Внашу задачу не входит жизнеописание каждого из двенадцати апостолов. Некоторые из них еще не раз встретятся нам на протяжении евангельского рассказа, о ком-то евангелисты больше не упомянут[393].
Поскольку нашей целью является максимально полная, насколько это возможно, реконструкция облика Иисуса, то история избрания двенадцати апостолов ставит перед нами главный вопрос: зачем они понадобились Иисусу, чего Он от них ожидал, для чего избрал их, с какой целью дал им власть изгонять бесов и врачевать болезни? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к беседе Иисуса с учениками, приведенной в Евангелии от Матфея сразу после рассказа об избрании двенадцати.
По мнению многих исследователей, наставление двенадцати, содержащееся в Евангелии от Матфея, представляет собой собрание изречений Иисуса, произнесенных в разное время[394]. Этого нельзя исключить, тем более что у Марка мы находим лишь небольшой его фрагмент (Мк. 6:7–13). Тот же фрагмент мы находим у Луки (Лк. 9:1–6), однако другая часть наставления, которую у Матфея Иисус адресует двенадцати, у Луки адресована семидесяти (Лк. 10:1–16), а еще одна часть (Лк. 21:12–19) включена в беседу Иисуса с учениками в Иерусалимском храме.
Эти параллели, однако, совсем не обязательно должны указывать на компилятивный характер беседы Иисуса с учениками, приведенной у Матфея. Можно предположить, что Иисус давал похожие наставления разным группам учеников и что Лука, который сам был апостолом от семидесяти, записал то, что слышал от Учителя, когда Он беседовал с семьюдесятью, тогда как Матфей записал поучение двенадцати.
Вне зависимости от того, произносилось ли наставление двенадцати целиком или по частям, нас оно интересует в своей целокупности, так как именно в таком виде оно дает понимание задач, которые Иисус ставил перед апостолами. Как и Нагорная проповедь, это поучение обладает внутренней цельностью, в нем есть сквозные темы и характерные для речи Иисуса повторы.
«На путь к язычникам не ходите»
Наставление двенадцати начинается, как и другие поучения Иисуса (например, Нагорная проповедь), без вступления или предисловия:
На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 10:5–6).
Словосочетание дом Израилев, многократно встречающееся в книгах Ветхого Завета, обозначает здесь весь еврейский народ, за исключением самарян. Выражение на путь к язычникам не ходите можно понимать в том смысле, что ученики не должны посещать языческие селения, расположенные вдоль морского побережья[395]. Иисус подчеркивает, что главной задачей апостолов является проповедь среди правоверных евреев. При этом Иисус не ограничивает проповедь апостолов исключительно ими: Он лишь говорит, чтобы ученики шли наипаче (μαλλον) к погибшим овцам дома Израилева, то есть основное внимание уделяли им.
Из территории, на которую должна распространиться первоначальная миссия апостолов, исключается не только языческий мир, но даже Самария. Отметим, что это единственное место в Евангелии от Матфея, где упоминается Самария: на основании Евангелий от Матфея и Марка можно было бы сделать вывод, что Иисус и Его ученики никогда не бывали в Самарии. Между тем в Евангелии от Луки говорится о том, что незадолго до Своей смерти Иисус на пути из Галилеи в Иерусалим намеревался посетить Самарию, и послал вестников пред лицом Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим (Лк. 9:52–53). Также говорится о том, что на пути в Иерусалим Иисус проходил между Самариею и Галилеею (Лк. 17:11). И лишь из Евангелия от Иоанна мы узнаем о том, как на пути из Иудеи в Галилею Иисусу надлежало… проходить через Самарию (Ин. 4:4), как Он беседовал с женщиной у колодца и затем пробыл в ее городе два дня, благодаря чему многие самаряне уверовали в Него (Ин. 4:39–41). Из совокупности евангельских свидетельств следует, что Иисус бывал в Самарии лишь на пути из Галилеи в Иудею или обратно, но, в отличие от этих двух областей, Самария никогда не была объектом ни Его проповеди, ни миссии Его учеников.
Христос и женщинахананеянка. П. Ластман. XVII в.
Тот факт, что Иисус делает акцент именно на проповеди среди евреев, подтверждается рассказом из того же Евангелия от Матфея о женщине-хананеянке, которая молила Иисуса об исцелении дочери, а Он поначалу не отвечал ей ни слова (Мф. 15:23). Поскольку же ученики просили Его отпустить ее, Он сказал: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева, прибавив при этом: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Лишь после того, как женщина смиренно говорит Ему: Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их, – Он исцеляет дочь ее со словами: о, женщина! великá вера твоя; да будет тебе по желанию твоему (Мф. 15:24, 26–28). Этот же случай рассказан у Марка, однако в его повествовании фраза Я послан только к погибшим овцам дома Израилева отсутствует, а женщина обозначена как язычница, родом сирофиникиянка (Мк. 7:26).
Слова, сказанные Иисусом в присутствии женщины-хананеянки, почти полностью совпадают с первыми словами из Его поучения двенадцати. В этом совпадении нельзя не видеть указания на то, что по крайней мере на каком-то этапе миссия Иисуса воспринималась и Им Самим, и Его учениками как адресованная преимущественно «дому Израилеву». Представление о вселенском масштабе этой миссии придет к Его ученикам намного позже – уже после того, как Он воскреснет, и после того, как они не без влияния Павла осознают полный неуспех своей проповеди среди евреев на фоне триумфального успеха проповеди среди язычников.
В каком смысле Иисус называет тех, к кому будут обращаться апостолы, погибшими овцами? Думается, здесь отражен тот подход, который будет характерен для Иисуса в течение всего времени Его общественного служения. Наибольшее внимание Он уделяет отверженным и маргинализованным: мытарям и грешникам, прокаженным и расслабленным, бедным и обездоленным. Среди тех, с кем Он будет общаться и кого будет допускать к Себе, мы встречаем и женщину, взятую в прелюбодеянии (Ин. 8:10–11), и женщину-грешницу (Лк. 7:37–39). Фарисеям же и законникам, считавшим себя носителями праведности, Он говорил: Мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие (Мф. 21:31). Нельзя здесь не вспомнить и слова Иисуса о том, что Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Мф. 18:11), и следующую сразу за ними притчу о заблудившейся овце, ради которой пастырь оставляет девяносто девять не заблудившихся и выходит искать ее (Мф. 18:12–13).
«Даром получили, даром давайте»
Продолжая наставление ученикам, Иисус повторяет призыв к покаянию, унаследованный им от Иоанна Крестителя. Теперь этот призыв должен зазвучать и из уст Его учеников:
Ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте. Не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди в поясы свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха, ибо трудящийся достоин пропитания (Мф. 10:7–10).
Вслед за Иисусом Его ученики будут сопровождать возвещение Царства Божия чудесами. Силу совершать чудеса ученики получают от Него даром.
Слова Иисуса перекликаются с тем, что Он ответил ученикам Иоанна Крестителя: Слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют (Мф. 11:5). Евангелия описывают многочисленные случаи исцелений и изгнания бесов, а также три случая воскрешения мертвых, совершённые Иисусом. Однако в Евангелиях не говорится о том, чтобы Его ученики воскрешали мертвых. Упоминается лишь, что они изгоняли бесов именем Иисуса (Лк. 10:17), да и то это удавалось им не всегда (Мф. 17:19). Лишь после Его воск ресения ученики получат от Него способность не только совершать исцеления, но и воскрешать мертвых, о чем рассказывается в Деяниях апостольских (Деян. 9:36–41; 20:9–12).
Выражение даром получили, даром давайте следует понимать в том смысле, что деятельность апостолов должна быть безвозмездной: ни проповедовать, ни совершать чудеса они не должны за деньги. В то же время Иисус далее говорит, что трудящийся достоин пропитания. Это означает, что в награду за свой труд ученики Иисуса могут получать еду и ночлег. Могут ли они принимать денежные пожертвования? Очевидно, да. Это следует из того, что в общине учеников Иисуса был один (Иуда Искариот), который имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали (Ин. 12:6). Запрещалось, таким образом, проповедовать или совершать исцеления за деньги, но принимать пожертвования не запрещалось.
Именно на таких принципах христианская Церковь была организована после воскресения Иисуса. Апостолы жестко пресекали любые попытки торговать дарами Божиими, о чем свидетельствует история Симона-волхва (Деян. 8:18–20). При этом они помнили о том, что Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования (1 Кор. 9:14), и активно занимались сбором средств, установив такой порядок, что все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов (Деян. 4:34–35).
Заповедь о нестяжании приводится у Луки в том же виде, что и у Матфея (Лк. 9:3–4), а вот у Марка Иисус заповедует ученикам ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд (Мк. 6:8–9). Разночтение кажется незначительным, однако на практике следование версии Матфея означало бы, что Иисус требовал от Своих учеников ходить босиком и запрещал им употреблять даже посох. Думается, Марк здесь ближе к реальности: в его версии Иисус запрещает ученикам иметь при себе полный «дорожный набор», включающий сумку с деньгами, однако не призывает к чрезмерному аскетизму.
Апостолы Павел и Петр противостоят Симону Волхву перед Нероном. Ф. Липпи. XV в.
Версия Марка, кроме того, может содержать в себе скрытую аллюзию на ветхозаветную заповедь о том, как надо съедать пасхального агнца: Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью (Исх. 12:11). Пасхальная трапеза в еврейской традиции была воспоминанием об исходе народа израильского из Египта: поспешность, с которой надо было есть агнца, держа при этом посох в руке, настраивала участников трапезы на мысль о временном характере земных благ и символизировала готовность последовать зову Господа в любой момент. Таким же настроением должна быть проникнута миссия апостолов: по призыву Иисуса они отправляются на проповедь, готовые исполнить то, что Он заповедал им.
«Мир дому сему»
Наставления продолжаются, и Иисус дает ученикам ряд практических советов. Эти простые советы указывают прежде всего на добровольный характер принятия проповеди апостолов о Царстве Небесном и на то, что каждый человек, слыша эту проповедь, сам делает выбор либо в пользу Царства Божия, либо в пользу мира сего:
В какой бы город или селение ни вошли вы, наведывайтесь, кто в нем достоин, и там оставайтесь, пока не выйдете; а входя в дом, приветствуйте его, говоря: мир дому сему; и если дом будет достоин, то мир ваш придет на него; если же не будет достоин, то мир ваш к вам возвратится. А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших; истинно говорю вам: отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день суда, нежели городу тому (Мф. 10:11-15).
Выражение мир дому сему было, вероятно, обычным приветствием во времена Иисуса наподобие приветствия мир тебе, неоднократно встречающегося на страницах Ветхого Завета (Суд. 6:23; 1 Цар. 20:21; 1 Пар. 12:18; Пс. 121:8; Дан. 10:19). Это приветствие обращено к целой семье, и можно предположить, что проповедь апостолов была адресована семьям (как правило, семья из нескольких человек жила под одной крышей). Блаженный Иероним пишет:
Прикровенно, но выразительно Он указал (occulte expressit) на приветствие еврейского и сирийского языков; действительно, то, что по-гречески выражается словом χαίρε (радуйся), а на латинском языке словами salom lach (שׁלום לך), salom emmach (שׁלום עמך), т. е. «мир с тобою». А повеление Его имеет такое значение: «Входя в дом, вы от сердца желайте мира домохозяину и, насколько это зависит от вас, укрощайте ссоры, возникающие вследствие несогласия. И если не возникнет вражды, то вы будете иметь награду за принесенный мир; раздоры будут иметь только те, которые пожелают их»[396].
Слово שׁלום – šālom (мир) до сих пор используется в качестве основного приветствия на еврейском языке. В Ветхом Завете это одно из ключевых понятий:
Чтобы полностью оценить реальность, которая выражается словом «мир», надо почувствовать всю почвенность, которая сохраняется у семитов в этом слове… и которая чувствуется во всей Библии… Еврейское слово «шалом» – производное от корня, который в зависимости от своего применения обозначает цельность, полноту (Иов. 9:4)… или же восстановление вещей в их прежнем состоянии, в их неповрежденности… В силу этого библейский мир – не только «договор», позволяющий жить спокойно, и не только «мирное время», противопоставленное временам войны (Еккл. 3:8); он обозначает благополучие в повседневном существовании, состояние человека, живущего в гармонии с природой, с самим собой и с Богом[397].
Бегство Лота с до черьми из Содома. Рафаэль. 1496 г.
Мир, согласно Библии, является благословением Божиим: Господь даст силу народу Своему, Господь благословит народ Свой миром (Пс. 28:11). Сам Бог является источником мира и даже отождествляется с миром (Суд. 6:24). Слова, которые Иисус вкладывает в уста апостолов, тоже несут в себе элемент благословения: входя в дом, они не просто приветствуют его обитателей, но и благословляют всю семью от имени Бога. Если апостолов в этом доме не принимают, благословение возвращается к ним; если же проповедь апостолов услышана, благословение останется на всей семье.
Выражение «отрясти прах», встречающееся однажды в Ветхом Завете (Ис. 52:2), используется Иисусом для указания на обычай видимым образом выражать несогласие с поведением или реакцией людей, живущих в конкретном месте. Упоминание о Содоме и Гоморре является аллюзией на библейское повествование о гибели этих двух городов. Уход учеников из города, в котором их не приняли, подобен выходу Лота из Содома:
Страшный Суд. Фреска. Микеланджело. 1537-1541 гг
Лот должен был поспешно уйти оттуда не оглядываясь (Быт. 19:17–28).
Страшный Суд. Г. Мемлинг. 1461–1473 гг.
Словосочетание «день суда», встречающееся в Евангелиях несколько раз (Мф. 11:22, 24; 12:36; Мк. 6:11), отражает христианское представление о Страшном Суде, которым закончится история мира. Об этом дне говорит апостол Петр: а нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков (2 Пет. 3:7). Учение о Страшном Суде подробно изложено Иисусом в нескольких наставлениях. Здесь мы должны указать на то, что Он мыслит проповедь Своих учеников как имеющую непосредственное отношение к судьбе их слушателей в вечности. Решающим фактором в определении посмертной судьбы тех, кому было проповедано Евангелие, является наличие или отсутствие у них веры в Иисуса Христа: Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия (Ин. 3,18).
«Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби»
Дальнейшие наставления имеют более общий характер и относятся не столько к первому миссионерскому путешествию апостолов, из которого они в скором времени возвратятся, сколько в целом к тому типу свидетельства, которого Иисус ожидает от Своих последователей. Он не обещает им никакого успеха, наоборот, предсказывает перманентный конфликт между ними и окружающим миром:
Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби. Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас. Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их; и будете ненавидимы всеми за имя Мое; претерпевший же до конца спасется (Мф. 10:16–22).
Характерно, что если в начале поучения речь шла исключительно о миссии апостолов в еврейской среде, то здесь Иисус значительно расширяет перспективу: речь теперь идет о свидетельстве перед правителями, царями и язычниками. Это значит, что, согласно Матфею, уже в самом начале Своего служения Иисус предвидел, что Его миссия и миссия Его учеников выйдет за пределы дома Израилева и распространится среди языческих народов.
В то же время Он подчеркивает изначально конфликтный характер этой миссии, которая будет совершаться вопреки устоявшимся и в еврейском, и в языческом мире законам, будет вызывать раздражение, неприятие, злобу, будет причиной семейных раздоров. Он поступает совсем не так, как поступил бы обычный иудейский раввин Его времени, который наверняка бы наобещал своим ученикам различные блага, предсказал успех и научил, как его добиться. Ничего подобного Иисус не говорит. Он не обещает ученикам ни успеха, ни счастья в личной жизни, ни материального благосостояния, ни душевного комфорта. Он не обещает им признания ни со стороны их соплеменников, ни со стороны язычников, ни даже со стороны близких родственников.
Мы можем только догадываться, какую реакцию вызывали в учениках такие предсказания:
Нужно крайне удивляться, каким образом апостолы, эти боязливые люди, никогда не бывавшие дальше озера, в котором ловили рыбу, слыша такие речи, тотчас же не сбежали, – пишет Иоанн Златоуст. – Как они не подумали и не сказали сами в себе: куда же нам бежать? Против нас судилища, против нас цари и правители, иудейские синагоги, народы эллинские, начальники и подчиненные, – потому что Христос не только предсказал им о бедствиях, ожидающих их в одной Палестине, но предсказал и войну против них всей вселенной, говоря: «поведут вас к правителям и царям», показывая тем самым, что Он впоследствии пошлет их проповедниками и к язычникам…[398]
Что же должно было стать главной мотивацией для учеников Иисуса? Ожидание второго пришествия Сына Человеческого? Иисус говорит ученикам:
Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой. Ибо истинно говорю вам: не успеете обойти городов Израилевых, как при идет Сын Человеческий (Мф. 10:23).
Буквальное понимание этих слов должно было означать, что миссия учеников продлится недолго и что второе пришествие Иисуса застанет их в живых. По всей видимости, именно так ученики поняли Его слова. Не случайно в Иерусалиме накануне Его смерти они будут спрашивать: Скажи нам, когда это будет? И какой признак Твоего пришествия и кончины века? (Мф. 24:3). Аналогичный вопрос они зададут Ему сразу после Его воскресения: Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты Царство Израилю? (Деян. 1:6).
В раннехристианской Церкви бытовало мнение о том, что пришествие Иисуса наступит очень скоро – возможно, еще при жизни апостолов. Отчасти такое понимание было основано на буквальном толковании приведенных слов, а также слов, произнесенных Им незадолго до смерти: Не прейдет род сей, как всё сие будет (Мф. 24:34). В посланиях апостольских говорится: Пришествие Господне приближается (Иак. 5:8); близок всему конец (1 Пет. 4:7). Апостол Павел, вероятно, предполагал, что пришествие Христа произойдет при его жизни: не все мы умрем, но все изменимся (1 Кор. 15:51); еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит (Евр. 10:37). В Первом послании к Фессалоникийцам Павел пишет: Мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших… Мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу (1 Фес. 4:15–17).
Однако с течением времени христианская община приходила к пониманию того, что второе пришествие Христа может наступить и в некоем более отдаленном будущем. Во Втором послании к Фессалоникийцам апостол Павел даже в некоторой степени отмежевывается от своего Первого послания: Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к Нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов (2 Фес. 2:1).
А апостол Петр в своем Втором послании прямо отвечает на вопрос: Где обетование пришествия Его? (2 Пет. 3:4). По словам апостола, не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением; но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию. При этом Петр ссылается на послания Павла, в которых есть нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания (2 Пет. 3:9, 16). Упоминание Петра о посланиях Павла в связи с темой второго пришествия не оставляет сомнений в том, что речь идет прежде всего о двух посланиях Павла к Фессалоникийцам, а именно – о тех местах посланий, где говорилось о близости пришествия Господня.
Многие наставления Иисуса в Евангелиях могут быть истолкованы как относящиеся к различным временным периодам. С одной стороны, Иисус говорит о том, что ожидает учеников в скором времени. С другой – в событиях ближайшего будущего усматривается и дальнейшая судьба Церкви. В этом смысле слова, адресованные двенадцати, становятся наставлением Иисуса всем Его ученикам на все последующие времена, а ссылка на второе пришествие лишь подтверждает вневременной характер этого наставления, его сохраняющуюся на века актуальность.
«Ученик не выше учителя»
Иисус далее говорит о том, что подражание Учителю не сулит ученикам никаких земных благ и никакого признания:
Ученик не выше учителя, и слуга не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? (Мф. 10:24–25).
Эта часть поучения представляет собой серию афоризмов, на первый взгляд не связанных между собой. Буквальную параллель к ней мы находим в Евангелии от Иоанна, где аналогичные слова Иисус произносит на Тайной Вечере после умовения ног ученикам. Апостолы называли Иисуса Учителем, и Он принимал это как должное: Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно делаете, ибо Я точно то. Но Он настаивает на том, что ученичество заключается прежде всего в подражании Ему: Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. И затем говорит: Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его (Ин. 13:13, 15–16). Чуть позже в том же поучении Он вновь возвращается к образу раба и господина: Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15:20).
Перед нашими глазами пример многократного повторения Иисусом одного и того же изречения, имеющего характер пословицы. Однако при каждом повторении оно обретает новые смысловые оттенки. Если в одном случае Иисус приводит пословицу, чтобы подчеркнуть, что ученики должны подражать Ему, то в другом речь идет о предполагаемой реакции людей на их миссию. Такой же оттенок пословица имеет у Матфея: ученик не выше учителя, и если учителя не слушали, то и ученика не послушают; если в учителе подозревали действие бесовских сил, то и ученик будет вызывать такие же подозрения.
Чтобы понять, какое отношение тема веельзевула[399] имеет к теме учителя и учеников, следует вспомнить, что фарисеи, согласно синоптическим Евангелиям, неоднократно обвиняли Иисуса в том, что Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. На это Иисус отвечал: Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Посему они будут вам судьями (Мф. 12:24–28; Мк. 3:22–25). Под сыновьями здесь понимаются апостолы: им Иисус дал власть исцелять недуги и изгонять бесов, которой обладал Сам; к поколению их родителей принадлежали те, кто, оспаривая Божественное достоинство Иисуса, обвиняли Его в использовании бесовских сил.
«Не бойтесь»
Следующая серия поучений, скрепленная троекратным «не бойтесь», начинается с мысли, которую Иисус повторял неоднократно:
Итак, не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях (Мф. 10:26–27).
Аналогичный текст мы встречаем у Луки в поучении семидесяти (Лк. 12:2). Мы также находим его у Марка и Луки в качестве слов, следующих за использованным в Нагорной проповеди (Мф. 5:15) образом светильника на подсвечнике (Мк. 4:22; Лк. 8:17). Данное изречение следует понимать в том смысле, что Иисус открывает им тайны, которые они должны будут открыть людям.
Не случайно у Марка это изречение предшествует формуле Кто имеет уши слышать, да слышит (Мк. 4:23), а у Луки следует за аналогичной формулой (Лк. 8:15). Данную формулу, встречающуюся у синоптиков в общей сложности 10 раз, Иисус использовал, когда хотел подчеркнуть, что сказанное Им имеет сокровенный смысл, в частности при произнесении притч. Значение некоторых притч Он раскрывал ученикам наедине и многие Свои поучения адресовал только ученикам. Их задача заключалась в том, чтобы сделать явным то, чему Он учил их тайно.
Продолжая речь, Иисус призывает учеников полагаться на волю Божию и не страшиться ни людей, ни испытаний:
И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне. Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без воли Отца вашего; у вас же и волосы на голове все сочтены; не бойтесь же: вы лучше многих малых птиц (Мф. 10:28-31).
Термин «геенна», встречающийся в синоптических Евангелиях 10 раз (из них 8 – у Матфея и 2 – у Марка), указывает на расположенную в южной части Иерусалима Енномову долину, где во времена царей Ахаза и Манассии совершались человеческие жертвоприношения. Впоследствии эта долина превратилась в место, где постоянно поддерживали огонь и сжигали трупы людей и животных: отсюда выражение геенна огненная(Мф. 5:22; 18:9). Ко временам Иисуса термин стал употребляться для обозначения места посмертного воздаяния, где червь не умирает и огонь не угасает (Мк. 9:44). Под Тем, Кто может и душу и тело погубить в геенне (Мф. 10:28), понимается Бог: в Его власти осудить человека на вечные мучения. Именно Его должны бояться ученики, а не земных правителей и царей, способных уничтожить лишь тело человека, но не его бессмертную душу.
В отношении птиц, которые продаются за ассарий, мы имеем следующее разночтение в Евангелии от Луки: Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? И ни одна из них не забыта у Бога. А у вас и волосы на голове все сочтены. Итак не бойтесь: вы дороже многих малых птиц (Лк. 12:6-7). Здесь эти слова являются частью поучения, которое Иисус адресует ученикам, когда собрались тысячи народа, так что теснили друг друга (Лк. 12:1). Мысль о том, что без воли Божией ни один волос человека не упадет на землю, присутствует в Ветхом Завете (1 Цар. 14:45; 2 Цар. 14:11; 3 Цар. 1:52). Эти же образы использует Иисус, чтобы ободрить учеников: если Бог знает количество волос на голове человека и заботится о малых птицах, тем более Он позаботится о тех, кто свою жизнь отдает на служение Ему.
Публичное исповедание веры
Далее в словах Иисуса звучит мысль, которую Он повторял неоднократно в разных контекстах:
Итак, всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф. 10:32–33).
Похожие мысли мы встречаем в Евангелии от Марка: Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами (Мк. 8:36–38). У Луки мы находим и матфеевский (Лк. 12:8–9), и марковский варианты (Лк. 9:25–26). При этом в матфеевском варианте Отец Небесный заменен Ангелами Божиими.
Апостол Павел объясняет догматы веры Агриппе. В. И. Суриков. 1875 г.
Почему исповедание Иисуса должно быть публичным – пред людьми? Ответ на этот вопрос затрагивает самое существо христианской веры и касается природы Церкви как общины последователей Иисуса. Церковь была создана Им отнюдь не как тайное общество и вовсе не для домашнего употребления. Современное представление о религии как частном деле отдельных индивидуумов глубоко противоречит самой природе христианства. Все служение Иисуса происходило в публичном пространстве. Своих учеников Он призывал публично, а не тайно. Жизнь Его и созданной Им общины протекала на глазах у множества людей, и поучения Его произносились нередко перед тысячами слушателей. Даже то, что Он говорил ученикам наедине, на ухо, они должны были проповедовать на кровлях (Мф. 10:27).
Публичное исповедание веры требуется не от всех без исключения учеников и не при всех обстоятельствах. Как мы говорили, среди учеников Иисуса были и тайные – из страха перед иудеями. Феномен тайного христианства известен со времен Иисуса вплоть до наших дней: он особенно характерен для эпох гонений на Церковь. Но апостол не может быть тайным. Апостол всегда действует в публичном пространстве и должен быть готов засвидетельствовать веру; если необходимо – даже ценой собственной жизни.
«Не мир пришел Я принести, но меч»
Следующая часть наставления касается того, как вера в Иисуса может сказаться на взаимоотношениях человека с его близкими:
Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку – домашние его (Мф. 10:34–36).
В Евангелии от Луки мы находим похожие слова: Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение; ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться, трое против двух, и двое против трех: отец будет против сына, и сын против отца; мать против дочери, и дочь против матери; свекровь против невестки своей, и невестка против свекрови своей (Лк. 12:51–53).
Современный исследователь, автор одной из «революционных биографий» Иисуса, считает, что Иисус здесь восстает против «патриархального шовинизма», характерного для Средиземноморья Его времени. Стандартная семья включала пять членов: отца и мать, их сына с женой и незамужнюю дочь; все они жили под одной крышей. Линия разделения, отмечает исследователь, проходит между поколениями: Иисус обрушивается на семейный уклад, предполагающий власть старшего поколения над младшим, родителей над детьми. Его идеал – то Царство Божие, в котором нет места злоупотреблению властью[400].
В этом толковании заслуживает внимания лишь один момент: если читать текст буквально, то линия разделения в самом деле проходит между поколениями. Иисус не говорит, что Он пришел разделить мужа с женой, брата с сестрой; Он не говорит, что муж, любящий жену больше, чем Его, или жена, любящая мужа больше, чем Его, недостойны Его. Но действительно ли слова Иисуса означают, что водораздел будет проходить только и исключительно между поколениями?
Прежде всего мы должны отметить, что эти слова являются парафразой слов пророка Михея: Ибо сын позорит отца, дочь восстает против матери, невестка – против свекрови своей; враги человеку – домашние его (Мих. 7:6). Именно в этом тексте сын противопоставлен отцу, дочь – матери, невестка – свекрови. Отсутствием в цитате упоминаний о других родственных связях можно объяснить отсутствие таковых и в речи Иисуса. Кроме того, мы можем вновь вспомнить слова Иисуса, обращенные к ученикам: Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или зéмли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. 19:29). Здесь, помимо представителей старшего и младшего поколений, присутствуют представители одного поколения (братья, сестры, жена).
Общий контекст наставления, адресованного ученикам, которых Иисус посылает на миссионерское служение, однозначно говорит в пользу того, что центральным пунктом этого наставления является вера в Него, готовность пре одолевать препятствия ради проповеди Его учения. К числу этих препятствий относится возможное неприятие проповеди апостолов их ближайшими родственниками. Как мы видели, родственники Иисуса, во всяком случае поначалу, крайне негативно восприняли Его проповедь и избранный Им образ жизни. Поскольку ученик не выше учителя (Мф. 10:24), то и апостолы могут ожидать аналогичную реакцию на свою проповедь от родственников и домашних.
Слова о том, что Иисус принес на землю не мир, но меч, на первый взгляд резко контрастируют с тем, что Он выше говорил ученикам о мире, который они должны приносить с собой в дом. Учитывая то огромное значение, которое понятие мира имело в семитской традиции, данное изречение Иисуса могло восприниматься его слушателями как провокационное. Могло создаться впечатление, что Он покушается на одну из основополагающих ценностей человеческого бытия, имеющих источник в Самом Боге. Семья тоже воспринималась как абсолютная ценность, и вторжение в семейный быт, результатом которого становится конфликт между поколениями, не могло оцениваться положительно.
Между тем речь здесь идет о другом, и слово «мир» употреб ляется не в бытовом смысле. Речь вообще не идет о семейном быте, семейной жизни, взаимоотношениях между родственниками. Мечом, рассекающим в том числе и семейные связи, является вера в Иисуса, готовность следовать за Ним. Иисус говорит о тех случаях, когда эта вера оказывается не объединяющим, а разделяющим фактором, то есть когда одни члены семьи принимают Его учение, а другие ему агрессивно сопротивляются.
Образ меча будет использован в Послании к Евреям применительно к слову Божию: Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные (Евр. 4:12). Здесь меч слова Божия представлен как вносящий разделение в естество одного человека. В проповеди Иисуса меч веры разделяет членов одной семьи.
«Кто любит отца или мать более, нежели Меня…»
Дальнейшие слова Иисуса отражают мысль, к которой Он, по-видимому, возвращался неоднократно:
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня (Мф. 10:37).
В Евангелии от Луки аналогичные слова, в еще более резкой форме, будут адресованы множеству народа: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником (Лк. 14:26). Разница между двумя изречениями заключается, во-первых, в том, что у Матфея вновь идет речь о двух поколениях (отец, мать, сын, дочь), тогда как у Луки в списке оказываются и представители одного поколения (жена, братья, сестры); во-вторых, если у Матфея Иисус не дозволяет любить родственников больше, чем Его Самого, то у Луки Он призывает ненавидеть их.
Каким образом эти наставления соотносится с пятой заповедью Моисеевой: Чти отца твоего и мать твою (Исх. 20:12; Втор. 5:16)? Как они сочетаются с заповедью, которую Иисус называет одной из двух наибольших в законе: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22:39; ср. Лев. 19:18)? Не покушается ли Иисус и здесь на незыблемые общечеловеческие ценности, такие как любовь детей к родителям и родителей к детям? И насколько призыв к ненависти (в версии Луки) соотносится с общим характером проповеди Иисуса, в центре которой ставится любовь?
Иисус ставил духовные связи между людьми, основанные на единстве веры, выше естественных родственных связей. Это понимание в полной мере отражено в рассматриваемых словах из наставления ученикам, а также в параллельном месте из Евангелия от Луки. Слова нельзя вырывать из контекста. Речь идет о том, что в ситуации выбора между верностью Иисусу и верностью родственным связям ученик Иисуса должен предпочесть первое. Современный исследователь дает следующее толкование: «В большинстве случаев одно совместимо с другим. Ненавидеть своих родителей за то, что они родители, было бы чудовищно… Но последователи Христа должны быть готовы, если необходимо, относиться к тому, что для них дорого, словно к объекту ненависти… Иисус, как это часто бывает, излагает принцип и делает это в очень радикальной форме, оставляя слушателям домысливать, как можно смягчить его»[401].
Христос Пантократор. Мозаика. Кон. XII в.
В своем комментарии на рассматриваемое место из Евангелия от Матфея Иоанн Златоуст приводит и параллельное место из Евангелия от Луки. Общий смысл обоих изречений он передает следующим образом: «Повелевает не просто возненавидеть, потому что это совершенно противозаконно; но если кто из них захочет, чтобы ты любил его более, нежели Меня, в таком случае возненавидь его за это»[402]. Блаженный Августин описывает воображаемый диалог, в котором верующий во Христа обращается к родителям со словами: «Я люблю вас во Христе, но не вместо Христа. Будьте со мною в Нем, но Я не буду с вами без Него»[403]. Оба текста, каждый по-своему, отражают ситуацию, предсказанную Иисусом и не раз возникавшую в опыте Его последователей на протяжении веков, когда человек должен был сделать выбор между Ним и своими родственниками.
Христос Вседержитель. Фреска. В. М. Васнецов. 1885– 1896 гг.
Речь идет также о правильной с точки зрения Иисуса расстановке приоритетов: готовность следовать за Ним должна быть сильнее любых земных привязанностей, включая родственные чувства. Об этом рассказывается в эпизоде, в котором один из тех, кого Иисус призывает следовать за Ним, говорит Ему: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего (Мф. 8:21). По версии Луки, Иисус отвечает: Предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие (Лк. 9:60). Лука также приводит ответ Иисуса человеку, просившему позволения проститься с домашними: Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия (Лк. 9:62). Характерно, что в обоих ответах в центре внимания оказывается Царство Божие. Именно оно – та реальность, которой нельзя предпочесть никакие земные привязанности.
«И кто не берет креста своего…»
В следующей части наставления ученикам впервые в Евангелии упоминается крест:
И кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10:38–39).
Упоминание о кресте некоторые исследователи воспринимают как редакционную добавку к словам Иисуса, сделанную евангелистами в свете истории распятия, а также под влиянием богословия креста апостола Павла. Однако ничто не препятствует воспринимать слова Иисуса как пророчество о Своем крестном пути: «Времена были такие, что вряд ли Иисус не предвидел насильственный конец Своего служения… Задолго до Его времени распятие стало символом насильственной смерти»[404]. То, что осужденные на смерть сами несли свой крест, также было общеизвестным фактом.
Добавим, что выражение «нести свой крест» встречается в прямой речи Иисуса не один раз (Мф. 16:24; Мк. 8:34; Лк. 9:23; 14:27). Очевидно, образ осужденного на смерть, несущего крест на плечах, использовался Им для предупреждения о том, с какими рисками сопряжено следование за Ним.
Несение Креста. И. Босх. 1515–1516 гг.
Слова Иисуса о душе, которую человек может либо сберечь, либо потерять, представляют собой одно из характерных для Него изречений: его мы встречаем с небольшими вариациями еще четыре раза в синоптических Евангелиях (Мф. 16:25; Мк. 8:35; Лк. 9:24; 17:33). По общепринятому толкованию, слово «душа» здесь употреблено в значении «жизнь». В Евангелии от Иоанна изречение Иисуса приведено в следующей форме: Любящий душу свою погубит ее; а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную (Ин. 12,25). Версия Иоанна, как представляется, дает ключ к пониманию смысла слов Иисуса: не следует держаться за земную жизнь любой ценой; тот, кто пожертвует временной жизнью ради Него, сохранит ее для вечной жизни.
Награда
Завершая пространное наставление ученикам, Иисус говорит о награде, ожидающей тех, кто откликается на проповедь апостолов:
Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка; и кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника. И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей (Мф. 10:40–42).
Первая фраза приведенного текста встречается в видоизмененном виде в Евангелиях от Луки и Иоанна (Лк. 10:16; Ин. 13:20); средняя часть – только у Матфея; заключительную фразу мы находим также у Марка (Мк. 9:41).
Обратим внимание на то, что Иисус не обещал никаких наград Своим ученикам за те миссионерские труды, на которые Он их посылает: вместо наград Он обещал им скорби, страдания, гонения и смерть. Здесь же слово «награда» встречается трижды применительно к тем, кто принимает пророков и апостолов.
Отметим, что в Нагорной проповеди термин «награда» употребляется Иисусом главным образом применительно к воздаянию, которое человек получает непосредственно от Отца Небесного (Мф. 5:12, 46; 6:1, 4–6, 16–18). Это воздаяние Он обещает не только апостолам, но и всем последующим поколением тех, кто уверует в Него благодаря их проповеди.