Доктор Денг приготовилась что-то сказать, но сработал таймер. Она нажала кнопку на своем планшете — у Майкла всплыло сообщение: поступил автоматически сгенерированный результат консультации и назначения.
— Как ваш доктор я могу лишь сказать… что жду вас через неделю в это же время. Как ваш друг я рекомендую смириться со своим несовершенством.
Майкл уже завязывал галстук. На его лице не осталось ни следа внутренних терзаний. Он включил режим спасителя.
Субботним вечером в баре «Сильверлайн» было людно, легче сорвать голос, чем докричаться до бармена. Заведение словно застыло во времени. Никаких признаков технологий — только телевизоры, терминал оплаты на барной стойке да цифровой кассовый аппарат: в области залива Сан-Франциско наличные уже давно были не в ходу.
Хотя американский футбол десятилетиями терял популярность по причине травмоопасности, в этой забегаловке субботние трансляции все еще собирали полный зал — по большей части из местных работяг. Несколько мужчин, увидев Дженнифер, засвистели ей вслед. Технологии эволюционировали, а мужчины остались прежними.
Дженнифер учла прошлый опыт и в этот раз сменила брючный костюм на спортивную толстовку и джинсы.
В миру юзера SLC422 звали Мэтт Доусон, и он сидел у стойки. На нем не было бейсболки, и Дженнифер заметила внушительные залысины. Вид у него был еще более потрепанный и обездоленный, чем в прошлый раз. Мэтт заметил ее и приветственно помахал. Дженнифер взобралась на свободный стул рядом и жестом показала: «Как у него». Какое-то время они молча потягивали пиво.
Наконец Дженнифер решилась заговорить.
— Вы же пригласили меня не просто выпить? Вы тут с компанией? С женой? С девушкой?
— Мои дети вместе с их матерью живут в Огайо, мы развелись, — Мэтт отхлебнул пива, на верхней губе осталась белая пена.
— Понятно, — Дженнифер выпила вслед за ним, размышляя, что за история скрывается за словами Мэтта. — Скажите, а кем вы работали?
— Десять лет — на строительных лесах, пятнадцать — мастером-сантехником. Не хочу хвастаться, но мне хватает раз взглянуть на чертеж, и руки уже знают, что делать. Я лучше этих машин. Ну, не хуже — это точно.
— Понятно.
Снова повисло неловкое молчание. Теперь его нарушил Мэтт.
— Когда был молодым, все говорили: «Роботы отнимут у тебя работу». Сначала мне казалось, что первыми пойдут под нож рабочие, а управленцы останутся в кабинетах. Но оказалось, все не так просто. ИИ щелкал как орешки то, что трудно человеку… Всякие цифры, бумаги… Программы компьютерные, если надо опять же… А вот то, что нам раз плюнуть — им не по зубам. Ну, ухаживать за больными или детьми или сообразить, как уместить водяную трубу в узком уголке. Так что я сказал себе — наверно, доработаю до пенсии. Но, видимо, теперешние роботы стали поумнее.
Дженнифер потягивала пиво и осмысливала сказанное Мэттом.
— И что вы будете делать дальше?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Протесты привлекли внимание, но на форуме ни у кого нет идей, что делать дальше. Наверно, посмотрим по обстоятельствам. Я еще кое-что узнал. Тот приятель, из кадровой службы, он много чего по работе знает. Говорит, за контракт торгуются две компании. У одной будет меньше вакансий, но есть шанс, что я стану заниматься тем, чем привык. Хотя, наверно, придется переехать. Говорят, даже, может, в другую страну.
— Ну, это не так плохо, — Дженнифер поняла, что Мэтт говорит о ее «Синкии». — А другая?
— Да, другая… Только название знаю, «Омега-Альянс». А как работают, так и не понял, темнят они что-то. Судя по всему, отправят всех на какое-нибудь простое обучение, а потом на работу, но только не в строительстве. Мы будем работать дома за компьютерами и выполнять заказы через портал виртуальной реальности — понятия не имею, что это означает. Сначала зарплата будет маленькой, но контракт рассчитан на три года, а потом обещают прибавку. Как тебе?
— Не знаю, Мэтт. А тебе самому как?
— Я почти всю жизнь на стройках, с механизмами и инструментами, и мне это чертовски нравится. А теперь придется весь день стоять в наушниках и очках и махать руками в воздухе. Это работа, что ли? Издевательство какое-то.
У Дженнифер возникла идея. Она подняла пивной бокал и чокнулась с Мэттом.
— За здоровые перспективы! Но я бы запросила у «Омеги» дать попробовать новый режим. Ведь никто не знает, каково это? Мало ли что там окажется? Лучше уж пощупать заранее, пока контракт не подписан. Так?
На лице Мэтта было написано сомнение.
— Легко сказать! Протестировать… Хотя надо попробовать, может, получится через профсоюз. Пусть хотя бы представителям дадут доступ. Хотя, наверно, уже поздно. Профсоюзу срок до завтра — он должен ответить на их последнее предложение.
— Если получится, сохрани для меня что-нибудь? Какие-нибудь… материалы?
— Ах да, ты же журналистка, Джен, — он прищурился и усмехнулся как-то уж очень игриво. — И что мне за это будет?
Ну вот, и этот туда же.
Дженнифер глубоко вдохнула. Этот намек вывел ее из себя и немного расстроил.
— Чего вы хотите, Мэтт?
— Погодите, Джен, вы что, решили… Боже правый! Мне просто нужна компания, посидеть с кем-нибудь, поболтать. Столько стрессов с этими увольнениями!
Дженнифер с облегчением перевела дух. Она положила руку на плечо Мэтта — будто дочь, ободряющая отца.
— Да, Мэтт, понимаю. Набери меня, если захочешь пообщаться.
Бар взорвался криками и аплодисментами — матч закончился.
Вечер воскресенья выдался душным. Майкл сидел на скамейке в сквере напротив офиса «Синкии», смотрел на залив, на убегающие вдаль тросы моста, на краешек Тихого океана. Майкл выскочил на улицу — ему срочно потребовался глоток свежего воздуха. Он сидел уже давно, но туман в голове не рассеивался.
По неофициальным каналам он выяснил, что руководство «Лэндмарка» склоняется к предложению «Омеги-Альянс», хотя оно и дороже. Но эти ребята обещали трудоустроить большее количество уволенных, а это практически исключало противостояние между администрацией и профсоюзом.
Несколько топ-менеджеров «Синкии» весь день по очереди убеждали Майкла активнее бороться за контракт. ИИ и роботизация уже поставили строительную сферу с ног на голову, но это было лишь начало. Если другие компании увидят, что «Лэндмарк» успешно сбросила балласт в виде человеческих работников, то непременно последуют ее примеру.
А дальше подтянутся другие — те, кто представлялся неуязвимым перед угрозой автоматизации. И сотни тысяч работников окажутся не у дел. Тогда запахнет куда более серьезным кризисом, который ударит и по базовым принципам работы «Синкии». К тому же, если «Синкия» упустит контракт с «Лэндмарком», репутация, построенная на волшебной эффективности, пойдет прахом — такая новость разлетится в момент.
— А затем, Майкл, — Сейвиор вспомнил слова одного из топ-менеджеров, — твое имя войдет в историю, но не как символ и золотой стандарт релокатора, а как символ полного лузера.
Необъятный город, залитый лучами закатного солнца, отражался в стеклянном фасаде здания «Синкии». Майкл вгляделся в зеркальную поверхность. Несчетные рабочие строили эти кварталы и дороги на протяжении более чем двухсот лет — кирпич за кирпичом, плитка за плиткой. Этот город пережил землетрясения, пожары, эпидемии, но не пал жертвой времени, а, как и когда-то, процветал.
Майкл думал об этой толпе ставших вдруг ненужными людей, выброшенных, словно залежалый товар, и на сердце было тяжело. Он отдал релокации все свои силы, но сейчас чувствовал опустошение. Он машинально пошарил в кармане в поисках сигарет, но вспомнил, что бросил курить несколько лет назад. «Люди так несовершенны», — думал он горько.
— Так и знала, что вы здесь, — голос Дженнифер прозвучал резко.
— Посиди со мной. Когда ты в последний раз любовались закатом? Я имею в виду настоящий закат, не цифровую симуляцию и не картинку из игры.
— Думаю, давненько, — Дженнифер села на скамейку и тут же почему-то немного отодвинулась от Майкла.
— Знаешь, Джен, что зацепило меня в твоем письме? Не ум, не инициативность и не решительность, а история твоих родителей. Ты ведь не придумала ее?
— Нет, конечно, нет! — Дженнифер аж вспыхнула от возмущения.
— Прости, не хотел обидеть. Мне хотелось знать правду. Иногда люди лгут. Взять, к примеру, меня. Каждый день я лгу безработным людям, говорю, что не надо терять надежду.
Майкл замолчал и развернулся к Дженнифер.
— Расскажи о своем отце. Ты писала, что ему удалось трудоустроиться?
— В первый раз — да. Его сократили около двенадцати лет назад, тогда специалистов по релокации еще не было. Мне тогда было десять, — она уставилась в морскую даль и мысленно перенеслась в прошлое.
После того как искусственный интеллект отнял работу у отца Дженнифер, его перевели на другой участок. Из кредитного аналитика, специалиста по базам данных, он превратился в страхового агента. Обязанности людей-аналитиков оказалось легче всего передать искусственному интеллекту — работодатели так и поступали.
Возрастные коллеги отца, много лет проработавшие на одном и том же месте, предпочли раньше положенного выйти на пенсию, существовать на базовый доход и пособия. Те, кто помоложе и поактивнее, решили сменить сферу деятельности — освоили новые профессии. Банковские служащие переквалифицировались в социальных работников и младший медицинский персонал — занялись тем, что требует эмпатии и развитых социальных навыков.
Но отец Дженнифер был упрямым и самолюбивым интровертом. Ему всегда было непросто общаться с людьми, а ежедневная обязанность оценивать состоятельность заемщиков и оформлять страховку кредитов абсолютно изматывала.
Обрабатывать данные клиентов полагалось с помощью внутреннего софта, поэтому время от времени на экране возникал бот-помощник. Он помогал в расчетах, наводил порядок в файлах, заполнял формуляры и рассылал уведомления — словом, был на подхвате, приняв на себя всю рутину. Система называлась РАП (роботизированная автоматизация процессов), цифровой ассистент использовал машинное обучение. Но его активность и продвинутость стала последней каплей. Постепенно отец стал замечать, что помощник становится все умнее, берет на себя все больше, а порой даже исправляет его собственные ошибки!