е дети? Чудотворец успокоил: мальчик вернется к жизни. Но это никак не происходило. После положенного числа дней Бешт велел готовиться к ритуалу обрезания. Он даже обратился к специалистам по обрезанию и взял мертвое дитя в синагогу. У ребенка иссекли крайнюю плоть. Ничего не произошло. Тогда Бешт произнес благословение над мальчиком, и дыхание вернулось к нему, а из ранки потекла кровь.
И таких рассказов в книге великое множество. К чему я это говорю? Считаю ли я, что Бешт на самом деле обладал чудотворной силой, обретая поистине божественный и сияющий облик, умел изгонять и заточать демонов, воспламенять деревья прикосновением пальца, воскрешать мертвых и т. д.? Нет, лично я в это не верю. Но восходят ли эти рассказы к свидетельству очевидцев? Через 54 года после описанных событий автор уверял, что в основе лежат слова очевидцев. Однако делает ли это их достоверными? Даже если преданные почитатели Бешта говорили, что да, практически все остальные понимают: перед нами не исторические факты.
Но как быть с новозаветными евангелиями? Если они основаны на словах очевидцев, гарантирована ли достоверность? За каждым ли эпизодом стоят точные воспоминания? С учетом того о чем мы говорили в этой главе, думаю, ответ однозначен: они необязательно достоверны. Впрочем, они и необязательно недостоверны. Следует проанализировать их с исторической точки зрения и понять: сохраняют ли они (и если да, то в какой степени) точные воспоминания об Иисусе? Но прежде чем этим заниматься, что можно сказать о взаимосвязи между этими каноническими текстами и воспоминаниями очевидцев?
Иисус и очевидцы
Новейшая обстоятельная монография по данному вопросу принадлежит перу консервативного британского ученого Ричарда Бокэма. Называется она «Иисус глазами очевидцев». В ней Бокэм пытается доказать, что рассказы об Иисусе, которые мы находим в канонических евангелиях, основаны на свидетельстве очевидцев, а потому надежны и точны.20
Свой тезис Ричард Бокэм озвучивает уже в начале книги:
[Евангелия] содержат свидетельства очевидцев: разумеется, не без интерпретативной и редакторской работы, однако по сути в форме, очень близкой рассказам самих очевидцев, поскольку авторы евангелий общались с очевидцами более или менее напрямую: между ними не было длительного процесса анонимной устной передачи преданий.21
Далее он указывает, что очевидцы «оставались активными и авторитетными гарантами достоверности этих преданий». Бокэм полагает, что евангельские повествования об Иисусе – даже Евангелие от Иоанна (по его мнению, написанное спутником Иисуса) – суть надежные отчеты о словах и дела Иисуса.
За исключением консервативных евангельских христиан, едва ли кто-то из библеистов находит доводы Бокэма убедительными. Эти доводы имеют множество недостатков, в частности отказ серьезно считаться с тем, как исследовалось свидетельство очевидцев в течение столетия. А ведь среди ученых были знатоки судопроизводства, для которых все это – вопросы не абстрактные! В результате, пожалуй, самая примечательная особенность книги Бокэма – целиком посвященной теме очевидцев – это оптимистический взгляд на очевидцев: всюду есть глубинная и стабильная предпосылка, что если нечто рассказано очевидцем, на рассказ в целом можно положиться.
Не убеждает и другой тезис книги: будто евангелия написаны либо очевидцами (например, Евангелие от Иоанна), либо со слов очевидцев.22 Мы уже отметили некоторые проблемы с этой точкой зрения, и о некоторых скажем далее. Не будем забывать: непосредственные ученики Иисуса были арамеоязычными евреями из палестинских сел, людьми из низших классов, бедными, неграмотными и необразованными.23 У них не было ни времени, ни денег, ни ресурсов, ни желания колесить по миру. Да и Иисус никогда не покидал Палестины. Он почти всю жизнь провел в Галилее, прежде чем отправиться в Иерусалим за неделю до смерти. Так почти наверняка обстояло дело и практически со всеми его учениками. И с людьми, которые видели и слышали его проповедь.
Евангелисты жили в других частях мира: скорее всего, в крупных городах Римской империи. Их языком был греческий, а не арамейский. Они нигде не упоминают о том, что опрашивали очевидцев (подробнее об этом см. ниже). Крайне маловероятно, что они отправлялись в Палестину расспрашивать – через переводчиков? – людей, лично знавших Иисуса. Они воспользовались рассказами, которые услышали на греческом. А до того как они их услышали, эти истории распространялись годами и десятилетиями. Ведь как мы уже поняли, еще при жизни Иисуса ходили воспоминания о его действиях и словах, а впоследствии – и о его смерти. Их передавали на арамейском языке и в Палестине. Некоторые из них были переведены на греческий и звучали в христианских общинах уже по-гречески. Другие рассказы почти наверняка изначально были созданы на греческом (см. следующую главу). Вполне возможно, неизвестные евангелисты сызмальства знали эти истории. А может, они обратились во взрослом возрасте и услышали предания, уже будучи новообращенными. Когда они писали свои евангелия, их личность наложила отпечаток на эти истории. Однако подавляющее большинство самих рассказов изустно передавалась уже лет сорок, пятьдесят или больше, прежде чем евангелисты сложили из них развернутое повествование.24
Эти воспоминания звучали – быть может, каждый день – в таких местах, как Рим, Коринф, Фессалоники, Филиппы, Эфес, Галатия и Александрия. Как мы уже видели в главе 2, ни в одном из этих мест не было очевидца жизни Иисуса, который следил бы за достоверностью рассказов. (Хотя «гарантировать» их точность очевидец и не сумел бы.) Ближе всего к словам очевидцев мы подходим в посланиях апостола Павла:25 до начала своей миссионерской деятельности он познакомился с двумя апостолами (Гал 1:18–20), а позже общался и с апостолом Иоанном (Гал 2:9).
К сожалению, мы не знаем, о чем беседовали эти трое. Судя по контексту, в котором Павел пишет о встрече, для него вопросом номер один было желание возвещать язычникам о смерти и воскресении Иисуса. Возможно, он хотел, чтобы руководство Иерусалимской церкви поддержало его миссию. Поскольку к вере он пришел еще до встречи, он уже имел какие-то общие сведения об Иисусе, хотя бы о распятии и христианской вере в Воскресение. Кстати, это всегда было сердцем и душой Павлова благовестия: смерть и воскресение Мессии Иисуса (1 Кор 15:3–5). Но совершенно немыслимо, чтобы Павел, общаясь с главным учеником Иисуса и членом его семьи, вообще не обсуждал жизнь Иисуса: кем он был, что делал, чему учил, что случилось в ту роковую последнюю неделю, последние дни и часы.
И все же странно, сколь редко Павел упоминает в своих посланиях о жизни Иисуса до распятия. В Новом Завете его перу приписываются тринадцать посланий. По мнению большинства ученых, как минимум семь из них аутентичны. Об авторстве остальных шести ведутся споры.26 Но допустим, мы возьмем все тринадцать и посмотрим, что они говорят о словах и делах Иисуса, и событиях в его жизни до распятия. Много ли сведений мы обнаружим?
Иногда я даю этот вопрос в качестве задания студентам. Зачастую они удивляются, обнаруживая, что для полного списка им не понадобится объемная тетрадь. Вот что Павел сообщает нам.
• Иисус родился от женщины (Гал 4:4). (Не бог весть, как удивительно: какие еще варианты? Но Павел считает Христа воплощением божественной сущности (Флп 2:6–8), и понятно его уточнение, что родился Иисус не как все люди.)
• Он родился как еврей (Гал 4:4).
• Он был потомком царя Давида (Рим 1:3).
• У него были братья (1 Кор 9:5), одного из которых звали Иаков (Гал 1:19).
• У него было двенадцать учеников (1 Кор 15:5).
• Он проповедовал среди евреев (Рим 15:8).
• Он совершил последнюю трапезу с учениками в ночь, когда был выдан властям (1 Кор 11:23).
• Павел знает о двух высказываниях Иисуса на последней трапезе (1 Кор 11:23–25).
• Павел знает еще два наставления Иисуса: христиане не должны разводиться (1 Кор 7:10) и должны платить своему проповеднику (1 Кор 9:14).
• Иисус явился перед Понтием Пилатом (1 Тим 6:13). (Однако эта информация содержится лишь в послании, которое едва ли принадлежит перу Павла.)
• Иисус умер на кресте (1 Кор 2:2).
Согласитесь, не густо. Но это единственный автор, о ком мы знаем, что он общался с очевидцем. Конечно, и на том спасибо. Но подумайте, сколько всего Павел не упоминает: что Иисус родился в Вифлееме от девственницы; что он крестился у Иоанна Крестителя; что он прошел искушение в пустыне; что он возвещал грядущее Царство Божье; что он говорил притчами; что он изгонял бесов; что он творил какие-либо чудеса; что он учил чему-либо, помимо вышеупомянутого; что он спорил с другими еврейскими учителями; что он преобразился на горé; что он отправился в Иерусалим на Страстную неделю и торжественно вошел в город; что он изгнал торговцев из Храма… Список можно еще продолжать и продолжать. По сути, в него войдет практически любой евангельский эпизод. Всего этого Павел нам не сообщает.
Интересно, почему Павел не дает больше информации об Иисусе. Возможно, он не считал земную жизнь Иисуса важной? (Но как это могло получиться?) Или он полагал, что читатели уже обладают нужными сведениями? (Но почему не напомнить о них? Ведь Павел регулярно напоминал о многих вещах, которым учил лично.) Или у Павла не было случая упомянуть о событиях в жизни Иисуса? (Но таких случаев было вдоволь: к проблемам, которые Павел обсуждает в посланиях, многие слова и дела Иисуса имели самое прямое отношение. Можно было вспомнить и чудеса Иисуса, и его разрешение платить налоги, и его этические учения, и предсказания о смерти и воскресении.) Так почему же он не апеллирует к авторитету Иисуса в подобных вопросах? Или он сам мало что знает? (Но почему у него мало информации?) Ученым есть, над чем поломать голову.