Христианское учение о Троице может быть сведено к нескольким простым тезисам:
1. Бог един. Существует только один Бог – Тот, Который открывал Себя Аврааму, Моисею, другим ветхозаветным праведникам и пророкам. Христианское откровение является продолжением ветхозаветного откровения о том же самом едином Боге.
2. Бог един, но в трех Лицах. Отец, Сын и Святой Дух – не три бога, но один и тот же Бог, условно называемый Святой Троицей (первое известное употребление этого термина относится к III веку), но остающийся единым и неделимым. Отец, Сын и Святой Дух – не три части единого Бога. Каждый из Них по отдельности есть Бог, и все трое вместе тоже суть единый Бог.
3. Три Лица Святой Троицы не являются тремя проявлениями единого Бога, Его эманациями (излияниями) или масками, под которыми Он действует в истории. Такое понимание, высказанное в III веке еретиком Савеллием, было отвергнуто Церковью. В Боге существует три Лица, или три «Ипостаси» (термин «Ипостась», означающий «существование», «бытие», окончательно закрепился за Лицами Святой Троицы в IV веке). Иными словами, вечный Бог всегда существовал в трех Лицах: Отца, Сына и Святого Духа.
4. Отец, Сын и Святой Дух по Своей Божественной природе равны. Отец «больше» Сына, если иметь в виду человеческую природу Сына или то, что Сын рожден от Отца.
Отец больше Святого Духа, если иметь в виду, что Дух исходит от Отца. Но по Своему Божественному достоинству Отец, Сын и Святой Дух равны.
5. Источником Божества в Троице является Отец. От Него рождается Сын и от Него же исходит Святой Дух. Это рождение и исхождение не связаны с каким-либо конкретным пунктом во времени, не имеют отношения к человеческой истории. На вопрос, когда Сын родился и Дух изошел от Отца, отцы IV века отвечали: «Прежде самого “когда”… Тогда же, когда и Отец… Никогда не было, чтобы не было Отца. То же относится к Сыну и Духу Святому»[481]. Единоначалие (монархия) Отца в Троице не означает субординации – подчиненного положения двух других Лиц.
6. Три Лица Святой Троицы имеют единую волю. Это проявилось в том, как Они действовали в истории мира и человека. Все три Лица участвовали в сотворении мира и создании человека по образу и подобию Божию. Пришествие в мир Сына Божия осуществилось по инициативе Отца и при содействии Святого Духа. Дважды во время земной жизни Иисуса Христа все три Лица Троицы были явлены людям одновременно – в событиях крещения Иисуса от Иоанна и Преображения. Смерть Сына Божия на кресте была следствием воли Бога Отца, но для Самого Сына Божия была добровольной, так как Его воля не противоречила воле Отца. Пришествие Святого Духа в мир стало следствием крестной смерти Сына Божия.
7. Тайна Троицы раскрывалась человечеству постепенно и поэтапно. Ветхий Завет был откровением единого Бога, Которого богоизбранный народ знал под различными именами: Господь, Сущий, Отец. Новый Завет стал откровением Сына Божия, принявшего на Себя человеческую плоть и через нее явившего человечеству невидимый лик Божий. Последующая история Церкви стала эрой откровения Святого Духа, многообразно действующего в ней.
Гостеприимство Авраама (Троица). Мозаика XIII в
Изложенное выше учение, с точки зрения многих протестантских и светских исследователей Нового Завета, является самостоятельным измышлением богословов II–IV веков, не имеющим достаточных оснований в Евангелии.
С точки зрения самой Церкви, это учение является закономерным продолжением и раскрытием того, что говорил об Отце, Сыне и Святом Духе Иисус Христос. В трудах отцов Церкви и постановлениях Вселенских Соборов усматривается действие Того Самого Духа, о Котором Иисус сказал ученикам: Утешитель же, Дух Святый… научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам (Ин. 14:26). Учение Церкви, родившееся из учения Иисуса и основанное на нем, развивалось не самостоятельно, но под воздействием Святого Духа, Который напоминал отцам Церкви о словах Иисуса и помогал истолковывать их.
Троица. Икона XVII в
Церковь продолжает оставаться хранительницей и легитимной толковательницей учения Иисуса Христа. Конечно, Евангелие доступно для каждого, и каждый исследователь может попробовать свои силы в толковании тех или иных евангельских эпизодов и концептов. Однако чем дальше интерпретатор уходит от церковной традиции, отраженной в догматическом учении ранней Церкви, тем более произвольной и далекой от изначального смысла становится его интерпретация.
Ученому же, работающему в русле церковной традиции толкования Писания, следует избегать другой крайности – растаскивания Евангелия на цитаты с исключительной целью подтвердить при их помощи те или иные богословские установки. Евангелие – не сборник афоризмов или цитат. Это цельный, законченный рассказ о главном событии человеческой истории, – рассказ, изложенный в четырех взаимодополняющих версиях.
Каждая версия имеет свою ценность, но ни одна не должна рассматриваться в отрыве от трех других. Каждое утверждение или высказывание, содержащееся в том или ином Евангелии, следует рассматривать прежде всего через призму других высказываний на ту же тему в этом и трех других Евангелиях. И церковная традиция интерпретации Евангелия служит здесь важным подспорьем. В числе прочего она помогает понять утверждения, кажущиеся внутренне противоречивыми или взаимоисключающими, и гармонизировать портрет, нарисованный одним евангелистом, с тремя другими портретами.
Глава 13Молитва о единстве
Прощальная беседа с учениками завершается молитвой, которую Иисус произнес в их присутствии. В христианской традиции эта молитва часто именуется первосвященнической, по-видимому, под влиянием богословия Послания к Евреям, где Иисус представлен как Тот, Кто Должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа (Евр. 2:17). Называя Иисуса Первосвященником великим, прошедшим небеса (Евр. 4:14), автор Послания пишет: Он, во дни плоти Своей, с сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его от смерти; и услышан был за Свое благоговение (Евр. 5:7). По словам Кирилла Александрийского, Сын Божий «ходатайствует опять как человек, Примиритель и Посредник Бога и человеков (1 Тим. 2:5), и как истинно великий и всесвятой Первосвященник наш Своими молитвами умилостивляет Своего Родителя, Самого Себя священнодействуя за нас. Ведь Сам Он есть Жертва и Сам – Священник, Сам – Посредник, Сам – всенепорочное приношение, Агнец истинный, берущий грех Мира (Ин. 1:29)[482]».
Иисус находился в постоянном молитвенном общении со Своим Отцом. Это явствует из упоминаний синоптиков о том, как Он восходил на гору, чтобы помолиться (Мф. 14:23; Мк. 6:46); уходил для молитвы в пустынные места (Лк. 5:16); воссылал Богу благодарение (Мф. 26:27; Мк. 14:23; Лк. 22:17); возводил взор на небо (Мф. 14:19; Мк. 6:41; 7:34; Лк. 9:16). Иоанн приводит два случая, когда Иисус обращается к Отцу с молитвой: перед воскрешением Лазаря (Ин. 11:41) и во время беседы с иудеями (Ин. 13:28). Во втором случае ответом на молитву Иисуса становится голос Бога Отца, который слышат многие присутствующие. Все три синоптика приводят слова молитвы Иисуса в Гефсиманском саду (Мф. 26:39, 42; Мк. 14:36; Лк. 22:42), а Матфей и Марк – Его молитвенный вопль на кресте (Мф. 27:46; Мк. 15:34). Наконец, произнесенные Им в последние минуты перед смертью слова, согласно Луке, были обращены к Отцу (Лк. 23:46).
Святитель Кирилл Александрийский. Фреска XIII в
Молитва, которую Иисус вознес Отцу в завершение Своей прощальной беседы с учениками, – самая продолжительная из всех, донесенных до нас евангелистами: она занимает целую главу в четвертом Евангелии. Эта молитва справедливо считается кульминацией Евангелия от Иоанна, поскольку в ней мы видим Иисуса, Который уже выходит за пределы времени и переступает порог вечности[483], возвращаясь из земного бытия в славу, извечно присущую Ему как Сыну Божию.
Хотя молитва совершается в присутствии учеников, она представляет собой личную встречу между Сыном, завершающим Свою миссию на земле, и Отцом, пославшим Его с этой миссией. Ученики не участвуют в беседе: они лишь свидетели и невольные слушатели того, что происходит между Отцом и Сыном. Беседа выражает ту особую близость между Ними, которая не имеет аналогов в человеческих взаимоотношениях.
В то же время Иисус не случайно молится в присутствии учеников. Когда Он захочет помолиться наедине, Он отойдет от них на расстояние брошенного камня (Лк. 22:41), но сейчас Он не делает этого, потому что молится не только о Себе, но и о них. И Он хочет, чтобы они знали, о чем Он молится и чего просит для них у Отца. Он хочет, чтобы то нерасторжимое и сверхчеловеческое единство, которое присуще Отцу и Сыну по природе, по благодати передалось также Его ученикам.
Христос в Гефсиманском саду. Г Риччи 1730 г
В молитве много повторяющихся слов и выражений. Обращение «Отче» (Πάτερ) повторяется 6 раз, существительное «мир» (κόσμος) – 18 раз, глагол «дать» (δίδωμι) – 12 раз, термин «слава» (δόξα) вместе с однокоренными глаголами «прославить» и «прославиться» – 8 раз, числительное среднего рода «едино» (εν) – 5 раз, существительное «любовь» (αγάπη) вместе с глаголом «любить» – 5 раз, словосочетания «имя Твое» и «жизнь вечная» – 4 и 2 раза соответственно.
Один этот список повторяющихся слов и словосочетаний (который можно продолжить) показывает, что молитва, во-первых, обладает внутренним единством, во-вторых, тематически связана со многими ранее звучавшими речами Иисуса.
Бросается в глаза сходство многих выражений молитвы с формулировками из беседы с иудеями на празднике Обновления: