Я стыдливо отвожу взгляд и цепляю им с другой стороны коридора что-то знакомо-чёрное. Никлаус опирается на стену спиной, засунув руки в карманы джинсов, и с усмешкой на губах смотрит на пострадавших от химического взрыва ребят. Не знаю, чувствует ли он мой взгляд, но в следующий момент его тёмные глаза безошибочно находят меня в собравшейся, взволнованной толпе, и он мне подмигивает. А затем просто уходит.
Мне становится дурно.
Но на этом ничего не заканчивается.
Ко мне на всех парах подлетает Барб и двумя руками пихает меня в плечи. Я пошатываюсь слегка, но остаюсь стоять на своих двоих, пока блондинка истерит на весь коридор:
– Ты, грёбанная сучка, хоть представляешь сколько стоит эта брендовая блуза?! А если бы я пострадала, как Вуд?! Трахаешься с одним из них – трахайся, но подговорить его, чтобы он устроил взрыв! Совсем сдурела? Что только в тебе нашёл Оливер? Ты же обычная шавка! Давалка!
Ей я тоже залепляю пощёчину.
Это забавно – думать, что насилие не мой конёк и второй раз за день бить человека.
Впрочем, привести эту стерву в чувство было необходимо.
– Забей раз и навсегда на своём хирургически поправленном носике, Барбара, – цежу я у её испачкано лица, – что я не отвечаю ни за действия Никлауса, ни за действия Оливера, ни за действия вообще кого бы то ни было. Я отвечаю только за себя. И мне плевать, что думают обо мне подобные тебе. Знаешь, почему? Потому что вы мелочные и завистливые людишки, которые самоутверждаются за чужой счёт. Мне остаётся лишь пожалеть вас и простить… Но, Барб, ещё одна выходка, похожая на ту, что ты уже провернула, и обещаю: мстить тебе я буду уже сама.
На этом я хватаю Бэлл за руку и тяну её вдоль коридора, в кабинет английского языка.
Уверена, вскоре я пожалею о том, о чём наговорила этой стерве, но сейчас я чувствую полнейшее удовлетворение. Чем и наслаждаюсь.
Глава 16. О сбывшихся мечтах и прошлом…
– Мать настаивает, чтобы я вернулся к ней.
Мы вчетвером сидим в столовой и заканчиваем ужин. А после сообщения сына Роберт вовсе отодвигает от себя тарелку, ставит локти на стол и глухо спрашивает:
– Почему?
Я во все глаза смотрю на Никлауса, не понимая, что чувствую. Радость? Кажется, я должна радоваться, верно? А тревожное ощущение в груди – это обида за Роберта. Да.
– Соскучилась? – жмёт парень плечами.
– И ты…
– Переночую у неё пару дней для вида и вернусь к тебе. Атмосфера мне здесь больше нравится.
Он улыбается моей сестре, а затем смотрит прямо на меня. Я отвожу глаза.
– Отлично, – выдыхает Роб, а затем о чём-то вспоминает: – Да! Ани, детка, сегодня у меня не получится с тобой съездить, извини. Перенесём за завтра?
– Хорошо, – выдыхаю я, не сумев скрыть разочарования во вздохе.
Я накопила нужную сумму денег, понимаете? А так как я не имею представления, как общаться с продавцами подержанных машин, Роберт пообещал, что составит мне компанию. То есть после всего того, что сегодня случилось в колледже я поддерживала себя мыслью, что завтра поеду на учёбу на своей машине. Это было безумно важно для меня, а теперь покупку придётся отложить до завтра…
– Куда вы собирались? – интересуется Никлаус.
Роб пару мгновений смотрит на сына, а затем снова на меня, его глаза блестят:
– Ани, а это отличная идея. Уверен, Ник не откажется тебе помочь.
Ник? Мне ехать покупать машину с ним? Сомнительное удовольствие.
– О, я обожаю помогать, – насмешливо замечает Никлаус. – Ты и сама в курсе, Ан-ни.
Я вспыхиваю от возмущения, потому что о той помощи, о которой он говорит, я его не просила. И обязательно выскажусь ему на этот счёт. Вот только останемся наедине, и выскажусь.
– Аня планировала сегодня купить машину, – объясняет Никлаусу моя сестра. – Она накопила нужную сумму, – здесь я слышу гордость в голосе сестры и непроизвольно улыбаюсь. – Твой отец, Ник, полагал, что сможет съездить с ней, чтобы её ненароком не обманули, но один из важных клиентов неожиданно перенёс встречу на сегодняшний вечер.
– Что скажешь, Ник? – улыбается ему Роберт. – Поможешь Ани как следует сбить цену? Да и саму машину проверить будет не лишним.
– Поехали, – кивает он мне и встаёт из-за стола.
Я открываю рот и снова закрываю, потому что перед глазами встаёт картина, как я еду за рулём собственной машины. Ради такого, думаю, я способна выдержать общество Никлауса.
– Поднимусь за деньгами, – тоже киваю я.
Я не забываю положить в сумочку права и уже через десять минут забираюсь в машину Никлауса. Пристёгиваюсь и жду, пока парень с сигаретой в зубах что-то ищет, сначала по своим карманам, затем по всему салону машины.
– Твою мать, да где она?
Ник открывает бардачок напротив меня и, задевая мои колени своим локтем, шарит в нём рукой.
Не представляю, с какой целью я нашу её с собой, но я лезу в сумочку, вынимаю из неё металлическую зажигалку, что нашла тогда на пляже, и протягиваю её Никлаусу. Она работает. Я проверяла.
Ник с удивлением хмыкает и, откинувшись обратно на сидение, берёт из моей руки зажигалку.
– Ты начала курить, Новенькая?
Я игнорирую его вопрос, чтобы предположить место, где он мог потерять свою зажигалку:
– Возможно, ты оставил её в кабинете химии?
Никлаус прикуривает, затягивается глубоко и возвращает мне зажигалку.
– Не оставил.
– Скажи мне, – взрываюсь я, разворачиваясь к нему корпусом, – о чём ты только думал?! Пострадали люди!
– Только Вуд, – кривится он, отворачиваясь в сторону и делая очередную затяжку. – Несчастная царапинка.
– Я же сказала, что это не твоё дело, Никлаус! – цежу я. – Зачем ты вмешался?
– Давно не устраивал ничего подобного.
Господи, он так чудил и раньше?..
– Не нужно было! Хотел помочь, так лучше нашёл бы хакера, чтобы он удалил отовсюду эту грёбанную статью!
Ник поворачивает голову ко мне и выдыхает вместе с дымом:
– Уже.
– Уже?.. – теряюсь я.
– Грёбаной статьи больше нет, – усмехается он. – Но остались те, кто успел её прочитать. С этим сложней.
– Это мелочи, Ник, – выдыхаю я и с облегчением откидываюсь на спинку кресла.
Не представляла даже, что мне настолько важно, чтобы как можно меньше людей увидели моё фото над лживой статьёй в местной газете колледжа. Там очень толсто намекали, что я сплю с капитаном команды по регби, и он иногда делится мной с остальными. Слова, разумеется, были другими, но смысл был ясен всякому прочитавшему их.
Я чувствую на себе взгляд Ника и спешу его поблагодарить:
– Спасибо. За удаление статьи. А устраивать взрыв было очень жестоко.
– Они считают, что мы спим, Новенькая, – словно и не слышит меня Никлаус.
– Не все, а только самые тупые из них, – не соглашаюсь я. – И на таких мне совершенно плевать.
– Что с тобой случилось? – невпопад спрашивает Ник, вглядываясь в меня пристальней.
– В каком смысле?
– В прошлом. Из-за чего у тебя приступы панической атаки?
Сердце останавливается на мгновение, а затем разгоняет кровь по венам с удвоенной скоростью. Меня начинает тошнить от непрошенных воспоминаний. Но, отвернувшись от Ника, я заставляю себя вытолкнуть слова из пересохшего горла:
– Давай уже поедем, Никлаус.
Его взгляд продолжает жечь мой висок ещё пару мгновений, а затем он молча заводит двигатель и трогает машину с места.
И я ему вновь благодарна. Искренне. Что настораживает, если задуматься.
До «Самые лучшие поддержанные машины у Брайли» мы доезжаем за двадцать две минуты, которые проводим в молчании, не считая вопроса Никлауса куда ехать и моего ответа на него.
Меня мгновенно охватывает волнение, потому что вот-вот должна исполниться моя долгожданная мечта. Я ведь трудилась ради этого. Я заслужила. Потому я не могу сдержать радостной улыбки, когда буквально выпрыгиваю из машины Никлауса и мчусь на всех парах к вывеске салона и дальше, к выставленным в пару рядов машинам.
Я жадно ищу взглядом ту самую, заветную.
Но в следующий миг мою руку ловят пальцы Никлауса и разворачивают к нему лицом, его глаза насмешливо блестят:
– Мне казалось, что ты хочешь сэкономить, нет?
– То есть? – хмурюсь я, кусая губы от нетерпения.
– Даже я понял, что ты пришла сюда за конкретной машиной, продавец и подавно это поймёт. А это значит, что он не скинет и цента.
– Ну и пусть, – быстро говорю я. – У меня как раз нужная сумма.
– Дай угадаю: ты выбирала машину через интернет?
– Да, но при чём здесь это?
Никлаус хмыкает, отпускает мою руку и качает головой:
– Ни при чём. Пошли.
Мне не нравится его выражение лица, когда он проходит мимо меня. Оно… загадочно-снисходительное. Словно ему известно что-то такое, что меня удивит, когда станет известно и мне.
Чёрт.
Я нагоняю его и говорю:
– Ладно. Как я должна себя вести?
Никлаус снова хмыкает, обнимает меня одной рукой за плечи и склоняется к моему уху:
– Так, словно ты ещё не решила нужна ли тебе вообще машина. Справишься?
– Да, если ты не будешь на мне виснуть, – ворчу я, дергая плечами.
Никлаус тихо смеётся, прижимая меня к себе ещё крепче, а затем спрашивает равнодушно, осматриваясь по сторонам:
– Что мы ищем, Новенькая?
– Джип. С открытым верхом. Синий.
– Под цвет глаз? – усмехается он и вдруг останавливает и разворачивает нас к неприметной легковушке лохматых годов производства.
Я вопросительно смотрю на него.
– На машину смотри, – бросает он, отпускает меня и проходит к ней ближе.
Я воровато оглядываюсь на небольшое здание офиса и вижу в одном из окон фигуру мужчины. Кажется, до меня начинают доходить правила этой игры.
Я вздыхаю и обхожу машину по кругу вместе с Никлаусом.
И такие манёвры мы совершаем ещё не раз, крутясь исключительно у самых дешёвых машин, пока не добираемся до моей. То есть пока не моей, разумеется, но желанной. И когда я вижу ценник, прикреплённый к лобовому стеклу, то не могу сдержать разочарованного стона.