ногах, две руки выходят из широких плеч, а на этих плечах красуется голова.
На этом сходство заканчивается.
Из тела твари торчат щупальца всех размеров, представляя собой лишние руки, а более тонкие щупальца образуют пряди длинных волос. Еще более толстые щупальца выходят из талии и, по-видимому, могут играть роль ног, пока тварь скользит над землей.
Лицо существа тоже далеко не человеческое. Оно похоже на осьминожье, с дырами в голове там, где должны быть глаза, и рядами бритвенно-острых зубов в провале пасти, что должна обозначать рот.
Кракен?!
Я лающе смеюсь, пыхтя и продолжая бежать. Ну конечно, кракен.
И, кажется, самка, судя по груди и форме тела. Кракен подволакивает одно из щупалец, похожих на руки. Видимо, то, в которое Дэ ударил стрелой. Это ее не убило. Едва ли замедлило.
Она склоняет набок свою жуткую башку, обозревая обстановку, и мне кажется, что эта яма с зубами… улыбается.
Срань.
– Врассыпную! – ору я.
Давать ей одну цель – это плохая идея.
Ужас ледяным комом застыл в груди, а от дрожи зубы грозятся пуститься в пляс.
С той стороны первых врат ревет минотавр, и кракен откидывается назад и ревет в ответ. Они… общаются.
Сука, сука, сука.
Видимо, костяные солдаты со мной согласны, потому что я слышу треск костей, а когда оглядываюсь, вижу, что те двое, что остались с нами, приняли боевую стойку лицом к кракену. Потом костяные солдаты и кракен кидаются друг на друга, и наступает хаос.
Костяные солдаты смыкают щиты и принимают удар, оттесняя кракена назад, но тварь умудряется упереться ногой в валун и схватить один из щитов, отбрасывая этого солдата на землю.
А мы, поборники, разбегаемся, чтобы поскорее свалить с поля битвы гигантов.
Я мчусь в одном направлении, но резко торможу, когда передо мной на землю рушится скелет, обдавая мне лицо землей. Его челюсть отделяется и приземляется в шаге от меня. Он мгновенно встает на ноги, хватая с земли челюсть. Присобачивает ее обратно и широко открывает рот в зловещем немом крике возмездия. А потом совершает мощный прыжок, высоко занеся копье. Но кракен смещается при его приземлении, и наконечник копья вонзается в землю, и еще больше почвы и пыли летит к темнеющим небесам, затрудняя и так затрудненную видимость.
Кашляя, хрипя и смаргивая дрянь из глаз, я бегу в другую сторону, но мне приходится плюхнуться на живот, когда над моей головой пролетает щупальце кракена. Я бросаю взгляд влево и вижу, как Триника катится в противоположном направлении.
У меня выбивает воздух из легких. Боги, чуть не попалась.
«Шевели задницей, Лайра».
Пытаясь обогнуть бой, я слежу за кракеном сквозь пыль. Я не вижу Тринику под ногами чудовища, пока оно не вздымается там, где женщина до сих пор стоит на коленях и моргает, впав в оглушенный ступор. Но внезапно там оказывается Сэмюэл. Воздев руки, он принимает на себя весь вес кракена, когда тварь наступает на них. Отсюда мне не видно, раздавила она их или нет.
Рима вспрыгивает на валун, что ближе ко мне. Она с воплем срывает крышку с маленького стеклянного флакона, и из него извергается драконье пламя. Немедленный потрескивающий «бум» звучит настолько громко, что я зажимаю руками звенящие уши, а вспышка такая яркая, что приходится зажмуриться, быстро моргая, а перед глазами пляшут пятна. В воздухе разносится запах серы.
Это ведь должно было убить кракена, да?
Зрение возвращается как раз вовремя: я вижу, как кракен бьется на земле, зажимая руками дырки, где должны быть уши, на груди огромный ожог, мертвые глаза стали совершенно дикими.
Сэмюэл тащит Тринику прочь, ко вторым вратам. Я не вижу Риму. И тогда я понимаю, что кракен ковыляет в моем направлении и в то же время его атакует костяной солдат.