[372]. Параллели к иоанновской концепции света находят также в Ветхом Завете, у Филона, в гностицизме (мандеизме), в «эллинистическом мистицизме»[373], в кумранских рукописях[374].
Между тем сам корпус Иоанновых писаний вполне однозначно представляет Иисуса, а не Иоанна в качестве автора «богословия света». Иоанн выступает лишь продолжателем и толкователем тех идей, которые прозвучали из уст Иисуса. Именно Иисусу, согласно Иоанну, принадлежит утверждение о том, что Бог есть свет (1 Ин. 1:5). Именно Иисус последовательно применял термин «свет» к Самому Себе (Ин. 3:19; 8:12; 9:5, 39–41; 12:35–36, 46). Именно в Его прямой речи мы встречаем постоянное противопоставление света тьме и зрения слепоте, что подтверждается многочисленными параллелями из синоптических Евангелий.
В беседе с Никодимом Иисус говорит: Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3:19). Здесь, как и в прологе (Ин. 1:5), тьме человеческого греха и неверия противопоставляется свет Божественного присутствия. Под светом понимается Сам воплотившийся Сын Божий, Иисус Христос.
Диалог с иудеями в 8-й главе Евангелия от Иоанна начинается со слов: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни (Ин. 8:12). Здесь опять же тьме, в которой ходят не уверовавшие в Иисуса, противопоставляется «свет жизни», источником которого, как и источником воды живой (Ин. 4:14), является Сам Иисус.
Наиболее полное раскрытие тема света получает в главе 9-й, основным сюжетом которой является исцеление слепорожденного. Сам этот эпизод призван проиллюстрировать то, что Иисус говорит ученикам: Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать. Доколе Я в мире, Я свет миру (Ин. 9:4–5). Здесь под днем можно понимать время земной жизни Иисуса, под ночью – Его уход из мира. Однако в расширительном смысле день – это время земной жизни каждого человека, а ночь – эпоха богоотступничества. Такое толкование находим у Иоанна Златоуста:
Вот значение этих слов: «доколе есть день» – доколе можно людям веровать в Меня, доколе продолжается эта жизнь; «Мне должно делать; приходит ночь», то есть будущее время, «когда никто не может делать». Не сказал: когда Я не могу делать, но «когда никто не может делать», то есть когда не будет уже ни веры, ни трудов, ни покаяния. А что делом Он называет веру, видно из того, что когда Ему говорили: что нам делать, чтобы творить дела Божии? – Он отвечает: вот дело Божие, чтобы вы веровали в Того, Кого Он послал (Ин. 6:28–29). Но почему же этого дела не может никто делать в то время? Потому что не будет уже и веры, но, волею или неволею, все будут повиноваться[375].
Возвращая зрение человеку, не имевшему его от рождения, Иисус одновременно свидетельствует о духовной слепоте тех, кто не верит в Него. Именно в этом и заключается тот «суд», о котором Он так часто говорил иудеям:
И сказал Иисус: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы. Услышав это, некоторые из фарисеев, бывших с Ним, сказали Ему: неужели и мы слепы? Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас (Ин. 9:39–41).
Как подчеркивает Златоуст, в слове «чтобы» (ϊνα) надо видеть указание не на цель, а на следствие: «не для того, конечно, пришел Христос, чтобы видящие были слепы»[376]. Его дела спасительны для тех, кто верует в Него. Для неверующих же они становятся причиной ослепления. Происходит это не потому, что Он так захотел, а исключительно по их вине: они более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы (Ин. 3:19).
Исцеление слепорожденного. Фреска XVI в
Учение Иисуса о свете, как оно изложено в писаниях Иоанна, может быть выражено в следующих тезисах: 1) Бог есть свет; 2) Иисус есть свет миру; 3) кто последует за Ним, будет иметь свет жизни; 4) неверие в Него означает духовную слепоту; 5) те, кто не уверовали в Него, возлюбили тьму по причине своих злых дел.
2. «Веруйте в свет»
Тема веры как видения и неверия как слепоты доминирует в беседе Иисуса с иудеями после Его торжественного входа в Иерусалим:
Тогда Иисус сказал им: еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма: а ходящий во тьме не знает, куда идет. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света. Сказав это, Иисус отошел и скрылся от них.
Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него, да сбудется слово Исаии пророка: Господи! кто поверил слышанному от нас? и кому открылась мышца Господня? Потому не могли они веровать, что, как еще сказал Исаия, народ сей ослепил глаза свои и окаменил сердце свое, да не видят глазами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Сие сказал Исаия, когда видел славу Его и говорил о Нем.
Впрочем и из начальников многие уверовали в Него; но ради фарисеев не исповедывали, чтобы не быть отлученными от синагоги, ибо возлюбили больше славу человеческую, нежели славу Божию (Ин. 12:35–43).
По форме приведенный отрывок представляет собой изречение Иисуса с приложенным к нему развернутым толкованием евангелиста. Само изречение состоит из четырех кратких тезисов, каждый из которых имеет параллели в других местах Иоанновского корпуса. Приведем лишь некоторые, наиболее очевидные:
Еще на малое время свет есть с вами
Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма
Ходящий во тьме не знает, куда идет
Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света
Мне должно делать дела Пославшего Меня, доколе есть день (Ин. 9:4)
Еще немного, и мир уже не увидит Меня (Ин. 14:19)
Тьма проходит и истинный свет уже светит. Кто говорит, что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме. Кто любит брата своего, тот пребывает во свете, и нет в нем соблазна. А кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме… (1 Ин. 2:8–1)
…И во тьме ходит, и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза (1 Ин. 2:11)
Доколе Я в мире, Я свет миру (Ин. 9:5)
Выражение «сыны света» имеется в Новом Завете также за пределами корпуса Иоанновых писаний. В притче о неверном управителе из Евангелия от Луки «сынам века сего» Иисус противопоставляет «сынов света» (Лк. 16:8). Апостол Павел говорит: Ибо все вы – сыны света и сыны Дня: мы – не сыны ночи, ни тьмы (1 Фес. 5:5); Вы были некогда тьма, а теперь – свет в Господе: поступайте, как чада света (Еф. 5:8).
В Ветхом Завете выражение «сыны света» не обретается, однако оно часто встречается (как на иврите, так и на арамейском языке) в кумранских рукописях, где сынам света противопоставляются сыны тьмы[377]. Наличие сходной терминологии в кумранских текстах и четвертом Евангелии (в том числе терминологии света и тьмы) не является свидетельством в пользу литературной зависимости. Тем менее вероятна какая-либо зависимость учения Самого Иисуса от учения кумранской общины. Возможно, что Иисус и впоследствии Его апостолы использовали выражение, которое было в ходу в Палестине I века, в том числе (но не только) в кумранской общине.
Предполагаемой связи между четвертым Евангелием и кумранскими рукописями к настоящему моменту посвящено значительное количество исследований. Особое внимание обращается на так называемый «дуализм» четвертого Евангелия и в частности – на используемый в нем символизм света и тьмы, якобы близкий к кумранскому «образу мыслей»[378].
Между тем сходство между терминологией Кумрана и четвертого Евангелия нередко бывает лишь внешним, а параллели кажущимися[379]. В частности, как отмечает Р. Бокэм, «контраст между светом и тьмой – наиболее очевидная из всех противоположностей, наблюдаемых в естественном мире, – приобрел метафорическое значение знания и незнания, истины и заблуждения, добра и зла, жизни и смерти во многих, а может быть, и во всех культурных традициях». Кроме того, символизм света и тьмы достаточно часто используется в Ветхом Завете, который является общим первоисточником для четвертого Евангелия и кумранских рукописей. Наконец, в том, как терминология света и тьмы используется в четвертом Евангелии и кумранских свитках, гораздо больше различий, чем сходства. Если в кумранских текстах свет и тьма противопоставлены как два равновеликих начала, то в четвертом Евангелии центральным образом является Свет истинный, пришедший в мир, сияющий во тьме и не объятый этой тьмой[380].
Данный центральный образ соответствует тому центральному месту, которое в четвертом Евангелии и в целом в христианском вероучении занимает личность Иисуса. Этой личности нет равных. Несомненно, история, отраженная на страницах четырех Евангелий, отражает борьбу добра со злом, Бога с диаволом, воплотившегося Сына Божия с силами тьмы, присутствующими в «мире сем». Но это не противоборство двух равновеликих начал: добро всегда побеждает, и тьма никогда не может поглотить свет. В то же время это не противоборство двух не соприкасающихся начал: через Боговоплощение свет, трансцендентный миру, входит в соприкосновение с тьмой мира, пронизывает ее собою и в конечном итоге поглощает.
Сыны света – это уверовавшие в Иисуса как Бога и Мессию. Они – те,