Она лежала на кровати, скрутившись в позу эмбриона. Одеяло сползло, открывая нижнюю часть тела, оголяя бедро и ноги. Сейчас Руслану хотелось быть тем одеялом, на котором она лежала и которое находилось у нее между ног. Он хотел лечь рядом, обнять ее, провести пальцами по ее нежной кожи, но он не мог себе этого позволить, как бы ему не хотелось.
Он должен мстить!
Быть жестоким и беспринципным.
Он не должен допускать слабости, хотя уже в кабинете проиграл первый раунд. Руслан не смог оставаться беспристрастным, когда она жалобно произнесла, что ей холодно. Да и как можно было не послушать ее, когда она тряслась всем телом, когда смотрела на него так, будто он инквизитор, а она жертва. Странно, но он чувствовал все наоборот. Жертвой был он, а она — умелым игроком, который знал, куда ударить, чтобы выбить соперника из колеи.
Руслан подошел ближе, залез к ней на кровать, намереваясь грубо разбудить Еву и взять то, за чем она сюда пришла. Он почти сделал это, ну в тусклом освещении комнаты заметил темные отметины на ее теле. Там, в кабинете, это сделать было невозможно из-за почти кромешной темноты, но здесь он отчетливо видел синяки, которые он попросту не мог оставить.
Багровые отметины от пальцев располагались на бедре, чуть выше ягодицы, на ногах, на внутренней части бедра и на животе. А еще следы от пальцев были видны на ее идеальной груди.
— Твою мать, — Руслан рывком потянул ее за плечо, вынуждая лечь на спину и в ужасе распахнуть глаза.
С его губ почти сорвались проклятия и он был готов отправить ее обратно, потому что подумал, что эти отметины являются признаком их с Марком бурной страсти. Однако стоило Еве развернуться и распахнуть глаза, как он понял, что дело в другом. С левой стороны, чуть ниже губы располагался кровоподтек, которого он не заметил, когда она была в кабинете. Его не было! Или она замаскировала его, а здесь косметика стерлась с ее лица.
Блять!
— Что это? — он потянулся к ее губе и коснулся пальцами раны.
— Я ударилась в душе. Неаккуратно вышла и поскользнулась.
Она врала.
Что-то, а врать она не умела. И притворяться тоже. Едва она поняла, что он увидел, как в ее глазах отпечатался страх.
— Еще раз соврешь, и я аннулируют сделку, верну тебя к нему и приступлю к тому, что задумал.
— Марк ударил меня, — вдруг срывается с ее губ. — Я сказала, что уйду от него, потому что он… он взял меня силой, а потом ударил ударил и…
— Замолчи! — рыкнул Руслан и встал с кровати.
Буквально отлетел подальше, чтобы не слышать. Он хотел, чтобы она заткнулась, чтобы замолчала и ничего ему не рассказывала. Он не хотел слушать о том, что этот ублюдок сделал с ней. Он не хотел испытывать желания защитить ее, предложить забрать у него, потому что такая мысль уже выскочила в его голове.
Этого нельзя было говорить, если он хотел отомстить не только ей, но и Марку. Ему казалось, что отправлять бывшего хозяином в тюрьму будет несправедливо, зато отыграться на нем через Еву будет как нельзя кстати. Он хотел использовать ее, как оружие. Отправить ее обратно к Марку униженную и трахнутую им столько раз, сколько он захочет. Это был идеальный план.
Руслан все просчитал. Он знал, что Ева не сможет после всего быть с Марком прежней. Не сможет быть такой же, какой была до встречи с Русланом. Она, может, и притворялась, но он был уверен, что она не из тех, кто легко спит с другим, пусть даже ради спасения родного человека. А тут он узнает, что этот уебок бил ее. И брал без ее согласия. Насиловал.
— Руслан, я… — она замолчала, стоило ему на нее посмотреть.
— Всё закончено, — отчеканил он. — Одевайся и проваливай!
— Что? — ее глаза расширились от ужаса. — Нет! Ты отказываешься от меня? От этой ночи? Пожалуйста, скажи, что нет.
Она приноднялась, прикрыла грудь одеялом и ждала его ответа.
— Я сказал, проваливай на хер из моего дома. С Марком я буду разбираться сам.
— Нет, пожалуйста!
Он не выдержал. Это стало последней каплей, оглянулся в поисках ее платья. Его нигде не было. Тогда он подхватил ее под локоть и силой заставил подняться с кровати. Она ухватила простынь и прикрылась ею.
— Руслан, выслушай!
Он не хотел ее слушать. Не сейчас, когда и так был на грани того, чтобы простить на хрен все и позвонить Марку, сказав, что Ева останется с ним. Он был уверен, что она останется, но ему это не было нужно.
Она ему не нужна!
— Я. Не. Хочу. Ничего. Слушать. Одевайся и уходи.
Она кивнула, забежала в ванну, а потом он услышал, как она защелкнула двери.
— Какого хера ты творишь?
— Мне нельзя возвращаться, — прошептала она жалобно. — Нельзя, понимаешь? Я сделаю все, что угодно, все, что ты скажешь, но, пожалуйста, не делай ничего против Марка. Я тебя прошу!
Удивительно! Он насиловал ее, а она за него упрашивает. В ногах у него валяется и идет на последние меры, лишь бы защитить того, кто над ней издевается? Руслан явно что-то не понимал, но вместе с тем его накрывала злость. Она не боялась Марка, она не была бедной и несчастной, она выполняла свою роль до конца и стояла намертво за того, к кому ушла от него семь лет назад.
Глава 10
Ева
— Все, говоришь? — мне кажется, что даже сквозь дверь я вижу его ухмылку на лице. — Выходи, Ева, время делать все пришло.
Я медленно поднимаюсь с пола, куда осела, стоило мне закрыть дверь. Делаю несколько робких шагов, вытираю со щек слезы и дергаю защелку. Причин верить ему нет, но что мне остается. Я хочу крикнуть: “Марк угрожает мне родителями, обещает убить их”, но молчу. Скажу ему это потом. После всего. У меня тоже есть гордость и она активизировалась, стоило Руслану показать, что ему плевать на мои слезы.
Руслан хватает меня сразу после того, как я щелкаю замком. Толкает двери, берет меня за руку и тянет на себя. Простынь, которой я старалась прикрыть свое тело, запутывается за дверь и слетает, я же остаюсь стоять перед ним полностью обнаженной. Руслан скользит по мне взглядом, проходится по торчащим от холода соскам, по плоскому живут, бедрам, ногам. Он возвращается к моим глазам и произносит:
— Отсоси мне, Ева.
Я не удивляюсь, потому что что-то подобное ожидала, когда выходила из ванной. Да и после кабинета минет уже не кажется чем-то сверхъестественным, необычным. Я молча опускаюсь на колени и делаю то, чего он хочет. Мне кажется, что я сошла с ума, но как иначе? Сказать ему правду? Он не хочет ее слышать, вон, после признания вообще выгнать меня решил. Разве в нем осталась хоть капля сожаления? Хоть что-то человеческое?
Я медленно двигаюсь, вбираю его член наполовину, затем чувствую, как его рука хватает меня за волосы. Он наматывает их на кулак и толкается глубже, не позволяя отстраниться. Мне непривычно, но не больно или неприятно, скорее, возбуждающе. Я вдруг понимаю, что он пытается наказать меня за то, что я попросила за Марка.
Я принимаю это наказание, не сопротивляюсь, выполняю все так, как он хочет до тех пор, пока Руслан с рыком не отстраняет меня от себя, не поднимает на руки и не опрокидывает на кровать. Он смотрит каким-то диким взглядом, полным похоти и невозможного желания, страсти и ярости одновременно.
Вбивается в меня одним толчком, вырывая изо рта хрип удовольствия. Я не знаю, почему его действия вызывают во мне шквал возбуждения, но это действительно так. С протяжным стоном по телу разносится удовольствие, бедра дрожат, руки не слушаются. Я вздрагиваю всем телом и обнимаю Руслана за плечи, потому что ничего другого не остается. Он проиграл, а я сдалась. Он хотел отомстить мне сексом? Он отомстил словами, недоверием, нежеланием слушать.
В конце концов, я не рассчитывала на то, что он протянет руку помощи, но хотела, чтобы он знал, понимал, из-за чего я это делаю.
— Теперь можешь проваливать, — спокойно произносит он, вставая с кровати.
— Что будет дальше? — спрашиваю у него.
— А чего ты ждешь? Ева, не будь глупой. Ты ведь не думала, что переспав с тобой я вдруг забуду о том, что сделал Марк? Не думала, что одна ночь перекроет всё?
— И что мне сделать?
— Тебе? — он усмехается. — Идти к нему. Возвращаться. Мне ты не нужна, да и не была нужна. Я мстил Марку, а ты, — он останавливает взгляд на мне. — Ты идеальное оружие. Он одержим тобой. Его будет рвать от осознания, что я тебя касался снова, что он — не единственный твой мужчина.
Я встаю с кровати, дрожащими руками подбираю платье, надеваю его через голову и понимаю, что оно безвозвратно испорчено.
— Тебя ждет машина, — произносит Руслан, замечая мое замешательство.
Я киваю. Его слова отдаются глубоко в сердце. Так вот почему он отпускал меня, сказал, чтобы уходила. Не из-за того, что не хотел издеваться, а потому что знал, что я получу от Марка. За то, что принадлежала другому, что отдалась ему. Он ведь увидит, что во мне что-то изменилось? Поймет это? Невозможно не понять по женщине, что ей хорошо, когда семь лет до этого она не испытывала оргазмы.
Я стираю слезы, которые текут сами по себе. Теперь я уверена, что ошиблась семь лет назад, но лишь в том, что стала жить с Марком из благодарности. Впрочем, разве у меня был бы выбор? Он притворился мужчиной, который готов ждать, тем, кто ни за что не возьмет женщину силой, но теперь-то я знаю его истинную натуру. Знаю, что если бы я не была с ним по своей воли, он бы вынудил.
Я медленно ступаю к двери, дергаю за ручку, но останавливаюсь, оборачиваясь.
— А теперь представь, что он сделает со мной после того, как я вернусь, если до позволил себе то, что ты видел? — я говорю это со слезами, но быстро стираю их и добавляю: — Не вернуться я тоже не могу, иначе он поднимет дом моих родителей на воздух. Впрочем, это единственная причина, по которой я пришла сюда. И по которой умоляла тебя не трогать его больше.
Я хлопаю дверью так громко, как могу. Я сделала это. Я сказала ему. Моя совесть чиста, и я виновата перед ним лишь в том, что ушла тогда, не поговорив ни о чем.