— Ну конечно, фрактал! — с искренним восторгом подтвердила Сун: Серебряный Воробей наконец-то дошел до уровня предметного общения с кем-то, кроме себя самого или своего ИИ-партнера!
Сун села рядом, запустила пальцы в серый ворс ковра. Серебряный Воробей неотрывно смотрел на ее руку.
— Я расскажу тебе один секрет, — тихонько заговорила Сун. — Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, мне всегда казалось, что я делаю что-то не так. Родители привезли меня в эту школу и уехали. Мне казалось, меня наказали, только я не знала, за что. Меня будто посадили в клетку и держали подальше от остального мира.
Серебряный Воробей не шевелился — девушка не могла понять, слышит он ее или нет.
— Однажды Мама Ким сказала мне, — Сун все-таки решила продолжить, — что не все отцы и матери могут быть родителями и что я тут оказалась не по своей вине. И я поняла: если мне что-то кажется, то не обязательно все так и есть на самом деле. И от этого дверца моей клетки вдруг открылась.
Сун пропустила момент, когда Серебряный Воробей перевел взгляд с ковра на ее лицо.
— Ты умный и добрый, тебя все уважают, — девушка только увидела, что он внимательно на нее смотрит. — Может, и тебе попробовать выглянуть из клетки? Расскажи кому-нибудь о том, что тебе очень нравится, подружись с кем-нибудь. Возможно, мир станет для тебя интереснее.
Серебряный Воробей опять смотрел на ковер и что-то бормотал. Сун вздрогнула — неужели она разрушила чары их мимолетного контакта? Но тут вспыхнул запрос на передачу данных — от Серебряного Воробья. Она немедленно без колебаний согласилась.
Неистовый полупрозрачный видеопоток залил XR-поле Сун. Различные форматы, разрешения, фрагментированные источники — все сплелось в сложном ритме времени и пространства. Образы смешивались, перекрывались, захлестывали визуальным водоворотом. Разобрать хоть что-то удалось только через несколько секунд.
Сун увидела множество разрозненных образов: горы; реки; озера; облака; туманности; десятикратно увеличенные прожилки растений; микроструктуры химических соединений; ускоренную съемку экспериментов в аэродинамической трубе; кадры из фильмов «Звездный путь» и даже повседневную жизнь их школы. Но большая часть была совершенной абстракцией или чем-то незнакомым — львиную долю увиденного программистка не сумела бы описать словами.
Сун машинально прибавила громкость в наушниках и услышала мягкий шум — как будто напор струйки воды менялся вслед за ритмом визуального потока.
Девушка сощурилась — так она лучше видела Серебряного Воробья, сидевшего напротив, и вдруг поняла, что это за странный звук. Серебряный Воробей мог открывать и закрывать глаза, но не уши — для таких, как он, чрезмерная сенсорная стимуляция бывает совершенно физически невыносимой.
— Ты это сам сделал? Потрясающе!
Нижняя губа Серебряного Воробья дрогнула несколько раз — наверное, это была улыбка, и в ухе Сун раздался четкий звуковой сигнал.
— Это была Солярис.
Сун на мгновение онемела — даже ей порой почти невозможно понять этих современных детей с их ИИ-друзьями.
— А почему бы тебе не поделиться своими работами с другими детьми?
— Поделиться? Ты имеешь в виду подарить? — Серебряный Воробей моргнул.
— Не обязательно подарить, можно поделиться другим способом. Но и подарить тоже можно — в знак дружбы или на память. Помнишь, как Томми дарил фигурки-оригами разных животных, внутри которых написал имена?
Серебряный Воробей молчал. Сун подумала, что совершила ошибку и исчерпала свое везение в общении с этим непростым ребенком. Однако через неделю на ее мейл пришел видеострим. Сун открыла послание и увидела свое лицо, которое стало трансформироваться — сначала превратилось в прекрасные цветы, потом в облака, в волны, а закончился цикл опять ее лицом. Над изображением завораживающе-ритмично, гипнотизирующе пульсировали буквы:
И тогда дверь клетки открылась… И тогда дверь клетки открылась… И тогда дверь клетки открылась.
Поток эмоций — радость, облегчение, смутный страх — накрыл Сун. Она переслала видеострим Маме Ким — что директор скажет по этому поводу? Та откликнулась почти немедленно.
— Персонализированную версию этого стрима получили все в школе, и я в том числе, — сообщила Мама Ким. — Все получили — кроме… Угадай, кого?
— Золотого Воробья?
— Точно! Надеюсь, он не решит, что брат намеренно его игнорирует, но придется держать ухо востро и не упускать близнецов из виду.
— Я уговорила Серебряного Воробья поучаствовать в сеульском конкурсе «Художники будущего», он в группе U-6, у него есть реальный шанс.
— И в этом конкурсе безумно хочет победить Золотой Воробей? Н-да, кажется, намечается шоу.
Сун еще раз запустила послание от Серебряного Воробья. Она могла оценить как профи — видео почти волшебное, непередаваемо высокого технического качества. Оно почти вводило в транс. Программистке потребовалось минут десять, чтобы, собрав волю в кулак, оторваться от стрима и заняться работой.
Прошло полгода, как Паки усыновили Золотого Воробья. В «Источник» опять прибыли гости. Дети играли на зеленой лужайке кампуса, гонялись друг за дружкой и совершенно не обратили внимания на прибывших.
Мама Ким заметила их автомобиль издалека и вышла на крыльцо. Двух мужчин она поджидала с вежливой улыбкой. Директор знала — в отличие от Паков, их направил в школу не фонд Delta Foundation, а служба по усыновлению. На ее сайте были представлены анкеты детей-сирот из разных образовательных учреждений. Клиенты службы проходили «квалификацию» — обязательную проверку биографических данных, а потом могли выбрать ребенка и встретиться с ним.
— Добро пожаловать, Андрес и Рей, — Мама Ким прямо-таки лучилась дружелюбием и любезностью. — С радостью расскажу вам о нашей школе.
Служба по усыновлению известила ее заранее: едет пара трансгендеров. По статистике, в 17,5 процента приемных семей есть хотя бы один трансгендер или гендерно-вариативный потенциальный родитель, а физическое и психическое здоровье детей совершенно не зависит от того, усыновлены они трансгендерами или цисгендерами[32].
— Отлично, большое спасибо, — поблагодарил директрису Андрес. — Но мы хотели бы поскорее увидеть мальчика. Я имею в виду…
— …Серебряного Воробья, — закончил за партнера Рей.
Надо сказать, у Мамы Ким вызвала некоторые сомнения одежда необычной пары. Оба мужчины были странновато одеты — не в костюмы или во что-то традиционное. Они обернули себя кусками ткани с ярким геометрическим узором, как на картинах авангардиста Кандинского. Материал на вид напоминал синтетическую пленку с острыми неровными краями.
— Возможно, вы знакомы с биографией мальчика, но я бы хотела еще раз напомнить, — Мама Ким посуровела. — Серебряный Воробей особенный и чувствительный ребенок, его очень легко перевозбудить.
Рей снял ярко-желтые солнцезащитные очки; его серьезность соответствовала серьезности тона педагога.
— Директор Ким, вы, возможно, привыкли к другим родителям, но, поверьте, мы никогда не поставим свои интересы выше безопасности нашего ребенка. Правда, Андрес?
Андрес кивнул и отбил пальцами четкий ритм на запястье другой руки. И мужчины внезапно начали как бы таять, словно мороженое на солнце. Острые геометрические края одеяний на глазах смягчились до текстуры шерстки пушистой зверушки. Яркие насыщенные цвета поблекли, сменились природными пастельными тонами.
— Надо признать, это весьма… предусмотрительно, — Мама Ким довольно кивнула и провела мужчин в приемную.
Серебряный Воробей сидел на диване, раскачивался взад-вперед и не обратил на вошедших никого внимания.
— Здравствуй, ты, должно быть, Серебряный Воробей? — гость сразу попытался взять быка за рога. — Я Андрес, а это Рей. Для нас большая честь встретиться с тобой.
Мама Ким прокашлялась: «Я оставлю тебя наедине с Андресом и Реем, Серебряный Воробей. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, как меня позвать», — и вышла.
В комнате остались трое — двое мужчин и мальчик.
— Полагаю, в формальностях нет необходимости, — начал Андрес. — Ты знаешь, зачем мы здесь. Мы хотим пригласить тебя жить с нами.
— Мы узнали о тебе не через службу усыновления, — продолжил Рей. — Мы обращались туда только для формальностей — верификации биографических данных. Но мы с самого начала знали, что хотим познакомиться именно с тобой, Серебряный Воробей. И мы должны сразу сказать тебе, что мы не совсем обычные, традиционные родители…
— Мы думаем, что ты невероятно талантливый мальчик! — перебил Андрес. — Мы видели твои работы на конкурсе «Художники будущего». Мы просто не могли поверить, что это сделал шестилетний ребенок. Конечно, физиологический возраст — давно устаревшее понятие, но это необычно и для работ художников другого возраста, и даже других эпох! Да, Рей?
— Безусловно! Я специализируюсь на цифровом искусстве XX и XXI веков, так что некоторый опыт у меня имеется. Вообще-то это мы анонимно купили твое произведение на благотворительном аукционе вашей школы. То, что случилось с оригиналом, конечно, трагично, однако новая версия нам понравилась еще больше.
Серебряный Воробей, не проронивший до сих пор ни слова, шевельнулся и безразлично уставился на мужчин.
— Ваша стратегия ставок на том аукционе не была оптимальной, — вдруг заявил он. — Солярис сказала, что вы слишком рано раскрыли свое намерение, из-за чего покупатель-конкурент за три следующих раунда успел поднять цену.
Андрес и Рей переглянулись, просияв от восторга.
— Все потраченное стоило того, чтобы познакомиться с тобой поближе и получить шанс: мы считаем, что отлично подходим тебе как родители, — сказал Рей. — Мы отдадим тебе всю любовь, и не только в смысле традиционной родительской любви. Мы хотим поддержать тебя на пути самопознания и реализации твоего величайшего потенциала. Как тебе идея?