Я не сомневаюсь в его словах. Рок не глуп. И он придерживается некой логики, а не действует на эмоциях.
На полу таверны лежит мёртвая королева, а неподалёку от неё – принцесса. Я не уверен насчёт младшей девочки, но думаю, высоки шансы, что она тоже мертва.
– Хорошо, – говорю я Року. – Дай я подойду к ней.
Чёрные глаза Дарлинг устремлены на меня.
У меня нет времени расспрашивать, как она получила Тень Смерти Неверленда или до какой степени она захвачена тенью. Нет времени размышлять о последствиях такого поворота.
Но когда уголок её рта приподнимается в ехидной ухмылке, я понимаю, что у меня охренительные неприятности.
Потому что последствия будут.
Они уже начались.
Она обхватывает одной рукой предплечье Рока, а другой – его второе запястье.
В любой другой день, при любых других обстоятельствах он был бы сильнее её.
Но не сейчас.
Чернота ползёт вверх по его руке. Рок шипит от боли и инстинктивно отступает назад. Дарлинг отталкивается, ускользая от лезвия, мгновенно пригибается, разворачивается и наносит ему удар его же собственной рукой.
Он удивлённо распахивает глаза, изо рта у него льётся кровь, стекает вниз по шее на рубашку.
– Дарлинг, – зову я.
Рок отшатывается и замирает, привалившись к стене.
– Дарлинг! Нам пора уходить. Сейчас же, твою мать!
Рок давится воздухом – я слышу влажные невнятные звуки.
– Дарлинг!
Наконец Дарлинг смотрит на меня – и это что-то невероятное, я как в бреду.
Я смотрю на неë и одновременно чувствую, что она тоже видит меня, и впервые за всю мою бессмертную жизнь я ощущаю, как взаимодействуют между собой разные тени: будто два зеркала направили друг на друга.
– Пойдём, – говорю я Дарлинг.
И хотя её глаза остаются чёрными и она вся в крови, она улыбается мне, берётся за протянутую руку и следует за мной к двери.
Глава 16Питер Пэн
Как только мы выходим на свежий ночной воздух под небо Неверленда, я подхватываю Дарлинг на руки и взлетаю. Она обвивает руками мою шею и кладёт голову мне на плечо. Всю дорогу до домика на дереве она не говорит ни слова. Приземляясь, я слышу звуки бурной вечеринки, но пока не могу сказать, где Вейн и близнецы.
Мне нужно доставить Дарлинг в безопасное место, чтобы понять, что делать дальше.
Я тихонько толкаю входную дверь и обнаруживаю, что в холле пусто. Над изогнутой лестницей на чердак горят настенные светильники, и мерцающий свет отбрасывает на стены странные тени.
Близнецы на кухне. Баш пытается подбодрить Черри сладким тартом. Кас смеётся над какой-то репликой брата.
Конечно, Тёмного не слышно. Предчувствую, что он появится практически из ниоткуда, чтобы вдумчиво изучить нас с Дарлинг, обоих – в крови с головы до ног.
Но не сейчас.
Я пока не могу встретиться с ним лицом к лицу.
Я лечу на чердак, а затем вниз по коридору, больше, чем когда-либо, радуясь вернувшейся способности летать.
Но в последнюю секунду я понимаю, что совершил серьёзную ошибку.
Вейн в библиотеке.
– Вот ты где, – произносит он, когда я приземляюсь у дверей своей гробницы. Его ботинки тяжело стучат по деревянному полу; когда он выходит мне навстречу, под его весом трещит неровная доска.
– Куда ты уходил? – спрашивает Вейн.
– В город. – Я распахиваю дверь в башню, держась к нему спиной, чтобы он не увидел Дарлинг.
Когда он узнает, что она убила его брата…
То, что обычно не говорят о любви: иногда она принуждает тебя выбирать из двух одинаково невыносимых вариантов.
Вейн или Дарлинг? Я не смог бы выбрать.
Я не хочу.
– Это кровь? – спрашивает Вейн.
– Не моя. Я влез в драку с пьяницей в кабаке.
– А Уинни? – Его тон падает на децибел, и я останавливаюсь на верхней площадке винтовой лестницы. Нутро у меня сжимается от эмоций, пронизывающих его голос.
В эти дни слишком много забот.
И я не знаю, как с этим справиться.
Я думал, что возвращение тени решит все мои проблемы, но я забыл, сколько их у меня на самом деле. И магическая сила справится далеко не со всем.
– Спит, – бросаю я через плечо, хотя её глаза широко открыты. – Я уложу её у себя в комнате. Не мешай нам.
– Пэн, – начинает Вейн, но я пинком закрываю дверь, отгораживаясь от него.
На верхней ступеньке я задерживаю дыхание, ожидая, что он проигнорирует мой приказ.
Но он не приходит. Я не уверен, мне следует чувствовать облегчение или стыдиться того, что я скрываю от него этот секрет.
Он никогда не простит нас.
Даже если прошли годы с его последнего разговора с братом, даже если он очень предан мне, мы не родные по крови.
Мои шаги отзываются эхом, пока я несу Дарлинг вниз по лестнице в свою гробницу. Мне даже не приходится думать о свете: он вспыхивает сам по себе, прогоняя тени прочь.
Моя сила возвращается и растёт.
Но я, сука, даже не могу насладиться этим.
Во всяком случае пока.
Как только я опускаю Дарлинг на свою кровать, та сворачивается калачиком, прижав руки к груди.
– Так забавно себя чувствую, – говорит она.
Ни хрена не забавно.
Глаза у неё всё ещё чёрные.
Где, мать её, она взяла тень?
И что ещё интереснее, каким грёбаным образом умудряется её удерживать?
Теперь её долгий обморок становится гораздо понятнее.
Я удивлён, что она не корчится от боли. Но, тем не менее, буквально всё в Дарлинг с нашей первой встречи оказалось не таким, как я ожидал.
Я должен помочь ей.
Я должен исправить это.
– Думаю, я вздремну, – говорит она.
– Я буду присматривать за тобой, – обещаю я ей.
Она улыбается мне и закрывает глаза.
Спустя мгновение её дыхание выравнивается, и я наконец с облегчением выдыхаю и опускаюсь в кресло с высокой спинкой.
Я не нарушаю обещаний, данных Дарлинг, поэтому присматриваю за ней, пока она отдыхает.
Сейчас в ней нет ничего зловещего или ужасающего, за исключением чужой крови, по-прежнему пятнающей её кожу.
Если не обращать на это внимания, она выглядит как юная девушка с бледными щеками, худыми плечами и копной густых тёмных волос.
Я подхожу к ней, сажусь на край кровати и заправляю одну прядь ей за ухо.
Дарлинг поворачивается к моей руке и глубоко вздыхает.
Моя тень, заметив это, беспокойно колыхается под кожей.
Как, чёрт возьми, я это пропустил?
Грёбаный волк затуманил мои чувства. Я думал, что ощущаю его энергию, но теперь мне кажется, что это была тень, скрывающаяся в глазах Дарлинг.
Она не протянет долго. Вскоре тень выжжет её дотла.
Даже Вейн с трудом контролирует свою тень – а он не человек.
– Что мне с тобой делать, Дарлинг? – шепчу я.
Я встаю и принимаюсь ходить по комнате, сцепив руки на затылке. Мне надо поразмыслить. Мы можем отделить от неё тень, если я найду временный сосуд. Это непросто, но реализуемо. И Вейн – возможно, я смогу убедить его, что случившееся не её вина.
С другой стороны, у меня была масса возможностей спасти Рока, но я этого не сделал. Я слишком переживал за Дарлинг.
Обойдя комнату и развернувшись, я обнаруживаю, что Дарлинг парит под потолком.
– Дарлинг! – вскрикиваю я и немедленно понимаю, что повёл себя как конченый идиот.
Она просыпается, осознаёт, что находится практически на потолке, и визжит.
Я подскакиваю к ней в тот момент, когда она начинает падать. Она шумно приземляется в мои объятия.
– Что… как… – Дарлинг смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Всё в порядке, – говорю я, но это не так, и она сама это знает.
– Что сейчас произошло? Как я здесь оказалась? – Она вцепляется мне в бицепс. – Почему я постоянно теряю счёт времени, Пэн?
Голос Дарлинг от паники звучит сипло.
Я никогда так сильно не хотел взвалить на себя бремя чужого страха.
– Всё в порядке, – повторяю я.
– Что случилось?
– Дарлинг…
– Скажи мне, Пэн.
Я опускаю её на пол.
– Кажется, ты каким-то образом завладела Тенью Смерти Неверленда.
– Что?! – вопит она в ужасе.
Глава 17Крюк
Рука болезненно пульсирует.
В горле пересохло.
Я, чёрт возьми, не в силах уснуть.
Шагаю по кабинету туда-сюда. Снова, и снова, и снова.
Крокодил ступил на землю Неверленда.
Все вещи в кабинете аккуратно расставлены, все полки вычищены и блестят. Больше ничего меня не отвлекает.
Я убью его.
Как только пойму, каким образом.
– Джез, – подаёт голос Сми. – Ты не хочешь прилечь?
– Прилечь? – Я разворачиваюсь к ней. – Прилечь, Сми?!
Она вздыхает и с силой отталкивается от стены. Берёт графин из коллекции бутылок на подставке и наполняет бокал скотчем.
– Выпей, – велит она.
– Как ты умудряешься быть такой спокойной?!
Сми ничто не может выбить из колеи.
Я завидую её природной непоколебимости. Я особенно завидую её природной непоколебимости, когда меня самого практически трясёт.
– Лишнее беспокойство ни к чему не приведёт, – замечает Сми.
– Я не беспокоюсь!
Она запрокидывает голову, на плечо соскальзывает толстый дредлок.
– Ну а как это назвать?
Я допиваю бокал залпом. Это уже четвёртый. Мне нельзя напиваться сейчас, когда Крокодил на острове. Но предыдущие три бокала нисколько не ослабили напряжённый узел между лопатками и не облегчили спазмы в животе.
Я убью его.
Разработаю план, а потом найду и убью.
– Джез, – снова зовёт Сми.
– Что?
– Он здесь не из-за тебя.
– Но наверняка отклонится от курса в эту сторону! – Я снова начинаю расхаживать по комнате. – Просто чтобы держать меня в страхе. Напомнить мне, что я покушался на его собственность. Словно она была его собственностью!
Сми возвращается к открытой балконной двери и прислоняется к косяку, засунув руки в карманы.
– Но ты правда похитил Венди Дарлинг, – напоминает она мне.
– Сми!