Страшный суд (Деисис с сонмом ангелов). Фреска XIV в
Заключительные строки Апокалипсиса содержат обетование второго пришествия Иисуса, сформулированное от первого лица: Ей, гряду скоро! Ответом на обетование служит обращение христианской общины: Ей, гряди, Господи Иисусе! (Откр. 22:20). Это обращение, по мнению ученых, представляет собой древний литургический возглас[439]. Сам Апокалипсис также нередко воспринимается как книга, отражающая раннехристианскую литургическую практику[440]. Книга содержит целый ряд гимнов, которые могли исполняться на богослужении. Символизм белых одежд (Откр. 3:4–5, 18; 4:4) может указывать на пасхальную службу, включавшую крещение новообращенных[441].
По смыслу возглас Ей, гряди, Господи Иисусе! соответствует выражению «Маранафа» (арам. מרן אתא māran ’ǎṯā — «Господь наш, приди!», греческое μαραναθα), сохранившемуся у апостола Павла (1 Кор. 16:22) и в «Дидахи»[442]. Это выражение – то немногое, что дошло до нас из литургических формул первоначальной Церкви, молившейся на арамейском языке[443]. Обе формулы – греческая и арамейская – понимаются как прошения о том, чтобы второе пришествие Иисуса наступило как можно скорее. Однако обе формулы, учитывая их литургический характер, могут быть поняты и как просьба о том, чтобы Иисус вернулся к Своим ученикам в Евхаристии[444].
Литургические возгласы, сохранившиеся от первого христианского поколения, свидетельствуют о том, что помимо обращения к Богу во имя Иисуса уже тогда христиане – как те, что совершали богослужение на арамейском, так и молившиеся на греческом – обращались с прошениями к Самому Иисусу[445]. Помимо свидетельств об этом из христианской литературы имеется также внешнее свидетельство: римский историк Плиний Младший в письме к императору Траяну говорит, что христиане «в установленный день собирались до рассвета» и «воспевали, чередуясь, Христа как Бога»[446].
Во II–V веках мы наблюдаем устойчивую тенденцию преобладания молитвы к Богу Отцу в литургическом обиходе с постепенным включением в него, а также в индивидуальную молитвенную практику христиан все большего числа молитв, адресованных Иисусу Христу. В III веке Ориген еще пытался доказывать, что молиться Иисусу не следует, так как молиться можно только Отцу[447]. Однако этот взгляд был опровергнут церковной практикой, в которую – одна за другой – входили молитвы, обращенные к Иисусу.
Не позднее IV века появилась молитва «Свете тихий», ставшая неотъемлемой частью вечернего богослужения восточно-христианской Церкви[448]. Молитва целиком адресована Сыну Божию, который прославляется в ней вместе с Отцом и Святым Духом:
Све́те ти́хий святы́я сла́вы, безсме́ртнаго Отца́ Небе́снаго, Свята́го Блаже́ннаго, Иису́се Христе́: прише́дше на за́пад со́лнца, ви́девше свет вече́рний, пое́м Отца́, Сы́на и Свята́го Ду́ха, Бо́га. Досто́ин еси́ во вся времена́ пет бы́ти гла́сы преподо́бными, Сы́не Бо́жий, живо́т дая́й: те́мже мир тя сла́вит
Тихий свет святой славы Бессмертного Отца Небесного, Иисус Христос! Достигнув заката солнца, увидев свет вечерний, воспеваем Отца, Сына и Святого Духа – Бога. Ты достоин во все времена быть воспеваем голосами счастливыми, Сын Божий, жизнь дающий. Потому мир Тебя прославляет
Все древние евхаристические чины (кроме чина литургии Григория Богослова, датируемого предположительно V веком), обращены к Богу Отцу. Это связано с тем, что Евхаристия по своему содержанию и форме повторяет молитву, которую Иисус вознес Отцу на Тайной Вечере. Текст молитвы евангелисты не сохранили, однако причастие «благодарив» (εύχαριστήσας), употребляемое евангелистами (Мф. 26:27; Мк. 14:23; Лк. 22:17), однозначно указывает на благодарение, адресованное Отцу. По образцу этой молитвы, сведения о которой должны были сохраниться в устном предании, и были составлены первые евхаристические чины.
Христос Эммануил. Мозаика VI в
В наиболее древнем из них, датируемом II веком, все молитвы адресованы Богу Отцу с присовокуплением формул «через Иисуса, Отрока Твоего», «через Отрока Твоего», «через Иисуса Христа»[449]. По своей форме чин полностью соответствует призыву Иисуса молиться Отцу во имя Его (Ин. 14:13–14; 15:7, 16; 16:23–24, 26–27). Основные молитвы
других древних евхаристических чинов, в том числе Литургий Василия Великого и Иоанна Златоуста, тоже адресованы Отцу и воссылаются от лица всей общины. Однако в них включены молитвы, обращенные к Иисусу Христу. Одна из них, имеющая весьма древнее происхождение, произносится священником от своего лица, а не от лица общины[450].
В IV веке практику молитвенного призывания имени Иисуса Христа активно защищает Иоанн Златоуст. Для него имя Иисуса – «не просто имя, но сокровище бесчисленных благ»[451]. Это имя совершает чудеса[452]. Одно только имя Христа делает то, что делал Сам Христос: достаточно призвать имя Его, и демоны обратятся в бегство[453]. Апостолы совершали те же чудеса, что и Сам Христос, – и это при том, что «они не все делали по молитве, а часто и без молитвы, призывая имя Иисуса»[454].
Вслед за Оригеном[455] Златоуст аллегорически толкует слова Песни Песней имя твое, как разлитое миро (Песн. 1:2) применительно к имени Иисуса Христа, подчеркивая его универсальное значение и чудотворную силу:
И всё, – говорит, – что вы делаете словом или делом, всё делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца (Кол. 3:17). Если мы будем так поступать, то там, где призывается Христос, не найдется ничего мерзкого, ничего нечистого. Если имена консулов скрепляют грамоты, то тем более имя Христово. Дивно и велико имя Его. Призывай Сына, благодари Отца: призывая Сына, ты призываешь и Отца, а благодаря Отца, благодаришь и Сына. Будем учиться исполнять это не одними словами, но и делами. Этому имени нет ничего равного; оно всегда дивно: имя Твое, – говорится, – как разлитое миро. И кто произнес его, тот вдруг исполняется благоухания. Никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор. 12:3). Вот как столь много совершается этим именем. Этим именем обращена вселенная, разрушено тиранство, попран диавол, отверзлись небеса. Но что я говорю «небеса»? Этим именем возрождены мы и, если не оставляем его, то сияем. Оно рождает и мучеников, и исповедников. Его должны мы содержать как великий дар, чтобы жить в славе, благоугождать Богу и сподобиться благ, обетованных любящим Его[456].
Не позднее V века на православном Востоке в монашеской среде получает широкое распространение Иисусова молитва, включающая в себя наиболее часто употребляемые имена Иисуса: «Господь», «Иисус», «Христос», «Сын Божий». Полная форма молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Наиболее древняя, более краткая форма этой молитвы отражена в «Слове подвижническом» Диадоха, епископа Фотики, жившего в V веке. Согласно этому автору, благодать Божия научает ум подвижника произносить слова «Господи Иисусе Христе» (именно в такой форме молитва Иисусова приведена у Диадоха), подобно тому как мать учит своего ребенка произносить имя «отец» до тех пор, пока не доведет его до навыка произносить это имя даже во сне[457].
Этимасия (Престол уготованный). Мозаика Равенна VI в
Краткий, по необходимости, экскурс в молитвенную практику ранней Церкви показывает, что она была «бинитарной», то есть молитвы обращались по преимуществу к Богу Отцу, а иногда также к Сыну73. Со временем она превратилась в «тринитарную», когда включила в себя молитвенное призывание Святого Духа.
При этом в евхаристическом богослужении молитва Отцу «во имя» Сына оставалась и остается доминирующей на всем протяжении истории Церкви. Молитва Иисусу Христу прочно вошла в церковный обиход: об этом свидетельствуют многочисленные гимны, молитвы и каноны, обращенные к Иисусу, включенные в православное богослужение, а также домашняя молитвенная практика православных христиан, в которой молитва Иисусова занимает важное место. Молитва «Царю Небесный», адресованная Святому Духу, по сложившейся традиции, возносится перед началом богослужения, а также перед началом всякого дела. За богослужением молитвы Святому Духу звучат в праздник Пятидесятницы, когда христиане вспоминают сошествие Святого Духа на апостолов (Деян. 2:1–4).
6. Утешитель
Тема Святого Духа занимает существенное место в прощальной беседе Иисуса с учениками.
Понятие «Дух Божий» присутствует уже в Ветхом Завете. Во время сотворения мира, когда земля была еще безвидна и пуста, Дух Божий носился над водою (Быт. 1:2). Дух Божий создал человека (Иов 33:4) и живет в ноздрях его (Иов 27:3). Дух Божий, или Дух Господень, – это дух премудрости и разума, дух совета и крепости, дух ведения и благочестия (Ис. 11:2). Он сходит на царей, священников и пророков, поставляя их на служение, открывая им тайны, являя видения. Дух Божий в Ветхом Завете лишен личностных атрибутов – это скорее дыхание Божие, Его энергия, Его творческая и животворящая сила.