До того момента, пока над моей головой не звучит грозно:
– Ты какого хрена здесь делаешь, Ан-ни?!
Да вы издеваетесь!
Предательское сердце в один миг укоряет свой бег, а ладони потеют. Я осторожно поворачиваю голову в сторону Никлауса и вижу его сведённые на переносице брови. Отворачиваюсь тут же, но парень встаёт сбоку от меня, неприлично близко:
– Я задал тебе вопрос.
Я дергаю плечами и нервно усмехаюсь:
– То же, что и ты, Никлаус.
Ник бросает хмурый взгляд на мой стакан, резко выкидывает руку и подхватывает его своими пальцами. Делает большой глоток напитка, морщится, словно там чистый виски, и ставит бокал обратно:
– Кола.
– Стакан которой стоит аж два доллара! – возмущаюсь я. – Прикажешь покупать новую порцию?
Взгляд Ника вспыхивает, он снова берёт мой стакан в руку, подносит его к лицу и, не отрывая взгляда от моих глаз… плюёт в него!
– Вот теперь можно новую порцию, – говорит он холодно.
– Какой же ты мерзкий, Никлаус! – сужаю я на него глаза.
– Неужели?
Хищный оскал, а в следующий миг Ник жёстко обхватывает руками мои затылок и скулы, резко склоняется к моему поднятому вверх лицу и быстро, но смачно проводит языком по подбородку губам и носу.
– Это, чтобы тебе совсем противно стало, – выдыхает он у моего уха и резко меня отпускает.
От возмущения и неожиданности я неловко спрыгиваю с высокого стула, неприятно становясь ниже ростом, и, не задумываясь, отвешиваю этому мерзавцу пощечину. Пугаюсь собственного порыва, но всё же шиплю у его лица:
– Никогда не смей меня так хватать, понял?
Никлаус выглядит удивлённым, но в следующую секунду наше внимание привлекает подошедший к нам бармен:
– Ребят, всё нормально? Ник?
– Немного повздорил со своей сестрой. Сводной, – смотрит на него Ник. – Домой ехать отказывается.
Вот же!
Я стискиваю зубы и вновь занимаю свой стул. Затем прошу у бармена:
– Можно ещё один стакан колы, пожалуйста?
Парень кивает и вопросительно смотрит на Ника. Тот занимает стул рядом, оставаясь при этом передом ко мне, укладывает локать на стойку и кивает бармену:
– Виски.
Бармен исчезает на некоторое время, а Ник трогает пальцами щёку, на которую пришлась моя пощёчина. Затем хмыкает и спрашивает:
– Откуда ты узнала об этом месте, Новенькая?
– Показали.
– Кто? С кем ты сюда пришла?
– Не твоё дело.
– Советую ответить, Ан-ни, – обжигает его взгляд.
– С Авой, – зло бросаю я, опасаясь, что он выкинет что-нибудь ещё.
– Ава?
– Ава Фиски, наша однокурсница.
Никлаус отводит взгляд и кивает, рядом вновь появляется бармен и ставит напитки на стойку. Я тянусь к сумочке, чтобы заплатить, но Никлаус, быстрее меня достав свой телефон из кармана джинсов, равнодушно бросает:
– Оплачу.
На экране модного девайса, приложенного к аппарату оплаты, появляется и исчезает галочка. Я приятно поражаюсь тому, что у этого придурка всё же есть совесть. Вот только зря.
Никлаус притягивает по столешнице оба стакана к себе и выливает виски в колу…
Я закрываю глаза, чтобы не застонать в голос, а Ник говорит жёстко:
– Ты прямо сейчас вызовешь такси и поедешь домой.
Я во все глаза смотрю на него, а он, смакуя, делает глоток получившегося коктейля и медленно переводит взгляд на меня:
– Кивни, если поняла.
В груди закипает злость. Вот пусть делает, что хочет, но я и с места не сдвинусь!
– Не собираюсь я, ни кивать, ни вызывать такси, – отвечаю я сухо.
Ник щурится и снова пьёт, я на это морщусь, а с другой стороны от меня звучит удивлённый голос Авы:
– Макензи, и снова здравствуй! Вы… – занимая свой стул слева от меня, хмурится она, – Вы, ребят, знакомы? Давно?
Снова здравствуй? Так вот, что он делал у корпуса, где проходят уроки труда? Встречался с Авой?
Я замечаю острый взгляд Никлауса в сторону своей однокурсницы, но уже в следующий миг он поднимается со стула и холодно произносит у моего уха:
– Если ты через пять минут не покинешь этот бар сама, я приму меры, ясно?
– Да какая тебе разница, что я здесь? – шиплю я в ответ.
Никлаус отстраняется, ловит мой взгляд и скалится:
– Не хочу находиться в том помещении, где есть ты.
Надо же! Вот и проваливал бы сам!
И я бы сказала это вслух, но Никлаус отходит от меня, залпом выливает в себя остатки коктейля, разворачивается в другую сторону и уходит.
– Так и, Ани? Давно знакома с Макензи? – привлекает моё внимание Ава.
Рядом вновь появляется бармен:
– Вам обновить, ребят?
Ава двигает свой опустевший не до конца стакан к бармену, продолжая вглядываться в меня, и я, прежде чем ответить на её вопрос, снова прошу парня налить мне колы.
– Никлаус – мой сводный брат. Ну почти. Моя старшая сестра замужем за его отцом. – Я молчу секунду, а затем выпаливаю: – Скажи, сегодня перед уроком труда он с тобой встречался? Зачем?
– Вроде как искал моего брата, – выразительно хмыкает она. – Но кто разберёт этих парней, верно?
Верно.
Я киваю, беру в руку стакан с новой порцией колы, отпиваю и только потом лезу за деньгами. Кажется, настроение испорчено окончательно, но я всё равно буду сидеть здесь до самого закрытия. Ему назло.
Через несколько минут экран моего телефона, лежащий прямо передо мной на столешнице, оживает. Всплывшее сообщение говорит о том, что моя сестра отправила мне какое-то фото. Я открываю переписку с ней, вижу на снимке саму себя, прямо сейчас, со стаканом у губ, и следом отрываю рот. Тут же закрываю его и смотрю в примерном направлении того места, откуда было сделано фото. Взгляд легко находит Никлауса, словно вокруг него не толпится куча народа. Он ухмыляется мне и ведёт бокалом со свежим, наверняка, алкогольным напитком в мою сторону. Я вздрагиваю, когда телефон в моей руке начинает вибрировать. Опускаю на него взгляд…
Поверить не могу… Он сделал, что?..
Быстро соскакиваю со стула, предупреждаю Аву о том, что отлучусь в туалет, и, расталкивая толпу локтями, направляюсь в сторону женских кабинок.
В относительной тишине женского туалета я с замиранием сердца отвечаю на вызов сестры:
– Вик, я…
– Это уму не постижимо, Ань! – верещит она в трубку, перебивая меня. – Я уверена, что моя младшая сестра находится дома, в безопасности, и смотрит какой-нибудь сериал, а по факту… Она напивается в баре! Ты с ума сошла, Ань?
– Я не…
– Никаких оправданий! А если бы друзья Никлауса не узнали бы в тебе его сестру, не предупредили бы его, а он – нас? Ты бы заявилась домой пьяная? Ань, что происходит?
Вот же он гад! Выходит, не он меня фотографировал? Выходит, его самого тут нет?!
– Вика…
– Ты немедленно вызовешь такси и поедешь домой, слышишь? Если через полчаса ты не позвонишь мне по видеосвязи из своей комнаты, я оставлю Роберта на важном для него мероприятии и приеду в эту забегаловку сама, чтобы увести тебя оттуда за ручку! Поверь, тебе будет очень стыдно, Анна! И перед Робертом в том числе!
– Мне…
– Ты меня услышала? Немедленно езжай домой!
– Ладно, – зло бросаю я и скидываю вызов.
Ну какой же Никлаус придурок! Просто невыносимый болван! Ненавижу!
Я даю себе ещё минуту, чтобы успокоится, – хотя, о каком покое в принципе может идти речь?! – и возвращаюсь в зал. Я хочу найти Никлауса, чтобы сообщить ему о том, что он использовал очень низкий и запрещённый приём, но его нет на том месте, где я видела его в последний раз.
Скриплю зубами и подхожу к Аве, чтобы попрощаться:
– Мне пора домой. Спасибо, что пригласила меня в это место, оно клёвое.
– Уже? – заметно расстраивается она. – Никак не можешь остаться ещё хотя бы на полчаса?
– Не могу, – поджимаю я губы. – До встречи на занятиях, Ава.
– Созвонимся, русская.
Я киваю, взмахом руки прощаюсь с её друзьями и иду на выход. Нет, ну как он мог? Ужасно детский поступок, который от слова совсем не вяжется с его характером! Не понимаю! И ужасно, просто безумно, злюсь! Попался бы он мне сейчас – задушила бы!
И Никлаус мне попадается.
На улице, в припаркованной рядом с баром машине. Он курит и смотрит на меня насмешливым взглядом. И он, его взгляд, словно спрашивает меня: «Видишь? Я всегда добиваюсь своего.»
– Садись, – холодно бросает Ник. – Меня попросили проследить, чтобы ты добралась до дома в целости и сохранности.
Господи, дай мне сил и терпения, пожалуйста!
Глава 10. Нетрезвые бывают искренны? Иногда да.
– Что дальше, Никлаус? – опираюсь я руками на пассажирскую дверцу машины и сжимаю её пальцами. – Побежишь ябедничать, что я тебя обижаю? Что за детский сад ты устроил?!
– Здесь не место таким, как ты, – сжимает он челюсти, выкидывая окурок на дорогу.
– Как я? – сужаю я глаза.
Он медленно возвращает свой взгляд ко мне и напряжённо произносит:
– Доверчивым и уязвимым.
Я моргаю. Он, что, беспокоится за меня? Но почему тогда не сказать об этом прямо? Зачем эти уловки, грубость и подставы?
Я выпрямляюсь, скрещиваю руки на груди и говорю сухо:
– Кажется, я уже не раз дала понять, что могу постоять за себя.
Ник опирается ладонью на соседние сидение и склоняется корпусом в мою сторону, взгляд темнее ночи:
– Ты едва не задохнулась у меня на руках! Знаешь сколько здесь собралось таких же придурков?
– Таких же? – усмехаюсь я. – То есть ты не отрица…
– Просто сядь в машину, Новенькая, – цедит он.
– И не подумаю! Ты пил алкоголь!
– Отлично! – выплёвывает он и ловко перебирается на пассажирское сидение. – Хорошо, что ты его не пила.
– Что? – теряюсь я. – Ты… ты предлагаешь сесть за руль мне?..
– А ты небезнадёжна, – усмехается он. – Ну? Выполняй долг перед обществом – вези пьяного водителя домой.
Я смотрю на руль, затем оглядываю машину целиком, а в груди зарождается предвкушение. Да, права я получила достаточно быстро и легко, но водить машину после мне не доводилось – своей не было, а брать машину Роба или Вики не хотелось. И сейчас мне предоставляется шанс ехать за рулём классной тачки. Единственный минус – это её хозяин в роли пассажира.