— Я встретил вас в далеко не лучшее для меня время, — медленно произнес Мартин. — Мне тридцать четыре. Работы нет, дома тоже. Меня постоянно одолевает беспокойство, склонность к перемене мест. Я как олень в брачный период. Эта работа в клинике, конечно, лакомый кусочек, но она так отличается от того, чем я занимался последние восемь-девять лет.
— Но вы сами-то хотите получить эту работу? — требовательно спросила Дебора. Вам действительно нужно это денежное место?
— Я сам не знаю, что мне нужно. В том-то и дело, что я чувствую себя на распутье… Послушайте, Деб! А почему бы вам не поехать вместе со мной?
— Больше всего я хотела бы остаться здесь, в Исландии.
— Тогда почему вы возвращаетесь в Бельгию?
— Во всяком случае, не из-за денег, — ответила Дебора. Все дело в Ламберте, подумала она. Это из-за него я не смогу обрести вторую родину.
— Исландия — далеко не райское место, — предупредил Мартин. — Здесь довольно высокий уровень безработицы. Основная отрасль экономики — рыболовство — переживает трудное время. Климат здесь суровый. Что вас так тянет на этот остров?
— Вы родились здесь, и тем не менее уехали, как только позволили обстоятельства, — задумчиво сказала Дебора. — Кого вы теперь пытаетесь убедить, что жить здесь не надо? Меня или себя?
— Я уехал потому, что страстно хотел увидеть мир, — возразил Мартин. — Я не мог представить, что вся моя жизнь пройдет в маленькой, богом забытой деревушке на краю света.
— К тридцати четырем годам вы повидали больше стран, чем многие люди за всю жизнь, — стараясь говорить как можно мягче и убедительнее, сказала Дебора. — Теперь же собираетесь обосноваться в тепленьком местечке, в дорогой частной клинике прелестного курортного городка, как будто сошедшего с рекламной картинки. Ей богу, по-моему, вы достойны лучшего.
— Не думаете ли вы, что я заслужил передышку?
— Разумеется, но дело не в этом, а в том, что вы себя недооцениваете, если соглашаетесь на такую синекуру.
— Послушайте, почему бы вам не помолчать немного? — теряя терпение, воскликнул Мартин.
— Потому что я не хочу остаться на всю жизнь монашкой, — тоже переставая сдерживаться, воскликнула Дебора.
В ответ раздался громкий хохот. Откинув назад голову, Мартин хохотал так, что на какое-то время заглушил шум водопада. Дебора тоже невольно улыбнулась.
— Монашкой? Ни в коем случае! С моей стороны было бы непростительно превратить такую красивую женщину в монашку.
Крепко обняв Дебору, Мартин горячо и страстно поцеловал ее. Она мгновенно вспыхнула и изо всех сил прижалась к его груди.
Первым очнулся Мартин. Отстранив от себя Дебору, он взглянул ей в глаза и тихо спросил:
— Ты предохраняешься от беременности?
— Нет, — растерянно призналась Дебора. Для чего ей было предохраняться? Она приехала сюда, чтобы найти деда, а не любовника.
— Я нарочно ничего не захватил, чтобы ты не подумала, что я не умею держать слово.
— Бога ради, пойдем лучше смотреть на водопад, — умоляюще произнесла Дебора и, бросившись вперед, тут же споткнулась о камень. Она с ужасом подумала о том, что ее может ожидать судьба бабки Мэри.
— Осторожно! — Мартин подхватил ее за руку.
— Здесь невозможно ходить, — смущенно оправдывалась Дебора. — Как на минном поле.
— Нет, к счастью, ты не знаешь, что такое минные поля, — возразил Мартин. — Сколько страданий и увечий они приносят людям. Я чуть не сошел с ума от всего этого.
Бедный Мартин, думала она. Каких только ужасов он не насмотрелся. Взяв его за руку, Дебора медленно двинулась в сторону водопада. Ее лицо было мокрым от водяной пыли. Рев воды, падавшей с пятнадцатиметровой высоты, заглушал голоса. Мощные струи сделали углубление, напоминающее небольшой бассейн.
— В детстве мы любили купаться в таких водоемах, — прокричал ей на ухо Мартин.
Накопившаяся в Деборе энергия требовала выхода.
— Если нельзя заниматься сексом, будем плавать, — крикнула она в ответ. — Я захватила с собой купальник.
— А я нет.
— Я повернусь спиной, — предложила Дебора и, сев для безопасности на попу, начала спуск к воде. Приблизившись к водоему, она обнаружила уступы, напоминающие естественные ступеньки, встала на ноги и по ним приблизилась к бурлящей воде. Минуту спустя к ней присоединился Мартин.
— Я переоденусь вон за тем кустом, — улыбнувшись, сообщила она ему. — Не бойся, тебе ничего не грозит. Обещаю, что я не наброшусь на тебя.
— Хотел бы я посмотреть, что из этого выйдет на острых камнях и колючках, — засмеялся Мартин. — Но ты можешь это сделать в любом другом, более подходящем месте.
— Скажи, только честно, я тебе нравлюсь? — покраснев от смущения, спросила Дебора.
— Очень.
— И ты мне очень, — призналась Дебора. — Мне кажется, моя мать не любила отца. Уважала его, нуждалась в нем, ухаживала за ним, но не более того. Думаю, мужчина и женщина лишь тогда должны быть вместе, когда они способны вместе радоваться жизни.
— Глубокая мысль, — нахмурив лоб, с серьезным видом заметил Мартин.
— Не смейся надо мной, — возмутилась Дебора. — Пойдем окунемся. Вода, наверное, такая холодная, что сразу отобьет всякое желание даже думать о сексе.
— Ну, отбить мое желание можно, только заморозив меня, — усмехнулся Мартин.
Зайдя за куст, Дебора начала медленно переодеваться. Она не спешила, потому что ей хотелось побыть в одиночестве и подумать над тем, как вести себя с Мартином. А еще потому, что она боялась увидеть его обнаженного и ждала, пока он первый войдет в воду.
Она думала о том, что жизнь не баловала этого человека, что все последние годы он видел больше плохого, чем хорошего. Ее удивляло и пугало то, каким доверием она прониклась к Мартину, хотя знала его всего неделю. Разве не глупо так поверить в человека, которого почти не знаешь? Мысль о том, что вскоре они разъедутся в разные края света, казалась ей невыносимой.
Раздевшись, Дебора натянула на себя купальник и, осторожно обходя торчавшие из земли камни, пошла к воде. Мартина нигде не было видно. Дебора оглянулась — вокруг никого. При мысли, что она осталась одна в этом диком удаленном уголке природы, ее охватил страх. Но в тот же момент она уловила движение на дальнем конце водоема.
Мартин стоял к ней спиной. Тяжелые струи воды с шумом обрушивались на его голову и плечи, стекая по узким бедрам и длинным ногам. Голова его была откинута назад, глаза закрыты. Дебора знала, что его поза не имела ничего общего ни с демонстрацией наготы, ни вообще с сексом. Это была поза очищения. Но обмывал Мартин не тело, а душу. Он пытался таким вот образом избавиться от мучительных воспоминаний о тяжелом прошлом, которыми он никогда и ни с кем не делился и которые повсюду его преследовали.
Дебора приблизилась к краю водоема и сошла в воду. Она оказалась такой холодной, что у нее перехватило дыхание. С трудом вдыхая воздух, Дебора повернулась и встала к Мартину спиной. Ее не смущала его нагота. Просто особым чутьем она поняла, что Мартину надо побыть в одиночестве, потому что его переживания носят настолько личный, сокровенный характер, что никто не должен мешать ему в этот момент.
В течение нескольких минут она плавала вдоль края водоема, любуясь на изысканный рисунок листьев папоротника и яркую зелень мха. И все это время из ее сознания не исчезал вид обнаженного тела Мартина. Однажды она сказала, что у него прекрасное тело. Сейчас она добавила бы, что он похож на мраморную статую античного бога. Но в отличие от холодного мрамора тело Мартина излучало тепло и возбуждало страсть.
Внезапно Дебора почувствовала, как на ее плечо легла рука. Повернув голову, она увидела стоящего перед ней Мартина. Ее поразили его глаза: спокойные, улыбающиеся. Ушло душевное напряжение, и человек преобразился. Сбросив так долго давивший на него тягостный груз переживаний, он чувствовал теперь невероятное облегчение.
— Как ты догадалась, что мне надо побыть одному? Ты не только красива, умна и сексуально привлекательна. Ты деликатна и обладаешь развитой интуицией. Никогда еще не встречал такого тонкого человека.
Наклонившись, Мартин прикоснулся к ее посиневшим от холода губам.
— Ты замерзла? — взволнованно спросил он. — Пора выходить на берег.
Не бойся, он не набросится на тебя, подумала про себя Дебора, а уж сама я тем более воздержусь от необдуманного шага. Ведь у нас нет средств предохранения. Когда-то моя бабушка отдалась минутному чувству, а потом страдала из-за этого всю остальную жизнь. Я не должна повторить ее ошибку.
Дебора оставила полотенце в рюкзаке, поэтому ей пришлось натянуть одежду прямо на мокрое тело. Одевшись, она крикнула Мартину, чтобы тот выходил из воды.
Тот не заставил себя ждать. Выскочив на каменный уступ, он как собака замахал головой, отряхивая с волос воду. Дебора смотрела на него, застыв от волнения. Стройное тело Мартина казалось частью окружавшей ее природы. Оно удивительным образом вписывалось в нее, естественно сочетаясь с водой озера, гранитом скал и бездонной голубизной неба.
В кого же она влюблена? В эти изумительные по красоте места или в этого мужчину? И можно ли вообще отделить одно от другого?
— Когда мы наконец полюбим друг друга, когда наступит этот божественный момент близости, я хочу, чтобы впервые это произошло на лоне природы, — прервал ее раздумья Мартин. — Сам не знаю почему но ты мне кажешься ее частичкой. Нежным, хрупким и самым прекрасным ее творением.
— Ты не поверишь, но то же самое я думаю о тебе. — Дебора заглянула ему в глаза.
— Отвернись, — срывающимся от волнения голосом потребовал Мартин. — Хотя ледяная вода и охлаждает любовный пыл, ее возможности не беспредельны.
Послушно повернувшись к нему спиной, Дебора смотрела невидящими глазами на водоем, окружавшие его холмы и скалы, на бездонное небо. Мартин сказал, когда наступит момент близости. Он не сказал, если он наступит. Полюбив его, она отдаст ему не только свое тело, но и сердце. И, если им потом придется расстаться, частичка ее сердца уйдет вместе с ним.