Я катаю на языке сигару, смакуя сладкий табак.
– Ты её видел? – спрашиваю я.
– Да.
– И?
– И с ней что-то не так.
Я резко выпрямляюсь.
– Что ты имеешь в виду?
– Чудовища чувствуют чужой страх, и она чего-то сильно боится.
Я мгновенно поднимаюсь на ноги.
– Сми! – зову я.
– Капитан?
Я останавливаюсь в дверях, оглядываюсь на него.
– Передайте Сми, чтобы она остерегалась моего брата, – просит он. – Передайте, чтобы остерегалась их всех.
Глава 23Черри
Сумка уложена.
Нет смысла даже прощаться. В конце концов, никто здесь не будет скучать по мне.
Я ещё раз оглядываю комнату. Здесь нет ни одной вещи, которая отражала бы мою личность. Мне кажется, прошло так много времени с тех пор, как у меня было что-то своё, что я уже не могу точно сказать, кто я отдельно от своего брата и Потерянных Мальчишек.
Я не хочу покидать домик на дереве, и при мысли о том, чтобы наконец отпустить Вейна, меня тошнит, но здесь мне больше нечего делать.
Я даже не знаю, что мне вообще делать в Неверленде.
Выключаю свет, выхожу из комнаты и закрываю за собой дверь. В коридоре тёмная тень заслоняет золотое сияние из большого холла, и я сразу понимаю, что это Вейн, хоть и не могу разглядеть его лица.
Я узнаю его, потому что узнала бы его где угодно.
Тело такое безрассудное и глупое: в животе у меня тут же начинают биться бабочки, а сердце подпрыгивает к горлу.
Сердце вне себя от радости, что я его вижу. Мозг вопит: «Беги!»
Первый укол ужаса жалит меня под рёбра.
– Вейн, – начинаю я, но, когда он входит в полосу света от настенного светильника, я различаю выражение его лица и понимаю… Всё понимаю.
Спустя мгновение он набрасывается на меня, сгребает за волосы и тащит по коридору.
Боль пронзает мой скальп. Я запинаюсь о собственные ноги, пытаясь не отставать от него.
– Вейн, пожалуйста, – умоляю я, хотя он не сказал ни слова.
Через холл он проходит к входной двери и одним резким толчком открывает её. Створка громко ударяется о стену.
Остальные смотрят на нас с винтовой лестницы. Никто из них не останавливает Вейна. Никому нет дела.
Может быть, никогда не было.
От этого я чувствую себя никчёмной.
Вейн не успевает перетащить меня через порог, когда я спотыкаюсь, охваченная паникой, и шлёпаюсь на задницу.
Теперь я обращаюсь лицом к лестнице, мои волосы перекрутились в руке Вейна, и я встречаюсь глазами с Уинни на верхней площадке. По ней невозможно понять, о чём она думает, нет никаких признаков, что она одержима тенью.
Но я знаю, что они всё знают.
Я никак не смогу выпутаться из этой истории.
– Я не хотела, – бормочу я срывающимся голосом. Вейн тащит меня через широкий порог и вниз по ступенькам, я пересчитываю задницей все выступы. Беспомощно цепляюсь за запястье Вейна, пытаясь немного ослабить давление на волосы.
Когда я падаю на землю, поднявшаяся пыль скрипит на зубах.
Гравий хрустит под подошвами Вейна и царапает мне кожу.
Я пытаюсь встать на ноги, но это бесполезно. Вейн окончательно потерял терпение, к тому же он слишком силён, чтобы драться с ним.
У меня вырвано несколько прядей волос и голова пульсирует от тупой боли.
Дойдя до развилки тропы, Вейн бросает меня, отступает назад и, закрыв глаза, запрокидывает голову в сумеречное небо. Делает глубокий вдох.
Ссадины на икрах начинают наливаться кровью, но боль уже отступила, страх берёт верх, и по венам струится адреналин.
Я с трудом поднимаюсь на ноги. Слёзы затуманивают зрение, превращая Вейна в тёмное пятно на фоне ночи.
– Пожалуйста, поверь мне. Я не знала, что так получится.
Я не вру, честно.
Я не знала, что тень завладеет Уинни. Я надеялась, что она погибнет. Что намного хуже.
И я думаю, Вейн прекрасно понимает, чего я добивалась.
Я, наверное, никогда не видела его таким злым, как сейчас.
У меня сводит живот, и никаких порхающих бабочек в нём не остаётся.
Стиснув зубы, Вейн вытаскивает сигарету, кладёт в рот тёмный фильтр.
Спустя мгновение в лунном свете вспыхивает его зажигалка, щёлкает откидная крышка.
Пламя освещает его лицо ярким золотом, он поджигает сигарету и делает затяжку. Захлопывает зажигалку с отчётливым щелчком.
Он безумно зол на меня, а я хочу, чтобы он меня любил, и не представляю, как всё это исправить.
Тупая Уинни!
Почему только она… ну… почему она так всем нравится?
Даже сейчас я не могу её ненавидеть. Я хотела, чтобы мы стали подругами. Я хотела, чтобы у меня тоже были свои люди. Я хотела…
Подбородок вздрагивает от приближающихся слёз.
Я хотела, чтобы Вейн любил меня, больше всего на свете.
Теперь он с Уинни – не со мной.
В лесу тявкают волки, стрекочут кузнечики, а здесь, на развилке тропинок, только я, дрожащая всем телом.
Вейн отнимает сигарету ото рта и выдыхает дым.
– Мне очень жаль, – говорю я снова, но мой голос звучит едва ли громче шёпота.
– Я знаю, Черри.
Мое сердце разрывается, когда я улавливаю в его голосе сожаление.
– Я не хотела… я в том смысле…
Он снова затягивается сигаретой и смотрит на меня своими разными глазами.
– Скажи мне, что делать. И я всё сделаю. Просто, пожалуйста… – Я тянусь к нему, но он отворачивается.
– Хочешь знать, что тебе делать? – Виднеется только сигарета, зажатая между пальцами, огонёк светится в темноте. Ночь пахнет жимолостью, горящим табаком и Вейном.
Скажи мне, что делать.
Я так сильно хочу, чтобы он меня простил, что готова ради этого на всё.
– Убегай, – говорит он.
Я ахаю и отшатываюсь: его фиолетовый глаз становится чёрным, а волосы белеют.
– Убегай, Черри. Потому что я, сука, сейчас тебя убью.
Глава 24Черри
Я бросаюсь бежать.
Мне больше ничего не остаётся.
Но я никак не могу бежать быстрее Тёмного, и мне уж точно не по силам с ним драться.
Я несусь по тропинке прочь от дома, моё сердце так часто колотится, что в ушах раздаётся звон.
Слышу топот его ног у меня за спиной.
Его ужас, ужас Тени Смерти, окатывает меня ядовитыми волнами.
Меня тошнит, я в отчаянии и с ума схожу от одиночества.
Я не смогу от него скрыться.
Больно ли будет умирать от его руки?
Выбравшись на главную дорогу, я сворачиваю к территории Джеймса, к единственному месту, которое могу назвать домом.
И стоит мне повернуть в том направлении в месте, где дорожка разветвляется, как ко мне мчится какая-то тень.
Мой мозг не работает – он слишком полон адреналина, чтобы понять, кто это.
Но голос я узнаю.
– Пригнись! – кричит мне Сми.
Она резко сворачивает на обочину, двигаясь на полной скорости, и, запрыгнув на большой валун, взмывает с него в воздух.
Я оскальзываюсь на гравии и падаю на землю, а Сми пролетает надо мной, сжимая в руке кинжал, лезвие которого блестит в лунном свете.
Перекатившись на колени, я разворачиваюсь и в последнюю секунду вижу, как она вонзает клинок в грудь Вейна.
Отвратительный хруст ломающейся кости пронзает ночь.
– Нет! – Я с криком вскакиваю на ноги. – Сми, нет!
Глаза Вейна чёрные, волосы белые, но его лицо искажается болью, когда он хватается за лезвие, и кровь течёт по его ладоням и груди.
– Ты знал, чья она сестра, – говорит Сми и налегает на рукоять, вгоняя клинок глубже.
В темноте гравировки на лезвии пульсируют светом.
– Ты всё отлично знал, Тёмный, – добавляет Сми, пока он захлёбывается кровью.
– Сми, пожалуйста. – Я хватаю её за руку. – Пожалуйста, не убивай его.
Она переводит взгляд на меня.
– Пожалуйста.
Она выдёргивает кинжал.
Тем временем на вершине холма появляются остальные.
– Вейн! – кричит Уинни.
Не обращая внимания на кровь, капающую с лезвия, Сми убирает его обратно в ножны.
– Иди, – говорит она и подталкивает меня вперёд по дороге, держась между мной и компанией Пэна.
Я делаю шаг, но всё равно оборачиваюсь посмотреть на Вейна через плечо, пока нетвёрдо ухожу прочь.
Из раны льётся кровь. У него очень удивлённое лицо.
Тёмный считал себя непобедимым.
Мы все так считали.
Он опускается на колени, держась за грудь, и, хотя он только что пытался загнать меня, как добычу, я не могу избавиться от страха, что он умрёт и в последний миг своей жизни запомнит меня такой – перепуганной девчонкой, которая предала его, а затем оставила умирать.
Я хочу помочь ему, но, скорее всего, я последний человек, которого он хочет видеть рядом.
Я почти чувствую его отвращение.
– Иди же! – рявкает Сми и снова толкает меня.
На этот раз я бегу, не оглядываясь.
Глава 25Кас
– Поднимаем его! – командует Пэн.
Я закидываю одну руку Вейна себе на плечо, Пэн – другую. Вейн болтается между нами мёртвым грузом, он даже не может держаться на ногах.
Крови охренеть как много.
– Вейн! – снова кричит Дарлинг, и Баш обхватывает её, оттаскивая назад, чтобы она нас не тормозила.
В воздухе витает дух насилия и сожалений.
Мы несём Вейна в дом, по лестнице на чердак и кладём там на диван.
Он вялый и бледный. Его рука безвольно падает, глаза закатываются.
– Спасите его, – требует Дарлинг. Её крошечные кулачки вцепляются в футболку Баша. – Спасите его!
– Мы стараемся, Дарлинг, – устало отвечает брат. – Успокойся.
– Успокоиться? Успокоиться?! – Она подходит к дивану, встаёт, нависнув над спинкой. – Он не может исцелиться? Почему он такой бледный? Почему рана не заживает?
Пэн срывает с Вейна рубашку, обнажая зияющую рану чуть ниже сердца.
– Несите тряпки, – приказывает он. – Мокрые. Живо.
Я бегу на кухню, руки слушаются машинально.
Какого же хера он не исцеляется?
Я полагаю, что из всех жителей острова только Сми и могла знать, как одолеть Тёмного. Но на кой ляд она ждала столько времени, прежде чем сделать это?