Потому что если покажешь, что сильно любишь, — она на шею сядет, а не обращать на нее внимания — точно забудет.
Так пробалансировать на грани между этими двумя условиями и в конце концов выйти победителем.
А она поймет, просто сравнит когда-нибудь этого полудохлого чудика с десяткой в кармане и его, Олега, объездившего всю Европу, имеющего свой бизнес и, что тоже немаловажно, родным дядей самого Анастаса.
Олег готов был даже жениться, все-таки двадцать четыре года, пора и о семье подумать. Квартира трехкомнатная есть, деньги есть, что еще девчонке надо?
Щелчок замка на калитке прервал его размышления: в короткой юбочке, кутаясь в джинсовую куртку, вышла Лена.
Олег невольно засмотрелся на ее стройные загорелые ноги и не сразу услышал, как девушка с ним здоровается.
— Привет, — повторила Лена, и Олег соскочил с капота.
— Привет, Ленчик.
Он подошел ближе и хотел по старой привычке поцеловать ее, но Лена отстранилась.
— Чего ты? — обиженно протянул Олег. — Я же просто поцеловать хотел.
— Не надо, Олег, — ответила Лена.
— Почему?
— Олег, ну не надо. Я же тебе все объяснила…
— Лена, неужели ты не могла найти нормального пацана? Встречаешься с каким-то нищим ло…
— Олег, я сейчас уйду, — пригрозила Лена, и Олег поднял руки.
— Ну все, все, я молчу.
— Что ты хотел?
— Просто в гости приехал. Тетя Галя сказала, что ты приболела.
— Уже выздоровела, — холодно произнесла Лена. — Олег, я пошла домой.
— А меня не пригласишь? — с нахальной ноткой спросил Олег.
— Нет, — отрезала Лена. — И можешь больше не приезжать.
— Совсем?
— Совсем!
Олег растерянно посмотрел на Лену, но в голове мелькнула успокаивающая мысль: это всего лишь плохое настроение, не вовремя приехал. Ладно, попытаем счастья в другой раз. А этот ублюдок… ему пора вставить немного, чтобы девчонке мозги не парил.
— Хорошо. Я больше не приеду. Можно тебя хоть на прощание поцеловать?
— Нет.
— Лена, да ты чего? Что я тебе плохого сделал, что ты меня просто ненавидишь? В щечку чмокнуть можно?
Он сделал шаг по направлению к Лене и обхватил ее одной рукой за талию.
Лена попыталась вырваться, но Олег прижал ее к себе и впился своими губами в ее. Лена стала вырываться, но это было бесполезно: высокий накачанный двадцатичетырехлетний парень и двадцатилетняя худенькая девушка — слишком неравные весовые категории. И Лена сдалась. Она ответила на его поцелуй.
Позже она сама себе даже не могла объяснить, почему она это сделала: может, из-за слов Олега, что это прощальный поцелуй, может, просто захотела вспомнить, как было раньше… Девичья душа — потемки для всех, в том числе и для нее самой.
Они стояли под высоким деревом, росшим перед Лениным домом, и целовали друг друга. Поцелуй длился секунд двадцать — не так уж и долго, но этого времени хватило, чтобы из остановившегося метрах в десяти от них «лексуса» вышел Макс, вытащил с заднего сиденья букет и пошел к дому Лены.
Он остановился возле «мерседеса» и пару секунд наблюдал за Леной и Олегом, чувствуя, как теряет на глазах то, что у него было, теряет мечту, теряет все, чем жил последнее время. Потом развернулся и пошел в сторону машины: решение он принял мгновенно.
Рита не уехала, и это было еще одним немаловажным звеном в этой цепочке событий: если бы Максим пошел домой пешком, Олег бы наверняка кинулся за ним следом вместе с Леной, и пружина, сжавшаяся в груди у Макса, тогда бы разжалась, заставляя тело Макса наносить страшные смертельные удары…
Рита не видела целующихся, но увидела лицо Макса и поняла, что что-то произошло.
А потом из-за дерева выскочили парень и девушка; у обоих были растерянные лица, девушка, кажется, что-то крикнула, но стекла были закрыты и ничего не было слышно. Макс повернулся: девушка кинулась к нему, он размахнулся и швырнул ей под ноги букет, опять повернулся и сел в машину. Девушка неотрывно смотрела на Риту, последней хорошо было видно, как у нее дрожат губы; кажется, она стала плакать.
Больше Рита смотреть на нее не стала: «лексус» резко развернулся и вывернул на дорогу. Через секунду его уже не было видно.
На дороге, сидя прямо на земле и держал в руке букет, плакала девушка. Рядом на корточки присел парень, даже не пытавшийся ее утешить.
«Лексус» ехал к дому Максима. Сидящие в нем Рита и Макс не говорили ни слова, в салоне висела гнетущая тишина.
Машина остановилась возле подъезда Макса, но тот не спешил выходить.
— Рита, — позвал он девушку.
— Да, — откликнулась Рита.
— Это, слышь… у меня загранпаспорта нет.
Рита посмотрела на парня: тот сидел, уставившись в одну точку, губы сжаты, глаза немного прищурены.
— Сделаем, — ответила Рита. — Это не проблема. Завтра он уже будет у тебя.
— Тогда… — Макс резко выдохнул и повернулся к Рите. — Я своим дома скажу, что уезжаю, и все, можно ехать. Вещи брать не буду, там купим.
Голос был твердым, словно бы ничего и не случилось. А еще Рите показалось, что звучат в нем какие-то новые, жесткие нотки. Она могла и ошибаться, конечно, не так уж она хорошо его знала…
Впрочем, теперь у них будет много времени, чтобы узнать друг друга.
Через два часа из города на Московскую трассу выезжал «лексус», в котором сидели два парня и девушка. Один оставлял за спиной двух родителей, которые были уверены, что их сын по внезапно подвернувшемуся контракту едет на месяц в Москву поработать программистом в какой-то фирме; у двух других в городе не оставалось никого.
На посту их остановили. Обычная проверка документов и невинный вопрос на прощание от мента-земляка:
— Куда едете?
— Завоевывать мир, — ответил Димка.
Мент подумал, что это шутка.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯВОЛКИ УХОДЯТ…
Здесь было все или почти все: аквапарки со всевозможными развлечениями, рестораны с кухнями, наверное, всего мира, теннисные корты и футбольные поля, здесь каждый день проводились экскурсии, включавшие в себя как катание на яхте, так и сафари, как подводное плавание, так и модную ныне «игру в войну» — пейнтбол. Сюда ехали отдыхать со всего мира — при очень низких ценах здесь был довольно неплохой сервис. Каждый день в аэропортах Турции приземлялись самолеты «Бритиш эйруэйз», «Люфтганзы», «Пан-Америкен» и, конечно, «Аэрофлота». Ввиду того, что очень малая часть россиян могла позволить себе отдых в Испании, на Канарских островах или даже Кипре, а Черноморское побережье России сравнялось с Турцией по стоимости отдыха, но никак не по сервису, огромное количество жителей России ежегодно выезжали на отдых в Анталию, Кемер и другие курортные города Турции.
Раньше здесь практически в каждом отеле было свое казино, и отдыхающие охотно оставляли в них свои деньги, но в конце восьмидесятых сюда рванули отдыхать новоиспеченные «хозяева жизни» — накачанные «братки», татуированные воры в законе и их ближайшие помощники, не дослужившиеся пока до такого высокого ранга, прочие представители криминального мира…
Рванули и обалдели от такого никем не тронутого сочного пирога. Ну и как водится, стали потихоньку заниматься «приватизацией».
А через некоторое время правительство Турции с удивлением узнало, что большая часть заведений приносит прибыль непонятно откуда взявшимся совместным российско-турецким предприятиям, которые активно стали заниматься дележом территории. Выяснилось, что прибыль, идущая с гостиниц и ресторанов, не идет ни в какое сравнение с доходами от казино. И… зазвучали выстрелы.
Две большие перестрелки произошли в помещениях казино: одна в гостинице «Севен Сис», тогда погибли два человека и трое были ранены, другая — в «Эль Клуб Хотель», тогда были убиты три человека и трое были ранены.
Почему-то вообразив, что, закрыв казино, они решат все проблемы, турецкие власти запретили этот вид развлечений. Были отобраны лицензии у всех без исключения казино и залов игровых автоматов; они больше не выдавались.
Конечно, сразу же появились нелегальные казино. Некоторые действовали по принципу Израиля, в котором тоже был запрещен этот вид развлечений, — желающие поиграть садились на корабль, который отплывал в нейтральные воды, где превращался в плавучий игральный дом; некоторые организовывались в различных сомнительных заведениях, куда туристы шли неохотно, — все это не было выходом.
Ниша, дающая возможность качать большие деньги, долгое время оставалась незанятой, пока один из работающих на Бориса Сергеевича экономистов не подсказал ему, что неплохо было бы эту нишу занять. Дело было даже не в прибылях: создавая сеть казино, одновременно создавался крепкий фундамент для полноценной работы в этой стране. Аналитики просчитали возможные варианты и подтвердили, что с вливанием капитала в страну появляется возможность влиять на ее экономику, а там до политики рукой подать.
Сделать можно все что угодно — были бы желание и возможность.
Но где большие деньги — там и большая кровь. Сначала итальянцы, теперь вот немцы, все хотят урвать жирный кусок. Только жадность — она не только бедность порождает. Фортуна может вместо золота и свинец подбросить. Дозами по девять граммов.
По широкой аллее между деревьями с уже начинающей желтеть листвой не спеша шел седоватый мужчина в строгом костюме и накинутом на плечи легком плаще.
За ним, на расстоянии в десять метров, так же неторопливо шел охранник. В принципе он не был нужен, так как на тщательно охраняемую огромную территорию этого парка не смог бы попасть, наверное, даже президент России без разрешения хозяина этого парка и дворца, стоящего в центре парка.
Впрочем, президент вряд ли бы захотел сюда попасть: он не знал лично хозяина этих угодьев и вряд ли даже когда-нибудь его видел. У президента своя работа, а у Бориса Сергеевича — хозяина — своя.
Это была традиция: после обеда он ехал домой и в течение часа один гулял по аллее, несмотря на погоду, размышляя и анализируя полученную информацию.