Очевидно, что у Иринея Лионского, жившего во II веке и лично знавшего учеников апостолов, аутентичность «длинного окончания» Евангелия от Марка не вызывает никаких сомнений. В дальнейшей патристической традиции, в частности у Афраата, Евсевия Кесарийского, Иоанна Златоуста, Епифания Кипрского, Амвросия Медиоланского, блаженного Августина, «длинное окончание» цитируется наряду с прочим текстом Евангелия от Марка[647]. Григорию Нисскому известны оба варианта окончания. В своем 2-м пасхальном слове он отмечает: «В наиболее точных списках Евангелие от Марка заканчивается на словах “ибо они боялись”. В некоторых же добавляется и следующее: “Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов”». И далее комментирует «длинное окончание» Марка, сравнивая его со свидетельствами Матфея и Луки[648].
Святитель Григорий Нисский. Фреска. XIV в.
Древние переводы и конкордансы евангельского текста свидетельствуют в пользу аутентичности «длинного окончания» Марка. Татиан (II век) включает его в свой свод четырех Евангелий «Диатессарон». Оно присутствует в старолатинском переводе, датируемом II–III веками, в переводах III века – коптском и сирийском (Пешитта). В конце IV века блаженный Иероним включает его в свой латинский перевод Евангелия (Vulgata)[649].
«Длинное окончание» Марка входит в число одиннадцати евангельских отрывков, предназначенных к чтению на воскресной утрене (а порядок этих чтений сформировался очень рано). Его включают все византийские и латинские лекционарии (Евангелия для богослужебного употребления, в которых текст поделен на отрывки в соответствии с литургическим календарем).
Из совокупности имеющихся данных крупнейший специалист по текстологии Нового Завета Б. Мецгер делает следующий двусмысленный вывод: «Хотя внешние и внутренние свидетельства подсказывают, что последние 12 стихов не принадлежат автору остального текста, этот отрывок следует признать частью канонического текста Евангелия»[650]. Мы можем согласиться только с последней частью данного утверждения. Что же касается принадлежности отрывка иному автору, это не более чем рабочая гипотеза – столь же спорная, как и многие другие гипотезы современных специалистов в области Нового Завета.
Спросим себя: мог ли текст такой длины и такого калибра, как Евангелие от Марка, заканчиваться на слове γάρ («ибо»)? А между тем именно на этом слове, согласно гипотезе противников аутентичности «длинного окончания» Марка, заканчивалось его Евангелие: έφοβοόντο γάρ («ибо они боялись»). Возможно ли, чтобы за явлением юноши, возвестившего женщинам о том, что воскресший Христос предваряет учеников в Галилее, не последовало рассказа о самой встрече Христа с учениками? Даже если бы вообще не существовало «длинного окончания» и текст оборвался бы на загадочном «ибо», очевидно было бы, что окончание текста утеряно. Однако оно не только не утеряно, но и засвидетельствовано множеством рукописей, переводов, ссылок на него в святоотеческой литературе и многовековой литургической традицией.
Что же заставляет ученых игнорировать эти данные и либо считать этот отрывок позднейшей добавкой к Евангелию, либо отрицать авторство Марка? Прежде всего желание доказать, что все рассказы о явлениях Христа женщинам и ученикам – позднейшая добавка к изначальному ядру евангельского текста, которое этих рассказов не содержало. Ход рассуждения ученых таков: изначальное предание содержало только рассказ о Страстях, а впоследствии была придумана история пустого гроба, которая, в свою очередь, обросла легендами и мифами о различных явлениях Воскресшего[651].
Другой, менее радикальный вариант той же гипотезы: изначально в Евангелии от Марка этого окончания не было, но впоследствии (не ранее II века) оно было составлено на основе эпизодов из заключительных глав трех других Евангелий[652]. Некоторые ученые утверждают, что изначально у Евангелия от Марка должно было быть некое другое окончание, но оно было утрачено, и вместо него написали новое[653]. В качестве альтернативы «длинному окончанию» иногда рассматривают так называемое «краткое окончание», вставленное в некоторых достаточно поздних рукописях между Мк. 16:8 и «длинным окончанием»[654]. Согласно еще одной гипотезе, Марк умер, не успев завершить свое Евангелие, и его заканчивали другие[655].
Ни одна из упомянутых гипотез не представляется нам убедительной: все они состоят из натяжек. Встречающиеся в научной литературе указания на якобы имеющиеся стилистические отличия «длинного окончания» от остального текста Евангелия от Марка также слишком субъективны, чтобы на их основе делать далеко идущие выводы[656].
Апостол Марк. Икона. XIII в.
Единственной позицией, с которой мы готовы солидаризироваться, является та, что выражена одним из современных комментаторов Евангелия от Марка: явления воскресшего Христа – настолько очевидная интегральная часть изначальной христианской проповеди, что невозможно представить, чтобы Марк окончил свое Евангелие без всякого указания на эти явления. Книга, имеющая столь торжественный зачин (Мк. 1:1: Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия), не могла закончиться лишь указанием на страх и трепет, объявший женщин, увидевших пустой гроб. Если бы Евангелие от Марка кончалось именно так, оно шло бы вразрез со всей раннехристианской традицией, включая три других Евангелия, Деяния апостольские и послания Павла[657].
Вопрос должен ставиться не о том, по каким причинам «длинное окончание» было добавлено к Евангелию от Марка, а по каким оно оказалось опущено в некоторых рукописях IV века и последующих столетий. Предположения высказывались самые разные. Известно, например, что многие древние рукописи (как свитки, так и кодексы) имеют серьезные повреждения в начале и конце текста. Вполне могло случиться, что у одного из свитков, на основе которого создавались последующие списки, был поврежден край, и окончание оказалось утраченным[658], или, если это был кодекс, у него отвалилась последняя страница. Тем не менее это окончание сохранилось в других рукописях, а также в литургической традиции Церкви и памятниках раннехристианской литературы.
Рассказ Марка о трех явлениях Воскресшего является цельным повествованием, скрепленным троекратным указанием на неверие учеников. Сначала они не поверили женщинам (Мк. 16:11); затем не поверили двум ученикам, встретившим Иисуса на пути в селение (Мк. 16:13); наконец, Сам Иисус, явившись им, упрекает их в том, что они не поверили свидетелям Его воскресения, а затем говорит о силе веры (Мк. 16:14–18). «По-видимому, ученики остались на том же уровне, на каком были до воскресения, то есть глухими к словам Иисуса, закрытыми для понимания Его личности и явленной в Нем сверхъестественной истины», – отмечает современный православный исследователь[659].
Тема неверия учеников возникает и в других Евангелиях: Матфей говорит о том, что одни из учеников поклонились Иисусу, а другие усомнились (Мф. 28:17); Лука повествует о двух учениках, которые не узнали Иисуса и которых Он упрекал в неверии (Лк. 24:25); а Иоанн рассказывает о неверии Фомы (Ин. 20:24–29). Мы видим, что неверие и сомнение сопровождало учеников (по крайней мере, некоторых) на протяжение всего недолгого периода от Пасхи до Вознесения, и только событие Пятидесятницы, когда на них сошел Дух Святой (Деян. 2:1-13), окончательно утвердило их в вере в воскресение Христа.
4. Первое явление воскресшего Иисуса
Обратимся к свидетельствам о первом явлении воскресшего Иисуса. Самое краткое из них принадлежит Марку:
Воскреснув рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине, из которой изгнал семь бесов. Она пошла и возвестила бывшим с Ним, плачущим и рыдающим; но они, услышав, что Он жив и она видела Его, – не поверили (Мк. 16:9-11).
Отметим, что это единственный во всем Четвероевангелии текст, где говорится о том, что Иисус изгнал из Марии Магдалины семь бесов. Данное упоминание является косвенным свидетельством против гипотезы, согласно которой «длинное окончание» Марка целиком составлено на основе трех других Евангелий. Очевидно, что за этим упоминанием стоит самостоятельная традиция, экспонентом которой был только автор второго Евангелия.
Явление Христа Марии Магдалине. Фреска. Джотто. XII–XIII вв.
В рассказе Матфея действующими лицами являются Мария Магдалина и другая Мария, которые приходили ко гробу, обнаружили его пустым, услышали весть о воскресении от ангела, а теперь со страхом и радостью великою бегут, чтобы возвестить ученикам то, что они увидели и услышали:
Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня (Мф. 28:9-10).
Слово «радуйтесь» (χαίρετε) является обычным восточным приветствием, однако в контексте первого явления воскресшего Иисуса имеет совершенно особый смысл. Оно должно привести испуганных женщин в то состояние, которое Иисус обещал ученикам перед Своим арестом, сравнивая предстоящую им скорбь со скорбью женщины при родах: