— Что такое? Я разбила ее?
— Нет, просто женщина на фото рядом с твоей бабушкой кажется мне знакомой, — и где он мог ее видеть? Точно он не знал, но был уверен, что уже встречал ее.
Эрик выбрался из постели и потянулся за брюками. — Она есть еще на одной фотографии. На той, которую я оставил возле ксерокса. Могу предположить, что снимок сделан где-то в конце семидесятых. Ты тогда еще даже не родился. Откуда бы тебе знать какую-то ясновидящую из Нового Орлеана.
Что-то особенное было в ее лице. Где-то Тейт уже видел эти глаза странного цвета – синие, почти бирюзовые. Ее можно было бы назвать хорошенькой, если бы не едва уловимая резкость в лице. Сегодня ей, наверное, за пятьдесят.
Точно! Наконец-то до него дошло! Вот уже который день он видит это лицо на экране телевизора – женщина в годах, жертва жестокого убийства, героиня множества сплетен. — Святое дерьмо! Это же та самая мадам. Это Карен Элерс.
Теперь многое прояснилось. Все те фотографии, на которых бабушка Бэлль запечатлена в окружении красивых женщин… Тейт наконец-то понял, каким образом Мари Райт смогла себе позволить покупку этого дома. Она сама была хозяйкой публичного дома, а потом, решив уйти на покой, продала свой бизнес Карен Элерс. Не дав Тейту заговорить, Эрик, видимо, тоже смекнувший что к чему, послал другу предупреждающий взгляд и покачал головой.
Тейт и Эрик дружили так давно, что часто понимали друг друга без слов. И сейчас Эрик взглядом приказывал ему остановиться. Не заострять внимания. Не выдавать секрет. Бэлль не имела представления о прошлом своей бабушки. Эрик прав. Наверное, в данный момент неправильно рассказывать ей о том, что бабушка была проституткой. Их невеста только-только разобралась и примирилась с собственным прошлым. Она и так в стрессе из-за того, что происходит в доме. А теперь еще они решили пожениться – это тоже повод для волнений. Не нужно ей знать ничего, кроме того, что бабушка ее любила.
Тейт промолчал, и Эрик, хлопнув его по плечу, сказал: — Это очень интересно. Думаю, они были соседями. Держу пари, ей было о чем рассказать. Кстати, приятель, ты не хочешь надеть штаны?
Тейт не хотел ничего надевать. Эрику придется привыкнуть к этому, потому что теперь Бэлль – их женщина. Для него находиться рядом с ней без одежды совершенно естественно. Временами он действительно становился противником общепринятых правил приличия.
Аннабель забрала из его рук фоторамку. При виде снимка у нее буквально отвисла челюсть. — Господи! Это же она! Та самая женщина, о которой трубят в новостях.
Тейт пожал плечами. — Похоже, у твоей бабушки были интересные подруги, — и в подчинении целая куча профессиональных минетчиц. По ходу изучения семейной истории выясняется, что бабушка была проституткой – весьма специфическое занятие. Честно говоря, Тейт не видел в этом проблемы, но их детям, наверное, лучше об этом не знать. Он вспомнил висящую в гостиной фотографию, но которой Мари запечатлена в окружении красивых девушек. Оказывается, все они были проститутками. Тейт всерьез задумался: на вид все счастливы. Значит, долг свой исполняли с удовольствием. Прямо послы доброй воли.
Глаза Бэлль расширились. — О, Боже. Они были не просто соседками, не просто подругами. Теперь все понятно. Мой отец не злился на свою мать. Он стыдился ее.
— Что ты имеешь в виду, Бэлль? — с наивным видом спросил Эрик.
Тейт оценил уловку друга. Прежде чем открывать свой рот, нужно убедиться, совпадают ли выводы Бэлль с их собственными.
Не обращая на них внимания, Бэлль смотрела на снимок и качала головой. — Бабушка упоминала, что продала бизнес одной из девушек. Очевидно, этой девушкой была Карен Элерс. Черт возьми! Моя бабушка держала публичный дом. Просто в письмах к отцу она ни разу не упоминала об этом. Были только слова о надоедливых клиентах или о тех, кто был добр к ней. Мой отец рос в борделе. Стоп. Как вы думаете, она им просто управляла или… — Бэлль выглядела слегка потрясенной.
Тейт не хотел ее расстраивать. — Только управляла, — в один голос ответили мужчины.
Бэлль закатила глаза. — Ради Бога, я ведь не вчера родилась. На должность хозяйки борделя не нанимают. На это место попадают, прокладывая себе путь с самых низов, если можно так выразиться. Она была проституткой. Видимо, высококлассной. Обалдеть. Я реально в шоке. Бабушка была неприличной девушкой. Очень неприличной, — Бэлль опустила голову, и плечи ее затряслись. Тейт бросился к ней, уверенный, что она плачет. Проклятье, ну почему он не мог держать свой рот на замке? Зачем Аннабель знать эту правду о своей бабушке? Что было – то прошло. Самое главное, что Мари Райт обожала свою семью.
Аннабель подняла голову, и Тейт увидел, что она смеется, и все ее великолепное тело вздрагивало от нарастающего хохота. Боже, как же она прекрасна!
— Господи-Боже! Моя бабуля была ночной бабочкой!
Тейт немного расслабился. — Милая, никаких сомнений в том, что она любила тебя.
Бэлль встретила его пристальный взгляд, ее глаза излучали нежность. — Я знаю, что любила. Я читала ее дневник. Она и мой отец много лет жили в разлуке, но бабушка очень любила его. Очень-очень. Думаю, бабушка сделала все, что было в ее силах. Насколько я могу судить, она сама была сиротой. Будучи совсем юной, она забеременела, а отец ребенка не хотел создавать семью, поэтому ушел. Оставшись в полном одиночестве, беременная, она просто хотела обеспечить своему ребенку наилучшую жизнь. И она сделала это. Он всегда был сыт, у него был дом. По факту, он обучался в лучших учебных заведениях. Я любила своего отца, но, считаю, он был не прав, отгородившись от нее. Думаю, ему хотелось забыть, кем он был воспитан, и жить обычной, приличной жизнью.
Тейт притянул ее к себе. — Он хотел как лучше, детка. Ради тебя.
Она кивнула. — Знаю. Но теперь понимаю: нормы общества не всегда совпадают с желаниями сердца. И я наконец-то поняла, какой хочу быть в будущем.
— И какой же? — спросил Эрик, подходя ближе.
— Счастливой. Уверена, только это имеет значение. Я выйду замуж за тебя и Тейта, потому что люблю вас, и вы делаете меня счастливой. Надеюсь, жизненный выбор моей бабушки не вызовет у наших детей такой реакции, как у моего отца. Хотя я уверена, что, будь он жив, то рано или поздно простил бы свою мать, — Бэлль ослепительно улыбнулась. — Зато теперь многое стало понятным. Я пойду приму душ, пока дома никого посторонних и ванная свободна. Кто-нибудь из вас может выяснить, где Келлан? Мне не по себе от мысли, что он где-то в полном одиночестве решил напиться.
Эрик кивнул. — Я найду его. Тейт пусть остается здесь и будет рядом с тобой, пока не очистят ауру дома. А мне предстоит долгая приятная беседа с нашим партнером.
Бэлль улыбнулась и скрылась в ванной.
Тейт пожал руку Эрика. — Пойду подключу камеру и детектор движения. Настрою передачу данных на наши телефоны. Как только датчик движения сработает, нам придет уведомление. Пока Бэлль принимает душ, все будет готово.
— Идеально. А я разыщу Келлана.
— Делай что хочешь, но вправь ему мозги и верни его задницу домой.
Тейт точно знал: если вернуть Келлана не получится, Бэлль до конца дней будет тосковать по нему. Черт возьми, он и сам будет скучать по этому засранцу. Без Келлана они уже не будут единым целым. Конечно, с его уходом их жизнь не закончится, но они обязаны по крайней мере хотя бы попробовать вразумить его.
— Будет сделано, — Эрик вздохнул и покачал головой. — Но прошу тебя, надень какие-нибудь штаны.
Тейт лишь пожал плечами в знак того, что ничего не обещает.
Глава 18
Эрик разглядывал бар, в котором, судя по отслеженному местоположению телефона, должен находиться Келлан. Программа слежения точно засекла его, к тому же Келл никогда не расставался с телефоном, а это значительно облегчало поиск. Небольшой, видавший виды бар находился недалеко от Французского квартала. В теплых вечерних сумерках сверкали неоновые огоньки вывески. Келлану не потребовалось бы много времени, чтобы дойти сюда, но Эрик готов был поспорить – каждый шаг на этом пути был настоящим адом для его друга. И эти шаги уводили его от того, чего он на самом деле хотел: от дома, от любимой женщины. По крайней мере, Эрик был в этом убежден. В противном случае, весь его план ни к чему не приведет.
Он написал Тейту, что добрался до бара. Патологическая потребность Тейта всегда быть в курсе, где находятся близкие ему люди, немного раздражала, но неоднократно приносила пользу, поэтому Эрик зарекся подкалывать друга по этому поводу. Тейт решительно настроен создать семью и заботиться об их общем благополучии. И он верил, что Эрик сумеет вернуть Келлана домой. Боже, Эрик надеялся, что так и будет. Иначе следующая их встреча с Келланом произойдет, когда он выкупит их доли в бизнесе. А потом их друг исчезнет и, несомненно, проведет остаток жизни в одиночестве. Время от времени у него будут появляться женщины. Будут партнеры, с которыми иногда можно выпить пива, но… Келлан снова воздвигнет вокруг себя прочную стену, из-за которой его уже никогда не вытащить. Эрик не хотел такой жизни для своего друга.
Толкнув дверь, он вошел и огляделся. Изнутри бар оказался гораздо приличнее, чем снаружи. Обычно Келлан такие места не посещает. Закрытые ставнями окна, темный заляпанный ковер и полумрак только усиливали тоскливое настроение этого унылого заведения. Довольно быстро глаза Эрика адаптировались к тусклому освещению, и он увидел человека, которого искал. Несколько секунд Эрик изучал взглядом своего друга, с которым они были вместе больше десяти лет, и не смог удержаться от вздоха. Келлан сидел за барной стойкой перед бокалом пива, и плечи его ссутулились так, словно на них давила вся тяжесть мира. Впервые в жизни Келлан выглядел так ужасно – чертовски сложная задача для всегда холеного сукина сына. Обычно вид у него был идеальный, а сейчас… пиджака нет, рубашка мятая. Но в настоящий ступор Эрика ввел взгляд Келлана – взгляд абсолютно потерянного человека. Так плохо его друг не выглядел со времен развода.