Алексей замялся. И правду не скажешь, и врать неудобно. Эх, была, не была, всё равно уже засветился.
— Как бы это сказать, — подыскивая нужное слово, опустил голову. — Понимаешь, я могу видеть скрытое, ну как кошки.
Джалал недоверчиво поднял бровь. На своём веку людей повидал немало. Судя по всему, странный чужеземец не врёт. Видит скрытое….Как такое может быть? А вдруг под личиной внешне благопристойного юноши скрывается тайный мукаррибун?
По телу пробежал неприятный холодок. Опасливо скользнул по высокой фигуре. Открытое спокойное лицо, светло-зелёная бородка, несколько неестественная для такого роста худоба. На левой руке тускло блеснул древний браслет. Точно! Серебро! Как можно быть таким слепцом! Да любой колдун его и на дух не переносит! Нелепые подозрения мгновенно развеялись. Облегчённо вздохнув, спокойно поинтересовался:
— Значит, говоришь скрытое? И что именно?
— Да всё — тварей морских, людей, в общем, живое и неживое.
— И как далеко?
— Шагов семьдесят, может чуть дальше.
— А ночью?
— Да без разницы.
— Вот что, Салех! — Джалал возбуждённо схватил за плечи. Опасливо оглянувшись, приобнял за плечи и повёл в сторонку. Убедившись, что никто не подслушивает, горячо зашептал:
— Скажу тебе прямо. Последние года два в этих местах бесследно пропадали дау. Слухи ходят всякие. Сам понимаешь, мы старались особого шума не поднимать, понятно, что без денег остаться никому не охота, но сейчас дело дрянь. Ганья по любому легче, да ещё и без груза. Завтра после восхода нас догонят и тогда…., — в гневе сжал кулаки. — Короче, быть рыбьей сытью я не хочу! Поэтому будь ты хоть сам Маджнун, мне уже терять нечего. Поможешь увести Асада? — вперился горящим взором.
— Куда увести? Да я ничего не смыслю в морском деле! — опешил Алексей.
— Да причём тут смыслю, не смыслю! — взорвался капитан. — Править буду я, а ты укажешь путь. Впереди мели, понимаешь, мели! Думаешь, почему я встал на ночь? — раздражённо кивнул наверх. Команда как раз приступила к последнему парусу.
— Впотьмах налетим на скалу и…, — Джалал осёкся и быстро сложил левой рукой козу. — Ну ты понял.
— Понял.
— Правда сможешь?
— Только, чур, плыть медленно, — Алексей нервно сглотнул.
— Ну за этим дело не станет! — капитан радостно осклабился. — Вахид! — рявкнул наверх. — Оставь парус, спускайтесь. Нас ждёт весёлая ночка! Пошли, Салех, — воспрянув духом, птицей взлетел по ступенькам.
Алексей неуверенно побрёл следом. Похоже, в порыве отчаяния капитан удостоил никчёмный сухопутный балласт высокой чести. Обычно пассажирам вход на мостик был строго заказан. Да, видать сильно припекло…
Проходя мимо Насира, быстро шепнул:
— Джалал попросил помочь. Уйдём по темноте…
Насир понятливо хлопнул по плечу. Молча повернулся и ушёл в каюту.
Алексей вздохнул. Дело предстояло нешуточное. Что ни говори, днём всегда проще, в любой момент открыл глаза и сверил ощущения. А тут прись на ощупь в мировое пространство…. Впрочем, выбирать не приходится. Или пан, или пропал.
На мостике в широком тазу с водой горела крошечная лампа, давая едва заметный призрачный свет. Поджидая, Джалал спокойно облокотился на рулевое бревно. Позади безмолвно замерли сыновья.
— И что мне делать? — тихо спросил Алексей, чувствуя себя немного не в своей тарелке.
— Видишь Кохаб? — капитан кивнул вверх.
Алексей послушно задрал голову. На усыпанном звёздами небосклоне отчётливо проступил знакомый с детства ковш.
— Конечно.
— Вот туда и плывём. Всё просто, я правлю, ты смотришь. Как скалу увидишь, крикни. Значит, говоришь шагов семьдесят?
Алексей кивнул.
— Тогда вот что, — повернулся Джалал. — Захир! Возьми мерную верёвку и дуй на нос. Дно мерить будешь. Салех, давай с ним. Сам понимаешь, тридцать шагов не лишни…
Старший вскочил и метнулся вниз. Капитан навалился на весло:
— Поехали потихоньку!
Багала едва заметно дёрнулась. Алексей закрыл глаза и поспешил на нос. Сияющая коренастая фигурка уже трудилась вовсю. Отмотав верёвку, повернулась и сообщила:
— Шестьдесят семь узлов.
— Чего? — опешил Алексей. Не может быть! Это ж какая скоростища!
— До дна, — пояснил Захир. — Не очень глубоко.
— А-а-а, — усмехнулся Алексей. — А в шагах сколько?
— Наверно раза в два больше.
— То-то я дна не вижу, — Алексей скрестил ноги по-турецки и уселся прямо под головой льва. И мотнёт, не вылетишь, и обзор прекрасный. Хорошее место.
Захир отмотал ещё десяток узлов. Быстро оглядел тёмный небосвод. Кроме звёзд не видно ни зги. За бортом лениво дышало море. Высокий северянин сидел неподвижно словно изваяние. Стало немного жутковато. Мигом вспомнились страшилки о джиннах и колдунах.
— А ты правда всё видишь? — робко поинтересовался в спину.
— Правда.
— И под водой?
— Везде.
Захир недоверчиво хмыкнул.
— И что я сейчас делаю?
— Показываешь мне козу, — не повернув головы, ровным голосом произнёс Алексей. Простодушное ребячество начало забавлять.
— Ой! — паренёк смущённо спрятал руку за спину. — Я это…
— Угу. Я понял. Само получилось, — усмехнулся Алексей. — Да ты за дном-то посматривай, мало ли что…
— Да-да! — Захир начал торопливо опускать вёрёвку, вслух считая узлы. — Двадцать пять, пятьдесят…. Шестьдесят четыре!
— Да уж, не мелко здесь, — согласился Алексей.
— Это ещё что, — обрадованный тем, что Салех нисколько не обиделся, Захир охотно продолжил разговор. — Седьмого дня мерить стал, так едва верёвку не упустил!
— Так глубоко?
— Больше ста было, — солидно пояснил Захир. — Отнесло нас тогда от берега.
— А сейчас как далеко? — заинтересовался Алексей.
— Отец утром сказывал дня три осталось.
— Это хорошо…, — Алексей внезапно напрягся. Прямо по курсу на самом пределе зрения появилось какое-то уплотнение.
— Так, а ну-ка ещё померь!
— А что, мель? — заволновался парень.
— Пока не разберу. Да ты мерь, мерь!
Захир торопливо отмотал груз.
— Пятьдесят два!
Алексей не ответил, полностью сосредоточившись на ощущениях. Уплотнение превратилось в крючковатую скалу метра на три выступающую над водой.
— Крикни отцу, пусть чуть повернёт на восход.
— А что там? — испуганно прошептал Захир.
— Скала торчит, на крючок похожа.
— Это Орлиный Нос! — обрадовался парень. Повернулся и заорал:
— Отец! Тут Орлиный нос! Поверни на восход!
Багала резко дёрнулась. За бортом возмущённо забурлила вода.
— Хватит, или ещё? — донёсся тревожный крик Джалала.
— Хватит, — подтвердил Алексей. — Теперь чисто.
— Салех чисто говорит! — Захир гаркнул так, что зазвенело в ухе.
«Вот Шаляпин! — Алексей усмехнулся, машинально прикрыв ладонью левое ухо. — И никакой громкой связи не нужно».
— Теперь точно два дня осталось, — радостно сообщил Захир. — Раз мы всю ночь плыть будем.
— Угу. Это если я не усну, — широко зевнул Алексей. На холодке стало и вправду тянуть в сон.
— Да ты что! — ахнул паренёк. — Никак нельзя! Отец тебе верит!
— Да шучу я, шучу, — успокоил Алексей. — А ты сам-то хоть не уснёшь?
— Нет, что ты! — испуганно отозвался Захир.
— Ну-ну, — хмыкнул Алексей.
Шутки шутками, но мерный плеск волн и однообразная серая муть убаюкивали почище любой самой занудной лекции. Улыбнувшись, невольно вспомнил отчаянную борьбу со сном на высшей математике.
Сергей Петрович, преподаватель ещё старой закалки, или Кот-Баюн, как студенты называли за глаза, монотонно бубня, увлечённо записывал на доске мудрёные многоэтажные формулы. Честно пытаясь хоть что-то записать, на пятнадцатой минуте лекционный зал дружно впадал в коматозное состояние.
Обнаружив, что остался один, Сергей Петрович поворачивался и шумно кашлял. Обычно действие оказывало незначительный эффект лишь на первые ряды. Камчатка так и посапывала носом в конспектах. И тогда поправив массивные роговые очки, преподаватель громовым голосом произносил пробуждающее заклятие:
— Итак, зачёт автоматом. Кто ещё не сдал зачётки?
Ключевая фраза действовала моментально, заспанные ряды рефлекторно вскакивали с мест. Видимо срабатывала какая-то общая для студенчества всех времён специфическая часть мозга.
— Как вы, наверное, поняли, это была всего лишь шутка. Не спим! — Сергей Петрович строго обводил ряды и поворачивался к доске. Минут через пятнадцать зал засыпал снова.
— М-да, вот тебе и зачёт автоматом, — вздохнул Алексей. С ума сойти, как давно это было…
— Не понял, что? — всполошился Захир.
— Да не, ничего. Это я о своём…
За ночь сомнительные места появлялись ещё дважды. Когда справа заалел рассвет, Алексей широко зевнул, открыл глаза и с трудом приподнялся. За ночь тело здорово затекло. Неестественно яркий мир больно резанул по глазам. Сочные краски рассвета перестали ввергать в радостный трепет. С удивлением поймал себя на мысли, что неброская расцветка иного зрения нравится гораздо больше.
Сзади раскатисто всхрапнули. Оглянувшись, Алексей по-доброму усмехнулся. Захир безмятежно спал, свернувшись клубочком на бухте канатов.
Едва переставляя ватные ноги, тихонько обошёл помощника и поднялся на мостик. Изрядно осунувшийся за ночь Джалал передал руль младшему и обрадовано метнулся навстречу.
— Ушли! Понимаешь, ушли! — порывисто стиснул в объятиях.
Чувствуя некоторую неловкость, Алексей смущённо улыбнулся. И всё-таки что не говори, душа современных людей гораздо черствее, а здесь и горе и радость совершенно искренни и неподдельны. А может знаменитый восточный темперамент? За две тысячи лет не изменился нисколько.
— Да что же я! — быстро опомнился Джалал. — Ведь ты поди умаялся, давай ложись, мы теперь уж сами…
Алексей кивнул и повернулся идти. Вспомнив про бдительного ночного помощника, усмехнулся и повернул голову:
— Да, Джалал. Там Захир уснул. Накрыть бы надо, пусть хоть немного поспит.