Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои;
избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами;
насыщает благами желание твое: обновляется, подобно орлу, юность твоя.
Господь творит правду и суд всем обиженным.
Он показал пути Свои Моисею, сынам Израилевым – дела Свои.
Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив:
не до конца гневается, и не вовек негодует.
Не по беззакониям нашим сотворил нам, и не по грехам нашим воздал нам:
ибо как высоко небо над землею, так велика милость [Господа] к боящимся Его;
как далеко восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши;
как отец милует сынов, так милует Господь боящихся Его (Пс. 102:1-13).
Образ царя в рассматриваемой притче напоминает образ Бога из 102-го псалма. Подобно Богу, он щедр, милостив и долготерпелив: он не воздает должнику по его беззакониям, но прощает его грехи. Призыв, обращенный псалмопевцем к собственной душе, созвучен тому нравственному призыву, который подспудно присутствует в притче: человек не должен забывать о благодеяниях Бога к нему. Раб в притче не выполняет этот призыв, никак не выражает свою благодарность царю – ни на словах, ни на деле. В данном случае благодарность на словах не требуется, а благодарность на деле должна была бы выражаться в том, чтобы раб поступил по отношению к своему должнику так же, как царь только что поступил с ним.
В каком смысле человек является должником перед Богом? Это не риторический вопрос, если учесть, что многие люди вообще не сознают себя должниками. Прежде всего, каждый получает от Бога дар жизни: нет ни одного человека, который пришел бы в мир по своей воле. Родина, родители, здоровье, способности и возможности для самореализации – все это тоже относится к числу благодеяний, которые человек получает от Бога без каких бы то ни было заслуг со своей стороны. В этом смысле каждый человек является должником перед Богом уже в силу того, что он появился на свет, получил образование и воспитание, возможность вырасти и стать взрослым.
В данной притче акцент делается на прощении, то есть на том, что Бог прощает человеку его личную задолженность. Эта задолженность растет по мере того, как растет сам человек: чем больше он совершает ошибок и грехов, тем больше его долг перед Богом, прощающим его столько раз, сколько человек грешит и кается. Однако это правило действует не безотказно и не автоматически. Если человек неблагодарен, если он не подражает Богу в Его милосердии и не прощает своих должников, Бог в конце концов наказывает его.
Притча раскрывает три качества Бога: всемогущество, милосердие и справедливость. Эти качества сосуществуют в Нем и могут проявляться в ответ на действия человека. По отношению к человеку Бог обладает полнотой власти: если Он захочет посчитаться с человеком, ничто Ему в этом не воспрепятствует. Однако, когда человек обращается к Нему с молитвой о прощении, Он списывает ему все долги, какими бы огромными они ни казались. Бог отказывает человеку в прощении только в том случае, если человек, будучи прощен Им, не прощает своим должникам. Здесь вступает в действие та Божия справедливость, которая в Священном Писании часто выражается в терминологии гнева. Точно так же в притче царь, разгневавшись, отдал немилосердного заимодавца истязателям.
Термин «истязатели» метафорически указывает на посмертное воздаяние для нераскаянных грешников, которых Бог отправляет в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9:43–48). В притчах и поучениях Иисуса и муки грешников, и блаженство праведников представлены как вечные (Мф. 25:46). Может показаться, что этому противоречат слова из притчи: пока не отдаст ему всего долга. Именно на этих словах, а также на аналогичном выражении из Нагорной проповеди (мф. 5:26: ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь до последнего кодранта) в католической традиции строится учение о чистилище – промежуточном состоянии между адом и раем, где грешники подвергаются мучениям, имеющим временный характер.
Между тем в рассматриваемой притче термин «пока» (εως) не указывает на некий промежуток времени. Скорее, наоборот: бесконечный характер истязаний вполне соответствует астрономическому размеру долга. Сумма в десять тысяч талантов настолько огромна, что возвратить ее человек никогда не сможет, даже если все его имущество будет конфисковано, жена и дети проданы в рабство, а он сам отдан истязателям. Именно так понимает слова пока не отдаст ему всего долга Иоанн Златоуст: «то есть навсегда, потому что он никогда не будет в состоянии заплатить свой долг»[180].
Одно из первых изображений Иисуса Христа с нимбом. Фрагмент росписей римских катакомб. IV в.
Главным и основным пунктом притчи, однако, является не угроза вечных мук, которая присутствует и во многих других притчах, и не учение о милосердии Бога, а призыв прощать должников. Тема безмерного милосердия Божия оказывается побочной. Главный призыв притчи заключается в ее эпилоге: Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его (слова согрешений его отсутствуют во многих рукописях[181]). Этот эпилог расставляет все точки над i, переводя мысль слушателя из сферы долговых обязательств в сферу межличностных отношений, где должны действовать иные законы, продиктованные не принципом справедливости и целесообразности, а стремлением человека подражать Богу в Его милосердии.
Это подчеркивается и выражением от сердца своего (буквально: «от сердец ваших»). Образ действий, к которому призывает Иисус, продиктован не рациональными соображениями, а тем внутренним качеством, которое сродни Божественному милосердию. Действия Бога по отношению к человеку не подчинены закону целесообразности или справедливого воздаяния. Наоборот, Бог желает простить грешника, даже если его грехи очевидны для других (Лк. 7:37–39). Но Иисус хочет, чтобы и человек научился смотреть на своего ближнего так, как Бог смотрит на человека: с любовью, состраданием, милосердием, готовностью простить вину, какой бы тяжкой она ни была.
Глава 4Притчи на пути в Иерусалим
Если в предыдущих главах объектом нашего рассмотрения было главным образом Евангелие от Матфея, то сейчас нам предстоит перейти к Евангелию от Луки. Основная часть притч, вошедших в это Евангелие, произнесена Иисусом вне Галилеи – на пути в Иерусалим.
Лука уделяет меньше внимания галилейскому периоду служения Иисуса, чем Матфей и Марк, посвящая значительную часть повествования (Лк. 9:51–19:27) описанию последнего пути Иисуса в Иерусалим. На этом пути, согласно Луке, Иисус произносит 16 притч[182]. Их мы и будем рассматривать в настоящей главе за исключением двух – о званых на вечерю и о десяти минах: их мы обсудим в главе 5-й вместе с притчами из Евангелий от Матфея и Марка, произнесенными в Иерусалиме.
Евангелист Лука. Эль Греко. Ок. 1602 г.
В завершение настоящей главы будет рассмотрена единственная притча из Евангелия от Матфея, произнесенная на пути из Галилеи в Иерусалим, – о работниках в винограднике. Таким образом, объектом нашего внимания станет 15 притч: 14 – из Евангелия от Луки и 1 – из Евангелия от Матфея.
1. Милосердный самарянин
Притча о милосердном самарянине была первой из притч, которые, согласно Луке, Иисус произнес на пути в Иерусалим. Этот путь начался с того, что Он послал вестников пред лицом Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское; чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим (Лк. 9:52–53). Путь из Галилеи в Иерусалим пролегал через Самарию, однако Лука ничего не говорит о том, сколько времени Иисус провел в Самарии на пути в Иерусалим. Он лишь упоминает, что, после того как Иисуса с учениками не приняли в селении самарянском, они пошли в другое селение (Лк. 9:56), предположительно тоже самарянское.
Добрый самарянин. В. ван Гог. 1890 г.
Ранее Иисус посещал Самарию, о чем мы узнаём из Евангелия от Иоанна (Ин. 4:4-42). В том случае Иисус шел из Иудеи в Галилею, сейчас же Он двигался в обратном направлении. Из Евангелия от Иоанна мы также узнаем, что Иудеи с Самарянами не сообщаются (Ин. 4:9). Вражда между иудеями и самарянами восходит к событиям, описанным в 4-й книге Царств, когда часть израильтян после 722 года до Р. Х. была переселена в Ассирию, а царь Ассирийский поселил в самарянских городах своих подданных другого этнического происхождения. Эти последние, продолжая чтить своих богов, одновременно начали почитать Бога Израильского: Господа они чтили, и богам своим они служили по обычаю народов, из которых выселили их (4 Цар. 17:24–33).
Сочетание монотеизма с политеизмом было характерной чертой самарян на протяжении многих поколений (4 Цар. 17:41). Ко временам Иисуса самаряне были по преимуществу монотеистами: их храм на горе Гаризим, построенный при Александре Македонском, был разрушен около 128 года до Р. Х., однако они продолжали считать эту гору священной (Ин. 4:20). Иудеи относились к самарянам враждебно не только из-за вероучительных отличий, но и из-за того, что в них еврейская кровь была смешана с кровью других народов.
Добрый самаритянин. Рембрандт ван Рейн. 1633 г.
Притча о милосердном самарянине была произнесена вскоре после того, как Иисуса не захотели принять в селении самарянском. Возможно, она была произнесена в том, другом селении, куда Он отправился, или в Галилее на пути в Самарию, или, наоборот, уже в Иудее ' после прохождения через Самарию. В следующем эпизоде Иисус оказывается в доме Марфы и Марии (Лк. 10:38–42), а этот дом находился в Вифании, близ Иерусалима (Ин. 11:1). Нельзя также исключить, что притча была произнесена в Заиорданье, поскольку герой притчи путешествует из Иерусалима в Иерихон (Лк. 10:30). Впрочем, географическая привязка не так важна. Самаряне неоднократно появляются на страницах Евангелий (Лк. 17:16–19; Ин. 4:4-42), и Иисус неоднократно оказывает им благоволение